Читать книгу Красная рука. Сборник рассказов - Сергей Рок - Страница 5

Жанр рассказов на страничку ― дело теперь привычное, которое в пору, когда Интернет-кусты разрослись и заняли собой всё и вся, и не надо искать причины. Вещи субъективны. Это не весь мир. Это ― реалии наши. Вот, например, в мире, где все продается и покупается, нет смысла производить колебания. Все это ― наследие колхозного строя, когда люди работали за палочки.

И теперь. Знаете же? Писатель зачастую звучит как заподло ― в силу бесплатности. Но, конечно, можно заняться самоуважением. Измерить его уровень. Анализ крови. Анализ слюны. Формулы. Поход к психологу.

95 процентов психологов идут в психологи, потому что ― сами психи. Психость их туда и зовет.

Что делать?

Идея была не нова. Я подслушал ее. Но открывать тайну ни к чему. Я решил, что буду мастером прикуривания.

В первый раз это было в банке. Маска. Пистолет. Ошарашенные кассирши.

– Девушка, спички! ― потребовал я.

– Зажигалка, ― девушка затряслась.

Я прикурил и вышел. На следующий день все только и говорили об этом. Что хотел этот идиот? Почему он не ограбил банк, а лишь попросил прикурить? Я был в центре внимания. Обо мне написали в местной газете. Спустя два дня этот случай горячо обсуждали в Интернете. Многие склонялись к тому, что «парень герой, он показал этой системе большой знак рукой».

Все это радовало. Нет, я не собирался повторять. Почерк? Нет, это одноэкземплярно. Ну как Гагарин. Как… Гм, Вольф Мессинг. Гуддини. Не знаю, кто угодно. Василий Васильев. Ванга. Любой герой, который не похож на других.

Психолог Света, психичка, нарисовала мой портрет.

«Склонность к реализации мечты граничит с сильным комплексом и попыткой удовлетворить себя через демонстрацию».

― Эксгибиционизм? ― спросил я.

– Ну, это крайний случай.

– Ну, может, я маньяк.

Она засмеялась. Дура. У нее никогда не было семьи. Ребенка она завела по плану. Советовала семейным людям, как жить. Света. Нет, жаль, что я не маньяк и не собиратель черепов.

– А я сочиняю, ― сказал я.

– Да?

– Постоянно. Рассказы по одной страничке.

– Вешаете в соцсетях?

– Да.

– Читают?

– Как и всех, ― ответил я, ― деньги Интернета ― комментарии. Я думаю, это болезнь. Человек славен не этим. А вдруг ― все вокруг дураки? Вам никогда не казалось? Бытует мнение, что если человеку такое кажется, то у него не в порядке, у самого. Верно? А если нет? Все как раз наоборот. Я умный, а все ― дураки. А?

–Так не может быть.

– Может. Очень даже.

– Про что рассказы?

– Ни про что. Я коверкаю смысл. Я сочиняю рассказы по одной странице, но вы же не можете найти в них личность. Но вы психолог. У вас должно получиться. Смысл зашифрован подсознанием.

– Но мне нужно прочесть новые.

– Конечно. Но разве что-то изменится? На самом деле, если человек взялся что-то сочинять, то он способен изготовить одну единственную вещь. Изготовить собой. Все остальное ― повторение.

А после прочтения было такое заключение:

«Аутизм скрытого вида, в социальной среде находящий выход в работе, в домашней среде работающий как якорь».

Якорь.

Была ночь, и кто-то проник к ней в дом. При свете луны она увидела фигуру с оружием.

– Вы хотите меня убить?― спросила она.

– Нет.

– Возьмите деньги.

– Нет.

– Пожалуйста.

– Спички. Быстро.

Человек прикурил и вышел. Света отправилась на реабилитацию в санаторий. Следующим же днем.

Я читал одностраничных авторов. Есть в этом хорошесть. Ты обязательно прочтешь, даже если автор ловит вольта, или у тараканов в его голове нет выхода, и они бьются о стекло глаз с обратной стороны. И даже слышно ― бум, бум. Наиболее сильные экземпляры не выдерживают и гибнут. И лежат там. Кучкой. Знаете, неприглядная картина.

Я пошел в комментарии. Нет, ругаться не надо. Вся нация больна. Куда вас несет? Вы все недовольны нефтью и газом. Но встаньте. Поднимите морду. Повыше. Да вот, хрен.

Пивко. Приемная депутата. Человек в маске. Нечто, напоминающее оружие.

– Вы воруете, ― говорит человек.

– Я?

– Или да, или нет. Жизнь или смерть?

– Но что отвечать?

– Правду.

– Ворую. А вас найдут.

– Нет.

– Но у меня нет с собой денег.

– Знаете, как выглядит растение хрен?

– Не знаю.

– Большой лист. А вы думали ― корень? Нет, это другая его ипостась. Расслабьтесь.

– Но что вы хотите сделать?

– Спички!

– Пожалуйста.

– Спасибо. Я пришел сюда, чтобы прикурить. Прощайте.

Я стал думать о продуктивных писателях. Генрих Сароян. 1500 рассказов. Но они не по одной странице. А значит, мне надо написать 15 тысяч. Давайте делить. 1 рассказ ― 1 день. 365 рассказов в год. 41 год. Нет. 2 рассказа. 20.5 лет. 4 рассказа. 1460 рассказов в год. Нет, снова долго. Значит, бросить. Вообще, не думать об этом. Пусть Генрих Сароян идет лесом. Просто рассказ. Просто акция.

Что, если я ориентируюсь на других? Нужно ли пытаться быть лучшим, или сойдет и так? Может быть, главное ― наслаждение? Мысленаркотик. Создал, осознал, экстаз.

Зощенко. Скучно. Старо. Поворот на 180 градусов. Кортасар. Нет, нет резонанса. Хочется наслаждения. Глотнул мысли, и ― пьян. Всё не то. Не то. В мире еще не созданы настоящие литературные наркотики.

Я стал искал новости о Мастере Прикуривания. А, вот и они.

«Вторая акция экстремиста, который практикуется на прикуривании, угрожая жертве пистолетом. Можно предположить, что пистолет не заряжен или вообще ― пластмассовый. Тем не менее, преступнику удается держать в страхе целые районы. Во многих банках введена новая система подачи тревоги. Веден план-перехват. Никто не знает, насколько опасен злоумышленник».

― Это плохо, ― подумал я, ― правда, пистолет воздушный. Так дело не пойдет. Но не все читают новости. С другой стороны, нож. Сабля. Я видел декоративные, но вполне опасные сабли по 3500 в магазине сувениров. Среди ночи этого кого угодно испугает. Нет, нужно выступление. Но если нарядиться в мифические одежды, тебя быстренько схватят.

Поэтому, я начал свой новый рассказ так:

«Я повторяюсь. Чего я только не делал. Одним рассказом это не обойдется. Роман? Почему бы нет? Но страшно. Если бы убили ― я бы немедленно узнал тайны жизни за гробом. А если решетка ― что может быть хуже?

Мотив?

Нет. Девиз.

Всегда начинать с девиза. Может быть, меня бесит, что вокруг ― так много дураков? Но Света права. Здесь есть мания определенного порядка. Мания же обычного человека предсказуема. Это ― средства.

Деньги. Продукты. Понты. Нет, они даже путешествуют, чтобы показать ― мол, я был там, а ты не был. Это ― крах. Еще немного, и все закончится…»

Еще один банк? Но я не могу рисковать. С другой стороны, откуда кассирше знать, что я вообще существую? Она наверняка смотрит сериал «Дачники», а также ― фигову программулину «Давай поженимся». Словно бы ты ― дерево. Бревно. Нет, это легкий девиз. Все мы привязаны к судьбе. Не отвязаться.

Если написано ― дата, начало, конец ― то и все. А потому, надо начинать. Сигареты. Воздушный пистолет. Телевидение? Черт, прикурить в прямом эфире? Но тогда точно схватят.

Нет, есть выход. Надо поехать в Кутаис. Там есть местный канал. Семейный офис. Никакой охраны. Она там попросту не нужна.

Пистолет.

Прикуривание.

Пора.

Я выехал на мопеде. Ехать тут совсем ничего. Обратный путь? Да кому нужен хренов мопедист? Акция начинается.

Всем ни с места! Стоять! Руки за голову! Камеру не выключать.

Человек в маске улыбается. Из глаз бьют черные лучи.

– Вы хотите сделать заявление? ― спрашивает ведущая.

– Нет.

– Господи….

– Просто…. Просто дайте прикурить.

– А, это вы. Я о вас слышала. Вы ― мастер прикуривания.

– Да, это я.

– Да, но скажите что-нибудь для наших телезрителей. Не уходите просто так. Такие события случаются один раз в жизни.

– Ничего такого. Не берите в голову. Дайте спички.

– Вот, ― говорит оператор, ― а можно автограф?

– Пожалуйста.

– Нет, нет, подождите. У нас прямой эфир. Что бы вы пожелали нашим телезрителям?

– Я бы сказал, что людям надо быть проще. Но иногда хочется обратного. Будьте сложнее. Но люди и так сложны. Что же делать? Как сочетать несочетаемое? Может быть, заповеди? Любите друг друга, и больше ничего. Это так просто, и так сложно. Вот вы.

– Я? ― спросила ведущая.

– Кого вы любите?

Она запнулась.

– Видимо, себя, ― я выпустил сигаретный дым, ― поэтому, это и будет моим словом. Мечтайте. Любите. Еще говорят, плодитесь и размножайтесь, но это слишком уж дело нехитрое. Прощайте.

И потом ― вечер, перетекающий в ночь. Мотор мопеда звонко журчит. Легкий китайский движок. Как хорошо на прохладной ночной трассе. Звезды улыбаются. Я знаю, что они ― братья и сестры. Привет. Мимо проходят суровые большегрузы. Привет и вам. Там хорошо, в кабинах. Наклейки. Серьезный руль. В ночи горят приборы. Романтика. Жаль, что я не водитель-дальнобойщик. А еще ― ехать так и пойти на взлет, и лететь ― вот так, вниз колесами, вверх ― кабиной, навстречу чудесам.

А потом, когда Света вернулась с омываний морской водой, была очередная встреча.

― Я и правда понял, что проблема не так уж поверхностна, ― проговорил я.

Нет, у нее совсем другое на уме. Я думаю, ей нужен мужик. Нужно же где-то его взять. Поэтому ― и все эти вещи, проблемно магнитящие одна другую.

«Встречное запараллеливание ожидания, не раскрытие характерной скрытности в момент изменений».

― То есть, ― сказал я, ― говоря по-русски, когда надо принять решение, я торможу.

– Не совсем так.

– Но.

– Нет, это не напрямую так.

– Ладно.

– Хотите, сходим куда-нибудь?

– В качестве профилактики?

– Да? Нет. Просто.

– Просто….

Нет, лучше не начинать. Все психологи ― психи. И потому она никогда не выйдет замуж. Я не буду ее жертвой. Это ведь что-то вроде школьного звонка. Зззззззз. Ужасный механический звук. И никакого шанса, чтобы остановиться. Я погибну.

Но надо возвращаться к идее короткого рассказа. Ничего другого не остается. Мне, правда, казалось, что можно косить под Чехова. Но теперь это как-то не так. Не то, чтобы совсем коротко, но темы ушли. И все это не смешно. А еще были и более древние фельетонисты. А еще были карикатуристы. И ну их всех нафиг. Жить так, чтобы твоя жизнь была достойна описания? Или наоборот ― сочинять такие истории, каких не бывает? Но все хорошо в теории, а практика гораздо скромнее.

Интернет. Посиневший от взаимной вражды набор электронных машин и их владельцев. Дураки. Жизнь коротка. Эксперименты. Я не стал ученым, но я и не становился им. Делал вид. И что же?

Рассказ. «Он погорел на том, что планировал свои акции, записывая и выставляя их в сети под видом автора. Преступления? Сложно сказать. Ведь никто не был убит. Да и моральный ущерб был минимальным. Зато, нашлось множество продолжателей. И первый случай был зафиксирован, как вы думаете где? Конечно же ― в городе суровых пацанов, Челябинске. Но здесь действовала целая группа прикуривателей. Они появлялись в спальне жертвы, в руках была тыква с вырезанными глазами, и внутри горела свеча. Они просили огня.

Сыктывкар. Телефонный хулиган звонил в органы внутренних дел с обычной просьбой ― здрасте, а есть курить? Звонил он и днем и ночью, но пойман так и не был.

Ибо тут был задел. Начинание несло в себе большую идею, централизованную в стремлении возвыситься над однообразием….

Да, рассказ на одну страничку ― тоже ведь труд. Можно подумать, я отдыхаю. Нет, тут надо и закруглиться. И пусть все остальное останется за кадром. Что будет дальше? Да какая разница? Можно прожить и один день, какой-нибудь самый главный ― а все остальное ― по боку. Хотя, конечно, впереди будут и другие акции. Где бы мне еще прикурить? Нужен философский подход. Прикурить у реальности. Попросить спичек у бытия. Крикнуть Богу ― эй, есть чо? Да, но это уже ― совсем другой уровень.