Читать книгу Грим Аврора - Сергей Ануфриев - Страница 4

Пепел рассеивается по воздуху. Ветер ускоряет процесс разложения сигареты в моей руке. Мой взгляд присох на развитие тленной процедуры, изредка отвлекаясь на томные тучи, проносящиеся по небу. Моросит дождь, порывы воздуха помогают закончить создание картины апокалипсиса, иначе не назовешь. Люди в городе подверглись вымиранию. Исчезли, эпизодически мелькая от дверей машин в направлении задуманных в их голове пунктов назначений.

Я, словно око, наблюдаю за поведением опустошителя, поглотившего мегаполис.

Повторное дуновение ветра прикончило за меня сигарету. Капли воды, падающие с неба, участились, прогоняя надзирателя, мешающего вершить первозданный хаос непогоде.

Неминуемо приближался вечер, а мне только сейчас удалось прийти в себя после приятного времяпровождения с Максом.

Давид уехал с родителями в неизвестном направлении, кинув пару слов текстовым сообщением. Кто вообще еще так делает?

Одинокие комнаты истощают вдохновение. Мне необходимо срочно вырываться из заунывной обстановки и двигать прямиком в компанию чего-то неясного и крепкого.

Темнота заинтригованно сгущалась, противореча сезону. Всему виной фригидная погода.

Я вышел из машины. Кругом созерцала непроглядная ночь. Воздух промерз, решительно подвергая разум забвению о факте присутствия в городе лета. Я снова решил не утруждать голову и остановился в привычном заведении. Оно с каждым вечером привязывало к себе, подобно одушевленной субъединице.

Меня проводили через оживленное скопление людей к столику. Я изъявил желание закрепить его за собой на весь месяц вперед. Сообразив заказ, включающий в себя добротный напиток и что-то из мяса, я начал искать глазами, задаваясь вопросом о том, с кем провести сегодняшний вечер.

Беспокойный фон мешает собраться мыслям в чистую волну, вытворяя в голове радиопомехи.

Человеческий балаган – парочки с прожигающими друг друга взглядами, всечасные алкоголики, шумные компании, резво поглощающие шоты, завершают восхваляющие тосты звонким биением рюмок о стол.

Никуда и без сморщенных лиц официантов, суетливо разрезающих пространство, пытающихся успеть удовлетворить просьбы каждого клиента.

После приема нескольких стаканчиков полюбившейся моей душе жидкости представленная канитель начала приобретать еще более непонятный салат людских смешений. Боясь окончательно растерять свой философский потенциал, я принял решение пробраться сквозь безумие, поскорее к свежей прохладе улицы.

Вдыхая неутомленные потоки воздуха, одновременно проводя ингаляцию легочной ткани сигаретным наполнением, моя голова вертела идеи на сегодняшний праздник жизни.

Эту ночь я предпочту провести в женском окружении. По завершении ингаляционных мероприятий мое тело побрело в налегающем дурмане обратно в бар высматривать милую особу. Кто-то обязательно сможет составить мне компанию в чертах пьяного хаоса. А может, и за его пределами.

Проголодавшийся зверь зашевелился в штанах от возникших мыслей. Животный инстинкт усиливал активность розыска той самой, что сможет разрешить внезапно возникшую инициативу. Никого не обнаружив в диапазоне видимого обзора, шатающиеся ноги поплелись назад к столику к дальнейшему распитию топлива. Яички сводило тянущей болью, они подавали сигналы мозгу о неприемлемости продолжения сексуальных воздержаний.

Я наливаю темный напиток с терпким ароматом трав, подвижно сливавшихся в окружающем меня воздухе с запахом спирта и примесями хвойных добавлений. Неожиданно в пределе исследовательского периметра мой взгляд уловил девушку. Она была высокой, в коротком черном платье. Шатенка обладала шикарной фигурой – налитая грудь, изгибы намагничивали внимание. Взгляд так просто и не опишешь, в нем было что-то неведомое для меня, тайна загадочных эмоций. В нем скрывалось и одновременно читалось знание собственной ценности. Гордая, подавленная, задумчивая девушка. Хочу представить себя.

Потеряв контроль над собой, я желал быть замеченным ею. Меня притягивала ее воля, она, подобно гравитации, тянула к познанию себя.

Собравшись с силами, я поднялся из-за стола для завоевания внимания сложной персоны.

– Здравствуй. Разрешишь наполнить привлекательное одиночество твоего вечера? – мой голос уже насытился нотками пьяных звучаний, но ей же не было известно его истинных фонаций.

Растерянный взгляд, немного помешкав, дал согласие кивком головы.

Я пригласил ее за столик, где процветала моя алкогольная эпопея.

– Присаживайся. Я махнул рукой, подзывая к нам паренька в униформе.

– Заказывай, что пожелаешь, – предложил я красивой незнакомке.

– Нет, спасибо, пока ничего не хочется, – ответила она, не отрывая своего взора с меня. Ее голос был слегка прожжен, но это лишь придавало силу ее влиятельному явлению.

– Я Филипп, – не желая терять драгоценного времени, я решил разогревать наше знакомство, на автомате подключая свои обольстительные способности.

– Называй меня Моник. – Она была немного уставшей или чем-то опечаленной. Зрачки потерянно блуждали в радужке, выдавая отсутствие настроения в глубине души.

– Хорошо, Моник, может, чего-нибудь перекусишь?

– Я лучше выпью.

– А это твое настоящее имя? Мне что-то подсказывает, что Моник – образное название себя. – Внутри закралось сомнение, и я решил выяснить правдивость своих предположений.

Суматошный паренек, скрывшийся с виду пять минут назад, вернулся к нам, похлопотав о моей просьбе.

Моя рука встревожила бутылку, скучавшую в алюминиевой емкости, заполненной льдом.

– Выпьешь?

Она пыталась избежать внятного ответа на предыдущий мой вопрос, теряя пространство настоящего.

– Что именно выдает мое выдуманное имя? – озадаченно спросила она.

– Могу предположить, будь это твое настоящее имя, то ты не начала бы представления себя со слов, называй меня.

– А от тебя ничего не скроешь, позволю себе предположить, что ты работаешь в юридической сфере? – Моник расцветала, вовлекая себя в игру презумпции.

– Да ты и сама не промах, прозреваешь в самое яблочко, – подыгрывая ей, отвечаю я, немного смущенный правым предположением собеседницы.

Наши глаза встретились в одобрительной симпатии. Что-то в ней было, что заманивало меня, как мотылька, летящего на свет, за которым подстерегала неминуемая гибель.

– Что привело тебя в этот бар? Мне не приходилось раньше видеть тебя здесь, да и такие красавицы сюда редко заглядывают, – словно подливая обольстительного соуса в пикантное блюдо, я воспроизвел вопрос наружу.

– Наверное, что и тебя: скрасить вечернее одиночество в компании приятного партнера.

Наша беседа разгульно развивалась в шумном помещении. Она знала, о чем говорит, и понимала, о чем говорит. Меня затягивали ее сознательность и глубокомыслие.

– Выпьешь еще? – Не буду отрицать, меня интересовали не только мысли, запрятанные в трезвых рамках.

Она молча кивнула, совершая плавное движение головой, что заставило длинные пряди волос проступить вперед, несколько из них прилипли к накрашенным темно-коричневой помадой губам.

– Давай выпьем за красивый вечер, за великолепный вечер, застигнувший нас врасплох, – поднимая стакан, предложил я тост. Приятная музыка исполняла нужную атмосферу, заряжая в нас романтический настрой.

– Давай! – Ее лицо сморщилось от половины выпитого стакана, демонстрируя реакцию жесткого содержимого.

Мы разговаривали в милом течении времени, не вдаваясь в дебри глубоких личных загонов. Общение помогало нам проявлять потерянные воспоминания, добывали забытые кусочки своей жизни, придавая вечеру уютный семейный окрас.

Маргинальная парочка неподалеку от нас подбежала к музыкальному автомату. В помещении зазвучала медленная музыка, приглашая нас присоединиться к парному танцу. Знакомство перешло в свидание, а свидание приблизилось к флирту и намекам. Нас захлестнуло в полете двух одиноких людей. Ее волосы возбуждающе развевались в тесном соприкосновении. Притягательный запах. Мне хотелось опробовать их на вкус. Я жаждал поскорее овладеть ею.

Последующая песня оказалась не менее романтичной, что подвигло нас не сопротивляться презентам судьбы и продолжить танец. Мои руки скользили по изгибам сексуальной фигуры. Меня отделяла от нее только ткань платья. Обворожительная улыбка. Не удержав своего желания, я притянул губы к ее губам, погрузив нас в страстный поцелуй. Сердце дребезжало от удовольствия. Одурманенные притяжением, мы отправились на улицу обдать возбуждение прохладой ночи. Снаружи шел дождь. Я вдыхал потоки свежести, восстанавливаясь от спертого воздуха помещения. Легкая одышка минувшего танца в обычной манере толкнула на мысль о необходимости избавления от пагубной привычки, но здравое помышление встревожило меня на время. Освободив мозг от гнета неуместного рассуждения, наши губы вновь соединились в насыщенный поцелуй.

Вскоре мы вернулись за стол. Я испытывал приятный страх юности. Мне было страшно спугнуть ее спешностью действий. Чтобы потянуть еще немного время, я решил узнать у Моник ее мысли на тему о смысле жизни.

– Моник, что ты думаешь о значении человеческой жизни? – Мой взгляд и голос одаривали ее заинтересованностью. Познание сторонних смыслов зарождало во мне собственное течение. Этот вопрос мандражировал мой покой. Мои слова встревожили ее залипание. Она вздрогнула в пробуждении и переспросила меня.

Я повторил, нагнетая свой внутренний мир в замирание предстоящего ответа.

– Непросто дать однозначный ответ. Я сейчас посещаю психотерапевта, пару встреч назад от него поступил похожий запрос. Он дал мне время до следующего сеанса, но я и близко не приблизилась к нелегкой разгадке безответного суждения.

– Он поручил мне выполнить задание создать картину мира, в котором я буду чувствовать себя счастливой. – Она терялась в собственных фантазиях, периодами возвращаясь ко мне.

– Вот вроде бы простое поручение, а оно претворилось в неподъемное решение для моего воображения. В предыдущие интервалы своей жизни мне не приходило в голову задумываться на такие темы. Я посвящала свою жизнь другим людям, всерьез не относясь к себе. Как бы растворяла свою действительность в чужой обыденности.

Иногда люди оценивают слова или поступки как глупые, только мне видится моя жизнь как одна сплошная изрядная глупость. Неосознанный путь. Под таким видом я волокла себя на протяжении десяти лет. Покупки тряпок, рестораны, побрякушки, драгоценности и другие пустые радости вошли в мое типичное постоянство. Они стали стандартом моей жизни.

Я не была несчастна, напротив, мой уклад в целом удовлетворял мои устои бытия. Вкусная пища, покупки, регулярный секс – что еще нужно было мне? Задай мне такой вопрос лет пять назад, мне бы не пришло в голову искать осмыслений, чтобы найти себе ответ.

Бездумная волокита и не более – это мое былое все. Извини, кажется, я забыла, какой был изначально вопрос, не мог бы ты мне помочь вспомнить его?

Пребывая в легкой загрузке, я допил алкогольное содержимое стакана и, осушив губы салфеткой, повторил вопрос.

– Верно, мы начали со смысла жизни! Для меня суть человеческих дней – последствия, ради которых мы готовы осуществлять какую-либо деятельность. Своеобразная начинка далеко несладкой выпечки. Мне вырисовывается жизнь, как стройка. Наше существование возводится, как некий дом. По кирпичику возносим стены, образуем окна, открываем двери. Образуя величайший проект под названием – жизнь.

Дом, а именно его содержимое, напрямую связан с людьми, которых я впускаю в него. Чем больше гостей, тем насыщенней жизнь, но сохраняя условие, что мы что-то приобретаем от посетителей. Не используя в проекте участие людей, концентрированной постройка не получится.

Наверное, мой взгляд на жизнь самобытен. Я жду сладости от выполнения намеченных задач, и это крутится за счет окружающих меня людей.

В моем случае я не искала для себя смысла, и люди, которые приходили ко мне в дом, мне не было интереса что-то перенять, чему-то научиться у них. Фундамент моего дома просел, и окон толком так и не образовалось, лишь сотни дверей. Пути его регенерации мне не известны.

– А почему в твоем доме только двери, где же окна?

– По всей видимости, я впускала в свою жизнь множество людей. Они заходят и тут же уходят, при этом не оставляя в моей душе ничего. Я изначальный макет. За долгое время во мне накопилось столько непроглядной, темной пустоты, путей выхода сгущениям которой выхода не найти. Это и привело меня в бар. Я совершаю попытки воспоминания себя. Мне хочется разбавить тьму, засевшую внутри.

Ты, наверное, думаешь о том, какая я бестолковая. Люди во всем мире ищут способы излечения тяжелых заболеваний, варианты сохранения природы и мира, а она страдает по себе.

На моем лице вырисовывалась улыбка.

– Да какая же ты глупая? Напротив, я бы назвал тебя умнее многих мне знакомых людей. Во-первых, я бы поспорил о желании людей спасти мир или найти лекарства актуальным болезням. Хочет ли человечество на самом деле найти ответы на волнующие нас вопросы. Но сейчас не об этом. Во-вторых, преткновения твоей души, на мой взгляд, не менее глобальны, чем пелена идеального мира, волнующая все человечество.

В первую очередь нужно найти согласованную идиллию внутри себя, а уже после браться за наделение мира новыми свойствами, так необходимыми свежим эмоциям. Не стоит возлагать на себя вопросы, которые в действительности не волнуют тебя. Зачем вступать на путь бескрайних степей, безнадежных дебрей, которые лишь запутают тебя? А вопросы, проектирующиеся в голове, что не являются аксиомой мировоззрения и которым ты не готова посвятить свою жизнь, их необходимо предавать абстракции. Ничего, кроме новой порции пустоты, они тебе не доставят.

Лицо Моник в очередной раз озарилось одобрением, по моему мнению, в ее чистилище мыслей осуществилась концессия. Дальнейшую беседу мы направили на достижение заключений, словесных партий, стараясь сохранить отсутствие механических суждений.

– Хочу отметить, что твой взгляд на жизнь интересен и небезоснователен. Его своеобразность и личностный характер привязывают к себе внимание. Ты высказалась, таким образом разъяснив представший перед тобой мир ясным явлением, а это заслуживает отдельной похвалы. Спасибо тебе за новые необходимые дозы для моих умозаключений.

После я поведал Моник свою теорию, тарахтевшую в извилинах моих полушарий.

– Филипп, поехали к тебе. – По всей видимости, я успел утомить ее разговорами. Перестраивая мозг, мои пальцы забегали по экрану смартфона в поисках вызова транспорта. Водитель не ввел нас в долгое ожидание, и через несколько минут мы отправились, очутившись на заднем сиденье в интимном объятии друг друга.

Автомобиль двинулся в сторону моей квартиры. Дождь мелкими каплями тарабанил по стеклам, усугубляя вид и без того кромешной непроглядности ночи.