Читать книгу Кровь огненного бога - Сергей Начаркин - Страница 2

Глава 2. Летидар

Оглавление

Рубин – камень жизни.

Он наполнен кровью огненного бога, которая – если внимательно приглядеться – пульсирует в нём, хочет наружу. Но нет, держит красный камень священную мощь Агны. Воспользоваться ею может только тот, кто обладает тайными знаниями, мудростью… или горячей кровью бога.

Рубин защищает от тёмных сил, зовёт к великим и к удивительным деяниям, поддерживает в борьбе с сомнениями, помогает в достижении цели… прогоняет страх – главную помеху в жизни большинства.

Самый большой рубин в мире – в одном из миров – волшебный Рубер, который Агна вместе с пламенем из своих жил подарил собственным детям – дарсам и драконам. Наделил их многими способностями и ответственностью за созданный творцами крохотный уголок мироздания – Амальгаут.

Живите, оберегайте эту крупинку вселенной – одну из мириад.

Не потеряйте самих себя на этом тяжёлом поприще!


**************** 1 ****************

Всё лил и лил бесконечный, как пытка, и неумолимый, точно время, дождь. Мир потерял резкость очертаний и яркость красок. Деревья по сторонам слились в сырую серо-зелёную массу, в которой чудились разбухшие от влаги бледные призраки.

Дорога, вымощенная много лет назад крупным булыжником, ещё утром представлявшаяся ровной и надёжной, теперь же скрытая от глаз водой, подсовывала под копыта скакуну то камни, то выбоины, заставляя его спотыкаться и испуганно вздрагивать.

Всадник промок до самых костей. Его одежда и оружие стали тяжёлыми, словно чужая ноша. Но коню приходилось труднее. Он прядал ушами и безнадёжно похрапывал, всё неуверенней переступая уставшими ногами.

Казалось, что сегодня их ждёт гибель в этом продрогшем лесу, на проклятой дороге под беспощадным дождём.

Но неожиданно просека расширилась, и открылся вид на несуразное трёхэтажное строение, защищённое высоким забором. С надеждой путник и его четвероногий товарищ направились к двустворчатым воротам.

– Постоялый двор, – прочитал путник вслух слабо разборчивую надпись, стараясь подбодрить и жеребца тоже; потом потрепал мокрую до невозможности гриву и воскликнул: – Спасибо всем местным богам!

Схватив верёвку увесистого колокольчика, подвешенного к столбу ворот, он настойчиво зазвонил в нетерпении оказаться в сухом и тёплом помещении.

Довольно долго никто не появлялся. Путник уже хотел проверить крепость створ, даже высвободил ногу из стремени; но тут из маленького флигелька, пристроенного с той стороны забора, вышел, негромко ворча, что принесла нелёгкая кого-то в такую погоду, низкорослый старик – не иначе слуга. Он был в плаще с накинутым на седую голову капюшоном, на его ногах болтались размера на два больше положенного сапоги.

Скрежетнул засов, ворота нехотя открылись.

– Что угодно, господин?

– Просушить себя, одежду и коня. Ужин мне и моему скакуну, а также ночлег, – голос путника в предчувствии избавления от слёз небесных был удивительно весел и бодр.

– Ну, насчёт себя не сомневайся: хозяин всё сделает как надо. А вот насчёт коня… – бледно-голубые глаза старика алчно заблестели, ноздри крючковатого носа затрепетали. – Слишком много гостей, и все на лошадях, так что…

– Ничего не знаю, всё самое лучшее моему товарищу. Он сегодня изрядно намаялся, – путник слетел на землю и вложил в маленькую ладонь слуги вознаграждение.

Старик засветился от щедрости незнакомца: в его руке удобно улеглась мелкая серебряная монета, не медь!

– Не изволь беспокоиться, всё справлю: определю его в доброе место, сам протру насухо, дам отборного овса, – слуга стал до неприличия мягок и учтив, чем вызвал у путника брезгливость.

– Хорошо, всё сделай, я проверю.

Сняв с коня две дорожные сумки, захватив прямой меч, притороченный к седлу – второй, изогнутый, висел на поясе, – путник направился к дому внутри двора – навстречу обогреву и ужину.

За скрипучей дверью его взору открылось весьма просторное помещение, где царили дразнящие запахи пищи. Почти все широко расставленные столы, освещённые свечами, занимала разношёрстная публика.

Ближе всех, за самым длинным столом, расположились вооружённые мечами солдаты, набранные – судя по необременённым многими мыслями лицам – из неотёсанных мужланов. Их форма из бордового сукна, с серебряными изображениями медведя на рукавах, вид имела не свежий. Они не ограничивали себя ни в еде, ни в выпивке, ни в похабном слове.

Дальше разместились купцы, ремесленники, крестьяне и ещё непонятно кто – кого могло только занести в это заведение, затерявшееся в лесной глуши.

– Здравствуй! Чего желаешь? Я хозяин.

Голос говорившего человека был по-женски высок. Да и сам он рыхлой упитанной фигурой напоминал раздобревшую и запустившую себя мелкопоместную барыню, давно плюнувшую на свою судьбу ради повзрослевших дочерей. Его куртка с претензией на роскошь бахвалилась плохо сделанными, висящими спереди побрякушками. Берет, из красного бархата, кто-то безвкусно вышил жёлтыми, под золото, нитками. Широкое лицо обладало обвислыми щеками и невыразительным подбородком, но карие глаза смотрели с озорным огоньком и неожиданной добротой.

– Будь здоров и ты. Комнату с жарким камином: просохнуть, поспать, и ещё – сытный ужин. Да, и чтобы коня моего твой слуга не обидел.

Во избежание недоразумений вновь прибывший гость погрузил в жаркую ладонь владельца заведения такую же мелкую серебряную монету, какую давеча дал старику.

Монета произвела на хозяина гораздо меньший эффект. В большей степени он был поражён внешностью чужестранца, но постарался ничем не выразить своих чувств. Хотя, надо признать, гость действительно был необычен для этих мест: его брови изогнутыми крыльями разлетались от прямого носа к вискам, из-за припухлых губ выглядывали удивительно белые зубы, длинные и чёрные как смоль волосы были скручены за спиной в косу, глаза темнели бездонными колодцами, а кожа отливала золотом в пламени свечей. Но волевой выбритый подбородок, смелый пронзающий взгляд, сильное и подвижное тело, внушительного вида оружие и властная манера держаться отбивали всякую охоту задавать ненужные вопросы.

– Комната номер семь с растопленным камином готова, слуга тебя проводит. Обсохнешь, переоденешься, и через полчаса спускайся к ужину. Какие предпочтения в еде и выпивке?

– Вино хорошее, не пойло. А еда на твой вкус – что-нибудь сытное, но не слишком жирное. Да, за стол желательно никого ко мне не подсаживать.

– Понимаю.

Рука хозяина вытянулась в сторону и сделала пальцами зовущее движение.

Светловолосый мальчишка в серой рубахе, в такого же цвета штанах, в сапогах до колен, быстро подскочил, схватил сумки путника и потащил их по деревянной лестнице в середине зала на второй этаж. Гость последовал за ним.

––

Минут через тридцать незнакомец из седьмого номера спустился в обеденный зал. Ласкающий теплом камин, сухая одежда и манящая негой кровать чуть не спеленали его до утра, но голод – он ведь не ел весь день – победил и погнал вниз.

Хозяин лично проводил чужеземца до столика в углу, на котором дожидался нечаемо приличный ужин. Жареная оленина искушала тонко нарезанными ломтями, куриный суп источал божественный аромат, три вида сыра возвышались ровными стопками, удивлял пышностью недавно испечённый хлеб, и свежие овощи просились в рот. В середине стола главенствовал кувшин с наверняка неплохим – судя по всему остальному – вином.

При виде блюд у гостя засосало в желудке.

– Приятного аппетита, господин, э-э-э, не знаю, как тебя величать, – лицо хозяина расплылось в улыбке.

– Моё имя – Летидар.

– А меня зовут Гофен. Так вот, господин Летидар, если что-то понадобится, зови Маю: она будет тебе прислуживать, – хозяин указал на светловолосую стройную девушку возле барной стойки, кидающую взгляды в их сторону.

– Хорошо.

Гофен кивнул и удалился, а Летидар стал наслаждаться одним из приятных мгновений жизни, которые иногда выпадают на пути, отдавая должное свежести продуктов и мастерству приготовления пищи – удивительному сочетанию для такого глухого местечка.

С супом Летидар расправился быстро, заедая его душистым хлебом и сдабривая овощами. Затем налил в чашу вина и позволил себе неспешно смаковать, тщательно пережёвывая пищу. Напиток в кувшине оказался весьма недурственным, а в сочетании с сыром и олениной – просто прекрасным. Тело Летидара, разогретое камином и окончательно ублажённое вкусными яствами, растеклось по креслу. «Вот так и становятся ленивыми домоседами…» – усмехнулся он.

Из сладостной расслабленности его вывел шум. Обведя взглядом зал, Летидар присмотрелся к кучке солдат, изрядно выпивших и наглых от безнаказанности. О, да они пристают к этой юной особе…

Действительно, солдатам надоело просто так заливать шары, ржать и сквернословить, и они решили поискать новых развлечений. Один из них схватил за локоть Маю, что проходила с подносом мимо, и притянул её к себе. Поднос и пустая посуда с грохотом полетели на пол.

– Сегодня будешь со мной, – выдохнул вояка девушке в лицо.

Мая попыталась вырваться, но солдат был достаточно сильным, чтобы её удержать. Вскоре к нему на помощь пришёл товарищ по оружию, заключив жертву в объятия с другой стороны.

– А с друзьями поделишься? – захохотал он.

– Поделюсь, со всеми поделюсь!

– Ай да Суслик, молодец! – вскочили солдаты с мест, в предвкушении забавы.

Их было десять, все были пьяны, и отказываться от удовольствия они не собирались.

«Эх, жаль: так приятно понежиться в тёплом логове лени, – подумал Летидар. – Посидеть, пощупать неторопливыми мыслями вымя пустоты. Может быть, без меня обойдутся? Нет – вряд ли. Да и как же быть с клятвой, данной когда-то у священного водопада дарсов, – изменять мир вокруг себя в лучшую сторону, защищать тех, кто сам не способен себя защитить…» – и его рука потянулась к мечу.

Люди в зале притихли, их движения замедлились, как в глубоководье. Лишь два человека попытались оказать девушке помощь. Первым был светловолосый мальчик: он подскочил и залупцевал маленькими кулаками держащего Маю солдата. Поймав хорошую оплеуху, он упал, при попытке встать получил сильный пинок в бок, отлетел под соседний стол и замер. Вторым вступился хозяин гостиницы: он попробовал урезонить расходившуюся солдатню словами, грозя жалобой герцогу; но вскоре схлопотал табуретом по голове и смолк поблизости на полу.

– Тащи её в номер! – выкрикнул один из негодяев.

– Да, волоки эту шлюху – сейчас повеселимся! – подхватил предложение другой.

Но тут раздался звонкий голос:

– Эй, ублюдки, оставьте ребёнка в покое!

От дальнего столика к кучке разогретых солдат приближался необычный человек. Он был выше среднего роста, мускулистый, ловкий и гибкий – судя по текучим уверенным движениям. Его кожа казалась золотой. Глаза и волосы были черны, словно дно преисподней. Красная рубаха и чёрные штаны ладно сидели на его фигуре; слегка изогнутый меч в ножнах расположился на поясе непривычным образом – остриём вверх.

– А это что за урод?! – выкрикнул кто-то из наливших бельмы «воинов».

Двое солдат, обнажив клинки, направились к неожиданному неприятелю. Летидар улыбнулся и, выхватив меч, молниеносно срубил голову одному из подонков, затем обратным махом снёс башку и второму. Головы упали подобно тыквам, стряхнутым с огородных чучел. Немного помедлив, свалились и тела, заливая кровью деревянный, выкрашенный тёмно-зелёной краской пол.

– Ну, теперь отпустите? – Летидар, перешагнув через один из обезглавленных трупов, медленно подступал к солдатам, держа оружие наизготовку.

– Ах ты, гад!

– Вот, сука!

– Тебе конец!

Пятеро вояк ринулись навстречу смерти. Летидар перетёк вправо и вперёд, пропуская мимо себя пьяную атаку, потом развернулся. Его разящие удары были почти не видны. Через несколько мгновений ещё пять трупов загромождали проход между столами.

Двое из оставшихся в живых солдат пугливо попятились. Третий, не выпуская девушку, попытался вытащить меч, но не успел. В левой руке Летидара хищно блеснуло лезвие кинжала. В следующий миг короткий клинок вонзился в глаз мерзавца и отправил его душу на тот свет. Убитый выпустил Маю, сделал шаг назад и грохнулся навзничь. Девушка, потеряв сознание, с глухим стуком упала на пол.

Летидар никого из насильников не пощадил: настигнув последних, несколькими взмахами меча довершил дело. Потом оглядел зал – не хочет ли ещё кто напасть. Но нет, все поджали хвосты. Затем Летидар перенёс внимание на Маю и громко позвал:

– Эй, кто там?! Воды!

Из-за стойки вывалились жена хозяина, весьма дородная дама, и две служанки, одна из которых принесла кувшин с водой и быстро привела девушку в чувство.

Мая, открыв глаза, вскочила и бросилась к избитому мальчику – стала хлопотать над ним.

Хозяйка суетилась возле мужа.

Летидар ещё раз обвёл взором замерших за столами гостей:

– Пир закончен, попрошу всех пройти в свои комнаты. Если кто хочет – может помочь прибрать зал.

В помощники вызвались только четверо зажиточных, судя по одежде, крестьян. Они наверняка были связаны с владельцем заведения деловыми отношениями. Остальные поспешили в номера.

Летидар, отодвинув Маю, склонился над маленьким героем и осмотрел его.

– Рёбра треснули, болевой шок. Ничего, жить будет, – ободряюще кивнул он девушке. – Сейчас полечим.

Он что-то зашептал, водя ладонью по боку мальчика. На его лбу от внутреннего напряжения выступил пот. Так продолжалось несколько минут. Потом он выпрямился и расправил плечи:

– Ну вот, боль отступила, сейчас очнётся. Только ты его крепко не обнимай – костям нужно срастись до конца. Брат твой?

– Брат, брат, Жданко, – Мая, присев над мальчиком, приподняла его голову рукой и не удержала слёз, увидев, как задрожали веки под светлыми бровями.

– Ты чего, сестрица? – Жданко непонимающе уставился на девушку.

– Ничего, ничего, всё хорошо, – прошептала Мая.

Летидар облегчённо вздохнул и решил узнать, что там с Гофеном.

К счастью, череп хозяина оказался прочным и выдержал удар табуретом. Ему обработали рану, напоили его водой и усадили в удобное положение: жена принесла матрас и соорудила прямо на полу нечто похожее на кресло.

– Как самочувствие? – спросил Гофена Летидар.

– Голова болит.

– Наверное, сотрясение.

Летидар приблизился и, опустившись на корточки, стал нащупывать на голове Гофена особые точки и давить на них с разной силой. Закончив манипуляции, он встал и улыбнулся:

– Ну, как теперь?

Гофен закатил глаза, прислушиваясь к ощущениям. Затем удивлённо посмотрел на Летидара.

– Не болит, ну точно, не болит, – выдохнул он. – Да ты волшебник!

– Нет, я не волшебник, но кое-что могу. А ты вставай: надо навести порядок.

Гофен осторожно поднялся. Не вернётся ли боль? Но нет, всё хорошо. Он огляделся.

– Суна, позови Герду, пусть пол моет, а сама убирай со столов! – крикнул Гофен одной из служанок. – А ты кличь всех со двора, – приказал он второй и повернулся к супруге: – А ты чего рот раззявила, жена? Дел много…

Потом обратился к крестьянам, вызвавшимся помочь:

– Трупы будем выносить во двор. Кстати, кто-нибудь видел, куда делся мой вышибала?

– Так ведь, – сообщил один из мужиков, переминаясь с ноги на ногу, – как только началась заварушка, он за дверь, и фьють…

– Ох, не везёт мне с вышибалами, – плюнул Гофен с досады.

– Ну, вы тут разбирайтесь, а мне пора спать, – сказал Летидар и отправился по лестнице наверх. – Если что – зовите.

––

– …Тебе надо сматываться. Герцог Стоф может тебя казнить, не разобравшись. Весть о бойне в моём трактире с почтовым голубем долетит до него уже сегодня: наверняка староста ближайшей деревни постарается. И поэтому я сам должен немедленно отправить весточку в Высокий замок – чтобы снять с себя излишние подозрения. Пока люди пресветлого доберутся сюда, ты успеешь исчезнуть. Владения герцога простираются на два дня пути отсюда…

Гофен говорил и расхаживал перед развалившимся в кресле Летидаром. Рядом, на дубовых стульях, сидели Мая и Жданко. Они были очень похожи: у обоих глаза необычайной синевы, волосы из белого золота, алые припухлые губы и чуть вздёрнутые носы.

День вступил в свои права. Все гости разбежались от греха подальше, так что лишних глаз и ушей не было. Обеденный зал сверкал чистотой, как палуба адмиральского корабля. Пахло мылом и влажными тряпками.

– А ты уверен, что у тебя не будет неприятностей из-за десяти погибших солдат? – задал вопрос Летидар.

– А я тут при чём? – Гофен размахивал руками, подзадоривая свою отвагу. – Мало ли кому заблагорассудится устроить схватку в моём заведении. Да и брат герцога – мой покровитель. Совсем недалеко отсюда его охотничьи угодья, и я постоянно снабжаю всю его свиту продуктами. Он сам иногда заезжает к нам в гости. Так что я смогу выкрутиться, – Гофен остановился и уставился на брата с сестрой. – А детей защитить вряд ли получится. Если они попадут на глаза людям герцога, беды не миновать.

– Почему?

– Их родители были казнены за шпионаж и колдовство. Я пригрел малюток и заботился о них, как о родных, – под пристальным взором Летидара Гофен дёрнул плечами и нехотя добавил: – Да и прислуга мне не мешала.

С минуту все молчали.

– Так что ты предлагаешь? – наконец спросил Летидар.

– Если ты возьмёшься доставить ребятишек к их родной тётушке, тогда это будет решением проблемы. А то пёс знает, как оно обернётся…

– Куда это?

– Она живёт в Ирманском графстве – около двух недель пути отсюда. Ты ведь, как я понял, путешествуешь без особой цели. Вот и сделай доброе дело. Одни через леса они ни за что не доберутся.

Гофен с хитринкой, свойственной ушлым делягам, стрельнул взглядом по сидящему гостю. Летидар в ответ улыбнулся:

– А сколько им лет?

– Мае – семнадцать, Жданку – десять.

– Хорошо, я помогу. Но согласны ли они с нашим решением?

– Да, – дружно сказали мальчик и девушка.

– Значит, так тому и быть, – поднялся Летидар. – Мы возьмём двух лошадей – из солдатских.

Гофен кивнул.

– Выезжаем в самое ближайшее время, – объявил Летидар детям, и те отправились собирать вещи.

––

Ровно через час Мая, Жданко и Летидар прощались с Гофеном у ворот. Погода выдалась отличная: дождь закончился ночью, и солнце уже высушивало дорогу и верхушки неподвижных деревьев. Три умело осёдланных коня с дорожными сумками на боках нетерпеливо перебирали копытами.

Обнявшись с хозяином, Мая и Жданко вдели ноги в стремена и ждали.

Двое мужчин встали напротив друг друга.

– Будь удачлив, Летидар, – произнес Гофен, – Мало я видел таких, как ты. Вот тебе колечко. Если кто-то придёт от тебя или от детей и покажет его мне – приму, как полагается, и помогу, чем смогу.

Маленькое медное кольцо с непонятыми рисунками по кругу перекочевало из руки хозяина к Летидару, и было отправлено за пазуху в кожаном кошеле.

– Всего наилучшего, Гофен. Под видом торговца, закованного в броню хитрости и равнодушия, в тебе кроется другой человек – с добрым и отзывчивым сердцем. Береги его – не показывай, кому попало. Буду думать о тебе только хорошо.

– И я буду думать про тебя хорошо, – смахнул неожиданную слезу трактирщик.

Летидар вскочил на коня и, не оборачиваясь, тронулся в путь. За ним поспешили его новые спутники.

«Каждому своя судьба», – мелькнуло в голове Гофена. Он ещё немного постоял, вглядываясь в спины уезжающих. Встретит ли он их ещё когда-нибудь, кто знает?

Вздохнув, Гофен пошёл в дом.


*************** 2 ***************

Огонь разгорался с трудом. Жданко впопыхах подложил в пищу красно-жёлтой стихии волглые поленья и теперь мучился из-за своей торопливости: дым терзал его лёгкие и щипал глаза. Но мальчик не сдавался: упрямо подкладывал в костер сухие сучья и бересту. Он хорошо понял приказ Летидара – вырастить сегодня пылающего зверя намного больше обычного.

Мая, не скрываясь из видимости, собирала валежник.

Летидар же занимался делом удивительным: срубив крупную берёзу, он очистил её упругий ствол от веток и теперь разрубал его на куски, удобные для сжигания, причём берёза была уже далеко не первая. Благо Гофен снабдил их добрыми топорами – каждого соответственно силе и размеру. «Как в лесу без топора», – пробормотал он тихо. Сбереги его ангел-хранитель!

Прошло уже две недели с той поры, как Летидар и его подопечные покинули постоялый двор. Отдалившись от него на десять миль, они свернули с большой дороги и, следуя карте, выданной Гофеном, шесть дней двигались по узким просекам, ночуя на живописных полянах. Наконец очутились на тракте и, выбрав правильное направление, поехали быстрее.

Но вскоре им навстречу попался обоз с домашним скарбом. Рядом с громыхающими телегами шли люди кручинного вида. Это были беженцы. Впереди шла война. Барон Фарож из-за какой-то давней обиды обрушился на графство Мэн и, поклявшись ничего не оставить целым, выжигал всё на своем пути. Замявшись на месте, женщины, дети и несколько мужчин испуганно разглядывали троих седоков.

– …Вам не пройти здесь, – произнес предводитель беженцев, с опаской косясь на оружие Летидара. – А, Ирманское графство, знаю, знаю. Давайте я вам растолкую, как добраться в обход. Так, конечно, длиннее, но здесь вам точно не пройти. Не будете же вы воевать с целой армией головорезов.

Один Летидар наверняка рискнул бы и отправился вперёд: не зря же он много лет учился у лучших разведчиков в мире. Но с такой обузой, как его спутники, можно было нарваться. А детей надо сохранить.

– Ладно, колдун, рассказывай.

Летидар внутренним взором увидел потустороннюю силу собеседника, хоть и не слишком большую, но всё равно…

– Как ты узнал?

– Не бойся: я нем, как рыба. Как дохлая рыба, если так тебе будет спокойней, – усмехнулся Летидар и соскользнул на землю.

Они отошли в сторону, и предводитель долго объяснял, как проехать, показывая на пальцах и рисуя на клочке бумаги. Наконец Летидар удовлетворённо кивнул, подбежал к коню и вскочил в седло.

– Благодарю тебя, добрый человек! – крикнул он и, развернув скакуна, съехал с тракта на новый, начинающийся рядом и уходящий в лес просек. Его спутники молча потянулись за ним.

Через несколько дней три путешественника углубились в Пугающий лес. Летидар не поверил словам встреченного на тракте колдуна о ночных опасностях, подстерегающих в этом месте, посчитав их суевериями и дурными слухами. Не внял он советам потратить неделю, отправившись вкруговую. Чего зря время терять?! Однако, проследовав часть дня по густеющему нагромождению деревьев, Летидар почувствовал неведомую опасность. И вроде бы лес как лес, но что-то беспокоило воина всё больше и больше…

Наконец, задолго до заката солнца, они остановились на широкой поляне. Летидар срубил три тонких ствола и сотворил из них колья, которые надёжно вбил в землю поблизости от будущего костра, затем крепко-накрепко привязал к ним коней. И началась заготовка дров…

«Вот дурак, привык отвечать только за себя, – мысли попавшими в ловушку птицами бились в голове Летидара. – Поделом мне, если погибну. А детям это за что? Неужели не сохраню? Медяк цена мне тогда. Ладно, успокойся. Не видел разве потустороннего зла? Конечно, мощь моя убавилась: нет поддержки от великого камня. Но ведь есть ещё чем встретить непрошеных гостей: при мне верный меч и сила воина-дарса. Э-хе-хе…»

Летидар, знавший неимоверные физические нагрузки, быстро орудовал топором. Наконец стало ясно – точно хватит. Летидар положил топор и подошёл к дорожным сумкам. Покопавшись в одной из них, он достал тёмную металлическую фляжку, приблизился к слабо разгорающемуся костру и плеснул в него жидкостью. Огонь вспыхнул, чуть не опалив Жданко.

– Не, ну нормально, – развёл тот руками, – я мучаюсь, а ему стоило только дать мне зажигательной смеси…

Мальчишка сплюнул на траву.

– Готовьте ужин и подбросьте дров, на поляне должно быть светло, – промолвил Летидар и подался в сторону.

Он вынул из внутреннего кармана перстень с красным камнем, надел его на средний палец левой руки и увидел, что внутри рубина разгорается пламя.

– Неужели разбудили Рубер?! Слава Агне! Начинается возрождение могущества дарсов!

Летидар подпрыгнул от избытка чувств и пошёл по краю поляны, очерчивая перстнем круг, отделяя себя, своих спутников и коней от опасности, грозящей из леса. Черту, которую он соединил, дойдя до места начала движения, видел только он. Но он знал, что граница прочна и способна их защитить. Её почувствуют те, кто придёт из темноты. Ох, как почувствуют!

Ни Мая, ни Жданко не понимали значения происходящего. Они накрыли стол на походном коврике и позвали Летидара.

Летидар охотно присоединился к ужину и молча поглощал пищу, ободряюще кивая и улыбаясь. Закончив есть, стал наставлять детей:

– Кто бы ни пришёл из тёмноты – постарайтесь не паниковать: они к нам не прорвутся. Нас защитит большой красный камень дарсов, который уже проснулся и протянул руку помощи через мой рубин. Держитесь друг друга и не отходите к краю поляны. Да дров не забывайте подкладывать. Чудовища боятся огня. Всё будет хорошо, не тревожьтесь чересчур.

Но, судя по страху, мечущемуся в глазах семнадцатилетней девушки и десятилетнего мальчика, не очень он их успокоил.

––

Ночь свалилась на лес торопливо и тяжело. Перестали различаться за границей света от костра отдельные стволы деревьев. Злоба и желание пожрать разлились, словно ядовитая жидкость, по всему пространству, какое мог охватить Летидар внутренним взором. Что-то выходило из глубоких нор, из скрытых по оврагам пещер, из дупла старинного дуба, соединяющегося с подземными пустотами. Это что-то облекалось в плоть и принимало формы нереальных чудищ, которые вскоре окружили поляну в надежде схватить, разорвать…

– Мая, смотри, – Жданко огляделся по сторонам, – они всюду.

Девушка не ответила брату. Она крепко прижалась к нему и громко всхлипнула.

Создания, вышедшие к границе, очерченной Летидаром, были разными: необычайно крупные волки с блестящими клыками; прямоходящие, смахивающие на людей твари с длинными носами и узловатыми, точно ветви платанов, руками и ногами; жуткие гады со змеевидными конечностями и с головами рептилий…

Передние, наткнувшись на препятствие, удивлённо встали. Задние, не понимая причины задержки, продолжали напирать с бесполезным усердием. Возникла дикая толчея. Неимоверная какофония звуков, состоящая из визгов, шипений, рычаний…, накрыла поляну. Глаза чудовищ горели адским зелёным огнём. Казалось, стая светящихся насекомых нависла над стеклянным сосудом, напрасно пытаясь пробиться внутрь.

Летидар усмирил рвущихся с привязи коней, погладив каждого и пошептав что-то в их дрожащие уши. Брат с сестрой немного успокоились, сообразив, что никто из чудищ не может к ним прорваться.

Гости из мрака, изрядно потолкавшись, поняв тщетность своих усилий, умолкли, выстроились по кругу и стали наблюдать за недоступной добычей.

Это стояние продолжалось долго. Тучи на небе сгущались. Костёр исступлённо плясал, разбрасывая яркие искры. Жданко и Мая держались за руки. Их губы шевелились: они молились о спасении. Летидар угрюмо оглядывал врагов.

Но вот чудища с одной из сторон оживились и образовали проход, повернувшись к идущему из чащи зловещему существу ростом на локоть выше самого высокого человека. Чернее ночи плащ с капюшоном не позволял разглядеть ни строения его тела, ни лица. Но ядовито-зелёные глаза полыхали из-под ткани закрывающей голову, вызывая страх. Передвигалось существо, не делая видимых шагов, плавно перетекая по земле.

Тёмный незнакомец (он, она, оно – как угадать?) вытащил обоюдоострый клинок из воронёной стали и подошёл к невидимой преграде, намереваясь проверить её прочность. В то же мгновение Летидар оказался напротив. Он обнажил длинный прямой меч и выставил напоказ свой перстень, в красном камне которого всё сильнее разгорался пожар. Страх и сомнения покинули Летидара: он чувствовал не только собственную силу, но и силу многих поколений великих и бесстрашных дарсов, чей огонь был разбужен – он знал это – в далёких горах Гулая. Теперь мощь священного пламени и древнего рода через расстояния помогала ему, и он был необычайно уверен в себе.

Взор тёмного наткнулся на перстень и, немного задержавшись на нём, направился в лицо неожиданно смелого соперника. Взгляды их встретились, словно скрестились мечи: ярко-зелёный клинок наткнулся на хорошо закалённый красно-золотистый клинок человека и постепенно уступил…

Развернувшись, ночной гость удалился в кромешную мглу леса. За ним сначала по одному, затем группами стали уходить ужасные твари.

Первые проблески рассвета застали на поляне только златокожего мужчину, красивую светловолосую девушку, мальчика и трёх коней.


***************** 3 *****************

Трели соловья легко разносились по лесу и радовали всякого, имеющего этот дар – уметь предаваться радости. Мая ехала, смешно шевеля губами, беззвучно подпевая звонкоголосому солисту. Жданко тоненькой веточкой выписывал в воздухе незамысловатые фигуры. Летидар чему-то улыбался. Лошади, сытые и хорошо отдохнувшие, бережно несли своих седоков.

После памятной встречи с чудищами в Пугающем лесу их путь пролегал по местам тихим и живописным. Ничего плохого не происходило, и дети успокоились: им виделось счастливое завершение дороги, где их встретит тётушка Инга – весёлая женщина с добрыми глазами, мягкими тёплыми ладонями, благородной осанкой и степенной поступью. Во всяком случае, такой помнили её брат с сестрой со дня их последнего свидания.

Роща закончилась, и через двести шагов началась следующая. Рулады соловья стали не слышны; их сменили беспорядочный стрекот сорок, торопливая дробь дятла и щебетание мелких пичуг.

– А откуда вы, и как погибли ваши родители? – Летидар перекинул одну ногу через коня и расположился на седле боком. – Хочу послушать вашу историю, если можно.

– Мы из Славеи – страны на северо-восток отсюда, – Мая вернула на место прядь волос, выбившуюся из-под повязки на голове. – Наш род – род ведуний, что содержат, вернее, содержали веру наших предков в первозданной чистоте, сохраняя обычаи и традиции. Так же наш род в числе других владеет, то есть владел магическими силами и тайнами врачевания. Главными в этом нелёгком деле всегда были женщины. Мужчинам мир материальный, женщинам – духовный – так говорила наша мать.

Мая вздохнула. Достав фляжку с водой, жадно попила и снова заговорила:

– Но что-то произошло: единый духовный мир раскололся, ведуньи поссорились из-за правильности выполнения ритуалов, обрядов и поведения в обществе. Это отразилось и на мире материальном: мужчины перестали ладить друг с другом, полилась кровь сородичей, в душах поселились чёрная зависть и лютая злоба…

Румянец выступил на щеках Маи. Летидар внимательно посмотрел на неё. «Что-то я не заметил в этой девочке, что-то пропустил, – обожгла его мысль, и сердце сдавила неведомая мягкая сила. – Да она просто красавица!..»

– Этой слабостью воспользовались недобрые соседи: испепелили наши капища, разрушили деревни, навязали свою волю и веру тем, кто остался. Многие из нашего народа, спасаясь бегством, разбрелись по миру. Мы были в их числе. Двигаясь на юго-запад, люди постепенно оседали в тех местах, где им нравилось; некоторые просто оставались там, где придётся, устав от дорожных лишений.

Мая ненадолго прервала рассказ и дотронулась ладонью до виска.

– Наконец и наш отец устал от неопределённости. Он выбрал посёлок и решил остановиться в нём. Посёлок как посёлок, ничем не хуже других. Сторговавшись с местным кузнецом, он купил его дело, и, будучи мастером от бога, вскоре завоевал уважение людей, ну и, конечно, вызвал зависть у некоторых из новых земляков. Наша тётушка с двумя оставшимися семьями отправилась дальше. Занимая высокую ступень в духовной иерархии нашего народа, она никак не могла смириться с мыслью, что придётся вести жизнь простой обывательницы. Но и ей пришлось сдаться – когда последние её спутники, найдя место для жизни, отказались идти дальше. Они обосновались там, куда мы едем. Тётушка тоже успокоилась и прижилась. Потом даже приезжала к нам в гости – правда, ненадолго.

Мая опять замолчала и нахмурила брови. Летидар огляделся вокруг и увидел двух белок, встретившихся на ветке стройного дерева. Маленькие забавные зверушки соприкоснулись мокрыми носами и обнюхали друг друга. Одна из них фыркнула и побежала вверх по стволу, другая белка устремилась следом.

– А дальше? – спросил Летидар, возвратив внимание к девушке.

– А дальше вышел указ великого герцога об ужесточении борьбы с инакомыслием и колдовством. Наших родителей схватили: не обошлось без доноса. Мать – за то, что умела врачевать и помогала страждущим и несчастным, часто безвозмездно; за то, что была добра и чиста душой; за то, что была просто красавицей. Отца взяли, потому что он был мастером высокого класса и мог делать вещи, которые больше никто не умел – чем кое-кому досадил; потому что был смелым и сильным, чем, опять же, кое-кому перешёл дорогу. Их сожгли, как колдунов, на краю посёлка, и все жители – все – вышли на это посмотреть. Мы с братом тоже наблюдали из кустов. А когда всё закончилось, мы бежали, шли, ползли через леса, пока не остановились, прижавшись к земле, подвывая от отчаяния и бессилия. Тут нас подобрал Гофен и сделал слугами в своём трактире…

Синева глаз Маи помутнела от слёз. Летидар занял подобающую всаднику позицию, перекинув ногу на место.

––

Дальше поехали молча. Роща, неизвестно какая по счёту на их пути, закончилась, и они взобрались на пригорок, с которого открывался вид на большое поселение.

Вернее, на то, что от него осталось.

Все строения слизали языки пламени. Ветер гулял меж обгоревших, чудом уцелевших печных труб. Земля пестрела пятнами чёрно-серой золы, на которых кое-где вырисовывались останки металлических предметов: кроватей, сундуков и неопределимых при теперешних условиях изделий… Удручающие пепелища простирались почти до чахлого леска, торчащего вдалеке.

У Летидара высохло во рту при взгляде на Маю и Жданко. Они, казалось, превратились в каменные изваяния, взирая на кладбище своих последних надежд.

– Ты знаешь, где она жила? – спросил Летидар у Маи.

Девушка, не в силах вымолвить ни слова, только помотала головой.

– Надо посмотреть, может быть, что-нибудь найдём, – Летидар подтолкнул коня пятками и двинулся вперёд. Брат с сестрой потянулись следом.

В лица пахнуло гарью и безнадёгой.

Проехав немного, они наткнулись на двух мужчин, которые сидели, прислонившись к одной из полуразрушенных печек. Сразу было понятно, что это отец с сыном: одинаковый разрез глаз, похожие с горбинками носы, причёски из-под одних ножниц. Только первый имел каштановые волосы, другой был абсолютно седой. Мужчины, отрешённо уставясь вдаль, не сразу обратили внимание на приблизившихся к ним чужеземцев.

– Будьте здравы, милостивые господа, – старший, спохватившись, вскочил и отвесил поклон; сын последовал примеру отца.

– Кто вы? Что тут случилось? – Летидар в упор разглядывал незнакомцев.

– Дак такое дело, ходили на заработки, а вчера вернулись, и вот… – мужик по-мальчишечьи хлюпнул носом. – Ни жены, ни дочерей. По соседству война – видимо, и до нас добралась. Похоже, никто не успел спастись. Кого убили, сожгли за околицей. Остальных – в плен.

– А что, в поселении даже крепостной стены не было?

«Нет», – показал жестом отец-горемыка.

– Удивительная беспечность при здешних добрых нравах. А ты знаешь, где жила Инга, поселившаяся здесь несколько лет назад?

– А, целительница. Дак вон там, через три дома – прямо на перекрёстке.

Всадники пустились в указанную сторону, оставив отца и сына с их горем.

На месте дома тётушки также сохранились остатки печи. Рядом валялись кочерга, пара обугленных кастрюль и ещё какой-то хлам. Все трое спешились и начали бродить вокруг бывшего очага, пытаясь неизвестно что найти. Летидару это надоело быстрее всех, и он отошёл к лошадям, хмуря брови. Вскоре к нему присоединился Жданко.

И только Мая копалась в золе, присматриваясь и принюхиваясь. Внезапно она что-то спрятала в кулак и прижала к груди. Тихо подойдя к своим спутникам, она показала находку:

– Память от тётушки Инги. Её подарок.

На ладони девушки лежал серебряный перстень с большим ярко-синим камнем. Летидар посмотрел на вещицу, кивнул и озабоченно заозирался по сторонам:

– Однако оставаться здесь нежелательно. Надо вернуться в рощу за холмом и там расположиться на ночлег. Нам необходимо обсудить сложившуюся ситуацию и подумать о вашем будущем.

––

– …Так что родных и близких у нас не осталось, – Мая, задумчиво глядя в костёр, склонила голову набок.

Огонь ласкался к сидящим вокруг него людям, согревал их дикой первозданной нежностью.

– А что это за перстень? – спросил Летидар у Маи и, не дожидаясь ответа, обратился к мальчику: – Жданко, ложись отдыхать. Перед рассветом разбужу: придётся и тебе подежурить. Путь нам предстоит неблизкий.

Жданко тотчас свернулся калачиком на расстеленном плаще и всецело отдался бестелесному богу сновидений.

– И куда же лежит наш путь? – сорвалось с губ Маи.

– Со мной, в Гулайские горы, – произнёс Летидар. – Ничего другого я не могу придумать.

– А где это?

– Далеко за морем есть континент, непохожий на ваш. Там обитают существа, о которых ты даже не слышала… Там много чего удивительного. Так вот, на юго-востоке этого континента находятся величественные горы, плечами задерживающие облака. Там и живёт мой народ, который называется дарсы. Дарсы – отважные и достойные люди. Да ты сама всё увидишь. Дорога туда трудна и опасна. Но я сделаю все возможное, чтобы мы добрались до места назначения.

– Спасибо тебе за заботу о нас.

– Чего будет стоить этот мир, если в нём никто не поспешит помочь слабому и нуждающемуся?

Летидар осмотрелся вокруг. Он обладал хорошим ночным зрением и разглядел задремавшие деревья, стоящий недалеко царь-дуб и притаившегося на одной из его веток филина. Всё было спокойно.

– А ты не ответила на мой вопрос о подарке от тётушки.

– Этот сапфир в перстне – великая ценность: в нём магическая сила, помогавшая нашему роду. Облечённые властью волшебницы из поколения в поколение передавали его своим преемницам. Но могущество камня угасло. Тётушка Инга говорила, что мощь, уснувшая до времени в его глубине, пробудится, попав в нужные руки, и наш род возродится. Видимо, при нападении на посёлок, сокровище славеев было закопано. Как мне повезло его отыскать!

– Думаю, дело не в везении. Твоя тётушка точно знала, что ты найдёшь этот перстень.

Несколько минут они молчали, подставляя лица теплу костра. Наконец Летидар сказал:

– Спи, утром в путь.

Девушка легла и тут же уснула.

Кровь огненного бога

Подняться наверх