Читать книгу Разумению не подлежит. Антология необъяснимого - Сергей Павлович Степанов-Прошельцев - Страница 12

…Белые облака, круглые, как караваи, неподвижно стояли в небе. Тихо текла Ижма, шелестела листва, полдень погружал весь этот идиллический пейзаж какого-то позапрошлого века в золотистую дымку. И в то же время казалось, что время налито до краев скрытой тревогой. Слабо растекался сырой, загнивающий воздух, в болоте начиналась какая-то возня – словно кто-то неведомый шлепал по грязи в галошах.

Внезапно над сухим руслом ручья, метрах в ста от взгорка, где находился Андрей, заклубился белый туман. Плотный и густой, он моментально поглотил всё и вся в округе. В том числе и стайку уток, которых Лукичёв до этого долго высматривал, надеясь подстрелить парочку.

«Вот досада-то!» – подумал он. И в ту же минуту туманное облако стремительно взмыло в небо, присоединяясь к геометрически правильной шеренге «караваев». Уток оно, казалось, забрало с собой, и, как хищник, не желало поделиться ни с кем своей добычей…

– Это был эпизод номер один, – говорит Андрей…

А вокруг – глухая тайга

Здесь никто не живет. Глухомань, какой поискать. Река Отмяга течет в гордом одиночестве. Принимая в свое лоно бурливые лесные ручьи, она постепенно раздается вширь, обрастает небольшими озерами-старицами, но совсем не мягчеет «характером». Наоборот, становится ещё более угрюмой. А когда паводок, несёт в неё такую грязноту, такой сор, что даже кони проваливаются по брюхо.

У Большого Кутеца тоже нелегкая таежная судьба. Так же плещет на перекатах, так же ветер гриватит его волны, так же напоминает вода пышный ковер, поскольку усыпана пожелтевшими сосновыми иглами. Она тяжелая, маслянистая. Обрывистые берега, гладкие валуны, хрустящая под ногами галька. Тишина, нехоженые тропы, завалы из гниющих деревьев.

Здесь можно забыть о том, что на дворе третье тысячелетие. С севера на юг от Тиханки и поселка Северного до Старого Котомина и Дерина – ни души, а это — километры и километры. А в восточном направлении — от Малого Содомова до реки Рутки (это уже в соседней Кировской области) можно встретить разве что только медведя или сохатого.

Добраться сюда непросто. Нужна мощная армейская техника. Обычная не годится. Ну а пешком… Мало кто сегодня отважится на такой подвиг. Да и ради чего? Чтобы подстрелить парочку тетеревов? Овчинка, как говорится, не стоит выделки.

Когда-то километрах в пяти-шести к северо-востоку от Малого Содомова, рядом с урочищем Малый Кутец, была деревня Переправа. Сейчас здесь никто не живёт. Но — странное дело — возникает такое ощущение, что деревенские покинули свои дома поспешно, даже чашки-ложки на столах оставили. Но с какой такой стати почувствовали они, что оставляет их последняя надежда? Что заставило их бежать куда глаза глядят? Что так могло испугать?

Молва насчёт этого разная ходит. Одни говорят, что люди просто исчезли, унесло их белое облако прямиком в синее июльское небо, как только Союз развалился. То ли в качестве наказания за грехи, то ли, наоборот, как поощрение за жизнь праведную. Что тут правда, если учесть, что в деревне в основном староверы селились?

Другие любители посудачить утверждают, что приземлилась однажды посреди Переправы летающая тарелка, вышли оттуда пришельцы в серебристых скафандрах, загипнотизировали всех поголовно, сложили спящих штабелями, пересчитали, удостоверились, что никто не спрятался, и улетели вместе с пассажирами на бесшумном трансгалактическом лайнере. Видно, со своим народом у гостей из дальнего космического зарубежья большая напряженка, вот и воруют всех, кто попадётся под их инопланетную руку.

А вот третья версия, которую мне удалось услышать, и того хлеще. Будто испытывали в этих краях суперсекретную термоядерную бомбу огромного калибра, да не рассчитал летчик, упала она не в глухом лесу, а рядом с деревней. Вот и испарились все её жители, а дома остались, что с ними сделается? Бревно такой бомбе не по её термоядерным зубам.

Как бы там ни было, факт таинственного исчезновения людей районные власти не подтверждают. Дескать, ничего такого, чтобы расценить это как надругательство над логикой и здравым смыслом, в Переправе не замечалось. Вроде бы, все естественно: старики поумирали, а молодежь в поисках лучшей доли и коммунальных благ снялась с насиженного места и разъехалась кто куда.

Все как будто так и не так.

Исчез в тумане

Довелось мне услышать здесь одну легенду. Не такую уж древнюю: родилась она, по-видимому, в гражданскую войну, когда Поветлужье охватило восстание против большевиков. И, самое интересное, первая часть этой легенды подтверждается документами. Со второй частью — сложнее.

…В июне 1918 года в Уренском крае в соответствии с декретом Совнаркома появились продотряды, а если точнее, банды головорезов, во главе которых стояли члены Варнавинского исполкома Галахов, Махов и Морев. Уже после подавления мятежа свидетели так описывали проводимые ими реквизиции: «При повальных обысках хлеб отбирали не только у кулаков, но даже у незажиточных крестьян, а попутно крали их личные вещи. Срывали крестики, снимали обручальные кольца. Был совершен ряд насилий и глумлений над отдельными гражданами. Их били прикладами винтовок, таскали за волосы и за бороды. Когда приехали в Малое Содомово, избиения и издевательства продолжились… Чтобы наказать отсутствующих, Галахов отдал приказ зажечь дома» (Забвению не подлежит. Неизвестные страницы нижегородской истории (1918—1984 годы). Книга вторая. Нижний Новгород, Волго-Вятское книжное издательство, 1994).

Одному из десяти крестьян, которых Галахов намеревался увезти в Варнавин в качестве заложников, удалось освободиться от верёвки. Он оттолкнул часового и бросился бежать в сторону Переправы. Это было так неожиданно для продармейцев, что никто из них даже не успел выстрелить.

За беглецом снарядили погоню. Но крестьянин Сидоров умело увертывался от посланных ему вдогонку пуль, ни одна из них его даже не оцарапала. А тут лесную тропу окутал густой туман, Сидоров вбежал в это облако, а из него не вышел. По крайней мере, в той, его прежней жизни. «Туман клубами поднялся в небо, — утверждал в ноябре 1918 года на допросе, проводимом следственной комиссией, красноармеец Дерябин. – А Сидоров исчез, его не было нигде, хотя мы обыскали всё в округе» (Центральный архив Нижегородской области — ЦАНО).

Неизвестно, сочли этот рассказ фантастическим или нет. Скорее всего, подумали, что Дерябин скрывает тем самым факт убийства. Но ещё большей фантастикой веет сообщение сарафанного радио, которое мигом облетело округу много лет спустя. Вроде бы в августе 1984 года, а это время у многих на памяти, встретили грибники в лесу странного человека. В лаптях, в косоворотке с подпояской, всклокоченный весь. И гудит в бороду:

— Ушли красные?

Грибники ничего понять не могут. Какие красные? Куда ушли? А мужик объясняет популярно:

— Галахова я в виду имею. Да разве вы на сходе не были? Всех ведь вчера сгоняли. Я один убежал. Стреляли, да не попали.

Только потом дошло до грибников, что встретили они в лесу не кого-нибудь, а крестьянина Сидорова, потерявшегося больше 60 лет назад. Но эти годы промелькнули для него как один день. И не постарел ведь совсем! Как было ему тридцать с хвостиком, так и осталось. Ни больше, ни меньше.

По рассказам очевидцев, беглец из прошлого исчез так же внезапно, как и появился. С тех пор его никто никогда не видел. Может, лет через 60 снова объявится?

В одну утку здесь два раза не стреляют

Андрей родом из этого лесного края. Только живёт несколько южнее — на реке Усте, куда, кстати, Ижма впадает. От Переправы это километров десять, не больше. А что значат десять километров, если ты заядлый охотник и любитель порыбачить?!

— Попал я однажды сюда — и с тех пор мне другие места и даром не нужны, — Лукичёв. – Народ здесь друг другу на пятки не наступает, в одну утку два раза не стреляют, зверье непуганое, среди бела дня бродит без утайки, вот я и жду не дождусь, когда сезон охоты объявят. А дождусь — больно и сладко в груди делается. Беру свое ружьецо и патронташ и — прямой наводкой в лес.

У Андрея нет чёткой охотничьей «специализации». Выкуривал из берлоги медведя, гонял зайцев, приносил домой рябчиков и тетеревов, уток и куропаток. В прошлом же году решил добыть барсука – барсучий жир имеет много целебных свойств, а дети и жена болеют часто.

Охоту на барсука разрешили 20 августа. Лукичёв сел в свой старый «УаЗик» и отправился вместе с двоюродным братом Антоном на своё излюбленное место.

Они не знали, что охота будет объявлена на них самих.

Белый омут

«УаЗик» медленно ползёт в гору. Дороги, по сути дела, нет — сплошные выбоины и колдобины. Колеса машины хлюпают в небольших болотцах – их тут видимо-невидимо.

Смотрю на карту. Ни себе чего! Высота — 106 метров. Но её как-то не ощущаешь. Это не Эльбрус, не Казбек.

Тепло, пахнет дождем. Щеки касается мохнатый мотылёк. Лес вокруг затаенно молчит, охраняет свои секреты.

Андрей глушит мотор.

— Вот здесь все это в первый раз было, — говорит он. — Видишь впереди сухое русло ручья? Так вот, кромка тумана аккурат по нему проходила. Только я приготовился по уткам пальнуть, а их как будто корова языком слизала…

Мы едем дальше. И снова останавливаемся.

— Теперь надо на своих двоих, — говорит Лукичёв. — Про машину на время забудем — бурелом. Мы тогда с братом лесом шли не как сейчас, а наоборот — с северо-востока, из урочища. И вот примерно здесь я почему-то забеспокоился. Что-то не так тут было, не по-прежнему. Что-то изменилось мгновенно.

Андрей не мог это себе объяснить. Но что-то прокралось в то, что их окружало, затаилось и словно ожидало чьей-то команды, чтобы сорваться с цепи. Словно какой-то жуткий смысл вселился в деревья и траву. Даже ветер изменил свое направление. Всхлипывало болото, на реке, у заводей тревожно шептались камыши. И он внезапно понял, что теряет разум, что слышит голоса людей давно умерших, что сам он находится среди них, в том самом временном отрезке.

— Что с тобой? — спросил его Антон.

Этот вопрос вернул Лукичёва в мир, который привычен и понятен. Он пожал плечами:

— Нудьга какая-то. Может, волки где —то здесь затаились. А может, гроза собирается…

Но это были не волки и не гроза.

Туманное облако, казалось, выплыло из зелёной мглы леса. В этот момент тяжко крякнула земля — как будто сообщала Андрею и Антону, что их тут совсем не ждали.

— Что это такое? — спросил Антон.

— Сосна упала, От старости, должно быть.

Ухнул филин. «Что это? Второе предупреждение? — подумал Лукичёв. — Нет, за этим что-то кроется».

И он был прав. В искаженном, безумном мире, в котором они оказались, нельзя терять бдительность, надо быть ко всему готовыми.

Он хотел сказать об этом брату, но не успел.

— Неожиданно я увидел, что Антон… спит, – рассказывает Андрей. — Глаза у него закрыты, тем не менее, он начинает двигаться к этому туману. Словно его кто-то загипнотизировал. Словно этот туман притягивает, как магнит. Идёт, ничего не соображает. Я хватаю его, а удержать не могу. Туманное облако, как водоворот, начинает всасывать брата. Смотрю: его ног уже не видно.

Что делать? Андрей сам не помнит, как это вышло. Ружье его как бы само собой выстрелило. И хватка белого облака на какое-то мгновение ослабла. Андрей рванул Антона изо всех своих сил и всё-таки вызволил из смертельных объятий. Туман, свернувшись клубком, змеей уполз куда-то в непроницаемую фиолетовую тьму, и Антон словно очнулся от летаргического сна.

Провал во времени

Мы долго бродили там, где возникает этот странный белый туман. Но нет, ничего подозрительного. Деревья как деревья, трава как трава. Зеленые, а не оранжевые. Корнями вверх не растут.

Что же здесь происходит?

Я достал компас. Ага! Вот оно! Стрелка компаса вместо запада указывала на восток, а вместо севера — на юг, потом вдруг начинала крутиться, как сумасшедшая. Это свидетельствовало о высокой напряженности магнитного поля. Значит, налицо какая-то неизвестная аномалия.

Но таких аномальных и геопатогенных зон на территории только одной Нижегородской области десятки, если не сотни. Как правило, в этих зонах люди чувствуют себя подавленно, у них возникают проблемы со здоровьем. Но они, во всяком случае, там не пропадают. Не то что рядом с этой Богом забытой деревней.

– – Там действительно люди пропадают, — сказала, теща Андрея Лукичёва, Валентина Кирилловна, когда мы вернулись. И зачем-то оглянулась: не подслушивает ли кто? – Они чудом с Антоном спаслись. Их не было целые сутки, а они говорят, что только три часа.

— Да, — подтвердил Андрей. – Похоже, мы попали в какой-то провал времени.

Эхо прошлого

Лукичёв не внял увещеваниям своей тещи. Он продолжает изучение аномальной зоны. И подметил немало такого, что не укладывается в привычные представления.

— Иногда, когда ветер стихает, я слышу там скрип тележных колес, чьи-то шаги, обрывки каких-то фраз, — говорит он. — То чудится, что кто-то косит траву, то коровы мычат.

Андрей не может понять: на самом ли деле все это происходило, или же он слышал эхо прошлого. Так может быть, зона вблизи Переправы стала воротами в параллельный мир?

Каждая река имеет свой водоворот

Кто только ни пытался объяснить, что такое время! Увы, пока эта субстанция упорно хранит свои тайны. Но вот еще одна гипотеза — ее выдвинул немецкий математик Герман Минковский. Он полагает, что пространственно-временной континиум состоит из множества последовательных миров. То есть каждый отдельно взятый момент — это самостоятельная реальность, которая никуда не исчезает, а значит, прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. А если это так, то любой объект может очутиться в соседнем измерении. Говоря проще, переходы во времени возможны, если этому способствует так называемая пространственная вибрация.

Что же это такое – пространственная вибрация?

— Представим себе обычную реку, – говорит преподаватель Нижегородского госуниверситета Борис Мягков. — Но её плавное течение кое-где нарушается, возникают мели, водовороты. То же самое происходит и со временем. Установлено, что на Земле есть места с сильными и неконтролируемыми электромагнитными аномалиями, так называемые чёртовы кладбища, где ход времени искажается. Там действуют электрические вихри, и люди, попавшие в такие аномалии, как бы выдергиваются из настоящего и переносятся в другое пространственно-временное измерение.

Но чем обусловлены такие искажения, искривления и разрывы в плавном течении временного потока? Какие законы управляют пространственной вибрацией? Можем ли мы менять вектор времени по своему усмотрению, или же это происходит спонтанно? Масса вопросов — и ни на один из них нет ответа.

– Первый эксперимент с замедлением времени закончился вполне успешно, — говорит Борис Мягков. — За сутки российские ученые притормозили его ход на четыре минуты. Это доказывает, что путешествия во времени — не насильственные, как это происходит на чёртовых кладбищах, и, в частности, у Переправы, — а добровольные хронопортации, все-таки возможны.