Читать книгу Алмазы Таимбы - Сергей Мильшин - Страница 7

Густой тальник по берегам местами полностью скрывал пологие горки красноватого оттенка, высотой метра по три-четыре. Со склонов в воду стекали оползни, окрашивая мелководье у берега в мутно-бордовые тона. Шли на моторе, Тоня на румпель его не пускала, и Иван откровенно наслаждался, поглядывая по сторонам. Вскоре горки сменили поднявшиеся по обеим сторонам высокие берега, утопающие в густых травах, за ними вдали виднелась надвисающая над зарослями густая желто-зелёная полоса тайги. Семейство уток гордо проплыло навстречу, и подросшие птенцы весело закачались на волнах, оставленных лодкой.

– Иван, смотри. – Тоня указывала на высоченную гору, показавшуюся из-за верхушек деревьев за поворотом. – Это она ещё не вся. Через пару зигзагов до неё доберёмся, за ней как раз эта странная изба, про которую недавно говорили. Мы с тобой нормально по времени укладываемся, так что не будем рисковать, остановимся в следующей.

Каменистое основание горы сползало в реку, а от её высоты кружилась голова. Голый склон, обращённый к воде, поднимался под крутым углом, и Поддубный подумал, что здесь даже с альпинистским снаряжением не забраться, слишком уж осыпей много. Другие бока горы зеленели хвойником. Если появится такое желание, то через лес подобраться к вершине наверняка получится. Но помучаться всё одно придётся изрядно. Уж очень крута! Он пригляделся. На каменистой макушке торчали зубцы скальника, напоминающие корону. Даже фантазию включать не надо, корона почти один в один, как в кино показывают. До чего же здорово! Иван восхищённо мотнул головой:

– В жизни не видал такой красоты! Хотя если кому-то рассказать, то и не поймёт, что это такое! А вот своими глазами – да! Обалдеть! Надо будет тут пробы взять обязательно. На обратном пути. Место перспективное.

Тоня, соглашаясь, улыбнулась:

– У нас тут вообще необыкновенный край. Как-нибудь расскажу.

К воде склонялись ветки прибрежных деревьев, иногда из воды выглядывали скользкие от тины коряги. Ещё один затор, преградивший путь, через километр удалось растолкать, не вылезая из лодки. Правда, упыхались оба. Опасное место прошли с шестом, и только метров через пять от утонувших стволов, когда берега начали опускаться, подпустив тайгу почти к самой воде, Тоня рискнула снова опустить сапог мотора в воду.

Берега зеленели осокой и белокопытником. С ботаникой у Поддубного было нормально всегда, к тому же, готовясь к поездке, он, насколько мог, изучил дикую флору и фауну этих мест. Когда он правильно назвал траву на берегу, Тоня глянула на него с уважением. Пожалуй, первый раз за всё время.

Минут через пять неспешного плавания берег по правой стороне снова начал подниматься, каменистый склон ушёл вверх метра на четыре, а потом и ещё выше. Деревья, казалось, разом выросли и теперь нависали над головами, словно сказочные добрые великаны. Болотистый ручеёк, впадавший по овражку в Таимбу, был плотно утоптан звериными следами.

– Олени, – прокомментировала Тоня.

Речка круто завернула, и за поворотом на берегу выросла каменная скала, похожая на зуб древнего хищника. Осыпь, сползшая со скалы, почти наполовину завалила русло реки, и вода в этом месте пробила путь частично через лес. Пожухлые лиственницы, залитые водой, облетели и покосились.

Иван расстроенно причмокнул. И потянулся за шестом.

– Не получится, – остановила его Тоня. – Глуши мотор. На полной лодке через каргу[7] не пройдём. Придётся разгружать. Привяжи.

Иван выскочил из моторки, приткнувшейся к каменистой осыпи, уже с верёвкой в руках.

Противоположный берег топкий, там болотина, обход только один – вокруг «зуба». Делать нечего, загрузились под завязку, Тоня тоже не стала отлынивать. Тяжёлую сумку повесила на сгиб локтя, за плечом карабин. Иван, чувствуя неловкость, – всё-таки тащить женщине такой вес, что не каждый мужик осилит, как-то некрасиво, попробовал уговорить подождать его в лодке. Тоня молча показала на ружьё, а палец обвёл угрюмую тайгу вокруг:

– А если медведь, что будешь делать?

Иван, соглашаясь с доводом проводника, развёл руками.

Карабкаться на каменистые склоны – ещё то удовольствие! Ступни скользили, рюкзак давил неподъёмным грузом, руки оттягивались мешком с инструментами. Всё-таки зря он набрал так много. Рассчитывал за один раз большую часть перенести. Ох, зря. Ну что делать, нагрузился, теперь тяни. Иван сжимал зубы, стараясь не обращать внимания на, казалось, растягивающиеся, словно резиновые, связки. Впереди, не забывая оглядываться на геолога, будто проверяя, не отстаёт ли, легко шагала Тоня.

Из последних сил Иван забрался на спину скалы. Остановились, осматриваясь. Точнее, Тоня осматривалась, а Иван, уперев руки в колени, дышал, как загнанная лошадь.

Внизу тянулась, покуда хватало глаз, как поётся в песне, жёлто-зелёное море тайги. Выглянувшее ненадолго солнце осветило верхушки деревьев, и они заблистали серебром и малахитом. Неожиданно Тоня перекинула ружье стволом вперёд. Иван задержал дыхание, выпрямляясь. На немой вопрос она указала подбородком куда-то вглубь лежащего под ногами леса. Сразу он ничего не увидел, сосновый бор, густой, заваленный подгнившими стволами, наверное, непролазный, по краям малинник. Он приблизился к Тоне, собираясь спросить её шёпотом. Но не успел. Проводница запрыгала, крича и притопывая. Отшатнувшись, Иван с невольным страхом оглянулся. На его глазах из завала медленно выросла туша огромного, во всяком случае, так ему показалось, медведя. Косолапый, с лёгким удивлением склонив голову набок, рассматривал их.

– Кричи, – зачем-то шепнула Тоня и снова запрыгала, вопя во всю силу лёгких.

Иван поддержал её громким сипом. Неожиданно пропал голос.

Хозяину Эвенкийской тайги это представление не понравилось. Он недовольно рыкнул. Опустившись на четыре лапы, оглянулся, словно раздумывая, а не съесть ли мне эту мелочь шумливую, и… размашисто запрыгал в глубь бора. Через несколько секунд и ветки перестали раскачиваться.

Несколько минут люди стояли, внимательно всматриваясь в завалы тайги. Вдруг он надумает вернуться? Постепенно восстановилось сбитое подъёмом дыхание. Тишина заполнила таёжное пространство. Ни звона, ни скрипа. Даже комары, испуганные ночными заморозками, не показывались на глаза. Похоже, косолапый не счёл необходимым связываться с двуногими.

– Ух, – выдохнула Тоня, с нервной улыбкой поворачиваясь к Ивану. – Ну, ты как?

Иван, чувствуя, как дрожат коленки, то ли от усталости, то ли от пережитого страха, криво улыбнулся:

– Жить буду.

– Тогда пошли.

Спускаться тоже непросто: каменные завалы надо перешагивать, широко расставляя ноги, или перебираться, наступая на булыжники, которые могли в любой момент «ожить» под ступнёй. Подошвы сапог скользили по мелкой каменистой крошке. Чудом не навернувшись в курумнике[8], Иван вслед за проводницей сбежал вниз. Тут плотно поднимались мшистые лиственницы, а к берегу вела слабо протоптанная тропа.

– Кто же здесь ходит?

– Звери, – не оборачиваясь объяснила Тоня.

Холодок, так и не исчезнувший из груди после появления медведя, снова сгустился под сердцем. Он ускорил шаг, приблизившись к Тоне почти вплотную. Впрочем, не настолько, чтобы она что-то заподозрила. Ещё насмешек её не хватало.

В следующую ходку перетащили рюкзаки и последнюю сумку с продуктами. На этот раз переход обошёлся без приключений.

Оставив вещи за осыпью, вдвоём налегке вернулись к моторке. И снова пришлось заходить в реку. Через лес, залитый водой, толкать алюминиевую посудину не рискнули: неизвестно, что там прячется под мутной жижей. Решили провести лодку по самому краю осыпи.

Дно неприятно заскрипело, карга[9] приподняла моторку одним бортом. Они упёрлись изо всех сил, и моторка неожиданно легко скользнула на открытую воду.

Спешно побросали в лодку вещи. Тоня тревожно глянула на часы:

– Через пару часов темнеть начнёт. Должны успеть в дальнюю избушку. А эта – странная – здесь неподалёку. Но мы туда не пойдём. Так ведь?

Иван проверил крепление мотора:

– Конечно. На «Ветерке» двинем?

– Сначала на шесте. Отойдём на всякий случай подальше.

Иван послушно потянулся за двухметровым инструментом.

К счастью, долго толкать не понадобилось. Уже метров через двадцать Тоня, занявшая место на корме, опустила мотор в воду, и последние километры до зимовья моторка пробежала по свободной воде на одном дыхании.