Читать книгу Мир пустых Горизонтов - Сергей Соколов - Страница 9

Инет неспешно подошёл к большому напольному зеркалу в прихожей. Придирчиво осмотрев себя с ног до головы, он что-то там сдул с безупречно сидящего на нём фрака, а потом (сбой в программе?) почистил ботинок о штанину брюк. Безразличное выражение лица сменилось приветливой улыбкой.

– Добрый вечер, хозяин, – произнёс он хорошо поставленным голосом.

Затем улыбка сменилась… улыбкой, но уже с оттенком лёгкой усталости.

– Добрый вечер, хозяин, – повторил инет.

Одна улыбка сменяла другую, всё шло по заложенной в позитронный мозг программе: психологи считали, что человеку при встрече будет приятнее видеть на лице инета ежедневную смену положительных эмоций, чем застывшую в каменной гримасе рожу.

Инет сходил на кухню, принёс мусорное ведро.

– Добрый вечер, хозяин. Простите, забыл вынести мусор, – с виноватой улыбкой проговорила машина. Она осталась довольна выбранным вариантом.

Впрочем, инет старался напрасно, потому что профессору Люберцу было наплевать, кто и как ему улыбается: инет, человек или гужевая лошадь – или совсем не улыбается. Улыбки даже скорее раздражали. Его вообще раздражало всё, кроме работы; его не интересовало ничего, кроме работы; он ничего не ценил, кроме работы. Загадка, зачем он вообще приходил из Центра в свою пустую квартиру: выпить чашку кофе, полюбоваться фотоснимком и подвести итоги дня он мог бы и там. То ли привычка, то ли ещё что-то, но в этом отношении профессор мало отличался от запрограммированного инета.

Ключи забрякали во входной двери, она открылась.

– Добрый вечер, хозяин. Простите, забыл вынести мусор.

– Кофе…

Инет кинулся на кухню, опрокинув мусорное ведро. Содержимое, в виде какого-то непотребства, вывалилось под ноги Люберцу. Он перешагнул и по обыкновению направился к креслу на террасе, не заметив прилипший к подошве ботинка рекламный буклет.

Прошло два часа. Вечер превратился в ночь, стало прохладно, а профессор всё сидел на террасе, привычно держа в руках голографический снимок, привычно повторяя одни и те же слова:

«Странно… Странный я… Странная надпись на обороте…. Ничего не помню».

На террасу, залитую серебряным светом – сегодня было полнолуние —инет вынес плед, заботливо укутал им профессорские ноги, неожиданно заметил прилипшее к ним непотребство. Хотел снять незаметно, но хозяин спросил:

– Что там?

– Ничего особенного, рекламный мусор. Я сейчас…

– Дай. Иди, свари ещё кофе.

– Слушаюсь, хозяин.

А хозяин убрал снимок в нагрудный карман, взял рекламку, и ему, Людвигу Люберцу – сухарю-профессору и лауреату чего-то там разного, бесчувственному автомату для штамповки гениальных идей – вдруг нестерпимо захотелось соорудить бумажный самолётик и запустить его в ночь со своей террасы, с семьдесят девятого этажа здания в жилом квартале Сайенс-Сити. Он лихорадочно вспоминал, как это делается, отчаянно матерился и удовлетворённо мычал, почти закончил и… остановился. Потом быстро развернул буклет, разгладил, направил в сторону лунного диска.

Два контура идеально совместились: настоящая Луна рельефно обозначила изображение на бумаге своей обратной стороны, и впервые в ночном небе Земли повернулась к планете спиной. Мало того, сюрреализма добавил и нарисованный знак геолокации рядом с Морем Мечты. Пугающе знакомая картинка заворожила Людвига. Почему знакомая? Насколько он себя знает, в космосе он никогда не был и мог только слышать The Dark Side of the Moon, а не любоваться зрелищем вживую.

Надо сделать последнее усилие. Ещё совсем немного и память перескочит запретный барьер, он вспомнит, сейчас точно вспомнит… Нет, ощущение дежа-вю потускнело и пропало.

Но осталась реклама. Строчки прыгали перед глазами, слёзы мешали, но Люберц стал читать, повышая и повышая голос:

– Пансионат… Охота… Память… Память… Память… Ко мне, срочно! – зарычал профессор.

Инет вбежал с дымящимся кофе:

– Готово, хозяин, готово!

– Цыц! Позвони Фаррету!

– А кто это?

– Цыц! Не знаю, вот здесь контакты. И ещё…

– Да, хозяин?

– Собери меня. Я уезжаю.