Читать книгу Петр Великий, голландский. Самозванец на троне - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 2

Питер ван Муш стоял на баке, у руля корабля. Его бриг « Красный тюльпан» шёл под сильным ветром, чуть кренясь на левый борт. Да, парусов было поднято многовато, но отчаянный капитан не боялся. Его штурман увидел на горизонте испанское судно, а он не желал терять добычу. Деньги были нужны, и немалые, что бы подлатать любимый кораблик, да порадовать команду звоном серебряных и золотых монет.

– Йохим! Заряжай орудия у бортов картечью, а два носовых- ядрами!

– Понял Питер! Эй, ребята, быстро за дело! – крикнул канонир Йохим Ланг.

И хоть исполнилось орудийному мастеру уж пятьдесят четыре года, тот был очень ловок и быстр, да и обладал верным глазом. И что важно, пообвык Йохим к карронадам брига, а они к нему. Каждый сухопутный невежда думает, что это так просто выстрелить из корабельной пушки. Нет, выпалить – то просто, попасть нелегко. Только ведь море, это не суша… И любое судно качается на волнах. Есть и килевая качка, и бортовая, и пушка то задирается вверх, словно целится в Луну. То ныряет вниз вместе с палубным настилом, словно жаждет подстрелить кита или дельфина!

Но а герр Ланг приноровился палить из пушки за годы службы на бриге, и при бортовом залпе из шести пушек, при даже сильной качке, умудрялся попасть одним ядром во врага на дистанцию в милю. С носовых попадал одним ядром из выпущенных трех! Питер ценил и любил канонира, а тот любил свои чугунные карронады.

Да эти пушки приехали из далёкой России, страны дешёвого хлеба и икры. Оттуда приходило много изделий чугунного литья. Всё, же лесов в далёком царстве хватало.

Герр ван Муш как-то пробовал чёрную икру, нет, и вправду понравилось, хотя, конечно, не лучше лангустов, как ему показалось …

Корабли продолжали сближаться, и добрый Йохим попал со второго выстрела в кормовую настройку. От первого ядра в море поднялся высокий столб воды у борта противника

Питер слыщал выстрел карронады, а воплей и ломающихся досок на палубе испанца не слышал, и слышать не хотел. В голове лишь крутилось, во сколько талеров ему обошлись эти три выстрела… Чугунные ядра, по полталера, и порох, по талеру за ларъ и того, четыре с половиной талера! С кормы торговца в них выстрелили два раза, но ядра дали перелёт. Но тут, флаг Испании пополз вниз, а сменил его не белый, а Юнион Джек, флаг Британии.

–Не может быть, Питер, они лгут! – в отчаяньи закричал Яан Михельс, штурман корабля, – прикажи им остановится!

На мачте брига «Красный тюльпан» поползли флажки, приказывая остановится. На бывшем испанце, теперь британце, поднялся флажок, что согласны. И точно, паруса были опущены.

– Плевать кто это, но выкуп они заплатят! Да мы за ними целый день гнались! Тысяча талеров, никак не меньше! – шептал себе под нос просто разъярённый пиратский капитан.

– Питер, они сигналят, что хотят выслать к нам шлюпку! – крикнул штурман, просмотрев в подзорную трубу на сигналы.

– Ответь, что мы примем парламентёров! Боцман! Спустить трап!

– Сделаем! – и Антон Прист засвистел в свою дудку.

Команда резво принялась выполнять команды боцмана, и веревочный, но не парадный, трап оказался у борта брига. Ну и Питер ван Муш изволил одеть свой парадный камзол. Но и припрятал на поясе пару двухствольных пистолетов. Капитан жил по принципу: «Никому не стоит доверять». И в этом никогда не ошибался.

Но из-за борта торгового судна, «Чайка», как наконец, разглядел ван Муш, вышел гребной катер, на восьми вёслах. На носу стояли два офицера, один из них держал белый флаг. Вот, на борт брига поднялись два парламентёра.

– Джекоб Купер , капитан судна и Габриел Твайс, штурман, – представились оба, – а вы, небезызвестный Питер ван Муш, голландский капер?

– Так и есть, – усмехнулся пират, поправив свои кошачьи усы, – пойдёмте в мою каюту, выпьем кофе и рому?

Ван Муш заметил, что его боцман уговорил подняться и матросов с катера. И их всех уже обнёс глиняными кружками с ромом. Герр Прист был малым толковым, и исполнительным, чем всегда нравился капитану «Красного тюльпана».

Купер и Твайс спокойно вошли в каюту голландца, а врт Питеру пришлось сильно нагнуться, что бы не разбить голову. Ростом он всё же был семи футов, никак не меньше.

– Присядьте, господа, сейчас нам принесёт кофе и ром..– предложил радушный хозяин.

– И всё же, сэр Питер, мы вынуждены будем подать жалобу на вас в Адмиралтейство, если вы, скажем так, не дадите нам сто соверенов за беспокойство?

– И всего-то … – прошептал ван Муш.

И это были последние слова, услышанные англичанами. Питер мигом выпалил из двух пистолетов в английских джентельменов. Он неспешно обыскивал из камзолы, когда в каюту вошёл кок.

– Видишь, дружок, как всё вышло? Лишние приборы убери, а ром и кофе оставь.

Питер смотрел на тела, освобожденные от верхней одежды и башмаков. Не спеша пил кофе, и курил табак из своей любимой трубки. Торопиться было не для чего, надо было лишь дожидаться вечера.

***

– Антон, ты сегодня за капитана! – и кииул ему камзол и штаны Джекоба Купера.

– Питер, дыра? – и штурман просунул два пальца в отверстие.

– Ну, прости.. Не досмотрел. Яан, ты за помошннка!

Штурман только пожал плечами, и стал одевать одежду Габриэла Твайса. У борта лежали тела убитых матросов с «Чайки», тоже раздетые. Рядом лежал топор и колода. Питер ухмыльнулся, опробовав в руке ухватистое топорище.

А его пираты принялись подносить тела к колоде, где герр ван Муш мигом лишал мертвецов их голов. Питер посмотрел на свою работу, ополоснул руки.

– Всё за борт, что бы с «Чайки» ничего не видели. И мой топор в катер!

Ван Муш с трудом оделся в наряд матроса, и грёб со всеми, а на носу катера стояли Яан Михельс и Антон Прист. У каждого было по четыре пистолета. И, как часто бывает в этих широтах, темнело быстро, так что на корме катера горел фонарь. Двигались неспешно, размеренно, и команда «Чайки» не заметила подвоха.

Пираты мигом разбежались по судну, всюду сея смерть и ужас. Да англичане не думали о сопротивлении, не понимали несчастные, в чём дело. Питер же выволок на верхнюю палубу пятерых оставленных в живых: кока, боцмана, штурмана , владельца груза, младшего офицера. Все сидели связанные, у капитанской каюты. Михельс и Твайс забрали все штурманские приборы и карты, и шкатулку с деньгами.

«Красный тюльпан » пришвартовался к борту англйского торговца, и пираты деловито кран-балкой поднимали груз из трюма, и опускали себе на палубу. Работа кипела.

– Пора уходить, Питер, – глухим, вразюосипшим голосом напрмнил Михельс.

– Не лезь, Яан. Я своего не упущу, – зло ответил Питер, схватив свой топор, – Ну что, гле остальное спрятали? Где эолото? – начал допрос ван Муш.

– Ты этого не ущнаешь, грабитель! – гордо ответил купец.

– Ну ладно… и Питер нехорошо улыбнулся, а усы его встали дыбом, как у рассерженного кота.

Он схватил за волосы боцмана, бросил того на колени, и отрубил голову. Да проделал всё так, что струя крови из тела несчастного окатила остальных англичан. Они пытались вскочить, испуганные и ошарашенные. но упали на палубу, под ударами страшных кулаков пирата.

– Ты не посмеешь!

– Да ещё как посмею!

Тут следующим лишился своей головы младший офицер «Чайки» . И его голову Питер в ярости выбросил за борт. Он стоял перед тремя несчастными, а кровь с лезвия топора всё капала на палубу.

– Я всё скажу, если отпустите? – в отчаянии закричал кок, – точно отпустите? – снова повторил несчастный.

Питер мог обещать сейчас всё, что угодно. Такое происходило не в первый раз.

– Да отпущу…

– Я видел где лежит золото, я покажу тайное место. Подсмотрел, когда капитан обедал. Там много , вам хватит…

– Ну пошли, покажешь, – добросердечно ответил Питер, и воткнул топор в палубу у ног связанных англичан.

Кок, с всё также связанными руками, вошёл в каюту, и показал на картину на стене. Разломав там пару душечек, Питер и взаправду завладел лежавшим там тяжеленным ларцом, окованным железом. Здесь как раз сгодился ключ, найденный у убитого им капитана Джекоба Купера. Открыл и просто обомлел. На вид было никак не меньше десяти тысяч венецианских дукатов! Ван Муш в волнении вытер враз вспотевший лоб своей окровавленной ладонью, и улыбнулся, показав свои белые, крепкие зубы.

– Вы отпустите меня? – с надеждой спросил кок.

– Конечно отпущу, друг мой. Сейчас же.

Капитан закрыл ларец на ключ, который повесил себе на шею и повёл уже счастливого англичанина к борту судна. Было заметно, как тот повеселел, рассчитывая на скорое избавление. Но тут Питер схватил того в охапку и бросил в море. Было слышно лишь, как плеснуло море под тяжестью тела несчастного. Оставшихся Питер ван Муш тоже потащил к борту.

– Помогите! Ведь мы открыли, где спрятано золото! – закричал испуганный негоциант.

– Что такое, капитан? Какое золото? – сразу подбежал один из пиратов, матрос Хайке Блюм.

– Да врут они, Хайке, – и Питер отвесив прощальную затрещину купцу, и бросил того за борт.

– Нет, Хайке. Это твой капитан лжёт! – засмеялся штурман-англичанин, – он разжился здесь горой золота!

Тут Питер бросил обоих пленных в море. Осмотрелся, и рядом никого не было.

– Хайке, пойдём тебе покажу. Может быть, там и найдём золото! – и капитан провёл матроса в каюту, – Вот, посмотри, – и указал на ларец.

Хайке Блюм улыбнулся, пытался приподнять, кивнул головой. Но, к своему несчастью, повернулся спиной к капитану, и тот мигом вогнал свой кинжал под левую лопатку Блюма. Тело стало оседать, Питер почти ласково смотрел в ещё живые глаза пирата, и почти нежно произнёс:

– Здесь немного. Это только моё…

***

Питер тяжело просыпался, давал о себе знать выпитый вечером ром. Он отодвинулся от женщины, самой лучшей дамы этого кабака на Кюрасао, мадемуазель Мадлен. Брала ведь за ночь по дукату, но она того стоила, как оценил вчера и сегодня Питер.

И тут, ему приснилось, что заговорили пушки. Грохотали тяжёлые карроналы, да так, что его бриг сотрясался от залпов. Он побежал на палубу, к канониру, но тот его лишь оттолкнул и он упал.

– Ну что, Питер ван Муш! Тебя повесят не здесь, а в Амстердаме! – услышал пират крик, и схватился за ключик на своей шее.

В один миг проснулся от ужаса, и широко раскрыл глаза. Перед его кроватью стоял сам герр губернатор со стражей, а за ними выглядывало лицо Кристофера Пламеля, его матроса.

– А где де мой ларец, где же мой ларец! – всё кричал отчаявшийся пират, с руками в кандалах но без штанов, – я ни в чём не виноват!

– Ты ограбил английское судно «Чайка» и пустил его на дно, убил всю команду. Знал же, недоумок, что нельзя чаек обижать?

Ну а Кристофер Пламель, стоял в обнимку с Мадлен, а рядом с ними и находился заветный ларец Питера. Оба выглядели счастливыми.

– Только давай, не станем вопрошаться в Амстердам, дорогой, – прошептала женщина, – все там знают, что я шлюха. Теперь, таким как мы, открыт Новый свет. И мы туда подадимся с этим золотом.

– Лучше возьмём переводной вексель, моя дорогая. Здесь есть толковый еврей-банкир, а его братец живет в Новом Амстердаме. Всё сделаем чисто и безопасно.

– Ты у меня такой умный....

***

Тюремная камера, вовсе не очень хорошее место для дворянина, пускай и пирата, как размышлял ван Муш, лёжа на матрасе, набитом травой. Маленькое окошко забранное толстыми железными прутьями , пропускало немного света, ну а кандалы на руках и ногах, способствовали философскому настрою ума.

– В конце концов, – говорил сам себе пират,– каждые человек находится в тюрьме. Собственных ограничений, страхов. Я же, был лишён таких умонастроений. И, следовательно, я даже в тюрьме абсолютно свободен! – уже крикнул он.

Что было неплохо, в камере нахохлился только он один, и не надо было пытаться общаться с каким- о незнакомцем, вероятно, абсолютно неприятным. Но иут, прервав такие мысли, железная верь открылась, и камеру вошли двое, одетых очень богато.

– О, господа? Да неужто вас поместили в это узилище? – спросил пират.

– Нет, Питер ван Муш. Мы здесь по собственной воле.

– Да неужто? Не очень понимаю столь возвышенную речь, подзабыл всё… Это не сад с яблоневыми деревьями, а тюрьма.

– Прекрасно, что вы не теряете чувства юмора и здесь. Вы знаете, что вас казнят через неделю? И не здесь, а в Англии, как разбойника? Четвертуют, кажется? Я не ошибся?– спросил один у другого.

– Точно так, – продолжил другой, – или, вы согласитесь на трудную работу и будете богато вознаграждены. Да и дело не очень трудное. Кстати, вы театр любите? – и отчего- то незнакомец рассмеялся.

– Верните десять тысяч венецианских дукатов, их у меня украли, – припомнил капитан, – для начала. А потом, поговорим.

– Получите. И много больше… Вы должны будете в течении полугода изображать на верфи царя Московии. Дело нелёгкое, но и вознаграждение станет потрясающим. Ну, собственно, вам и терять больше нечего, а получить вы сможете очень много. К тому же вы явный авантюрист, и сможете, если ваши таланты не переоценены, стать равным Кару Великому.

– Чего? – рассмеялся ван Муш, – господа, разве это карнавал? А в нём я участвую в роли Пьеро? Или, быть может, Арлекина? Хорошо, что не Мальвины!

– Чертовски, чертовски остроумно, – согласился другой, и промокнул батистовым платочком свои глаза.

Оба гостя рассмеялись, или быть может, не гостя, а истинных хозяина этой тюрьмы. Один из них, в припадке хохота, даже хлопнул другого по плечу. Но затем поспешно поправил кружева своих манжетов. Любовно так и внимательно.

– Главное, Питер, это не стать бедным Йориком из пьесы, – вставил свою мысль один из гостей, – глупо, в самом деле, стать экспонатом кунсткамеры. А то вашу голову погрузят в банку со спиртом, и станут показывать разным простофилям за пару медяков.

Осуждённый присел, и кажется, был совершенно ошарашен услышанным. То что казалось некой шуткой, оборачивалось просто жуткой реальностью. Хорошенький финал его жизненного упорства- банка со спиртом для его весьма неглупой головы! Он посмотрел тусклыми глазами на этих господ, и смирился с уготованной ему судьбой.

– Пусть кузнец раскует его, – пробормотал первый из гостей, – а палач отрубит голову ему, раз не согласен. Тайна должна быть сокрыта… Ван Муш, думаю, вам осталось жить минут десять,

И аристократ посмотрел на свои карманные часы, затем достал золотую табакерку, и сунул в нос щепотку ароматной смеси. Через пару секунд чихнул, и изящным движением вытер нос батистовым платком. И, такой модный господин снял серое полотно со стула, на котором висел богатый камзол, рубаха из тонкого полотна, штаны, чулки, башмаки и шляпа, и вдобавок-шпага…

Питер ван Муш просто пожирал глазами прекрасную одежду. Раньше только в своих снах мог видеть, или притрагиваться к подобному. А сейчас:..

Пират посмотрел на обоих аристократов, и не было заметно, что они шутят. Собственно, Питер давно научился различать подобных людей. Способных держать своё слово. Вот эти господа умели именно быть, а не казаться…

– Правда, следует научить вас этикету. Питер… И отучиться курить в салонах и аустериях. Царь Пётр не курил табак… И, плотницкое дело, вам , кажется не чуждо?

– Господа, я же не сказал нет....