Читать книгу Возвращение с Лоэн. Роман - Сергей Аданин - Страница 5

Всё-таки поведение её было странным. Даже если принять во внимание, что оно во многом было продиктовано беспокойством за «мумию». Её крайнее высокомерие, раздражительность, граничащая с буйным умопомешательством, её отказ отвечать на какие-либо вопросы – всё это только увеличивало день ото дня бесчеловечное к ней отношение. Никто не собирался прощать ей всё это из-за миллионов, которые она везла с собой, даже если бы они оказались у неё законно.

Каким образом попали они в руки этой истерички? Конечно, внешность Лоэн вызывала всеобщее любопытство. Те служащие Департамента, кому довелось увидеть её, впоследствии признавались, что такой красивой «лошадёнки» нигде больше не видели. Однако красота Лоэн не вызывала к ней сочувствия, а наоборот – усиливала подозрительность и недоверие, да ещё она и упорствовала. Дело было, видимо, и в том, что женщины в мире, который Лоэн считала своим родным миром, нередко обращали свою красоту в богатство и влияние, и вокруг «красивого класса» возникали даже общественные напряжения. В обыденном сознании, в связи с этим, была сильна подозрительность к неординарной женщине. Этот страх, на самом деле, был всего лишь оборотной стороной медали – того энтузиазма, излишка восхищения, которые в иных ситуациях испытывал по отношению к ней всё тот же обыватель. И он, этот же обыватель, был убеждён, что состояние красивой женщины имеет порочную природу.

Рой Мелли и многие в Департаменте полиции были бессознательными носителями именно такого убеждения. Соединённое с их искренним желанием служить на благо Риноса, оно и предопределило участь Лоэн. Какими бы законоположениями они это ни оправдывали. Миллионы в руках «красивой лошадёнки» были в их глазах угрозой обществу, не говоря уже о том, что «раздобыть» столько золота и «камней» праведным путём ещё никому не удавалось. Свою задачу они видели лишь только в том, чтобы это «доказать». И весьма удачно для такого дела «случился» скапатор – Рой Мелли, «видный самец», в душе полагавший, что женщина не может «ни заслужить, ни заработать».

Ни при каких обстоятельствах он не бежал за «крупом» какой-нибудь породистой «лошадёнки». Что же касается деловых качеств Роя, все были убеждены, что достаточно одного выдающегося дела, как он – всегда проявлявший инициативу и деловую хватку – получит серьёзное повышение. Дело о «сокровищах Лоэн», которое выпало ему вести, было более чем «выдающееся». Всего лишь четыре года назад Рой, которому не было тогда и тридцати, начал службу в Департаменте «младшим следователем», и вот уже год, как он – скапатор, старший офицер, и возглавляет группу следователей по «экономическим делам». Ему прочили не просто хорошую – блестящую карьеру. Ничего удивительного, поговаривали в полиции, если года через три он вообще возглавит это крупнейшее – «по экономическим делам» – подразделение Департамента, во главе которого стоял «неповоротливый» и «возрастной» Дэни Грас, прямой начальник скапатора, командир, «папа». А там уже и до Главного полицейского путь не долог. Или – прочили Рою – он станет успешным политиком и «быстро доберётся до кресла хоть министра, хоть председателя правительства».

Задачей скапатора была защита «общих» интересов, которые заключались в быстром и планомерном развитии всего федерата Ринос. Он рос, как на дрожжах – из-за притока населения из разных частей Теонии. Людей привлекали тёплый климат и возможность самореализации. В этом отношении метрополия вела очень умную политику, дальней целью которой было постепенное преобразование мира, а не просто одного из своих федератов. Поэтому у тех, кто живёт и работает в Риносе, всегда есть перспектива. Молодые здесь быстро достигают высоких должностей, деловых, профессиональных, научных и прочих успехов. Здесь вообще много молодых, а жизнь – динамичней, чем в Теонии. Но и «проблем с законом» здесь у людей больше, ничего не поделаешь. И хороший полицейский – на вес золота. Не совсем еще устоявшиеся институты и понятия создавали почву для всякого рода «нечистой предприимчивости». Работы у скапатора было много. Но она ему нравилась. Не только потому, что он ощущал острую в ней общественную необходимость, но и потому что считал, что «высшие интересы общества» необходимо всегда защищать от «низших интересов отдельных людей». С точки зрения «смысла жизни» эта миссия казалось ему единственно важной. Он любил на эти темы размышлять и представлял себя – ну не мессией, но кем-то вроде его близко-доверенного лица. Он был очень, очень честолюбив.

Родился Рой в небольшом городке в Теонии, потом закончил столичный университет и вернулся домой, и стал там «судейской мышью», как он сам говорил о себе. Он изнывал от мелкости дел, его тошнило от разбора всяких межличностных конфликтов, связанных с разводами, дележом имущества… Он поначалу упрекал свою мать в том, что она заставила его заниматься всей этой «юристикой-ерундистикой», сложные категории которой нельзя было применить в повседневной жизни. В небольшом городке мало кто «нарушал по-крупному». Уделом Роя были лишь такие дела, которые всегда будут возникать между людьми, живущими «под одной крышей» и на деньги, более-менее праведно заработанные. Исключительной своей надобности, незаменимости Рой не чувствовал – там, на Родине. Он, конечно, старался вести дела исправно, но его тошнило.

Вот почему он подался в Ринос. Сначала он был обескуражен тем, в какой водоворот он попал. Но быстро успокоился, уразумев, что людей, охраняющих Закон, здесь сильно не хватает. И что порядка в человеческих, общественных и экономических отношениях здесь тоже мало. Его это окрылило, он понял, что это – его город. Он воспринял полумиллионный Ринос чуть ли не как Новую Землю и Новое Небо, был полон энергии, и ему казалось, что он счастлив, счастлив вполне.

Нравы здесь были поярче, каждый тянул в свою сторону, мало сообразуясь с общими интересами. И красивых женщин и девушек было много – ну гораздо больше, чем в его недалёком прошлом. Рой тут стал почти сердцеедом. Породистая внешность, завидное положение, блестящая будущность – всё это привлекало к нему женское внимание. Здесь ему ничего не стоило приятно провести вечер или ночь. Постоянной привязанности, однако, у него не было. Может, еще не попалась ему «та, единственная», а может, потому, что «любовь» он рассматривал пока как средство, а не цель, и женщин ставил ниже себя. Он вообще их высоко не ставил – всех. Кроме своей матери. Которая, как он полагал, обладала мужским умом и умела подчинять своей воле. Сына она тоже умела подчинить, хотя и потакала ему.

Рой никогда не делал принципиальных шагов, не получив одобрения «свыше» – от матери. В детстве он её просто боялся. Потом же – уразумев её своеобразную жизненную философию – понял: слушать и слушаться мать «выгодней, чем невыгодней», с точки зрения успеха. Успеха во всём. Когда он учился в университете, у него с матерью было полное взаимопонимание. Она верила в своего сына и считала, что он должен «учиться, а не шалопайничать», как многие, чтобы раньше них «взобраться». Отца своего Рой не уважал за слабый, как ему казалось, характер, за малодушие и неспособность держать слово. Неуважение это складывалось в их семье исподволь. Подрастая, он понимал с неизбежностью, что отец в их доме – никто. В конце концов, мать, сама никогда не хранившая отцу верности, выгнала его, узнав, что у него – любовница. Рой тогда уже был студентом и жил в столице. Отец иногда приезжал к нему и помогал деньгами, но близкого контакта между ними не было. А мать, узнав о визитах отца, настояла, чтобы Рой не брал у него деньги, увеличив сыну «содержание» чуть не втрое. Но с условием – не общаться с отцом. Рой, конечно, подивился такой щедрости – мама не одобряла «лишних денег» в карманах молодёжи. И – принял её условие.

Деньги ему были нужны, конечно же, страшно. Как-никак – он в столице… От отца трижды приходили переводы, но он отсылал их обратно без объяснений. «Если он человек с мозгами, то поймёт, что не нужна его помощь», – думал Рой. Отец писал ему, просил объяснить, что случилось, но Рой, читая его письма, не отвечал на них, отодвигая в своей приятной школярской суете мысль о том, что с отцом рано или поздно придётся объясниться. И однажды отец снова приехал к нему – в его «лежбище», как он называл снимаемую им квартирку, состоящей из одной большой комнаты.

Вид у отца был потрёпанный, жалкий, он стал сильно худеть и потерял свойственную ему (как и Рою) вальяжность. К тому же у него были давно немытые волосы, что почему-то бросилось Рою в глаза и неприятно «царапнуло». Рой не выносил жалких людей, непрошенная брезгливо-жалкая гамма чувств, которую они вызывали, приводила его чуть не в бешенство. Он едва стерпел присутствие папаши у себя в комнате. Наконец, объяснение состоялось:

– Не приезжай ко мне больше, и денег не присылай.

– Так угодно тебе или матери? – спросил отец.

– Так будет спокойней нам всем, и тебе тоже, – ответил Рой.

– Обо мне не волнуйся, я не испытываю неудобств, посылая тебе деньги, я рад тебе помогать и видеть тебя, – «не унимался» папашка.

Брезгливая жалость вновь кольнула Роя, и он не удержался.

– А мне – никакой радости! – грубо бросил он в отца. – Ты никогда не был мне отцом – видишь, у меня и без тебя всё отлично!.. Ты что? – хочешь купить меня своими подачками?

– Рой… по… верь, я не то хотел сказать, – вдруг залепетал отец раздавлено.

– Всё! – резко сказал Рой и встал, давая понять отцу, что «аудиенция» закончена.

У отца заблестели глаза и мелко дрожали руки. Вот уж чего Рой не выносил. Это окончательно убило в нём всякое желание даже думать об этом человеке. «И это – мой отец?».

– В чём я виноват перед тобой, сын? – прости, если обижал тебя. Но я – люблю тебя…

– Вины твоей никакой нет, – нетерпеливо оборвал его Рой, уже не зная, как поскорей избавиться от непрошеного гостя, – но и я не виноват в том, что мой отец мне не нужен. Хватит об этом!.. Я, пожалуй, провожу тебя до машины…

Тут в комнату ворвалась подружка Роя – одета вызывающе, агрессивно. Смерив взглядом «постороннего», жавшегося к стенке и как-то нелепо улыбающегося, она спросила:

– А это что?

«Ну вот – девушка, которая впервые видит моего отца, – подумал Рой, – говорит о нём «что», а не «кто». И, чтобы поскорей свернуть ситуацию, сказал отцу, который явно намеревался продолжить разговор:

– Извините, я должен идти, меня ждут.

И вышел из комнаты вместе с нею, крикнув отцу на прощанье:

– Дверь не забудьте закрыть!

Уже на улице она спросила его:

– Что за чубрик такой потрёпанный?

– Да отец одного знакомого, ищет тут кого-то – привязался, выдворить не мог…

Вот к такому человеку Лоэн попала на дознание. Рою будто нарочно кто-то «подкинул» её – испытать его на прочность. Никогда ему не мог никто противостоять. А эта «лошадка» поставила свой круп выше него. И презирает его этим крупом «с отвратительным отвращением». А ведь она – в полной его власти. И как это ей удаётся? – и не боится ведь.

После «бойни» Рой должен был себе в этом признаться… У него есть «вещдок» стоимостью в десятки миллионов. Но «привязать», «стреножить» им, оседлать с его помощью эту «лошадку», он пока не может. Но ничего… Всё как было, так и есть, и будет в его руках…