Читать книгу Игры на воздухе - Сергей Александрович Надеев - Страница 49

Настурция – подумаешь, забава!

Старуха – слева, а собачка – справа.

А в центре, у дверей, сутулясь, дочь:

Поблёскивает мокрая оправа,

И дождь идёт, и некому помочь.

Старуха вяжет, скидывая петли,

Собачка дремлет – услыхала, нет ли

Усталый вздох в пространство, ни к кому?

Они привыкли, ветрено ли, снег ли,

Самих себя жалеть, по одному.

Настурция – опора и спасенье:

Старательно помыть под воскресенье,

Вязальной спицей землю разрыхлить

И развести в стакане удобренье,

Чтоб чайной ложкой медленно полить…

У ходиков подрагивают стрелки;

Два чайника, две газовых горелки,

Две кружки, перевёрнутые дном,

Сверкающие хрупкие тарелки —

Благополучье ходит ходуном.

А было: жили – помнят ли? – в разруху

Душа к душе, крошили в голодуху

Крапиву в закипающие щи.

Теперь – стары, годами и по духу,

А прежнее – попробуй, отыщи!

И лишь болонке, радостно скулящей,

Достанется от жизни предстоящей

Тоска и тяга двух существ чужих,

Родных по крови, жгущей, леденящей,

Остуженной и выжатой, как жмых.

Кого жалеть в квартире коммунальной,

Обременённой жизнью конфронтальной? —

Старуху-мать или старуху-дочь?

Настурция на полочке овальной.

Скулит собака. Некому помлчь.