Читать книгу Всего лишь лето юности - Софья Александровна Евдокимова - Страница 6

Вечереет. Весь день я делала вместе с бабушкой салатики для её соседки, День рождение которой она упоминала вчера. Туда мы сейчас и собираемся.

Бабушка красилась возле зеркала, я, измождённая её ожиданием, сидела за столом в телефоне. В целом, это конечно круто, что здесь все друг другу так помогают, но за сегодняшний день я истощила недельные запасы энергии и идти на праздник – последнее, что мне сейчас хочется делать. Я бы предпочла улечься в кроватку и включить какой-нибудь сериальчик. Возможно, именно так бы я и сделала, если бы не бабушка. Сегодня она была совершенно другой, весь день она находилась в некоем предвкушении, даже сейчас, собираясь, она напевает мелодию. Мне всегда было интересно, что это люди напевают себе под нос. Понятно, что иногда из каких-нибудь песен берутся эти мелодии, а иногда ведь вообще ниоткуда, просто к нам это приходит и всё. У меня есть предположение, что именно в такие моменты поёт душа, до нас доносится её тихий робкий голос, ведь мурлычем подобные мелодии мы только тогда, когда нам хорошо, когда мы действительно счастливы. Поэтому сказать сейчас бабушке, что я не желаю идти, значит подпортить её волшебный день, а я не посмею допустить этого.

Наконец-то бабушка дособиралась. Она была маленького роста с полноватым телосложением, кудрявыми короткими тёмными волосами, но черты её лица были очень красивыми и аккуратными. Её глаза карие с небольшой радужкой зеленоватого оттенка, лицо имело круглую форму, но самое красивое в её лице – это прекрасные, пухловатые всегда накрашенные губы. Бабушка жила хоть и в деревне, но всегда следила за собой. Что тут скажешь? Настоящая женщина… Сегодня она выглядела по-особенному красиво. На ней было синее лёгкое платье с белыми босоножками. На её полном теле это смотрелось так аккуратненько и изящно, что на губы, которые она накрасила красной матовой помадой, никто не обратит внимания. Да, у бабушки был потрясающий вкус и, не смотря на свои уже немолодые года она всегда выглядела безупречно.

– Идём? – спросила она меня, обратив внимание на то, как пристально я её рассматриваю.

– Ты сегодня такая красивая, – полная искреннего восхищения и гордости, произнесла я.

– Ну, ты тоже ничего, – засмеялась бабушка, положив свои нежные тёплые руки поверх моих, – всё, пошли давай.

Я заметила, что с бабушкой мы никогда не обсуждали ничего долго, все разговоры с ней были короткими, только по существу. Иногда мне нравилось это качество, а иногда ужасно раздражало, особенно когда во мне была неутолимая жажда разговора, а она никак не шла на контакт. В детстве вроде бы такого не было, а может я просто не помню.

Когда мы дошли до Дяди Саши с тётей Таней и зашли во двор, я увидела много людей, что вызвало во мне стеснение. Не так давно я заметила за собой такую особенность, что перед толпой людей я сильно смущаюсь, но помимо этого, я испытываю страстное желание, чтобы на меня все смотрели, я обожаю находится в центре внимания. И, каждый раз находясь на публике, мне приходится сталкиваться с этой амбивалентностью чувств, что вызывает во мне растерянность.

Я осмотрелась вокруг – кто-то пел, кто-то плясал, кто-то просто сидел за праздничным столом, что-то горячо обсуждая и всё было без доли напряжения. Атмосфера деревни была мне явно по душе. Она немного разбавила и выветрила моё стеснение. К нам с бабушкой подбежал рыжий пёсик, радостно веляя из стороны в сторону своей лохматой метёлкой.

– Рыжик! Привет! – над именем по всей видимости не заморачивались, зато сразу запомнится, не придётся по десять раз уточнять его. Бабушка наклонилась к собаке и почесала пёсика за ухом. Рыжик тщательно обнюхал мои кеды. Он всё ждал, когда я его поглажу, но я не горела желанием делать это, слишком уж потом воняют псиной руки, поэтому, пожалуй, я воздержусь.

Мы поставили салаты на стол.

– Пойдём поздравим именинницу, заодно познакомитесь.

Ещё бы выяснить, кто из них, кто. Однако, рассмотрев людей вокруг, я быстро смекнула, у кого сегодня праздник. Маленькая женщина, которая стояла и разговаривала с двумя парнями, была очень худенькая, короткие тёмные волосики обрамляли её личико, на вид около сорока лет. Это и есть тётя Таня. Не знаю почему, но мне не хотелось отрывать от неё взгляда.

– Здравствуйте, кажется, у нас тут новые люди, – тётя Таня устремила на меня свои полные блеска и добра глаз. – Я Тётя Таня, – она протянула мне руку в знак приветствия, я в ответ протянула свою.

– Я Марина, – моя улыбка растянулась до самых ушей. Я не знаю как, но эта женщина умеет в себя влюблять. Вся она, будто светится. Я не могу сказать, что она безумно красива, нет, но она невероятно привлекательна, на неё хочется смотреть, не отрываясь, и слушать всё, что тётя Таня говорит, стремясь не упустить ни одного её слова.

Бабушка начала говорить поздравления, а я, всё так же улыбаясь, кивала головой, присоединялась к каждому сказанному ей слову. Выглядит, должно быть, по-идиотски.

– Спасибо большое, моя хорошая, – тётя Таня заключила в объятья бабушку. Потом, будто опомнившись, представила парней, стоящих рядом с ней, – это у нас Артём и его друг Лёша. Пообщайтесь, всё веселей, чем с нами, со стариками, болтать, а мы, пожалуй, пойдём.

Ага, все бы в сорок лет стариками становились. Конечно, возможно, что я ошиблась насчёт её возраста, ведь мне никто не говорил, сколько её на самом деле лет, это всего лишь мои предположения. Тётя Таня лёгкой изящной походкой ушла, заодно уведя с собой бабушку и Рыжика.

Артём был немного повыше Лёши, буквально на сантиметров четыре-пять и куда крупнее телом. Пряди тёмных волос свисали на точёное строгое лицо, прожигающие тёмно-карие глаза внимательно изучали меня, и слишком самодовольная улыбка блистала на лице. Лёша, напротив, имел наивное выражение лица и копну каштановых кудряшек на голове, глубокие детские синие глаза и чересчур худощавое телосложение.

– Выпьем? – Артём достал из заднего кармана чёрных джинсов чекушку. Да, неплохо, что он начал разговор, хоть и с такой ноты, а то я совершенно не имею представление на какие темы с ними вести диалог.

– А лучше поедим, – вставил Лёша. – Как говорится, хочет есть, какой я есть.

– Каков ни есть, а хочется есть, – исправила я.

– А я что сказал? – Лёша с доброй издёвкой смотрел на меня.

Я закатила глаза. Лёша прямиком направился к столу. Артём бровями предложил последовать за ними. Его взгляд слишком самоуверенный, нагловато-дерзкий, казалось он прожигал тебя насквозь и пытался испепелить, но я выдержала его и направилась следом за ними.

– Знаете, в чём разница между мной и этим шашлыком? – спросил Лёша, держа на вилке кусочек мяса и смакуя другой во рту.

– И в чём же? – вопросительно посмотрел на него Артём.

– Шашлык уже отделали, а мне всё ещё нет, – он вскинул бровями.

– Иногда сомнения насчёт того, что ты гей меня покидают, – Артём рассмеялся.

– К сожалению, это не так, – Лёша задумчиво поднял голову, о чём-то замечтавшись, я даже не стремлюсь представить о чём.

Парни вышли за забор, они вспомнили, что давно не курили. Они не блистали своей интеллигентностью или широким кругозором, но было в них что-то, что цепляло меня.

Вначале шли всё поздравления и поздравления, а в какой-то момент всё переросло в пляс. Старичок сидел на табуретке и играл на гармошке, все вокруг него веселились. Я взглядом пыталась отыскать бабушку, оказалось, что она находится в центре внимания и, зависнув телом над старичком, затягивает песню и ногой отстукивает её ритм от земли, а рука, словно дирижирует старичка.

Вдруг моё плечо ощущает тяжесть чей-то руки. Я оборачиваюсь с округлёнными от страха глазами и вижу перед собой Артёма.

– Страшно?

– Ты дурак?

– Ещё бы, – он перелезает через скамейку и, закинув согнутую в колени ногу на ногу, усаживается на неё.

Тётя Таня пришла восклицать, почему мы до сих пор не попробовали её шоколадный торт. Лёша куда-то отошёл, поэтому нам с Артёмом пришлось есть и за него. Торт оказался действительно великолепным. Первые два куска залезли в меня в лёгкую, третий пришлось уже впихивать, так как порции шашлыка и салата заполнили большую часть моего желудка, но остановиться я уже не могла. Удивительно, как связан мой аппетит с моим эмоциональным состоянием. Сейчас я чувствую себя отлично, даже радостно, что ли, вот и аппетит у меня зверский.

Бабушка продолжала плясать с остальными женщинами под игру старичка на гармошке, за игрой которого я наблюдаю всё время, пока наслаждаюсь шоколадным тортиком, особенно за его пальцами, которые ловко, легко и быстро перепрыгивают с кнопочек на гармошке. Было весело, правда, это было простое деревенское веселье. Все были расслаблены, окружающая обстановка спокойна. Было просто комфортно и хорошо.

Артём пододвинулся ко мне и сказал:

– Пойдём с нами прогуляемся. Ещё пару рюмочек и, кажется, те люди, – он указал рукой на пляс позади нас, – будут докучать тебя своими приглашениям, хотя если ты, конечно, этого хочешь, то пожалуйста. Лично я пошёл к Лёхе.

Я окинула взглядом происходящее и не могла не признать правоту Артёма. Он смотрел на меня в ожидании ответа. Я кивнула, он сделал глоток из своей маленькой стеклянной бутылочки и направился вперёд. Только сейчас я поняла, что он неплохо так выпил, шаги уже не кажутся такими твёрдыми, хотя я даже не понимала, когда он успел, вроде бы он всё время сидел рядом.

Лёша оказалось дожидался нас за забором. Он сидел на бревне, которое, по всей видимости, было здесь вместо скамейки.

– Вы тоже уже пьяные, да? – на моём лице отобразилось подобие насмешки.

Они синхронно замотали головами, полностью отрицая мои слова:

– Конечно нет. Что ты такое говоришь!?

Уголки моих губ приподнялись и вырвался смешок.

Артём взял сигарету, долго рыская по карманам в поисках зажигалки, но так и не нашёл её, тогда он достал коробок спичек. Закурил сигарету и предложил:

– Пойдёмте уже хоть куда-нибудь, – он небрежно махнул рукой, указывая на всё то, что было перед нами.

Так мы шли, глядя вперёд. Всё небо было усыпано яркими звёздами, наш путь освещала только низкая почти полная луна; стояла тишина, лишь изредка доносились радостные крики от празднования, с которого мы так бесцеремонно свалили; на улице не было ни холодно, ни жарко, в самый раз. А ещё этот запах – запах летней ночи, он слишком великолепен. Этот аромат приятно ласкает кожу, заставляет трепетать всё тело, изредка, когда Артём поворачивался в мою сторону его перебивал дым от сигареты, поэтому я с нетерпением ждала, когда же уже Артём докурит. Но и это не могло испортить волшебной атмосферы этой деревенской ночи.

Лёша сделал глоток из бутылки, они неплохо так подготовились, купив алкоголь. Он закинул голову наверх и, глядя на небо, сказал:

– Я обожаю лето, особенно за такие моменты. Есть у летних ночей своя особая неповторимая атмосфера. Когда они наступают, то появляется чрезмерное желание жить, – он усмехнулся, – хочется вставать и что-то делать, покорять всё новое, необузданное раннее. А если учесть мою молодость, то летними ночами я слишком влюблён, не во что-то или кого-то конкретного, а во всё сразу. Начинаешь верить в чудеса, смотреть на мир по-другому, с огоньком внутри. За это можно многое отдать. – его глаза блестели при свете луны, отражавшейся в зрачках, я слушала его, ни на секунду не отрываясь. Я знаю, что когда люди пьяные, то они показывают свою истинную сущность и становятся собой, я убеждалась в этом не раз. Мне нравится настоящий Лёша, мечтательный и романтичный, мне нравится просто слушать его, а ещё мне нравится взгляд Артёма, которым он периодически меня окидывает, да, мне определённо нравится эта ночь. Это время похоже на мой сладкий сон, который оставляет после себя приятное послевкусие, который никогда не позволит, чтобы его забыли, он будет вновь и вновь возвращаться в воспоминаниях, окутывая меня в тёплое уютное одеяло.

Я знаю этих людей около двух часов, если не меньше, но уже сейчас я чувствую с ними душевную близость. Удивительно, но даже на этом момент я уверена, что это не единственная ночь, которая нас будет связывать, нас ожидает что-то ещё, моменты вместе.

– А тебе как? – спросил Тёма. Не поворачивая головы, в его стороны, я знала, что он сейчас смотрит на меня, а ещё я знала о чём конкретно он спрашивает, а потому ответила:

– Нравится.

Я взглянула на него. Он улыбнулся, его глаза в этот момент ярко загорелись. И в них проблеснула детская наивность, ребячество. Вот такой искренний Артём мне по душе, без той напыщенности, с какой он был на Дне рождении. В такого можно будет когда-нибудь и влюбиться, но не сейчас. Сейчас я ещё не готова любить.

Так мы и продолжили идти в неизвестном мне направлении по тропинке в темноте, слегка разрезаемой светом луны. Пока мы гуляли, я забыла обо всей тяжести, что ранее сдавливала мою душу и наконец-то просто насладилась жизнью, хоть и не всей, но этот миг однозначно великолепен!