Читать книгу Привет с кораллового облака. Роман о муравьях - Сергей Зыболов - Страница 5

Жёлтый

Румяный вечер постепенно опускался на город, и становилось немного тревожно. Сначала нежно-розовые облака вытолкали куда-то на самую окраину небосвода тёмно-серую тучку, собравшуюся уже разродиться горькими слезами, но та вдруг передумала. Затем солнце чуть ниже опустилось к лучистому горизонту и добавило ещё более яркие, сочные краски в слепящую палитру вечера. Восточный ветер, с самого утра зарядивший пронзительные соревнования по самому порывистому дыханию, вдруг неожиданно затих и замолчал до самого утра, будто бы устал, и обессиленный неприлично задремал.

Кауни невольно вспомнила сказку, которую ей много-много раз рассказывала мама. Когда-то в одной южной стране (название Кауни сейчас уже и не могла припомнить) царственно протекала широкая-преширокая река. И обитало в ней безумное количество самых разных рыб: от махоньких малюток-мальков до огромных-преогромных злобных хищников, рыбёхи всех цветов и видов. И была эта безбрежная река волшебной. В ней, как в мифическом зеркале, отражался весь мир, не только тот, который окружал многоводную речку, но и тот, что был неизмеримо далеко от неё, на тысячи и тысячи километров, и всё это возможно было увидеть, забравшись на самый верх по гигантскому разноцветному мосту, перекинутому через всю величавую реку, словно огромное коромысло. Но попасть на этот самый верх было не так-то просто, не каждый мог осилить тяжёлый путь – подняться на самую вершину. Но всё же находились любопытные муравьи, живущие на берегах реки – как на правом, так и на левом, которые пускались в путешествие – карабкались изо всех сил на крутую вершину моста.

«А зачем это им это надо? Собственно, для чего всё это?» – спросишь ты, а я и отвечу, что никто этого не знает, а, может, они и сами не знают. Наверное, для чего-то и надо было, просто это было так давно, что хитрая лиса-память уже стёрла некоторые строчки из нашей легендарной сказки.

Так вот, хмурые муравьишки работали-работали, да и иногда во время перерыва от суетных дел подходили к берегу, и на душе у них становилось чуточку полегче, ведь загадочная река дарила им иллюзорную надежду на лучшее. И волшебство у чудной реки было ещё в том, что она была разделена на две равные части, будто бы обычная дорога: правая часть водной дороги двигалась вперёд, вдаль, а левая – назад, навстречу. И были такие колдовские свойства у божественной реки: тот, кто окунался в правую половинку, уходящую вперёд, мог оказаться в будущем, недалёком, но всё же; а тот, кто из муравьёв нырял в левую, текущую прямо на нас, оказывался в прошлом и мог изменить свою жизнь, и исправить нелепые ошибки, которые он когда-то сотворил. И как ты думаешь, куда чаще всего ныряли муравьи, в какую половинку? Я имею ввиду, тех муравьёв, которые добирались до самой вершины. Всё очень и очень просто. Почти все мураши выбирали встречное течение и хотели оказаться в прошлом, перекроить свою судьбу, но вот насколько она, изменённая, устраивала их – наша история умалчивает. И, как всегда, всему плохому или хорошему приходит конец. Что-то заканчивается, для того, чтобы началось новое.

И однажды, количество мурашей, выбирающих левую часть реки, настолько превысило тех, кто решался нырнуть в правую половинку, что случилось страшное и непоправимое. От тяжести речная часть «прошлое» просто-напросто перевесила, словно невидимая знаковая чаша весов, и беззвучно ушла на самое дно, всецело подняв и оставив на поверхности скромную часть «будущее». Очевидцы рассказывали, как словно по мановению волшебной палочки выросли гигантские чёрные волны, которые в одно мгновение смыли волшебный мост. И тут же течение реки превратилось в одностороннее, тёплая водица потекла только вперёд, а где-то очень-очень глубоко, на самом дне, течение струилось тонюсенькой струйкой в противоположную сторону.

Муравьи, ставшие свидетелями волшебного перевёртыша чудодейственной реки, рассказывали, что долго не могли прийти в себя от такого страшного зрелища. Но что произошло, то произошло, и ничего уже назад не вернуть. Сейчас реченька так и несётся себе, течёт и дальше. А вот разноцветный непомерно большой мост, разрушенный при всех изменениях, иногда появляется. Особенно хорошо его видно сразу после утреннего дождика. И, говорят, если взобраться по этому радужному коромыслу на самый-самый верх, подняться и постоять минуту-другую, поразмышлять о своей жизни, о смысле бытия, о дальнейшем пути, о ближних, и нырнуть в реку, то можно узнать о своём будущем. Оно обязательно придёт тебе картинками в сознании. Цветные сюжеты расскажут, что и как произойдёт. И по сей день некоторые муравьи продолжают искать своё счастье, и у них очень даже хорошо получается.

– Да-а-а… каких только чудес не бывает с нашей жизнью, с нашей памятью… со всем… – сказала Кэси после того, как Кауни закончила рассказ.

– Волшебства и чудес, точно уж, предостаточно!

– Наша память может чудить… Так что, перевёртыши могут и у каждого в своей памяти оказаться. Ты вот думаешь, что помнишь так, а оно может оказаться, что было по-другому. Память – очень странная и ненадёжная штука…

– Так мы сами программируем то, что будет. Сейчас закладываем своё будущее, так сказать. Каждый шаг может отразиться на ближнем или дальнем будущем…

– Мне кажется, я где-то подобное слышала… Ага-ага, вспомнила, по телевизору и слышала! Точно-точно! Там так и говорили, что…

– Всё очень и о-о-очень просто! Кирпичик – к кирпичику, одно – к другому… – начала вытягивать Кауни, но её оборвала Кэси.

– Слушай, домой пора уж, наверное…

– Дак, конеш-ш-шн, пора-пора!

– Ну, всё, идём? Шенни, ты идёшь с нами? – Кэси спросила муравьиху, которая тоже «зависла» и, похоже, не собиралась отправляться домой.

– Да, надо-надо… – начала Шенни, но получила строгое указание от подруги.

– Давай уже собирайся, мы без тебя не пойдем! – Кэси вопросительно посмотрела на Кауни. – Так ведь?

– Да, собираемся и идём! – поддержала Кауни.

– Идём, сейчас две минутки и всё, я готова. – Шенни быстро принялась прибирать на рабочем столе.

Муравьихи вышли и поплелись через площадь, в самом центре которой возвышался пятиугольный кирпичный столб высотой с три этажа. Бордовые ажурные арки с белым узким полем, из которых произрастал невозмутимо-ровный обелиск, так и манили к себе блуждающих по городу туристов, окружая их филигранными росписями. С каждой стороны своеобразной башенки светились по два яйцевидных циферблата часов: одни (они были ярко лимонными) отсчитывали местное время, другие (нежно-бежевые), расположенные на верхней секции, указывали время, проистекающее в столицах ближайших государств. Всего частей-секций, из которых состояла историческое здание, было шесть, они равномерно аккуратно делили игрушечную, постройку, придавая ей особую архитектурную значимость: похожие башни, только в несколько раз больше, в древности строились в качестве военных смотровых вышек по периметру всего поселения. При очередном строительстве в здешнем районе был найден фундамент старинной вышки, и эта находка подтолкнула к архитектурной идее возвести своеобразную модель сторожевой башенки. В нескольких метрах от вышки живо журчал простенький, но приятный фонтанчик. Маленькие муравьишки в жаркие выходные дни, гуляя с родителями, всё время норовили залезть в него и побарахтаться, поплескаться до посинения. Чуть далее красовался очень популярный в городке памятник – «Муравьишка-девочка с дракончиком». Выбор героев монумента легко объяснялся, ведь легенда основания города говорит о том, как совсем маленькая муравьишка спасла жителей поселения от злого и беспощадного дракона, но вот композиция был явный «минус». Маленькая муравьиха, сущий ребенок, в пёстром платьице с высоко поднятой мордочкой одной лапкой держит земноводное животное, стоящее на задних лапах, а другую лапку протянула в сторону, – видимо для того, чтобы любой желающий мог сфотографироваться рядом. Морской дракон в три раза превышал муравьишку, но судя по выражению его улыбающейся мордахи, он не только ничего не боится, а наоборот – радуется окружающему миру. Памятник раскрашен всеми цветами радуги, причём не абы как, а очень оригинально. Как говорится в народе: «Простенько, но со вкусом!» И самая важная деталь. Таких памятников в туристическом Кехидупане насчитывалось на начало года около двух с половиной десятков, плюс ещё с десяток – в крупных городах Государства. Единственное, чем они различались, была цветовая гамма. Все мурашики и дракончики не походили друг на друга: одни были идеально выкрашены в национальные цвета своего городского герба или флага страны, другие – с элементами морской тематики – с крючковатыми золотистыми якорьками и белоснежными корабликами, переливчато-цветастыми рыбками и чайками, третьи – с безграничными планетарными узорами, четвёртые – сугубо абстракционистскими фигурами и линейностями, начинаемые «где-то там» и заканчивающиеся «где-то здесь», один из памятников был безукоризненно окрашен ярко-синей краской, сияющей на ослепительном солнце, и лишь по самому центру мифической парочки проходили две идеально тонкие белые горизонтальные полоски. С годами рождались новоиспеченные памятники в необычном цветовом наряде, как бы случайно завоевывая новые территории. Соседняя Линайская Народная Республика, демократичная в развитии дружеских отношений, особенно культурного обмена, в прошлом году дала разрешение на ввоз трёх памятников к себе в столицу. Девиз, с которым продвигалась эксцентричная композиция, звучал легко и просто: «Объединимся мирным путём». Прекрасное выражение, красивые слова, скажем больше – очень правильные слова, оригинальные памятники… Ещё бы понимать хотя бы часть происходящего: что и для чего. Или в этом и есть суть искусства – неосознанно производить красоту и стремиться показать мир таким, как его видит кто-то один, а сознание других – либо примет сегодня, либо вырастет и примет чуть позже, либо не примет никогда…

Дружная троица прошла мимо радужного памятника, мимо журчащего нескончаемого источника, мимо лёгкой пестроты накрапывающего дождика, мимо вечернего настроения отдыхающих парочек муравьёв, сознавая, что всё это где-то в запредельной жизни, хотя нет, не совсем и запредельной, просто в иной временной эпохе, куда им вход закрыт. Напрашивается вопрос: «Насколько этот самый вход закрыт? На какое время? Пожизненно или через годик-другой что-то изменится и всё развернётся „другим макаром“, и жизнь покатится иным путем?»

Подруги брели молча, уставшие и обессиленные, без малейшего желания разговаривать, каждый думал о чём-то своём. Где-то в свистящей вышине нарастающей волной прогудел военный самолёт. Непонятно почему над городом раз от раза пролетали истребители, оглушая жителей Кехидупана.

Дома Кауни и Кэси располагались друг за другом в длинной цепочке однородных построек, по центральной улице, через один квартал, пешочком будет минут десять. Шенни жила в одном доме с Кауни, в соседнем подъезде. Лишь когда они приблизились к родному жилищу, Кауни решила спросить Кэси:

– Скажи, вот как есть, скажи, ты решилась бы начать отношения с муравьём?

– Чего-чего?

– Ну, ты ж поняла, ты же слышала…

– Ты всё думала об этом? Я вот…

Шенни безмолвно посмотрела сначала на одну подругу, затем на другую, и хотела было добавить что-то своё, и даже открыла маленький ротик, но не смогла выдавить и хрупкое словцо, оно где-то волшебным образом потерялось, и утомившаяся муравьиха решила вторую попытку не предпринимать, пошла дальше всё так же молча, со своими простыми мыслями и безумными мечтами о будущем. Ей несказанно сильно хотелось иметь свою дружную семью, свой маленький уголок, свою квартирку, которую она в своём воображении обставила максимально уютно, но, вот как-то не сложилось… не сло-жи-лось… Но она не теряла надежды, что наступит большой праздник и на её улочке, и в один прекрасный день картинка нарисуется. Сама собой нарисуется или кто-то напишет её – этого она никак не могла придумать, но несокрушимо продолжала верить.

– Не-е-ет, просто… – замялась Кауни, но тут же продолжила. – Ну, хорошо, хорошо, да, думала… Почему бы и не подумать? Вот и спрашиваю тебя…

– Хорошая тема, и прекрасно, что спрашиваешь!

– Да? – спросила одна.

– Да-да-да! – засмеялись в один голос все вместе.

– Надеюсь, что ты что-нибудь да скажешь…

– Слушай, ну я не знаю, как бы повела себя… Не знаю… Не знаю, стала бы начинать новую страницу в своей жизни, так сказать… – Кэси призрачно улыбнулась и быстро развела лапки в сторону.

– Вот и я…

Кэси и Кауни с задором попрощались с Шенни, и та зашла в свой подъезд, а муравьихи отправились дальше.

– Да-да, ты правильно все говоришь, правильно-о-о! – продолжала разговор Кауни.

– Вот, так оно и есть…

– Жизнь… Вот и ещё день пролетел, даже не успели заметить…

– Ну, а как ещё-то? – Кэси скосила глазки на ватагу малышей, которые возились на спортивной площадке двора.

– Ладно, до завтра, что ли… – Кауни не успела договорить, как смертоносный грохот разорвал вечернюю городскую тишину. От испуга муравьихи присели и закрылись лапками, свернувшись в клубок. Растерзанная на куски реальность зависла на немой паузе. Свист разорвавшегося воздуха, и затем – опустошающая мертвенная безмятежность. Испуганные муравьихи попробовали подняться, но плотная гущина туманного облака жёстко прижала их к земле. Кэси повернула мордочку в сторону, где только что играли маленькие муравьишки – там никого не было видно, всех малюток разбросало в стороны от дикой волны. Из подъезда, куда минуту назад вошла Шенни, валил густой бледно-розовый дым. Стена серой пыли осыпала весь двор, в воздухе продолжали лететь мелкие деревянные куски мебели, но все это происходило уже почти беззвучно, будто бы выключили звук и демонстрировали немое кино.

– Это ч-ч-что? – выдавила Кауни.

– Что-то это… Плохое это!

– А Шенни? Шенни же туда… А там…

– Туда-туда…

Муравьихи только из вечерних новостей узнали все подробности произошедшего. «Взрыв бытового газа. По предварительным данным погибло девять муравьёв» – сухо сообщили по телевизору. И ничего больше… Жуткая картинка на экране нарисовала вырванный клок из жилого дома, будто громадный монстр оттяпал кусмень пирога. И этот самый пирог оказался многоэтажным домом. Пять или больше квартир сияли на общее обозрение, в них отсутствовали стены, выходящие на улицу, а одной квартиры – в которой как раз жила Шенни, практически не было совсем. Вместо неё болезненно зияла устрашающая дыра с разрушенными плитами перекрытия, с торчащей арматурой, с жуткими обломками, похоже, это была прихожая и часть пола непонятно чего… Оказалось, что утечка газа была довольно быстротечной. За один час квартира Шенни наполнилась ядовитым газом и превратилась в страшную мину замедленного действия, которая ожидала свою жертву. Муравьиха пришла домой, открыла дверь, не успев сообразить, что что-то не так, по привычке щёлкнула выключателем и злосчастная бомба сработала. Возможно, при стечении обстоятельств, если бы Шенни пришла с работы вовремя, а не задержалась, то ничего бы и не было. Но, как говорится, всё уже произошло, и у истории нет сослагательного наклонения. Все воздушные мечты Шенни разлетелись одним нажатием выключателя, и их уже не собрать…