Читать книгу За рекой Гозан - Сергей Суханов - Страница 14

1

Иона, Иешуа и Шаддай сидели у постели умирающего Ицхака. Старик осунулся, под глазами чернели круги, а лицо побледнело, превратившись в восковой слепок. Он часто останавливался, чтобы сделать передышку.

Рофэ рассказывал об умершем несколько лет назад Верховном жреце атурошана[77] Победного огня.

– Мелекор был моим другом. Мы с ним скоро увидимся… даже не знаю, где это произойдет – в священных горах Хара, где нас встретят добрые духи бехдинов, или в Ган Эден, небесном саду иврим, среди райских деревьев и птиц…

Ицхак пожевал губами, словно собираясь с мыслями, потом продолжил:

– Перед смертью он передал мне реликвию, которую хранил много лет. Он редко рассказывал об ужасах войны, говорил, что ему больно об этом вспоминать… Мелекор находился в отряде парфянского князя Монеза, когда тот атаковал римский обоз. Основные силы Марка Антония ушли далеко вперед, чтобы осадить Фрааспу – столицу Мидии Атропатены. Он рассказал, что парфяне вырезали всех, включая несколько семей иврим, прибившихся к римлянам по дороге. Несчастные, наверное, хотели бежать в Армению… Мелекор не был воином, он выполнял обязанности полевого священника, поднимал боевой дух парфян перед сражением… Среди убитых были дети, особенно ему запомнилась девочка, прижимающая к груди куклу…

Ицхак замолчал, по его щеке сбежала слеза. Трудно было понять в этот момент, что именно послужило причиной – жалость к убитому ребенку или сочувствие другу.

– Так вот, один иври умирал у него на глазах. По полосатой накидке с кистями он узнал раввина. Мелекор опустился на колени, не зная, как помочь. Тот схватил его за рукав, очень внимательно посмотрел в глаза, а затем сунул что-то в ладонь. Не отрывая взгляда от лица, кивнул и улыбнулся. Через мгновение глаза раввина закрылись. Когда Мелекор разжал пальцы, то увидел небольшой сверток… Внутри оказалась свинцовая книга. С тех пор он держал ее у себя, как память о войне. А перед смертью отдал мне. Книга там…

Рофэ поднял руку, указывая скрюченным узловатым пальцем на холщовый мешок, висящий над кроватью. Иешуа снял торбу, достал обернутый куском мягкой кожи брусок. Опустившись на пол, развернул обертку. Иона с Шаддаем придвинулись ближе к другу, чтобы рассмотреть вещицу.

Книга была не длиннее ладони и в палец толщиной, но тяжелой. Листы из свинцового сплава покрывал буровато-рыжий налет. На лицевой стороне была выдавлена гексаграмма – два наложенных друг на друга треугольника.

Перевернув ее, Иешуа увидел странный знак в виде палки с загнутым концом.

Разогнул ножом кольца, раскрыл книгу.

– Иврит, еще что-то на греческом… – разочарованно протянул Шаддай.

Ицхак приподнялся, широко раскрыл глаза и прохрипел:

– Это строки из Невиим[78]. Я уверен – в тексте заключен скрытый смысл!

Усилие не прошло для него даром. Старик уронил голову, закрыл глаза и надолго замолчал, тяжело дыша, словно готовился к последней речи. Ученики сидели тихо, не решаясь потревожить покой учителя.

Отдохнув, Ицхак снова заговорил.

– Когда-то давно, во времена праотцев, в кладовых Храма хранились несметные богатства: драгоценности и священная утварь из золота и серебра. Начало сокровищам положил царь Шломо. Он снаряжал корабли в далекие страны – Таршиш, Пунт, Офир… Много бесценных даров привозили посланники соседних государств. Но Всевышний покарал избранный народ за поклонение языческим идолам – сначала Мицраим, а затем Ашшур и Бавел[79] предали Эрец-Исраэль огню и мечу, разоряя города и убивая жителей. Фараон Шешонк похитил золотые щиты и копья, которыми Шломо украсил Храм, а также золотые колчаны Давида… Господь помог тогда спрятать Ковчег Завета в безопасном месте… В скорбные времена междоусобиц, когда Иехоаш, царь Исраэля, захватил Священный город, Храм снова был разграблен. Затем предатель Ахаз передал Тукульти-апал-Эшарру, царю Ашшура, сокровища Храма и возвел в Иерушалаиме кумирни финикийской мерзости – Баала и Атаргатис. Сто пятьдесят лет спустя Иехуду захватил Навухаднеццар, царь страны Бавел. Он послал начальника телохранителей Набу-зер-Иддина в Иерушалаим, чтобы тот забрал из Храма все ценное. Так пропала священная золотая и серебряная утварь, огромное медное «море» для омовений, а также золотые столы, светильники и медные колонны вместе с венцами… И сжег Храм!

Ицхак смотрел перед собой полными скорби глазами, словно не веря тому, что только что произнес.

Справившись с чувствами, продолжил:

– Иврим, разбросанные судьбой по разным странам, веками посылали с караванами в Иехуду лучшее из того, что у них есть, чтобы пополнить сокровищницу Храма. Но сирийский царь Антиох Эпифан не пощадил Священный город. Он снова опустошил Храм, забрав золотую утварь, светильники, жертвенники… даже пурпурные занавеси, вытканные из виссона[80]. Исчезла бесценная Менора, изготовленная Бецалелем для Мишкана[81]… Он разграбил Иерушалаим и угнал уцелевших жителей в рабство.

Старик зашелся в кашле. Иешуа поднес к его губам миску с водой. Ицхак говорил из последних сил, торопливо, словно хотел успеть сказать что-то очень важное.

– Затем пришли римляне. Алчный Красс обманул хранителя сокровищницы Элиазара: сначала принял от него подарок в виде золотого жезла весом в триста мин, по обещав, что не тронет священные для иврим реликвии, а потом ограбил Храм… Сабин, казначей императора Августа, посмел вынести из Храма четыреста талантов золота, после чего впустил в него легионеров Вара, которые забрали последнее…

77

Атурошан – разновидность зороастрийского храма, в котором, в отличие от багинов, поклонялись не скульптурным изображениям богов, а священному огню.

78

Невиим – книги Пророков, одна из частей Библии (Танаха).

79

Мицраим, Ашшур, Бавел – древнееврейские названия Египта, Ассирии и Вавилона.

80

Виссон – древняя дорогая ткань тончайшей выделки. Пряжу закручивали особым способом, получая крученый виссон, из которого делали одежду для царей, фараонов и знати. Мнения ученых по поводу сырья для производства виссона разделились. Одни считают, что это лен, другие – что это хлопок, а третьи – что его добывали из секрета средиземноморского моллюска.

81

Мишкан – букв. «обиталище», скиния, переносное святилище Бога, в котором хранился Ковчег Завета во времена Исхода.