Читать книгу 69 откровений невротика, или Мне нравится, как ты дышишь - Славна Левшова - Страница 12

5 февраля 2018 года

Прежде чем я начну писать о наших ссорах, я все же попишу еще о том, когда все было хорошо. Хочется продлить эту сказку. Даже если только в моем воображении.

Ты отвёз меня на мою Родину. Это было невероятно. Я не была там 16 лет и думала, что уже никогда не побываю. Это так удивительно, что мы с тобой встретились в огромной Москве два молдавана. Да. Ты вообще первый земляк, с которым я вот так случайно познакомилась!

Помню, как мы сидели в кафе, мы тогда ещё даже не понимали, что между нами что-то будет, и я предложила тебе посмотреть твою карту по Дизайну Человека. Когда ты назвал своё место рождения, я была так удивлена! И почти сразу ощутила невидимую связь между нами, которую чувствовала и ранее, но сейчас просто разрешила признать себе это.

Мы поехали к тебе домой спустя всего два месяца отношений. Выезжали ночью на машине и я очень капризничала – не хотела вставать и ехать (ты был немного в шоке, но сдержанно терпел). Просто мне всегда сложно даются ранние подъемы и ночные вылазки – сон для меня все. По крайней мере, был раньше. Теперь я мало к чему отношусь серьезно.

В дороге мы много смеялись, дурачились, слушали, как всегда, музыку и проживали приключения. Таможня на Границе России с Украиной – тот ещё вызов. Но мы справились без особых происшествий, хотя повод для волнения был: прецеденты на таможне у тебя уже были и не слабые, тебе в тот раз пришлось там простоять почти сутки под дулами нескольких оружий и пережить очень детальный обыск из-за наличия георгиевской ленточки, которую случайно обнаружил один из сотрудников (не стану вдаваться в подробности). Я очень злилась на всю эту прогнившую коррупционную систему, но постаралась не вестись на провокации таможенников, а они были. Особенно в одну из следующих поездок, когда меня брутальный лысый дяденька строго допрашивал на тему того, почему мы еще не женаты. Фамилия-то у тебя украинская. Он даже спросил, не хочу ли я, чтобы он тебе пригрозил, чтобы ты женился на мне и намекнул, что в следующую поездку хотел бы видеть мои документы с твоей фамилией. Все это было пошутя, полусерьезно, но суть была одна – он ждал от меня реакции. Я бы, наверное, посвятила тут еще пару абзацев данной теме, а то и больше, но это ничего не изменит, а я не хочу подпитывать этот эгрегор своей энергией.

Дома мы кушали вкусную традиционную кухню в местных кафе, общались с твоей семьёй и друзьями и как обычно предавались праздному наслаждению жизнью. Что может быть важнее? Казалось, все так хорошо. Ты привёз меня словно свою невесту (может, так и было?) и всем показывал как диковинку какую-то. Все улыбались и были милыми. А тебе без меня говорили, как разительно отличаюсь я от твоей бывшей девушки. В лучшую сторону, конечно.

Было ли мне это приятно? Сомневаюсь. Не люблю, когда меня сравнивают. Не люблю, когда кого-либо с кем-либо сравнивают. И что такое «лучше»? «Хуже»? Почему эти понятия все еще существуют? Мне кажется, русский язык достаточно могуч, чтобы позволить им уйти на покой. Хотя… все же в каких-то местах они могут быть полезны. Наверное.

Твой брат оказался таким теплым. Сердечно приветствовал меня и обнял как родную. Это очень тронуло меня. Мы все сидели за столом: я, ты, Влад, его жена и Мишаня, твой племянник. И все это было таким простым и легким, по-настоящему семейным – я чувствовала себя почти своей. Блудная дочь, которая спустя 25 лет вернулась на родину. И она ее приняла: в виде лучистой улыбки твоего брата, колких замечаний его жены, заливистого смеха племянника и вкусной домашней еды с запахом прошлого, которого никогда не было.

Это была идеальная картина, которую никто бы не стал рисовать.

А потом мы поехали в Кэлэраш – я там родилась. Просто представь, я родилась всего в полутора часов езды от места, где родился ты и прожил почти 20 лет! Меня, конечно, сразу увезли в Сибирь, но все равно это очень удивляет… Как устроена матрица. Мы нашли друг друга в огромной многомиллионной Москве. Два маленьких человечка. По воли Вселенной.

Мы подъехали к дому, где росла моя мама, поболтались в его округе, посмотрели центральную улицу и площадь этого махонького городка, заехали в дом, где жили друзья семьи. Все давно разъехались. Никого из знакомых не осталось. Я делилась воспоминаниями из детства, проживая и смакуя каждое заново: как вот за этим кустом я пряталась, когда мы играли в прятки с дворовыми ребятами, а вот тут мы подпрыгивали и рвали сочную шелковицу, а здесь под крышей дома вили гнезда ласточки. Вот тут мы играли в резиночку, а за этим столом в карты, а здесь покупали мороженое за 1 лей.

Я перенеслась в прошлое и ты был его частью. Скорее, ты даже создал его. Будто включил на стене проектор из моего прошлого, в просмотр которого мы погрузились вместе как в машину времени. И я была так благодарна.

Накануне я созванивалась с дедом, отцом мамы, хотела узнать, где похоронены его родители и сходить к ним на могилы. Дед сообщил, что на новом кладбище, но сказал, что не объяснит нам, где именно, слишком сложно, да и мы не найдём.

Но мы все равно пошли. Почему-то это было важно для меня. Впервые за много лет я была там, где родилась. Откуда начался путь моей жизни, такой неоднозначной, волнующей, часто тернистой.

Я хотела найти их могилы, просто увидеть их.

Мы сразу разбрелись с тобой в разные стороны, сосредоточенно вглядываясь в фамилии и лица на памятниках. Это было странно и грустно одновременно. Я знакомилась со столькими людьми, которые когда-то жили, любили и волновались, а сейчас их имена были врезаны в бетонные, железные и мраморные камни.

Помнят ли этих людей их близкие? Приходят ли к ним? Грустят по ним? Вспоминают весёлые моменты их жизни?

Пока я бродила среди грязного снега и рассматривала лица уже не живущих людей, я поняла, почему так хотела дойти до своих прадедов. Я хотела, чтобы их помнили. Я хотела, чтобы кому-то важно было прийти на их могилы и просто посмотреть, как они там. Хотя, совершенно очевидно, что они давно уже не там. И хотела, чтобы помнили о каждом человеке, которого я увидела на надгробиях – я помолилась, веря в то, что для кого-то тоже значимо – не забывать, где могилы их близких.

Чуть позднее я поняла, что не так велика необходимость ходить на кладбище, сколько хранить в памяти тех, кого уже нет физически с нами. Тех, с кого все начиналось и кем продолжилось.

Я не хочу, чтобы меня хоронили. Я говорила тебе это. Ни за что. Пусть это будет кремация. Не хочу, чтобы мои останки зарывали в землю.

Хочу быть ветром, и морем, и горами! И чтобы никто не чувствовал себя обязанным ходить ко мне. Но всегда держал меня в своём сердце.

Так, что это я об этом?! Умирать я собираюсь не скоро. Да я вообще умирать не собираюсь!

Хочу жить вечно!

Нет, быть вечностью!

Ну или, как минимум, стать симпатичной моложавой старушкой с кучей внуков и запасом забавных историй на каждый случай. И умирать уж тогда в своей большой теплой постели (как бабуля Роза в «Титанике») с видом на горы и океан в окружении спиногрызов. Смачно скурить последнюю самокруточку под кайфовый трек типа The XX или Sea Wolf (если к тому времени у меня сильно не изменятся вкусы) и отойти в мир иной, рассказав уморительную историю, после которой все семейство будет так ржать, что не сможет заплакать.

Я обошла уже всю правую часть кладбища. Здесь столько могил! Что-то я делала не так. Как-то из ума искала, пыталась понять систему. А какая тут система? Нууу, в смысле она наверняка есть, но вряд ли я ее узнаю и мне это как-то поможет.

А ты в левой части методично шёл по только тебе известному направлению. Правда, я потеряла тебя уже из виду.

Наверное, со стороны мы очень странно выглядели. Два молодых человека, нарядно одетых, ищущих что-то на кладбище. Мафиози будто какие-то.

Я уже отчаялась что-либо найти, замёрзла….Минут 40 колобродили тут как зомби. Все ботинки в грязи. И надежды мало.

И вот ты позвал меня…

Это все с нами происходит? Так таинственно. Я пробиралась сквозь кусты, грязь, заборы и заледенелый снег к тебе.

Ты стоял, опустив голову, и смотрел вниз и вперёд.

Сначала я увидела тетю Ларису, подругу бабушки. Она умерла от рака, как и бабушка.

Сердце мое встрепенулось: я четко ощутила, что прадеды рядом.

Фундамент их надгробий покосился, землю размыло. Памятники старые, заброшенные, поросли плющом. В самом конце на окраине кладбища. Даже это было очень по-киношному.

Мы их нашли. Ты нашёл.

Мы молча стояли с тобой и смотрели на такие знакомые и такие далекие лица. Я переводила взгляд с фото прадеда на прабабушку и обратно.

– Да, это они. Мои прадеды, – тихо сказала я.

Ты обнял меня за плечи.