Читать книгу Бездонка - Сергей Единов - Страница 7

Судьба вольной художницы, отчаянной любовницы, неукротимой аферистки Лины трагична и проста до безумия. Ночью в приазовской степи девушка провалилась в карстовую пещеру.

Подобные известняковые провалы, ходы, лазы невероятных и крохотных размеров, огромных и малых протяжённостей, разветвлений пронизывают Крым и Приазовье, будто норы гигантских кротов.

Судьба вольной художницы трагична…

По дороге из Симферополя, за несколько километров до шоссейной развилки к Ялте и Алуште таится в горном массиве грандиозная сеть карстовых пещер и земных провалов. Одна из них, под названием Бездонка13, гигантской воронкой сходится в жерло и обрывается вглубь земли грандиозным, вертикальным тоннелем метров на двести.

Несчастная Лина, быть может, в самые романтические минуты своей жизни, провалилась в малую копию такой «бездонки».

Дыра в известняковом плато, диаметром в метр в горловине, была затянута плотным травяным покровом, сетью корневищ кустарника и пересохшей травы. Девушка рухнула в каменную кишку, пролетела метров пять вниз, обдираясь об острые уступы, съехала метра четыре под уклон и застряла в шипастой ловушке, будто прорытой гигантской чёрной сколопендрой14.

Можно было стоять на поверхности рядом с этой дырой, вновь прикрытой плотным покровом корневищ, будто резиновым клапаном, и не обнаружить её, буквально, под своими ногами.

Ободранная об острые уступы известняка, окровавленная, растерзанная, со сломанными ногтями на руках, несчастная Лина, вероятно, истошно взывала о помощи. Её жалобных криков из жуткой «кротовой норы» никто не услышал.

Выбраться девушка не смогла. Сгинула в «чёрной дыре» Приазовья.

Неделя поисков ничего не давала. С милицией, с местными помощниками, с собаками и без. К тому же Бу, как помешанный, всю ночь, с момента трагедии, блуждал по приазовской степи совсем в другом месте.

Налаженная экспедиционная жизнь «чёрных» копателей развалилась. Как полагали все, именно с момента вскрытия в тот трагический вечер «сосуда для слёз». С каждым днём кто тихо спивался в одиночестве в палатке, кто загулял в местном посёлке с отдыхающими девицами, кто поссорился, подрался с поселковыми самогонщиками и попал в милицию, кто убрался подобру – поздорову, вернулся домой в полном душевном расстройстве.

Нашлась в коллективе весьма злобная, самолюбивая дама, звали её Лерой. Валерия по паспорту, циничная археологиня из дальнего Подмосковья, подруга одного из копателей. Она откровенно позлорадствовала, как ей показалось, над постыдным бегством напыщенной пустышки Лины. Холодная, будто каменное изваяние азиатской бабы15, вовсе не уродка, с первых дней экспедиции Лера тихо и злобно приревновала Элину к красавцу атлету, с уверенностью полагая, что именно её совершенное тело, подкаченное железом и «фитнесом», более достойно обладания мускулистым «аполлоном». К вечеру следующего дня Лера рассталась со своим «тухлым», рыхлотелым «бой-френдом» из подмосковного Подольска, вызывающе открыто перенесла вещи в палатку к «греческому» атлету.

Через двое суток безрезультатных поисков, на грустных посиделках у костра Валерия высказала предположение, дескать, местные «абреки» украли «красотку» и принесли её в жертву своим языческим духам.

Циничная археологиня из дальнего Подмосковья

Утром, вполне по-деловому, зная, что кинооператор серьёзно проникся археологией, Валерия сняла кальку со схемы античного захоронения, с циничной ухмылкой подарила рисунок «на память» несчастному влюблённому, посоветовала использовать «этот крутой сюжетец в киношке», а в титрах сделать приписку: «по реальным событиям». К вечеру, неуёмная в скрытной радости, археологиня пожалела посеревшего от страданий Бу Вана, уверяя, успокаивала, что «дикарка-художница» попросту сбежала в Керчь на «плэнер», на зарисовку своих «шизоидных», уродливых «сюриков».

Не поверите, ночью, на девятый день после пропажи Лины, Бу Ван едва не лишился рассудка. Он долго бродил, как неприкаянный, в синеве подлунной степи. Вернулся к брезентовому стойбищу «чёрных» археологов чёрный от горя, с выпученными глазами, безумным блуждающим взглядом, захрипел от волнения, рассказывая собравшимся у костра, что видел фантом девушки. Синеватый, полупрозрачный призрак выскользнул у него из-под ног и устремился к звёздам. Подсмеиваться над несчастным верзилой никто не решился. Мало того, Бу Ван нечленораздельно сипел что-то о буддийских божествах, путаясь в китайской, японской, индийской, древнегреческой мифологиях, упоминал всех подряд: Яму, Сансару, Танатоса… Затем, обезумевший Бу уставился на пламя костра, дико вскрикнул, увидел в огненных рукавах подобия кричащих от ужаса уродов Мунка16, зажал уши от визгов звуковых глюков и… завалился в глубокий обморок. Откачивали, отпаивали верзилу куриным бульоном дня два, накачивали спиртным столько же.

Несчастный Бу Ван дней через пять вполне очухался от мозговых затмений, вёл себя тихим шизофреником, сдержанно и нелюдимо.

С наступлением вечера его продолжали навещать видения жутких призраков: синеватые, ускользающие во вселенную, и огненные, пляшущие в сполохах костра. Тогда Бу уползал на четвереньках к себе в палатку, без сна отлёживался в спальнике до утра. Отсыпался днём. На раскопки его не звали. Незадачливому «китайцу» Бу Вану надо было срочно уносить ноги с этих мистических мест, чтобы окончательно не свихнуться, не лишиться рассудка.

Вольный отпуск кинооператора Буреева заканчивался. В начале сентября намечались киносъёмки в Одессе, куда, разбитый морально и физически, обескураженный Бу Ван, в полном отчаянии и горьком одиночестве, отправился паромом через древний город Пантикапей.

Разумеется, Бу не поверил ни в первую версию злобной Валерии о гибели Лины, ни во вторую, что девушка попросту сбежала.

В октябре выяснится, подлый греческий атлет, в отместку за свою отставку, всё же приложил руку к сокрытию и продлению тайны исчезновения Лины. Он перепрятал рюкзак, этюдник, краски и рисовальные планшеты бывшей любовницы, изобразил дело, как подсказала его новая пассия, что до восхода солнца, на следующее утро после исчезновения, Лина отплыла на пароме в Керчь по своему обычному, сумасбродному желанию творческого одиночества, на зарисовки своих «сюриков».

Дотошный следопыт, из местных участковых, лишь поздней осенью обнаружил в развалинах тракторной, ремонтной станции рюкзак девушки, заваленный обломками кирпичей, отписался по разным адресам. Никто не ответил на его воззвания. Ни греческий атлет, ни оператор Буреев, ни один из членов экспедиции «чёрных» копателей по адресу прописки не проживал. Дело по исчезновению гражданки Шеметовой Элины закрыли, вернее, отложили в «долгий» архивный ящик, поверх других безнадёжных уголовных дел: «висяков» и «глухарей».

К слову сказать, рюкзак и вещи Лина не прятала, сама перенесла в кирпичные развалины МТС (машинно-тракторной станции), когда решила уйти той же ночью от геолога и ночевать в палатке Бу Вана, угрюмого верзилы, молчаливого увальня, но весьма, как оказалось, доброго и терпеливого малого. Похоже, для безнадёжного романтика Лины этот тип мужчины показался более достойным кандидатом в законные мужья.

Ревнивый и подлый геолог ночью выследил беглянку, когда она перетаскивала в развалины рюкзак, этюдник и спальник. От бессильной мести к своей бывшей возлюбленной, он перепрятал и завалил обломками кирпичей её вещи так надёжно, что только осенью они были найдены местным участковым.