Читать книгу Ялос-2016. Сборник Ялтинского международного литературно-музыкального фестиваля - Сборник - Страница 19

Шторм… Взрывчатка валов содрогает гранит парапета.

Рядом с бешеным понтом опасна людская стезя.

Я о жизни пою, и последняя песня не спета,

спеть последнюю песню о жизни, наверно, нельзя.

Изменяется всё, только это одно – неизменно,

и с годами растёт пониманье сильней и сильней:

даже если обрушится свод нашей юной вселенной,

жизнь совсем не умрёт и не кончатся песни о ней.

Шторм ревущий, как бунт, в нём разумного нет ни на йоту,

волны с рёвом утробным летят – за грядою гряда, —

так безумна толпа, что лишилась мечты и работы,

и которую власть предаёт и тиранит всегда.

Где возник этот бунт? как созрел? в чём причина обвала?

Мысль пульсирует нервно и рвётся порою как нить:

может, сбой алгоритма бездонной пучины астрала

всю систему миров сотрясает, чтоб сбой удалить?

Брызги с водною пылью шквал встречный кидает в лицо мне,

полоумные чайки над хлябью орут всякий бред.

Я о прошлом всё спел, даже спел то, о чём и не помню,

о сегодняшнем дне я пою, и конца песням нет.

Мне эстеты твердят: мол, писать о возвышенном надо,

что, мол, лезешь ты в грязь, как-никак ты поэт. Удержись!

Только жизнь, отвечаю, не вся состоит из парадов,

и парады порою как раз искажают-то жизнь.

Море в гневе своём и ужасно, и всё же прекрасно,

изрыгает блевотину лжи и отраву всех бед;

я тогда стал поэтом, когда осознал это ясно,

что запретной тематики просто в поэзии нет.

Есть талант откровений, талант прозорливых познаний,

он любой негатив, осознав, превращает в стихи:

пыль и брызги валов долетают картечью до зданий

и стекают по стёклам солёные слёзы стихий.

Оголтело вороны орут в мощных кронах платанов,

на ночлег собираясь, у них свой устав и уют,

а в порту грузовом, как жирафы железные, краны

круто шеи сгибают и в трюмы усердно суют…