Читать книгу Во славу Бориса и Глеба. Коллективный сборник участников Всероссийского фестиваля русской словесности и культуры в г.Борисоглебске Воронежской области - Сборник - Страница 5

Фролов Андрей Владимирович

Оглавление

Член Союза писателей России. Автор четырёх книг стихотворений и сборника рассказов. Стихи и рассказы публиковались в альманахах «Поэзия», «Невский альманах», журналах «Наш современник», «Роман-журнал. XXI век», «Форум», «Простор», «Родная Ладога», «Молодая гвардия», «Литературный Омск», «Огни Кузбасса», «Подъём», «Бийский вестник» и др. Произведения включены в антологию современной литературы «Наше время» (Москва – Нижний Новгород, 2009, 2010) и антологию «Русская поэзия XXI век» (Москва, 2010). Лауреат всероссийских литературных премий «Вешние воды» и «Белуха» им. Г. Д. Гребенщикова. Живёт в г. Орле.

В период коротких закатов

Пироги

В доме пахнет пирогами.

В доме чисто вымыт пол.

Я давно хожу кругами,

Глядя искоса на стол.


Там укутан в покрывало

Хлопотливый мамин труд.

Уходя, она сказала:

– Не таскайте, пусть дойдут…


Но какой же запах вкусный!

И с самим собой в борьбе,

Я тащу сестре – с капустой,

С мясом – папе и себе…


Мама громко нас ругает,

Отводя смешливый взгляд.

Если пахнет пирогами,

Значит в доме мир и лад!


Ворожея

Ходили слухи: бабка ведьма,

Мол, ей и сглазить – плюнуть раз.

Давно пора ей помереть бы,

Да ведьмам слухи – не указ.


Вот и жила неторопливо,

Мирясь со злобой языков,

И взглядом жгучее крапивы

Стегала души земляков.


Скупа на ласковое слово,

Копной волос белым бела

И подозрительно здорова…

До той поры, как померла.


С кончиной каверзной старухи

Утихомирилась молва…

А на девятый день округе

Хватать не стало волшебства.


«Линялый август…»

Линялый август…

Встать до солнца,

Когда ещё в ознобе сад,

И пересуды у колодца

Вчерашние ещё висят;

Набросив – так, на всякий случай, —

На плечи дедовский бушлат,

Хрустя антоновкой пахучей,

Пробраться мимо спящих хат

За край села, где по-над лугом

Туман раскинулся ковром;

Брести в нём, влажном и упругом,

На колокольчики коров;

Ступить в дымящуюся реку

И плыть заре наперерез…

Каких же нужно человеку,

Помимо этого, чудес?


Хозяйка яблоневого сада

Много яблок по деревне.

Только знают пацаны,

Что у бабушки Андревны —

Просто диво, как вкусны!


И поэтому, наверно,

Успевает только треть

Урожая у Андревны

Окончательно созреть.


Шибко сердится Андревна —

Мол, коту под хвост труды, —

Собирая на варенье

Уцелевшие плоды.


И который год, не знаю,

Всё стращает пацанву:

– Вот ужо, кого споймаю —

Ухи-т начисто сорву!..


А потом вздыхает глухо

И, беседуя со мной,

Говорит:

– Дурна старуха —

Нешто слопать всё одной?


Сторож

Десять лет колхоза нету,

Сад давно уже ничей.

Сторож ходит до рассвета,

Он привык не спать ночей.


В ширину – шагов сто двадцать,

Двести семьдесят – в длину.

Он не может отвлекаться

На бездельницу луну.


Перекурит за избушкой,

Пристегнув себя к ружью,

И пугает колотушкой

Тень горбатую свою.


«В период коротких закатов…»

В период коротких закатов

Кусается злее недуг.

Туман под деревьями матов,

А воздух холодный – упруг.


Ночная тревожная птица

Визгливо ругает росу…

И очень легко заблудиться

В себе, как в дремучем лесу.


«Всю-то жизнь мой отец слесарил…»

Всю-то жизнь мой отец слесарил,

Почитая свой труд за честь.

Под руками его плясали

Все металлы, что в мире есть.

Размечал заготовки, резал

И паял, и клепал – за грош.

И шутил:

– Я тебе из железа

Чёрта сделаю, если хошь…


А теперь, как его не стало,

Прихожу я с вопросом:

– Бать,

Из какого, скажи, металла

Мне для сердца броню склепать?

Слишком много на нём отметин —

Так болит, что уж мочи нет…


Прошуршал над погостом ветер

И принёс мне отцов ответ:

– Ты, сынок, только с виду умный,

А на деле – совсем дурак.

Тех, кто ходит с плитой чугунной

Вместо сердца, полно и так.

Ты подумай-ка головою:

С железякой в груди ты б смог?

А болит… Знать, оно живое,

И ты этим гордись, сынок…


Репей

Под небом пыльным и сухим,

Меж двух сквозных степей,

Живет адептом строгих схим,

Отшельником репей.


От зноя жилист он и чёрн,

Тревожен, как беда.

Корнями в выветренный дёрн

Вцепился навсегда.


Когда тебе у той черты

Случится проходить,

Не пожалей глотка воды

И дай ему попить.


Посох

В зоревых, тяжёлых росах,

В стылой сумеречной мгле

По земле блуждает посох,

Дыры делая в земле.

Сеет смуту и раздоры,

И судачат старики:

– Бродит в поисках опоры,

Твёрдой, праведной руки…


Храм

Храм рождался тяжело,

Туже истины.

Собиралось всё село

Возле пристани.


И стучали молотки

Лето целое.

Поднималось у реки

Чудо белое.


В небеса взметнулся крест

Ярким всполохом.

Долгожданный Благовест

Грянул колокол!


Воскресенье

Висели дома на высоких дымах —

Отчаянно печи чадили в домах,

И в каждой четвертой по счету печи

Румянили к Пасхе бока куличи.

Клубился ванильный над крышами дух,

Творились молитвы устами старух,

И вздох колокольный летел до небес,

И верили люди:

– Спаситель воскрес!..


Набат

Даже глухие его услыхали.

Даже немые вскричали в ответ…

Он разрастался, уже не стихая,

Мощной волною врывался в рассвет!


В небе клубился и падал отвесно,

Людям до крови сжимал кулаки.

Волей своей заострял повсеместно

Вилы и косы, и просто штыки.


Гулкий,

тревожный,

надрывный,

натужный,

Как предвещение близкой беды…

Даже безрукие взяли оружье.

Даже безногие стали в ряды.


Видение

В котомке квас да мятный пряник,

Большою думой светел лик —

В моей отчизне каждый странник

В своем убожестве велик.


Пряма, как лезвие, дорога.

Бела, как помыслы, луна.

Спокойно спит моя страна,

В своем величии убога.


Со старины привычна к боли,

К обилью жертвенных кровей…

Обрывки снов пасутся в поле,

Их караулит соловей.


«Родина любимей не становится…»

Родина любимей не становится

С добавленьем прожитых годов.

По моей судьбе промчалась конница —

Глубоки отметины подков.

Выбоины тотчас же наполнила

Светлая небесная слеза.

Сердце от рождения запомнило

Родины усталые глаза,

Спрятанную в сумерках околицу

И дымки лохматые над ней…

Родина любимей не становится,

Родина становится нужней.


«Кажется, я не умру никогда…»

Кажется, я не умру никогда…

Речка дымится над вспаханным полем.

Вслед отступающим страхам и болям

Смотрит насмешливо с неба звезда.


Ей говорю: «Не меня сохрани,

Но береги без конца, год за годом

Тех, кто с моим невесёлым уходом

Могут пред миром остаться одни…»


Сорванный лист устремлён в никуда —

То ли падение, то ли паренье.

Дочка вишнёвое варит варенье…

Кажется, я не умру никогда.


Во славу Бориса и Глеба. Коллективный сборник участников Всероссийского фестиваля русской словесности и культуры в г.Борисоглебске Воронежской области

Подняться наверх