Читать книгу Петр Великий, голландский. Самозванец на троне - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 5

Сидела и сегодня в любимом итальянском кресле Софья Алексеевна, перечитывала дельную книжицу. И то сказать? Скучно было сидеть в светёлке, взаперти. Хотя и жаловаться, вроде бы не на что… Пётр с кормами да содержанием не обижает. Всё же по чести с ней обходится, и в дальний монастырь ведь не сослал, оставил здесь, в Москве жить. Правда, в Новодевичьем монастыре, но что же…

Так сидела и перечитывала любимые книжицы, пила ягодный взвар. Потянулась опять к серебряному кубку, а там и пусто.

– Палашка! – крикнула она сенной девке, – принеси сразу кувшин полный!

– Сейчас матушка, будет исполнено! – ответила, не переча, служанка, и бегом бросилась исполнять.

Вернулась, наполнила кубок ягодным напитком, и снова уселась на низкой скамеечке у ног госпожи, да принялась что-то напевать про себя. Знала Софья характер Палашки да её привычки. Не станет сама лезть к ней, а дождётся, когда царевна спросит : Какие, мол, Пелагея новости или слухи на Москве? Только тогда начнёт вещать. И ведь всегда много забавного рассказывает!

Со вздохом царевна отложила Овидиевы вирши, и мягко так, ногой обутой в сафьяновый башмак, толкнула в спину Палашку.

– Ну, какие слухи да разговоры на Москве, Пелагея? Сказывай без утайки!

– Так матушка, дело тайное ла страшное! Верный человек из Кремля приходил… Божился, что не врёт… Но упёрся, злыдень, что мол, только тебе скажет, да просил и награду большую- десять рублей!

– Да ишь ты…– живо заинтересовалась София, – ну что же… Возьми накидку для него, да в сторожку привели, около тайной калитки. Как стемнеет, сегодня и послушаю. Вот, тебе за труды… – и отдала Палашке лва алтына.

Сенная девка ушла. Царевна посмотрела на дверь закрыта ли? Быстро вскочиа с кресла, закрылась на тяжёлый засов. Сама, опустилась на кооени, нашла под книжным шкафчиком тайное место, и выудила оттуда железный ларчик. Её казна была небольшой, но всё же, пятьсот ефимков имелось. Она отсчитала двадцать больших серебряных монет, спрятала их в замшевый кошель. Затем убрала ларец на место и тогда тихо уже отперла дверь, приоткрыла её и прислушалась к шагам в коридоре. Нет, слава богу, было тихо....

Беречься было надо, знала она, что есть среди её дворни купленные Нарышкиными и Ромодановскими. Правда, Палашке царевна доверяла.

***

Лежали перед Софьей холодные закуски на серебряном блюде, но она едва попробовала буженину, которую впрочем, всегда любила. Не хотелось есть. Всё думала, чего хочет сказать неизвестный? Потом всё же решила, опять верно, история с кладом Стеньки Разина. Много таких рассказов на Руси ходит, да многие сказочники, кто кричал :«Слово и дело» закончили свою жизнь никчёмную на дыбе закончили.

И то, лихой казак попугал царя-батюшку хорошо, до самой Москвы дошёл. И если бы не обманул атамана князь Милославский на переговорах, схватив его обманом, кто знает, чем и закончиться всё могло?

Тут царевна лишь помотала головой, отгоняя страшный морок. Старое, страшное дело… А сейчас, говорят, Петрушка в Европу собрался…И виданное ли дело, царю Всея Руси, к шпыням заморским ездить, честь свою ронять? Русские цари- древнейшего рода, ещё от Августа-Цезаря, сие всем известно. А он в карету, а в Амстердам?

Ну да ладно, он Царь теперь, ему виднее. А указ ей привезли, что в Москве вместо Государя Пятичленный Совет останется, а над ними, понятно, незаменимый Фёдор Юрьевич Ромодановский, а воеводой свойственник Михаил Григорьевич…

После обедни взяла книжку, время скоротать. Опять вишь ы латынь, а как без неё? Ну, и если знаешь сей язык, то и всю премудрость книжную одолеть можно. И сейчас учёные мужи свои сочинения только на латыни пишут. Удобно- переводчик не нужен. И, человек не знающий не загрязнит недостойными руками, и не отяжелит свой недостойный и тяжкий ум ослепительным сиянием Провидения! И сама с трудом постигла столь немногое, лишь начала двигаться к постижению светлых Истин.

Но тут в дверь постучали, отвлекая от столь важных размышлений. Дверь в светлицу скрипнула, и на пороге возникла Палашкина тень:

– Матушка, пришёл человек, ожидает… Я уж и фонарь припасла.

– Ладно, идём, – произнесла Софья нарочно недавленым голосом.

Они быстро прошли по переходам, вышли на мощёшый камнем двор. Грязи хоть не было.. И очутились в сторожке. Палашка, умница, закрыла дверь на замок, и обернулась на хозяйку, ожидая похвалы. Но та смолчала. Здесь была всего одна комнатка со столом, на котором горела сальная свеча, и стояли четыре стула. Увидев кто вошёл, тайный гость вскочил, и встал у стены. Но царевна, милостиво махнула рукой, разрешая присесть. И сама села напротив. Пелагея встала за спиной хозяйки.

Незнакомец снял войлочную шапку, повернул голову к образам, троекратно перекрестился и низко-низко поклонился.

– Пришёл я с тайной вестью. И правду говорю, вот тебе святой крест, царевна!

– Ну говори…

***

– Служником я тружусь при патриаршем подворье. Плата мне небольшая, да грех жаловаться, на хлеб хватает. Так, прошлым днём дел было немало- разгрузил две подводы с дровами, затем десять мешков муки, два мешка соли, три бочонка рыбы солёной. Два бочонка солёных огурцов. А те огурцы, так на диво хороши, потому как братия непременно смородиновый лист пользует для сего дела…

– Да ты к делу… – оборвала царевна столь заковыристую речь.

– Ну вот, я и говорю… В подпол много чего перенёс, а тут, спустившись вниз за инструментом, заметил я в каменной подклети свет....

И мужчина со значением глянул на царевну, пригладил свои рыжие волосы, и продолжил:

– Темно там… Шёл долго, страшно там, во мраке. Испугался сильно, но шёл. Я прокрался осторожненько, заметил отца Савватия, из Архангельского Собора, да не один он был…

Тут уж сама Софья не сдержалась, да хлопнула ладонью по столу, и пробурчала:

– Не томи, злыдень!

– Так вот, – продолжил он, – боярин Ромодановский это был. А с ним с десяток его холопов. Тащили куль тяжёлый, да гроб каменный, видно, то нелёгкий. Отец Савватий пустил их в подпол собора. Меня не заметили.

Софья положила под тяжёлый подбородок ладонь, да так и впилась взглядом в вестника. Тот ах к стене отодвинулся, испугался..

– Это тебе, за известия, – и царевна положила на стол перед рассказчиком двадцать четыре талера, – и за молчание. А буешь болтать об этом, сам знаешь, холопы Ромодановского тебя быстро а реке утопят.

– Да как не знать, царевна-матушка…Поэтому я к тебе и пришёл, заступнице нашей.

– Иди. Палашка, проводи его, да возвращайся!

Ушла сенная девка вместе с неназванным человеком, а Софья осталась, подумать… Знала Царевна, что означает её имя, и очень гордилась. Вера, Надежда, Любовь, а над ними- София, то есть Знание. И старалась она всё по уму делать. Но сейчас? Савватий, Архангельский Собор , куль, каменный гроб… И ничего друго быть не могло, кроме как тайные похороны брата, Петруши… Вот как значит, всё приключилось, уходили бояре и сынка Натальи Кирилловны… Сначала брата Ивана, а затем и нго…И что думать? Делать надо, но тайно. А сначала, надо самой проведать, что, да как…