Читать книгу Сорок апрельских дней - Сергей Савенков - Страница 13

«5:21»

«Этот город. Белый, стерильный. Кажется, я его уже видел… Впрочем, все города одинаковые – белые и стерильные. Видел один – видел все… А вот чип, неужели он действует именно так?»

В это невозможно поверить!

«Что тогда получается? Отец – создатель тоталитарного общества?»

Кир вглядывался в чёрные небеса, в бликах от купола, но без облаков.

«Может, всё не так уж и плохо: разве был в истории человечества век поголовного счастья?»

«Поголовного… В «поголовном», как раз и зарыта собака!»

Он вздрогнул.

«Зарыта!»

– Когда мы пойдём? – донеслось с дивана.

– Куда?

– Знаешь, куда. В отчий дом, раскапывать правду. Нужно вернуться в начало.

«Да что она, мысли читает? От «знающей всё» гостьи из пустоты, можно ждать и такого! От воображаемого друга, тем более, ведь он – это я».

– Не могу. Слишком страшно.

– Не знать правду намного страшней! Правду о том, кто ты есть.

– Дай мне хотя бы ещё один день!

– Вот уж не знала, что ты любитель откладывать дела на потом! А хотел стать учёным! Разве учёный не отдал бы всё ради истины?

– Хотел? Я и сейчас хочу!

– Хотел! – поправила Эйприл, а Облако подтвердил: – Мяу!

Не сговариваясь, встречать рассвет они не пошли. Не было настроения. Долго валялись, а после, Эйприл «приготовила» завтрак.

Снова дурацкий салат! Да ещё не порезан! Огромные лопухи упирались, не желая лезть в рот. Кир весь перемазался в масле.

– Кушай! Полезно! – Эйприл положила листик котёнку на голову, будто зелёную шапку. Облако немедленно скинул одежду на пол – котам, даже очень учёным, плевать на дресс-код.

– А для тебя?

– Для меня полезно, когда меня любят! – заявила девчонка. – Без любви я исчезну, опять растворюсь в пустоте!

– Это какая-то шутка?

– Может быть… А может, со всеми так.

Когда был допит «тоже очень полезный», по заверениям девчонки, овощной сок, она заявила:

– Знаешь, нет лёгких путей. Просто нет. Лифт не поднимет тебя на крышу, не хватит энергии. Застрянешь в обесточенной тёмной коробке – не жалуйся, что на грязной лестничной клетке было всё-таки больше свободы. Если страшит долгий подъём по лестнице, может тебе и не нужен ветер, солнце и облака?

– Завтра…

– Хорошо, получай свой день! Но учти: лишь один, и в качестве штрафа, сегодня ты будешь меня развлекать!

– Вот ещё! Размечталась! Я только и делаю, что исполняю твои причуды! А ведь тогда, в самый первый день, я бежал за тобой не для этого. А чтобы узнать…

– Узнать? Что?

– Как, что? У тебя есть доступ к памяти Маяка, где есть всё, а ты несёшь чепуху! Думаешь, я не вижу, что ты специально морочишь мне голову! – Кир хлопнул ладонью по столу, чтобы продемонстрировать серьёзность намерений. – Вот что: если ты мне действительно друг, то колись!

Эйприл расхохоталась.

– Кир! Ты только что плакался, как тебе страшно. А теперь угрожаешь?

Мальчишка смутился, но тут же взял себя в руки.

– Я серьёзно! Будешь молчать, я тебе больше не друг!

– Ну, хорошо. Что же тебе рассказать? Спрашивай!

– Кто я? – Кирилл смотрел не на Эйприл, а разглядывал ложку, будто вдруг она стала самым важным предметом.

– Спрашивать: «Кто я такой?», у других бесполезно – они просто не знают, и видят своё. Ты должен понять это сам.

– Опять говоришь загадками!

– Я изо всех сил помогаю. А ты не желаешь действовать, не хочешь копать!

Ложка упала на пол.

– Кир, давай отсюда уйдём. На парапет.

На крыше действительно было легче. Солнце уже показалось из-за гор, от оголовков вентиляционных шахт вытянулись длинные тени.

Кир и Эйприл уселись на парапет. Белоснежная Станция была розовой в рассветных лучах, за исключением «паруса» и многогранников.

– Зачем тебе знания? По-твоему, лучше жить в мире, лишённом загадок?

– В научном подходе есть своя красота.

– Нет. Лишь сухой анализ… Любые знания – всегда модель. А истина – не модель, а реальность. Никакие знания, учения, люди, не приведут тебя к ней. Дойти до неё можно только самостоятельно.

– Я и пытаюсь.

– Ты только думаешь! Мышление тебе не поможет! Не убегай из настоящего мира в модель!

– Ты о чём?

– Обозначив одно понятие через второе и применив второе для описания первого, ничего не узнать! Смотри… Можно, перейдя на следующий уровень абстракции, обозначить выдуманное понятие «скорости» символом, и, использовав другие символы, назначенные выдуманным понятиям «расстояния» и «времени», связать всё в формулу, получив в итоге работающую модель. Но, несмотря на обилие чётких определений и строгих формул, в конечном счёте, мы ни на шаг ни приблизимся к пониманию того, что же такое пространство, движение и время.

Кир насупился.

– Это Маяк со мной говорит?

– Нет.

– Ха! Маяк врёт!

– Я просто хочу помочь…

– Ой-ой-ой! – Кир помотал головой, будто сбрасывая с ушей лапшу. – Хорош заливать, ведь ты обещала!

– Ладно… Спрашивай.

– Раз ты уже с ним на связи… Скажи, что такое Маяк?

– Ты знаешь.

– Я не знаю, как он работает, как перемещает корабли через тысячи светолет. Не знаю, что это такое – Кир указал подбородком куда-то вперёд, имея ввиду все сооружения Станции.

Но Эйприл поняла жест по-своему.

– Это? – она ткнула пальцем в нагромождение радиаторов и труб внизу. – Теплообменники! Система пассивного отвода тепла!

«Наконец, хоть какая-то ценная информация!»

– Они ведь холодные!

– Система – аварийная, включается при отказе активного охлаждения.

– А что внутри здания? Для чего сам Преобразователь?

– Понятия не имею. И мне наплевать.

Что ж, надо привыкать. К вранью или к тому, что её картина мира напоминает несобранный паззл. Одни кусочки на месте, а других нет. Даже самых необходимых. Зато ненужных, похоже, полно!

– И почему это, вдруг, тебе наплевать?

– Разве не ясно? Смотри… Вот в детстве, заходил ты домой с жаркой улицы, и сразу – что?

– Что? – оторопело повторил Кирилл.

– Сразу воду пить! Какая она была замечательная! Чистая, прохладная! А потом ты узнал формулу воды, узнал, что не такая она уж и чистая – сплошные примеси, да бактерии. И что? – Эйприл заглянула Кириллу в глаза.

– Что? – Кир не придумал ничего лучше, как вновь повторить за девчонкой.

– Легче стало? Вода от твоего знания не изменилась! Она всё та же, чистая и прохладная, готовая дарить наслаждение. Изменился ты сам, и смотришь теперь на неё с подозрением!

– Какие бактерии? Осмос!

– Не цепляйся к словам!

– И ты никогда не бегала по жаре! Тебе нет и недели! Доживи сначала до лета!

– Не цепляйся! Не буду рассказывать! Так и останешься дурачком!

Девочка замолчала, обидевшись. Лишь шорох «паруса» нарушал утреннюю тишину. Но Эйприл не умела дуться дни напролёт, и продолжила:

– Чего ты желаешь добиться, пытаясь раздать всем вещам имена? Беседовать о них тебе не с кем… Вот узнал ты, что арка – «отражатель». Стало лучше, комфортнее, безопаснее или возникло больше вопросов? Разве не лучше жить в мире, свободном от классификаций?

– Свобода от знаний? Ну нет!

– Это не настоящие знания… И, – девочка хмыкнула, – к чему эти жалкие попытки понять принцип работы Станции? Знаешь, в определённый момент изучение мира теряет смысл – когда вдруг понимаешь, что главное упустил ещё в самом начале. Ответь: кто ты и где находишься? Пока не узнаешь, ничто для тебя не изменится!

«Так арка – отражатель? Отражатель чего? Так… Куб – излучает, они – отражают. Что излучает? Что отражают? Стоп! Эйприл права, ещё больше вопросов!»

– Кир, ты чересчур много думаешь! Вы, умные, думаете постоянно, дураки – не думают никогда. Секрет в том, чтобы думать вовремя!

Эйприл болтала ногами над пропастью. Задники кроссовок стучали по стенке.

– Не забивай себе голову! Наоборот, забудь! Всё забудь! Процесс «познания» – бесконечная смена иллюзий. Не сворачивай на эту кривую дорожку… Твой обезьяний мозг не укажет путь к счастью. Он предназначен для выживания, а не поиска смыслов.

– И как же они летают…

– Кто?

– Корабли. Такая скорость! Даже, если двигаться в гиперпространстве…

Эйприл вздохнула.

– Ты меня даже не слышишь!

– Что? – встрепенулся Кирилл.

– Ладно! Раз тебе это так интересно… – повернувшись к мальчишке, Эйприл закинула ноги на парапет. – Нет никакого гиперпространства! Никто никуда не летает! В исходной точке Гипермаяк уничтожает корабль, в точке назначения собирает другой.

– А пассажиры?

– Вместе с людьми.

Кир отшатнулся. Эйприл схватила его за рубашку.

– Дурак? Упадёшь! Станция не соберёт! – она поднялась. – Пошли на ту сторону, там интереснее. Солнце и горы!

На полпути она передумала и взобралась на оголовок вентшахты.

– Давай лучше сюда. Отсюда не свалишься.

– А почему меня Станция не соберёт?

– Ты же не проходил нейросканирование!

– Думаешь, я поверю, что для этого ей нужна какая-то человеческая аппаратура?

Эйприл пожала плечами.

– Не хочешь, не верь…

– Так люди умирают каждый раз, садясь в пассажирское кресло? А мама? Отец? Выходит, родители – не настоящие? Все люди не настоящие? – Кир едва шевелил губами от ужаса.

– Чего испугался? – презрительно заявила Эйприл. – Человек умирает ежесекундно, вместе со всем миром. Раз – и все! – она хлопнула по коленке ладошкой. – В следующий миг – другой человек. И мир тоже другой, – девочка добавила доверительно: – Только говорить так неправильно, ведь никакого времени нет…

– Это совсем не то!

– Почему?

– Та же нейронная сеть в голове! Та же личность!

– Ошибаешься. Мозг изменчив, личность не постоянна. Именно поэтому после первичного сканирования Маяк отслеживает изменения, используя ГСН… Думаешь, ты действительно существуешь? – Эйприл сама удивилась этим словам, а Кир вздрогнул – слишком уж точно они выражали его сомнения. – Ты зеркало, Кир. Мозг, который и есть «ты», создаёт в ответ на внешние воздействия новые связи, строит модель реальности внутри головы. Ты лишь отражаешь окружающий мир… Зеркало!

Девочка говорила уверенно, но легче не становилось. Наоборот, с каждым словом, было всё хуже.

– И никто не знает, что происходит? А отец? Он спец по гиперпространству!

– Которое сам и придумал! – её глаза превратились в узкие щёлки. – Если у него было всё под контролем, почему он лишился жены? Зачем тут поселился? Зачем наволок аппаратуры для взлома Станции, а после – разбил?

– Маяки – обычная техника, пусть и сложная. А в технике могут быть сбои.

– Обычная техника? – Эйприл расхохоталась. – Кир, есть лишь один Маяк. На всех планетах – только один.

– Его создали люди! Люди построили! И строят сейчас, ведь в недавно открытых мирах Станции сами не появляются. Рабочие возводят реакторы, заливают бетон. Только потом, после запуска, Станция самостоятельно трансформируется, превращаясь вот в это, – он повёл рукой.

–Создали? Изобрели? Не смеши! Люди создали техзадание для нейросети – она Маяк и разработала. И не рабочие строят Станции, а техника – по программам, которые написали компьютеры.

– Хочешь сказать, люди не понимают, что делают? Ничего не знают о мире, в котором живут?

– Люди? Да они только позавчера с пальмы спустились!

– Позавчера? Может, вчера?

Эйприл задумалась и твёрдо сказала:

– Позавчера! Так что, не понимают. Инженеры догадываются. Но, с ВДК особо не поболтаешь. Маяк не позволит, на карте судьба человечества. Думаешь, людям понравится путешествовать к звёздам сквозь смерть?

Кир отрицательно покачал головой. Сам он теперь ни за что бы не сел в звездолёт Маяка. Впрочем, ему это и не грозило.

– То-то! – Эйприл вздохнула. – Люди хотят результат. Обезьяну волнуют бананы, а вовсе не палка, которой она их сбивает. И не важно, что палка – звездолёт, а грозди бананов сияют в ночных небесах. Рассудок, частенько принимаемый человеком за разум, нового не создаст.

– Люди не насекомые! Их поведение определяет не инстинкт, а культура.

– А культуру определяет инстинкт! Желания создаёт не рассудок. Он нужен только затем, чтобы их выполнять. Это его единственная функция.

– Человек сам определяет своё поведение!

– Жуку тоже так кажется. Он ведь не может стать человеком и глянуть со стороны.

– Откуда ты знаешь, что им там кажется?

– Поверь, по жукам я спец!

Мальчишке стало не по себе. Слишком жёстким был переход от жизни среди отважных покорителей космоса к жалкому существованию в стаде приматов, слепо повинующихся атавистическим, давно утратившим былое значение инстинктам. Он чувствовал, что Эйприл забрала у него что-то значимое и огромное, куда большее, чем его жизнь.

– Не всегда же так было! Именно люди создали компьютеры и нейросети!

– Думаешь? А я вот считаю, так было всегда. Люди издревле пользовалось устройствами, не зная физических основ их работы, – Эйприл кивнула на далёкие руины. – Как думаешь, отчего птичьи гнёзда считают частью природы, а человеческие города – нет?

На Кирилла вдруг накатило странное чувство, что это всё уже было. Ветер, девчонка и этот дурацкий вопрос.

Дежавю…

– Разве загадка только Маяк? А простой звездолёт, с движком искривления? Всё, что тебя окружает, изобрели нейросети, а построили автоматические заводы. Даже лучшие учёные не смогут понять, как работает современная кофеварка! Что говорить про мультикоптер!

– Законы аэродинамики вовсе не тайна.

– Тайна – двигатель и бортовая аппаратура, – Эйприл подтянула сползшие «звериные» гольфы. – Кир, ведь Маяк – не только сеть Станций. Он всюду! В нейрокомпьютерах, мощных и слабых. В ИИ квартир, телефонов, автомобилей, поездов, звездолётов. В камерах и сенсорах ГСН. В ноутбуках, голопроекторах, электрочайниках. В пешеходных переходах и уличных фонарях. Любое устройство, любой предмет, подключены в Сеть… А главное, он в людях, в которых стоят нейрочипы.

Это Кир знал и без Эйприл. Он размышлял о другом.

– Слушай, а грузы… Получается, люди добывают руду, грузят в корабль, и Маяк её уничтожает? А потом создаёт новую? Что за глупость! Зачем это всё, если можно «из воздуха» получить то, что нужно?

– Дурак? А чем будут заняты люди? Они не умеют просто сидеть, им нужна цель!

– А для чего ему люди?

– Кир… Нельзя мерить всё только пользой. Моя любовь к Облаку не ослабевает оттого, что он не поддерживает беседу и царапает мебель.

– Причём здесь котёнок! Опять ты мне врёшь! Нет никакого смысла с тобой разговаривать!

– Какой ещё смысл? Я просто тебя развлекаю!

Кир встал, и пошёл назад, в Логово.

«Кто ещё кого развлекает! Нашла дурака! Плевать, Станция большая, есть где затеряться на день».

Он хотел прихватить банку консервов, но подумал: «Глупо с ними таскаться. Если Эйприл умеет из воздуха приготовить обед, получится и у меня. Ничем я не хуже!»

За целый день они с девочкой так и не встретились. Вечером молча поужинали – Кир уплетал за обе щеки, он так и не пообедал, и отправились спать.

Уже лёжа в кровати, Эйприл сказала:

– Люди делятся на две очень неравные части: осознающих свою глупость дураков и идиотов неисправимых. Решай!

Кир отвернулся к прозрачной стене и уставился в черноту.

Тьма не заставила себя долго ждать.