Читать книгу Прости меня, мама. Роман - Сергей Шишков - Страница 9

На следующий день, проснувшись в хорошем настроении, Иван, вспомнил, что извозчик, довёзший его до Див, упоминал некую высокую гору Шатрище. Дождавшись пока к ним в комнату войдёт хозяйка, он спросил:

– Зинаида Кирилловна, а как нам увидеть гору Шатрище? О ней мне рассказывал знакомый вам извозчик, и я очень хочу побывать там.

– Иван, так вот она. Мы и живём у её подножия. Подождите, сейчас я вам позову лучшую провожатую по этим местам, – и вышла из комнаты.

Примерно через полчаса она возвратилась вместе с девушкой, сказав:

– Вот вам провожатая: моя дочь Акулина.

– Скорее, скорее показывайте нам свой чудесный край, самые красивые места, – произнёс Арнольд.

Девушка неожиданно стала серьёзной, пригласив их пройти вслед за ней.

Девушка легко ступала по каменистым ступеням всё выше и выше, и молодые люди еле поспевали за ней.

Акулина неожиданно остановилась и доброжелательно сказала:

– Наше Шатрище допускает к себе только сильных людей. Будьте осторожны, впереди под громадой скалы над обрывом пролегает узкая дорожка и, ступив на неё, пригласила вслед за собой мужчин.

Первым пошёл Иван. Сердце его сильно забилось от увиденного глубоко внизу под отвесной стеной стремительного течения реки.

– Держитесь за выступы, прижимайтесь к горе и не смотрите вниз, – крикнула она.

Осторожно прижавшись к холодной стене, Иван медленно шёл вперёд. Также осторожно стал продвигаться и Арнольд, цепляясь руками за каменные выступы.

Узкая тропа над бурлящей бездной постепенно стала расширяться, превратившись за углом в широкую площадку, с которой будто занавес огромного театра распахнулось величественное пространство бескрайней степи, посреди которой движущийся синей лентой протекала река.

Акулина восхищённо сказала:

– Вот он, красавец Дон, вот они наши степи.

Акулина указывала рукой на город Лиски с курчавыми садами и белыми хатками, другой город Коротояк тоже был виден как на ладони.

Так как исторические познания Акулины были незначительные, что хорошо поняли её слушатели, Арнольд решил ей помочь в этом. Он сам стал рассказывать Ивану о реке Дон и открывшихся им городах.

Красивая проводница стояла чуть впереди, и некоторое время наблюдала за ними.

Через некоторое время она сказала:

– Теперь возвратимся обратно, батюшка покажет вам наш храм.

Арнольд не выдержал и спросил:

– И мы больше вас не увидим?

На что девушка сказала:

– Батюшка ждёт, не могу его задерживать. Он у меня строгий, – и повела молодых людей другой более пологой дорогой.

Когда они подошли к дому, Акулина сказала:

– У нас в колодце целебная вода. Могу угостить.

Было жарко и мужчины с жадностью припали к ведру холодной ключевой воды.

– Где есть древняя святыня, там неизбежно есть колодезь со святою водой, – сказал Иван.

Арнольд, глядя на девушку, произнёс:

– Мы восхищаемся вами, такой красивой девушкой, горам, по которым вы не ходите, а просто летаете. Спасибо вам.

Потом пристально посмотрел на неё, отчего она чуть покраснела, и продолжил:

– Надеемся, что мы ещё увидим вас. Будьте нашим проводником и далее, и мы будем счастливы.

Девушка, выслушавшая похвалы в свой адрес, сразу же убежала в дом и через короткое время вышла со своим батюшкой, показавшимся им глубоким стариком. Его длинная борода и усы почти полностью скрывали его лицо.

Остановившись у колодца, он сказал:

– Мир вам, дети мои. Рад познакомиться, меня кличут батюшка Елизарий. Здесь в лощине, где мы стоим, когда-то был старинный монастырь, от которого осталась церковь, святой колодец да наш хуторок. Уцелел и большой одичавший сад по скатам задних пригорков. Здесь мы и живём втроём: я, матушка Зинаида Кирилловна и наша доченька Акулина.

Затем батюшка повёл их в гору.

На верхней площадке перед входом в церковь он остановился и стал рассказывать о событиях, происходивших здесь ранее.

Говорил он негромко и медленно, убедительно и искренно, словно сам был участником историй.

Из его рассказа молодые люди узнали, как богомольцы отстаивали своё право молиться здесь, несмотря на запрещение местных чиновников.

– И вера народа оказалась сильнее предписаний начальства. Люди, как и прежде, продолжали тянуться по проторённым издревле дорожкам к древней святыне. Наплыв богомольцев в Шатрищенскую церковь был так велик, что не в меру ревностное начальство, боясь революционных настроений, однажды приказало местному благочинному завалить вход в пещеры и церковь. Люди откопали их, и молитвы стали ещё более усердными: кто-то пел священные песнопенья, кто-то читал божественные книги, и все они были полны решимости до конца стоять за святыню.

Батюшка немного помолчал, нахмурился и громким голосом продолжил:

– Здесь было жестокое побоище верующих с полицейскими. Произошло это после того, когда полиция стала вероломно ломать иконы. Люди пришли в негодование и грудью встали за право свободно молиться там, куда их влечёт вера. И пусть монастырь потом всё равно закрыли, но Шатрище приобрело в народе ещё большую славу и ещё сильнее стало привлекать к себе верующих. Некоторые бабы-богомолки даже ползком на коленках поднимались на кручи горы, что лучше всего показывало, до какой степени народ чтил свою древнюю святыню.

Потом он вновь замолчал на некоторое время, справляясь со своими эмоциями, и уже более тихо и с сожалением произнёс:

– В теперешней церкви служба больше не проходит, но богомольцев приходит много.

Вошли в церковь. При тусклом свете, исходившем из одного небольшого окошка сверху, можно было различить небольшой иконостас из небольших икон, перед которыми монах Елизарий помолился, а молодые люди перекрестились. Затем через узенькую дверь прошли в пещеру и стали опускаться по кругу вниз. Редкий тусклый свет только с одной стороны пробивался через вырубленные в стене окошки. Пологие ступени ярусами уводили их всё ниже и ниже. Кое-где по углам были расставлены старые, полустёртые образа. Были видны и накопчённые свечками богомольцев чёрные кресты на сводах. Ярусы опустились так глубоко, что начался слой песчаника, через который просачивалась вода.

Когда они остановились, батюшка сказал, что внизу с обратной стороны скалы шумит Дон, и предложил прислушаться к шуму воды. Было такое ощущение, будто вода, издавая свой рёв и резонируя в пустоте, вот – вот пробьёт камень и затопит пещеру.

Но старик успокоил:

– Уж сотни лет стоит эта пещерная церковь, а вода всё поёт и поёт нам свою грозную песню. Надеемся, что так будет продолжаться всегда.

Не без удовольствия все выбрались на солнечный свет.

Когда прогулка закончилась, Иван попросил Елизария быть их проводником и на следующий день, на что тот ответил:

– Хорошо, покажем вам все наши места. Мы рады хорошим людям.

Вскоре он ушёл в свой дом, а молодым людям захотелось ещё раз осмотреть вершину горы-шатра.

Поднявшись наверх, они наблюдали, как сверху прямо перед ними проплывала рыбачья лодка, которую, как ореховую скорлупу, неудержимо несло течение реки.

По дороге к хутору Иван сказал:

– Такая необычная церковь, даже свет в окошках имеется.

На что Арнольд добавил:

– Подземелья Шатрищенского монастыря вырублены в горе в виде шатра и имеет форму трёхгранной призмы. Отсюда и название «Шатрище».

Придя домой, Иван попросил Арнольда рассказать более подробно историю этих мест.

Весь вечер они рассуждали над многовековыми событиями, происходившими здесь.

Иван обратил внимание Арнольда на название местности, вспомнив, что во многих арийских языках так называли божественных существ, и что в Больших и в Малых Дивах могли быть языческие дохристианские святилища.

Арнольд согласился с версией Ивана, сказав, что Дон и в то время являлся оживлённой водной артерией, соединявшей восточные племена с древнегреческими колониями и позволявшей вести между ними активную торговлю и обмен. Он предположил также, что тогда для языческих капищ использовались вырытые ими небольшие пещеры, а пришедшие позже христиане могли приспособить их под свои нужды.

– В начале нашей эры первые христиане, вдохновлённые проповедями апостола Андрея Первозванного и традиций исихазма, через Чёрное и Азовское моря доходили до Дона. В толще меловых скал они создавали свои первые пещерные храмы и монастыри, ища своего спасения, – говорил Арнольд.

Иван, впервые услышавший от него понятие «исихазм», попросил раскрыть сущность его.

И тот объяснил ему:

– Слово это в переводе с греческого языка означает понятие тишины и уединения, имевшие для христиан глубокий смысл, они «посредством зоркой собранности сознания и Божией благодати» могли созерцать энергию непознаваемого Бога, соединяясь с ним в тишине и уединении.

Иван, перебив рассуждение Арнольда, сказал:

– Только мудрые люди обладают зоркой собранностью сознания, а если они достигли и Божией благодати, то должны быть мудрейшими среди мудрых. Такие люди умеют передавать мысли на расстояния.

– Да, возможно древние монахи и были таковыми, – сказал Арнольд и продолжил:

– Такие иноки в целях нравственного улучшения должны были победить свои страсти, покаяться перед Богом и отрешиться от всего земного. Они с помощью самонаблюдения и целой системы раскрытия в себе лестницы христианских добродетелей искали путь восхождения своего духа к божеству, желая достичь созерцания божественного света.

Иван сразу же вспомнил монаха Власия из Белгорода и рассказы о праведниках матушки Анастасии из Холковского монастыря и задумался.

Неожиданно он спросил:

– Арнольд, вы так сложно излагаете свои мысли, но верите ли вы сами в Бога?

На что тот сказал:

– Религию я уважаю, но верю ли я? Нет, не могу ответить.

И тогда Иван рассказал ему, как он встретил в Белгороде монаха Власия, потрясший его своей мудростью.

– Послушай, что сказал мне этот монах из Белгорода. Святые чудеса творятся Богом там, где есть праведные люди. Люди не должны прятаться от веры. К Богу надо приближаться любовью, надеждой, помощью, участием. Всё, что мы отдаём, обязательно возвращается, но возвращается радостью, мудростью, счастьем.

– Да, хорошие слова, но нас, атеистов, раздирают сомнения. Однако, я счастлив, что нахожусь здесь, – сказал Арнольд.

– Это он, монах Власий, посоветовал мне посетить Дивногорье. А ещё он предложил посетить здесь Пещеру Покаяния. И снять с себя в ней все грехи, – произнёс Иван.

– Пещеру Покаяния? Да, есть здесь такая. Будем просить батюшку Елизария показать нам её, – уточнил Арнольд.

Их беседа продолжалась ещё долго. Уже лёжа в постели, Иван думал над тем, как красота природы, духовная значимость монахов и многовековое существование подземных монастырей постепенно накапливали и в нём самом энергию чистоты души.

Он настолько погрузился в этот мир, что, изначально, рассчитывая пробыть здесь только один день, теперь вот уже третий день не может его покинуть.