Читать книгу Наблюдатель - Шарлотта Линк - Страница 2

Он спрашивал себя, заметила ли что-нибудь его жена. Эти ее странные взгляды… она как будто в чем-то хотела его уличить. Ничего не говорила, что совсем не исключало того, что она пристально за ним наблюдает. И делает выводы.

Они поженились в апреле. Сейчас сентябрь, а их отношения так и не продвинулись дальше той фазы, когда молодожены настороженно приглядываются друг к другу, стараясь удерживать при себе собственные комплексы и странности. Но он уже сейчас понимал, что она – нытик. Такие женщины не устраивают истерик, не бьют тарелок и не угрожают вышвырнуть супруга из дома, предпочитая изматывать его беспрерывным нытьем.

До сих пор она держалась. Всячески старалась быть примерной супругой. Готовила его любимые блюда, вовремя убирала пиво в холодильник, гладила его рубашки и брюки и смотрела с ним спортивные программы вместо романтических мелодрам. При этом он все время чувствовал на себе ее пристальный взгляд.

Она вышла за него, потому что не справлялась без мужчины, нуждалась в его заботе и защите. Он женился на ней, когда жизнь вдруг стала разваливаться на куски – ни денег, ни постоянной работы. Он как будто потерял равновесие и уже начинал слишком много пить. Даже если и удавалось пристроиться куда-нибудь, где зарплата позволяла оплачивать унылую квартиру, в которой он жил, вкус к жизни был совершенно утрачен. Собственно, это была не жизнь, а бесперспективное существование. Поэтому, когда появилась Люси, с маленькой велосипедной мастерской, доставшейся в наследство от покойного мужа, он увидел в этом шанс. Он всегда умел при случае ухватить быка за рога и гордился этим.

И вот теперь он был женат, имел свой бизнес и крышу над головой. Но не успела жизнь наладиться, как появилось это чувство, похожее на одержимость, – невозможность думать ни о чем, кроме нее. Хотя в глубине души он подозревал, что этим кончится.

Это была не Люси.

Блондинка – не крашеная, как Люси, у которой уже сейчас то там, то здесь мелькали седые волосы, а самая настоящая, с волосами до талии которые переливались на солнце, как шаль из золотого шелка. Глаза сине-зеленые. В зависимости от того, насколько светло было снаружи, от цвета ее платья и окружающей обстановки, они казались то синими, как незабудки, то серо-зелеными, как лесное озеро. Ни у кого раньше он не наблюдал ничего подобного.

И еще ему нравились ее руки – такие изящные, с длинными, тонкими пальцами… Ноги – словно вырезанные из светлого драгоценного дерева кем-то, кто потратил на это уйму времени и сил. Ни малейшего намека на грубость или неуклюжесть. Она была сама грация, само совершенство.

При одной мысли о ней его бросало в пот. Увидев ее, он уже не мог оторвать от нее глаз, и Люси, наверное, это замечала. Когда она шла по улице, он старался встать возле дворовых ворот. Или испытывал на тротуаре недавно отремонтированный велосипед, чтобы иметь предлог находиться снаружи. Он любил ее движения, легкий, пружинящий шаг. Она шагала уверенно, никогда не семенила. Столько силы было во всем, что она делала… Бежала ли, говорила, смеялась – она излучала силу, энергию. И красоту. Такой избыток красоты и совершенства, что он почти не мог в это поверить.

Наверное, здесь была не только одержимость и ненасытность глаз, но и любовь, из которой произрастало все остальное. Любовь стала началом, почвой, на которой расцвела его страсть – не имевшая к Люси никакого отношения. Так или иначе, Люси была вынужденной мерой. Он все еще не мог от нее отказаться из-за угрозы социального коллапса. Жизнь иногда вынуждает нас терпеть неприятные вещи, и с этим ничего нельзя поделать. Он давно это понял.

И все равно бунтовал, снова и снова проваливаясь между вспышками бунта в черную безысходность. Потому что какие у него были шансы? Он не был привлекательным мужчиной и не строил на этот счет никаких иллюзий. Может, когда-то давно, но не теперь. С большим животом, которым был обязан пиву и жирной пище, с дряблым, одутловатым лицом. Ему было сорок восемь, и он мог выглядеть на десять лет старше, особенно если много выпивал на ночь – вредная привычка, отказаться от которой не получалось.

Ему следовало бы заняться спортом, есть больше овощей, пить воду или чай, но – боже мой! – после тридцати лет совсем другой жизни не так легко измениться. Он спрашивал себя, сможет ли этот эльф, сказочное существо тем не менее полюбить его. Несмотря на мешки под глазами, потливость и одышку при малейшей физической нагрузке. В конце концов, под неказистой внешней оболочкой кое-что было. Главное – дать ей возможность это разглядеть.

Он давно понял, что не сможет от нее отказаться. Несмотря на жену, ее ревность и весь риск, на который он шел – сорокавосьмилетний толстяк, с телом и душой, охваченными пламенем…

И вся проблема в том, что существо, фея, которой он одержим день и ночь, была намного его моложе.

И даже более того – ей исполнилось всего девять лет.