Читать книгу Персональная политическая история - Сергей Чефранов - Страница 8
Право на беспечность
Оглавление***
Относительно многих политиков я могу сказать, что они неприятны мне тем, что сделали ложь и глупость условиями своего существования. Я мог бы простить оба эти качества по отдельности, подобно тому, как мы прощаем мать, лгущую ради блага детей, или глупость хорошенькой женщине, но оба эти свойства одновременно и особенно в мужчинах – невыносимы!
Вспомним, что народным депутатам СССР в период между их съездами полагалось работать на своих обычных местах. Это позволяет характеризовать их политическую деятельность как общественную нагрузку. Однако депутаты нынешней Думы, похоже, уже навсегда влились в свои кресла и уже не представляют для себя иной деятельности, кроме как законотворческой и политической, что, впрочем, не одно и то же. Самое главное, что и мы – зрители думских баталий уже не представляем их на других местах. Таким образом, можно говорить о том, что в России появилась новая профессия, которую надо было бы внести в государственный реестр с организацией соответствующего профсоюза, и эта профессия называется политика. Увы, профессия в чем-то схожая с профессией ассенизатора – приходиться тщательно мыться перед каждым возвращением домой или выходом на публику. У них даже есть своя униформа – пиджак, галстук, микрофон.
А вот эволюция должности президента пока отстает. Пока она значительно в большей степени, чем депутатские, зависит от воли выборщиков, чем от социальных технологий, которые применяются при выборах. Президент ведь один, к нему и внимание более пристальное. Так что должность президента в России пока общественная, косвенным признаком чего является то обстоятельство, что пользы от нее самому президенту меньше, чем вреда. Виллу не построишь (депутаты не дадут), а здоровье испортишь (опять же помощники найдутся).
С некоторой долей образности можно сказать, что конфликт между президентом и думой – это конфликт между режиссером-любителем и профессиональной труппой. Или между любителем-судьей и профессиональными футбольными командами, которые обмениваются пасами, забивают голы по взаимной договоренности, а судья только и знает, что карточки показывать. Публика в это время, безусловно, кричит: «Судью на мыло». Перед каждой игрой траву на поле подстригают. Трава – это народ.
Хорошего спектакля в таком театре не увидишь. Мировая общественность в лице представителей профессионально организованных сверху донизу стран уже отчаялась в этом, сдает обратно билеты и со спокойной совестью заклеивает наши афиши с надписью «Мир» своими – с надписью «Выгода», что практически то же, что «Война». Действительно, как назовут потомки нынешнее разрушение экономики Югославии, как не расчищением рынка для товаров развитых стран, точнее, отработкой методов таких чисток? А кто впустит Россию со своими товарами на уже заполненный до отказа рынок? С товарами, которых пока что и нет.
Механизм подготовки профессиональных политиков думского уровня в России есть. Иначе их ротация была бы значительно сильнее, и они не выглядели бы столь благополучными. С подготовкой президентов хуже, школы (не в гайдаровском смысле) пока нет.
Школой для первого лица государства может быть общественная жизнь национальной либо монархической, либо аристократических или промышленных, также национальных династий. Ни того, ни другого у нас нет. Но могут быть еще самозванцы (это ближе, но пользы не принесет), или же внешние антикризисные управляющие. Собственно говоря, наша политика есть отражение нашей сегодняшней национальной безыдейности. Может быть, действительно, как в древние времена, призвать «на трон иностранца, вручить ему плеть, сказать, чтобы сек». Может, выйдем из кризиса вместе со всем миром, а не «в пику» ему?