Читать книгу Собакалипсис - Сергей Гришин - Страница 3

Не стану вдаваться в подробности. Скажу лишь, что не только мы пятеро остались в питомнике. Людей на территории выжило лишь трое. Охранник Тимур был ранен в руку. Лаборант Толя остался целёхонек, но сильно напуган происходящим.

Зверям повезло больше. Почему говорю не собак? Да потому что кроме нас, благородных животных, на обширной территории Хвостоприёмника обитали ещё и кошки, и мыши (куда без них), и даже одна коза.

С другими собаками лично у меня особой дружбы не получилось. Хотя есть там примечательные экземпляры. Вот что я могу точно сказать, без малейшей похвальбы и преувеличения, так это то, что мы четверо оказались самыми умными и способными. Даже Хуа, несмотря на все его странности. Но остальные обрели разум несколько позже нас. Так что у нашего квартета была фора.

А вот люди наши деэволюционировали – корявое слово, но другого я не подобрал – в течение достаточно протяжённого периода времени. Первой болезнь накрыла Тимура. И Роти, помогавший ему по хозяйству, чуть было не поплатился. К счастью, мы смогли изолировать бывшего охранника раньше, чем он успел натворить дел. Через неделю как-то враз скис Толя. У него, в отличие от Тимура, никакой агрессии к окружающим не проявлялось. Но страх заставил прятаться чуть ли не от собственной тени.

Дольше всех продержался хозяин (так его Роти всегда называет, так что и я иногда тоже буду). Все те двадцать дней, пока болезнь не коснулась его, Фёдор Степаныч учил нас разным полезным штучкам. Для каждого они оказались свои. Я, например, показал чрезвычайные способности в вопросах химии и медицины. Хозяин даже подарил мне белый лабораторный халат. Благо, их осталось на складе много. А ещё я не смог отказать себе в удовольствии и позаимствовал у кого-то из прежних сотрудников очки в тонкой золотистой оправе. Стёкла, правда, пришлось выдавить. У меня-то со зрением всё в порядке.

Роти освоил оружие. Без помощи человека он тоже бы никак с этим не справился. Всё-таки наши лапы не приспособлены к этим мелким деталькам, вроде всяких курков и предохранителей. Фёдор Степаныч сделал из его пиджака, без сомнения солидного, целый арсенал. Без огнестрельного оружия, но со всякими палками и шумными штуками, способными разогнать толпу обезумевших людей.

Боб уделил особое внимание безопасности. Как это ни удивительно, Хвостоприёмник не хило так охранялся. И территория была уж слишком велика для простого приюта для бездомных животных. И лаборатория… Короче, что-то с нашим питомником было явно не так. Не так просто, как казалось сначала.

А Хуа… Хуа оказался полным гуманитарием, извините за мой человеческий. Сидел то в интернете (который пока ещё почему-то работал), изучая историю человечества в целом и его моды в частности, а то рыскал по шкафам бывших сотрудников в поисках чего-нибудь интересненького. И когда я называю Фёдора Степаныча дядей Фёдором – помните, это именно Хуа так его зовёт.

Не сказать, чтобы всё это время прошло спокойно. Снаружи, за оградой, периодически стреляли, что-то горело. Пару раз приходили инфицированные люди. Шумели, рвались за забор. Боб легко справился с этой угрозой, запустив несколько сигнальных ракет.

А потом у ворот появились кошки. Представляете, целый полк кошек. Идут, все такие недовольные, кто на четвереньках, а кто на двух ногах. В основном грязные, растрёпанные. У кого хвост обрублен, у кого уши рваные. Орут, как умеют только они. Догадайтесь, чего они от нас хотели? Чтобы мы выдали людей! Мы, псы!

Я, конечно, понимаю дворовых и бездомных. Но среди этой толпы мелькали и вполне ухоженные, даже весьма упитанные кошары. Эти-то чего на людей взъелись?

Короче, мы сделали морды кирпичами и ответили, что у нас людей нет. Только собаки. Котятки нам не поверили и пошли на штурм. И получили горчицы под хвост, должен вам сказать! Безусловно, наибольший взнос в нашу победу внесли Боб и Роти. Но и мы с Хуа старались не дремать. Шерсть летела клочьями. Продолжалась эта вакханалия недолго, около получаса. А потом кошки ретировались.

Кстати, остальное наше зверьё тоже помогало. По мере своих возможностей, конечно. К моему огромному удивлению, самой полезной при отражении нападения оказалась кошка Душка, белоснежная ангорка с порванным правым ухом и разноцветными глазами. Она к своим собратьям не испытывала ни жалости, ни ненависти. Просто лапой в нос, когтями по уху – и вали прочь! А ещё коза Катька, не спешившая вставать на задние копыта, но соображавшая не хуже иного сторожевого пса. Да и рога у неё – оружие под стать нашим зубам.

После этого случая мы посовещались и решили, что пора бы выбраться в город на разведку. Потому как там определённо происходило что-то непонятное.

Хотя… почему непонятное? Если мы с парнями встали на задние лапы и заговорили, да и прочие обитатели питомника в большинстве своём последовали нашему примеру, то почему бы и остальным зверям в городе, а то и на всей планете, не сделать того же?

О выходе наружу хозяина не могло быть и речи. Да и Боб был важнее на своём месте. Так что решили, что пойдём мы с Роти и Хуа. И Душка. Впрочем, она нас не спрашивала. Вылизала кровь со своей шубки, вильнула хвостом и ускакала вперёд и вверх, на крыши. А вот мы с парнями предпочли обычный путь.

Если бы я раньше знал город, я бы понимал, с чем сравнивать. Но я не имел ни малейшего представления, как он выглядел до эпидемии. Сейчас же это был забитый всяким мусором питомник с агрессивно настроенными людьми, потерявшими разум, и животными, пока ещё не понимавшими, что делать с этим самым внезапно обретённым разумом. А ещё некоторые из зверей были полны желания свершить священную месть за унижения, которым подвергали их бывшие хозяева мира.

Дойдя до широкой, забитой мёртвыми машинами площади, мы стали свидетелями погони стаи бродячих собак за мальчуганом. Не знаю, сколько ему лет было – я в своей жизни видел только взрослые человеческие особи. Псины, определённо, забавлялись.

Странная вещь эволюция. Я, конечно, понимаю. Этот разум – штука хорошая. Полезная. Книжки там, все дела. Но зачем надо было людей лишать таких важных вещей, как когти, клыки? Да и шерсть – тоже неплохой довесок. А книги… Их же ещё написать надо. Оружие надо выковать, выпилить, выломать, в конце концов…

К чему это я? А к тому, что жизнеспособность людей без всех этих наворотов вызывает огромные сомнения. Встроенного, так сказать, оружия в них с таксий хвост, выносливости никакой. Непонятно, как они вообще выжили, пока не понаделали своих дубин, не научились выделывать шкуры и прочим трюкам. Я бы эту эволюцию за подобные шутки укусил за мягкое место.

Короче, мальчуган бежал уже из последних сил. Глаза выпучены от ужаса, грудь того гляди разорвёт судорожно бьющееся сердце. А псины забавлялись.

–Мужики, с вами можно?– перед несущейся сворой выскочил Хуа и затявкал, как умеет лишь его порода.

Мальчонка тем временем забился под высокую машину. Мы с Роти встали между преследователями и жертвой.

–Мужики, а чего вы к щеночку прицепились?– продолжал болтать Хуа, мельтеша перед мордами дворняг.– Может, у вас того, бешенство? Говорят, оно не лечится!

Восемь бездомных собак – три здоровенных гладкошерстных кобеля, одна длиннолапая лохматая сука с обрубленным хвостом, еще четыре особи поменьше – с удивлением уставились на эту без умолку тявкающую на них мелкоту. Наконец, один из крупных псов подошёл к Хуа и навис над ним, грозно оскалив клыки.

И тут наш невинный пёсик проявил чудеса храбрости и ловкости. Молниеносным движением Хуа вцепился противнику зубами в нос. А потом, повиснув на взвизгнувшем от боли оппоненте и изогнувшись, опрокинул его на землю, оказавшись сверху. Остальные бездомные от такого зрелища отпрянули, в ужасе глядя на этого мелкого монстра.

– Профь! – не выпуская из зубов носа противника, протявкал Хуа. – Инафе ффех ифкуфаю бо ффети!

Не сказать, чтобы вся свора тут же пустилась наутёк. Более того, один парнишка, с эрдельтерьерами среди предков, приблизился к сцепившейся парочке, справедливо рассудив, что рот противника занят и временно не представляет угрозы.

– Пошли вон! – рявкнул Роти, прикрывая собой Хуа.

На этот раз подействовало. Бездомные, порыкивая, удалились прочь. Чихуахуа тут же отпустил свою жертву. Пёс поджал хвост и поспешил за стаей.

– Вылезай, – я опустился на четвереньки и подал лапу мальчонке.

Сначала он попытался забиться ещё дальше. Но потом, глядя в мои честные глаза, проникся некоторым доверием и пополз наружу.

– Шавки! – зло рявкнул вслед убегающим Роти.

– Тише! – шикнул на него я. – Ребёнка спугнёшь!

Мальчик и вправду снова замер на краю своего убежища. Пришлось Роти отойти подальше, а мне вновь использовать свою мимишность.

Фёдор Степаныч почему-то назвал его Маугли. После нашего рассказа хозяин долго и сосредоточенно размышлял. А потом собрал всех обитателей Хвостоприёмника и произнёс свой наказ и завет. Не знаю, насколько его оценили остальные, но лично я проникся.

Мальчик стал первым приведённым из внешнего мира подопечным нашего отныне людского питомника. Или даже заповедника. Хвостоприёмник стал человекоприёмником. А мы – хранителями и защитниками останков человечества.

Не сказать, чтобы спасённых людей оказалось мало. Но наш питомник, к счастью, имел весьма обширную площадь. Многих спасли их внезапно поумневшие питомцы. Далеко не все из них, правда, готовы были поменяться ролями и начать заботиться о своих прежних хозяевах. Так что они с лёгкостью сдали людей к нам.

Да и звери теперь уже не горели ненавистью к людям. Надо было осваиваться в новом мире. Ведь старый был сооружён под хомо сапиенсов. Так что работы по переустройству хватало с лихвой. На ненависть и прошлые обиды времени не было. Правда, несколько групп человеконенавистников пяток раз пытались прорваться и учинить резню в заповеднике. Но мы дали им достойный отпор.

А потом болезнь добралась и до Фёдора Степаныча. Единственное, что мы ещё могли сделать для нашего горячо любимого человека – обустроили для него жилище в административном здании. И теперь старались навещать его каждый день. А по понедельникам, как я уже говорил ранее, у нас был день памяти.