Читать книгу Невероятная история мистера Пэрриша - Сергей Сергеевич Ашманов - Страница 7

Как я уже говорил, жил я в окрестностях Лондона – в поместье Кольриджей. Особняк, построенный еще во второй половине XVII века, имел довольно строгий вид и отличался мрачностью и загадочностью. Впрочем, как и все подобные сооружения, поместье Кольриджей являлось символом этой загадочности и мрачности. Впервые, когда я увидел его, мне было всего восемь лет и моему удивлению не было предела. Честно говоря, я даже немного испугался. Дело было не столько в самом особняке, сколько в его обитателях, которые казались мне совершенно мрачными людьми. Но вскоре я привык, и положение вещей сразу же изменилось. Я познакомился с миссис Валентайн, которая заменила мне мать, с братьями Кольридж, постоянно напоминавшими мне о моем «бродячем» происхождении. Хотя я никогда не удостаивал их своей историей, они уже знали мое действительное происхождение, и все-равно ненавидели меня. Требовать к себе иного отношения я не мог потому, что мне не хотелось иметь с ними ничего общего. Конечно, сначала я старался подружиться со своими новыми братьями, но это было ошибкой.

Благо у меня не было времени выяснять семейные отношения, поскольку весь мой ум был занят учебой. С самого начала моей новой жизни я усердно учился и старался быть тем человеком, который достоин жить в семье барона. Мои успехи в учебе были гораздо лучше, чем у Джулиуса и Эдмунда, но это не мешало им оскорблять меня и в интеллектуальном смысле. Впрочем, на это я также не обращал никакого внимания. Возможно я был слишком мягок, да и к тому же не мог ответить на оскорбления (хотя, по правде, мне иногда хотелось это сделать) в силу своего хрупкого положения. Барон с легкостью взял меня к себе на попечение, но я всегда боялся, что он также легко может выкинуть меня обратно на улицу. Однако вскоре я изменил свое мнение и понял, что барон справедливый, честный, хотя и упрямый человек. Чтобы побольше узнать о моем отчиме, я расскажу вам об одном случае.

Это было летом 1903 года. Я всегда просыпался рано, как и в то утро, когда на девять часов барону была назначена встреча с каким-то журналистом по имени Кшиштоф Вальчак. По происхождению поляк, хотя и работал на английскую газету «Дэйли Мэйл» в Лондоне.

Рональд Кольридж в тот день ждал его в гостиной, спокойно почитывая недельный выпуск «Ллойдс Уикли» и покуривая кубинскую сигару. Я спустился к нему, чтобы уведомить о своей новой статье, которую написал давеча вечером. Она была педагогической направленности, впрочем, сейчас не о ней. Барон, пристально вчитываясь в строки газеты, внимательно слушал меня. Он мог делать это одновременно, что нисколько ему не мешало. Я восхищался этим его талантом, как Юлий Цезарь, делать несколько дел одновременно. Я уже закончил свою речь и уселся в кресло рядом с бароном, когда он, дочитав абзац, наконец обратился ко мне:

– И что? Что ты планируешь делать с этой статьей?

– Думаю опубликовать.

– Что ж, только не в «Брайн телеграмм», сделай мне одолжение. Не стоит втискивать свою работу в груду бесполезных никчемных статеек тех бездельников, что их пишут, и уж тем более не ради мелочевки, что предлагают за их статьи такие же бездельники, которые печатают эти брошюры, называя это журналом, – иронично высказался барон. Он никогда не стеснялся жесткой и едкой речи, напротив, всегда высказывал только то, что думает, не взирая на негодование своих оппонентов.

– Вы так считаете? Говорят, что у них много читателей и большинству нравится этот журнал.

– Большинство – это дураки, которые стремятся выглядеть умнее, взяв в руки научный журнал, что, впрочем, не относится к «Брайн телеграмм», – он высказал это с особым отвращением, – и думают, что это поднимет их авторитет. Ты же – человек науки, тебе стоит пересмотреть своё мнение по поводу издательства. Скажем, «Аталанта» или «Phil. Trans» – должны быть счастливы, опубликовав твою писанину.