Читать книгу Забытое время - Шэрон Гаскин - Страница 11

Джейни закрыла книгу и хмуро обозрела закусочную. У нее тут встреча с незнакомцем, чья работа либо подрывает основы бытия, либо полная дребедень, и будущее Ноа теперь в его руках. А она даже книжку этого незнакомца осилить не в состоянии.

Она пыталась. На вид серьезный труд – пришлось заказывать онлайн, поскольку научное издательство, выпустившее книгу двадцать лет назад, успело разориться, и за издание в мягкой обложке Джейни выложила пятьдесят пять баксов. В последние две недели, готовясь к этой встрече, бралась за книжку снова и снова; но едва сосредоточивалась на очередном случае, мозг заволакивало смятением.

Книга полнилась историями детей из Таиланда и Ливана, из Индии, Мьянмы и Шри-Ланки, и все эти дети говорили о других матерях и других домах. Поступали вопреки семейным традициям и местным культурам; порой сильно привязывались к чужакам, до которых много часов дороги, якобы вспомнив их по прошлым жизням. У таких детей зачастую отмечались фобии. Все случаи захватывающи и странным образом узнаваемы. Но как такое может быть?

Джейни перечитывала одни и те же истории, но ясности веры или неверия не наступало. В итоге читать стало решительно невозможно – из глубин нутра волглым туманом поднималась тревога. Дети якобы вспоминали, как в прошлой жизни торговали жасмином или выращивали рис где-то в азиатской глуши, а затем попали под мотоцикл или сгорели в пожаре из-за керосиновой лампы. Ноа все это совершенно не касается (или наоборот).

Джейни взъерошила сыну мягкие волосы, в кои-то веки радуясь, что на стене висит телевизор. (Когда это случилось – в какой момент рестораны, последовав примеру аэропортов, решили, что клиентам никак нельзя отлипать от ящика?) Джейни достала распечатку из папки и снова проглядела список дипломов этого доктора:

Джером Андерсон

Доктор медицины, Медицинский факультет Гарвардского университета

Бакалавр изящных искусств, Английская литература, Йельский университет

Ординатор, Психиатрия, Пресвитерианская больница Коламбии, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

Профессор психиатрии, Медицинский факультет Коннектикутского университета

Профессор психиатрии и нейроповеденческих исследований, стипендия Роберта Б. Энгзли, Институт изучения прошлых воплощений, Медицинский факультет Коннектикутского университета

Слова вполне понятны, и Джейни цеплялась за них: этот доктор – образованный человек. Просто очередной эксперт-консультант. Ничего более. И не важно, какие у него методы, если он добивается результатов. Может, он умеет как-то по-особенному детей успокаивать – есть же люди, наловчившиеся утихомиривать лошадей? Экспериментальное лечение. О таких вещах пишут сплошь и рядом. Не важно, какой у Ноа диагноз, какой диагноз поставит ему Андерсон, – пусть только вылечит.

Джейни полистала в папке бумаги, которые для него собрала. Вооружившись такими же папками, она обхаживала новых клиентов, только вместо таунхаусов и квартир в этой папке цветными закладками были помечены годы жизни Ноа. Вся жизнь Ноа здесь, все его случайные замечания и поступки, кроме одной ключевой подробности. Она не упомянула ни доктора Ремсона, ни возможного диагноза – побоялась, что Андерсон струсит работать с ребенком, у которого подозревают психическое заболевание.

Странно встречаться с врачом в людной забегаловке. Доктор Андерсон предложил побеседовать у Джейни дома – стандартная процедура такова, сказал он, детям так комфортнее, – но она хотела для начала приглядеться к нему, прикинуть, псих или не псих, и они, пободавшись, уговорились встретиться в кафе на углу. И все равно – что он за врач такой, если по домам ходит? Может, все-таки шарлатан.

– Мисс Циммерман?

Над ней высился мужчина – худой, в темно-синем шерстяном свитере не по размеру и штанах хаки.

– Это вы доктор Андерсон?

– Джерри. – Он обнажил зубы, сверкнул улыбкой и протянул руку Джейни, а затем Ноа, который лишь ненадолго оторвался от телика и крошечной ладошкой мазнул по громадной клешне.

Джейни ждала совсем другого (серьезного профессионала – может, отчасти ботаника, с резким профилем и темными кудрями, которые разглядела на видео). А этого человека словно выпарили до эссенции – высокие скулы, мерцающие глаза египетского кошачьего божества, обветренная кожа рыбака. Вероятно, некогда он был хорош собой: в лице – свирепая примитивная красота, однако теперь она, пожалуй, чересчур аскетична, будто много лет назад он мимоходом бросил красоту на обочине, решив, что больше не пригодится.

– Извините, я не хотела грубить. Просто на видео вы были…

– Моложе? – Он слегка подался к ней, и она почуяла, как под этой элегантной, строгой наружностью бурлит что-то необузданное. – Время никого не щадит.

Сделай вид, что это клиент, велела себе Джейни. И сменила тактику, выдала профессиональную улыбку:

– Я немножко нервничаю. Нельзя сказать, что это область мне близка.

Он уселся в кабинке напротив Джейни.

– Это хорошо.

– Да?

Его серые глаза горели прямо-таки неестественно.

– Обычно это означает, что случай ярче. Иначе вы бы здесь не сидели. – Говорил он отрывисто и каждое слово произносил отчетливо.

– Ясно.

Непривычно считать болезнь Ноа «случаем», который к тому же может оказаться «ярким». Джейни, может, и возразила бы, но тут прибыла официантка (волосы иссиня-лиловы; сама истомлена) и раздала меню. Когда повернулась спиной, направляясь в кухню, на бледной коже плеч обнаружилась татуировка – четкие готические буквы.

Лозунг, воззвание carpe diem[15] для скейтбордистского снаряжения: «Один раз живем».

В самом деле?

Но ведь тут-то и загвоздка? Джейни никогда не задумывалась об этом по-настоящему. Не было ни времени, ни желания размышлять о других жизнях: с нынешней бы совладать. Заплатить за еду и аренду жилья, одарить Ноа любовью, обеспечить ему образование, заставить чистить зубы – на большее Джейни не хватало. А в последнее время она еле справлялась даже с этим. На сей раз должно получиться. У нее нет других вариантов – только пичкать четырехлетнего ребенка таблетками. Нет, стоп, о чем она думает?

Ах да. Другие жизни. И не факт, что она в них верит.

Но ведь пришла сюда.

Андерсон выжидательно глядел на нее через стол. Ноа смотрел телевизор, вовсю царапая карандашом на столовой подстилке. Официантка, которая живет один раз, пришла, выслушала заказ и уплыла мрачной лиловой тучкой.

Джейни легонько тронула сына за плечо, будто хотела защитить от безмолвного натиска этого доктора.

– Нои? Давай ты минутку побудешь у стойки, посмотришь матч оттуда? Оттуда гораздо ближе.

– Ладно. – Он заерзал, выползая из кабинки, и будто рад был, что его отпустили на волю.

Едва Ноа отошел, Джейни скукожилась.

В телевизоре над стойкой кто-то сделал хоумран, и Ноа победно завопил вместе с завсегдатаями.

– Он, я вижу, любит бейсбол, – заметил Андерсон.

– Когда он был совсем маленьким, его только бейсболом и можно было угомонить. Я тогда называла бейсбол детским золпидемом.

– А вы тоже смотрите?

– Нарочно – нет.

Он выудил из портфеля желтый блокнот и сделал пометку.

– Но я не вижу, что в этом такого необычного, – прибавила Джейни. – Многие мальчики в детстве любят бейсбол, нет?

– Еще бы. – Андерсон откашлялся. – Пока мы не приступили. Наверняка у вас есть ко мне вопросы.

Она опустила глаза на папку с разноцветными закладками. На папку по имени «Ноа».

– Как это устроено?

– Процедура? Ну, я опрошу вас, потом опрошу вашего сына…

– Нет, в смысле… реинкарнация. – От самого слова ее передернуло. – Как это устроено? Я не понимаю. Вы утверждаете, что эти дети… перевоплотились и вспоминают что-то из других жизней, так?

– В ряде случаев это наиболее вероятное объяснение.

– Наиболее вероятное? Но я думала…

– Я ученый, исследователь. Я записываю показания детей, проверяю их и предлагаю объяснения. Я не делаю выводов заранее.

Но Джейни-то надеялась на выводы. Она прижала папку к груди, утешаясь тяжестью бумаг.

– Вы скептик, – сказал Андерсон. Она открыла было рот, но он отмахнулся от возражений: – Ничего страшного. Моя жена поначалу тоже была скептиком. По счастью, вопросы веры меня не занимают. – Он язвительно скривил губы. – Я собираю данные.

Данные. Джейни вцепилась в это слово, как в мокрый валун посреди бушующей реки.

– Так она больше не сомневается?