Читать книгу Геракл - Сергей Быльцов - Страница 53

9 месяцев по очереди безвозвратно канули в реку забвения Лету и настал положенный природой срок родов Алкмены.

В этот день боги в чертоге нетленном у Зевса на мраморном полу с подогревом возлежали и безмятежно меж собой совещанье держали. Они, как всегда, пировали, ведь не любят бессмертные пищу принимать в одиночестве. Среди них цветущая юностью Геба и юный красавец Ганимед, небожителям равный, нектар разливали в кубки златые. Олимпа насельники этими кубками обычно друг другу честь воздавали.

Все шло как на обычном ежедневном пиру, и вдруг Зевс косматой замотал головой, словно что-то важное вспомнил.

Согласно божественному Гомеру, Зевс, величаясь, так заранее хвалился пред сонмом бессмертных рождением сына:

– Слушайте слово мое, и блаженные боги небес, и богини. Сегодня я вам поведать желаю, что в груди мне справедливое сердце внушает. Ныне, Илифия всех родящих помощница, в свет выведет мне не чужого ребенка, который, став мужем, над всеми окрестными царствовать будет.

Взаимно бессмертные между собою тут же одобрили речь Эгиоха: кто, прикрыв веки, кто понимающей улыбкой, кто кивком головы, кто легким взмахом руки.

Гера же сильно запрокинула назад прелестную белокурую голову, украшенную белоснежными лилиями – символом телесной чистоты и непорочности женщины и, мстительно сузив свои большие глаза, улыбнулась злорадно. Посмотрев на супруга, тут же она, спохватившись, надела кроткую улыбку на свои горделивые губы и так во всеуслышание с притворным недоверием мужу сказала:

– Зевс, мой любимый супруг и бог величайший! Ну, как забудешь и к такой торжественной речи своей должного не приложишь свершенья! Ну же, дерзни, – при всех небожителях сейчас поклянись, Олимпиец, освященной влагой стигийской великою клятвой. Скажи, что над Инаховым Аргосом, и над Персеидами, и над соседями всеми и вправду владыкою будет тот из смертных мужей, от крови твоей происшедших, кто, сегодня первым из женских выпадет бедер.

Так говорила Зевса супруга, вся, мелко дрожа, но с той же с виду покорной улыбкой на очерченных красиво губах, лепесткам нежной розы подобных.

Кронид же всех победоносным окидывал взглядом, он был целиком во власти богини спеси и непомерной гордости Гибрис. Молниелюбец Зевес с символом власти – скипетром в левой руке и царящим в воздухе черным орлом на правой руке так заносчиво гордо дал перед всеми богами священную клятву богов:

– Нашей всеобщей праматерью Геей – землею, что распростерлась грудью высокой под нами и многозвездным небом – Ураном, широко возлегшим над нею, а также грозного Стикса в недрах земли текущей водою, – меж богов всеблаженных клятвою самой ужасной из всех и великою самой клянусь. Клянусь, что над Аргосом, и над Персеидами, и над соседями всеми верховным владыкою будет тот из смертных мужей, от ихора моего происшедших, кто, сегодня первым выйдет на свет из недр материнских. В завершении этой клятвы великой, я еще и кивну головой, чтобы все в ней были уверены твердо. Это – крепчайший залог меж богов нерушимости слова, данного мной: невозвратно то слово, вовек непреложно и не свершиться не может, когда вот так головой я кивну.

Молвил Кронид и сначала иссиня-черными вверх двинул бровями, сросшимися на переносице, а потом кивнул головой вверх и вниз, и волны нетленных волос с головы Олимпийца бессмертной взметнулись и на мощные плечи пали его. И холмы олимпийские, словно громадные волны морские, в такое колебанье пришли, что богини за поручни своих кресел схватились, а боги – за спинки апоклинтров (сиденья-скамейки в зале пиров для богов), на которых они возлежали.

Некоторые, говорят, что не почувствовавший козней Геры Зевс поклялся, не подумав о возможных последствиях нерушимой клятвы, под влиянием богини временного умопомрачения Атэ – Обиды, которую к нему подослала злокозненная сестра и ревнивая супруга, делящая с ним ложе не одну тысячу лет.

Другие же, уверяют, что царь богов поклялся под никому не заметным влиянием непререкаемой Мойры Лахесис, в предначертанье которой входило рождение Геракла – героя – истребителя чудовищ, а совсем не Геракла – правителя, что над всеми окрестными царствовать будет.