Читать книгу Долгий путь скомороха - Софья Орех - Страница 25

Ратмир прибыл в Москву ближе к полудню. Стоял солнечный день, жара начала понемногу спадать, и улицы в городе стали более многолюдными и шумными. По деревянным мостовым с грохотом проезжали громоздкие боярские повозки. Разгоняя плетьми прохожих, проносились группами на черных скакунах опричники. Изредка, едва дребезжа, проплывали заморские кареты, поражая прохожих своей красотой и вычурностью с франтами-кучерами на козлах. Крестьянские телеги, запряжённые худыми лошадьми, везли копны сена, дрова, глиняные горшки… Городская жизнь шла своим чередом. И сотни полуголодных и голодных людей бродили по улицам в поисках еды или возможности заработать на неё. Худые, грязные мальчишки носились между торговых рядов с выложенными на прилавках калачами, кусками сала, корзинами с репой и брюквой, внося сумятицу среди торговцев, пытающихся уберечь свой товар от малолетних воришек. Толпы нищих в полуистлевших тряпках с протянутой рукой заглядывали в глаза прохожих, заунывно вымаливая полушку на пропитание. Состоятельные граждане старались лишний раз не появляться в таких местах перед обедом, чтобы не портить себе аппетит невесёлым зрелищем. За продуктами посылалась челядь. А сами состоятельные граждане предпочитали в такую погоду конные и пешие прогулки по тенистым берегам реки Яузы, охоту на дикого зверя под Звенигородом, лодочные прогулки и дружеские чаепития на верандах деревянных домов-теремов.

Ратмир через уличного мальчишку передал записку боярину Саврасову и стал дожидаться его на условленном месте возле пологого берега реки, неподалёку от церкви Вознесения в Коломне. Стреножив лошадку, он кинул потёртое покрывало на землю рядом с разросшимся кустом сирени. Далее примерно в течение часа редкие в этих местах прохожие, проходившие мимо, даже приостанавливались, чтобы подивиться молодому мужчине в портках и без рубахи, выполнявшему невиданные ими ранее гимнастические упражнения с палками и без них. После упражнений Ратмир достал из котомки кожаный бурдюк с водой. Он напоил лошадь, потом отпил сам и, убрав бурдюк на место, достал из котомки книжку и ломоть пирога с капустой и грибами. Удобно расположившись на покрывале, Ратмир углубился в чтение, что, впрочем, не мешало ему следить за окружающей обстановкой.

Через некоторое время к этому месту, скрипя деревянными креплениями, подъехала богато украшенная повозка боярина Саврасова. Сопровождали её четверо ратников на добротных скакунах и с большими саблями, притороченными к поясам. Ратмир забрался в повозку:

– Доброго здравия тебе, Лука Дементьевич, – произнёс он, прикрывая за собой дверцу.

– И тебе того же, Ратмир. Насилу успел твой мальчишка с писулькой застать меня дома. Уже собирался ко двору Великого государя отъехать, как он тут как тут подскочил, – отирая вспотевшее лицо вышитым платочком, выдохнул боярин Саврасов.

– Так тебе, Лука Дементьевич, при дворе-то важнее было быть, чем сюда ко мне ехать, – озадаченно произнёс Ратмир.

– Да Великому государю пока не до меня. Он там до обеда будет людей в Посольский приказ назначать. К приезду важного гостя готовиться, чтобы не оплошать с толмачами. В прошлый раз вон толмач испанский так перевёл своему послу, что наши люди потом полдня от смеха до коликов в животе катались.

– Кого ждёт Великий государь в этот раз? – Ратмир внимательно посмотрел на боярина Саврасова.

– Сказывают, посланник самого папы римского прибудет, – боярин Саврасов со значением поднял указательный палец правой руки вверх.

– Ну, наконец-то, – как– то странно улыбнулся Ратмир.

– Что так? – удивился боярин Саврасов. – Думаешь, что привезёт нам от папы важные известия?

– Скорее всего. Эти люди просто так не приезжают, – кивнул Ратмир. – Но я тебя, Лука Дементьевич, попросил приехать по другой причине.

– Сказывай, Ратмир. Знаю, что по пустякам ты меня не будешь беспокоить. Да и у меня, честно говоря, есть к тебе разговор. Сам думал встречу тебе назначить. Так что говори, что тебе сейчас от меня нужно, – боярин откинулся на обшитую мехом и бархатом стенку сиденья повозки.

– Сегодня я еду в Александрову слободу… – начал было Ратмир.

– Так я же тебе справил доездную память – бумагу для прохода по всей слободе и тамошним учреждениям, – недоумённо поднял брови боярин Саврасов. – Да и на подъезде к самой слободе тебя по ней как раз пропускать будут…

– Я понял это, – чуть поморщился Ратмир. – Не о том спросить тебя хотел, Лука Дементьевич.

– Говори тогда – чего хотел?

– Изменилось ли что там за последние пять лет? Подъезд тот же самый остался?

– Да, как будто, всё так и осталось. Впрочем, Ратмир, я сам сейчас туда направляюсь. Если хочешь, поехали со мной, – неожиданно предложил боярин Саврасов.

– Поехали, – не раздумывая, согласился Ратмир. – Только сделаю кое-что.

Он вышел из повозки, снял с лошадки свою объёмистую котомку. Затем, переговорив с одним из ратников боярина Саврасова, передал ему поводья своей лошадки и направился опять к дверце повозки. Там он из котомки достал бархатный кафтан, расшитый разноцветными камнями, накладную бородку с усами, заранее заготовленное птичье яйцо. Разбив яйцо, белком промазал бороду изнутри и наложил на своё лицо.

– Как человека меняет борода! – опять подивился боярин Саврасов, наблюдая за действиями Ратмира.

Через некоторое время повозка вместе с всадниками тронулась в сторону Александровой слободы. Путь составлял почти сто пятнадцать вёрст на северо-запад от Москвы.

Боярин Саврасов внимательно посмотрел на поблёскивавшие в мелькающих лучах солнца разноцветные камни на кафтане Ратмира.

– В тот раз ещё хотел спросить тебя, Ратмир. Вот есть у тебя каменья драгоценные. Прямо в изобилии и яхонты, и лалы. Смарагды вон я вижу. А почему живёшь в босяках-скоморохах?

– Так это всё ненастоящие камни, Лука Дементьевич, – рассмеялся Ратмир. – Подделка, и цена им – грош в базарный день.

– Да ну! – поразился боярин Саврасов. – Откуда же они у тебя?

– Сам сделал.

– Сам?! Как такое возможно? – вытаращил глаза боярин.

Ратмир, видя изумлённый взгляд собеседника, пожал плечами:

– Вот, если ты дашь мне в следующий раз такую возможность, то я тебе на твоей кузнице пару сапфиров отолью. Только не забудь, что дело это – преступное и Судебником наказуемое.

– Прямо сам отольёшь?! И выглядеть будет как настоящее?!

– Ну, эти же ты принял за настоящие, – усмехнулся Ратмир. Он провёл рукой по переливающимся камням на рукаве кафтана. – Вот, к примеру, для того, чтобы отлить сапфир, нужны натриум, кристалл, ямчуг и ещё некоторые химические порошки. Всё это есть в китайских лавках.

– И для чего ты их сделал тогда?

– На настоящие у меня денег нет. А на костюмы вот для таких дел их не особо много нужно. Сделал себе и товарищам, – улыбнулся Ратмир и посмотрел в окошечко. Повозка уже катила по колее вдоль широких полей с почти выгоревшими от жары пшеницей и рожью.

– Ещё спросить тебя хочу, Ратмир, да всё не решаюсь, – немного помолчав, боярин Саврасов поднял глаза на собеседника. – Из головы не идёт тот наш разговор в тот день, когда друга нашего Ивана Михайловича казнили. Крепко ты меня зацепил тогда.

– Что именно тебя зацепило, Лука Дементьевич? – вздохнул скоморох.

– Правду ли ты говорил, Ратмир, что у тебя есть свои люди в окружении Великого государя?

– Всегда можно найти человека, готового за деньги на что угодно, – уклончиво ответил Ратмир и добавил: – Не бери в голову, Лука Дементьевич. Раз не решился ты на этот шаг, то и забудь теперь об этом. Найдутся другие, кому уж совсем невтерпёж станет.

Боярин Саврасов потемнел лицом и опустил глаза. Потом вскинул голову и с каким-то вызовом посмотрел на скомороха:

– А скажи-ка мне, Ратмир, сам-то почему не сделаешь этого через своего человека?

Ратмир как-то внимательно и отстранённо посмотрел на собеседника и машинально рукой откинул назад прядь волос:

– Неуместный вопрос ты мне сейчас задал, Лука Дементьевич.

– Это почему же?

– Вижу, что сильно терзает тебя что-то, раз пытаешся меня сейчас на ссору вызвать. Очень мне этого не хотелось бы, потому как ты – человек совестливый и дальновидный…

– С чего это ты взял, Ратмир, что я с тобой ссоры ищу? – возмущённо перебил его боярин Саврасов. – Просто мне самому непонятно до сих пор – раз ты говоришь, что у тебя есть в окружении государя такие люди, то почему ты им не говоришь это сделать? Почему меня подстрекаешь? Как мне это расценивать? Я ведь тебя в друзьях своих числю.

Выражение досады появилось на лице Ратмира:

– Расценивай это так, что именно вы – бояре – вот уже более семи лет от него терпите эти адовы муки. Вам и надлежит это остановить. А с моей стороны только помощь была бы.

– Да-а, Ратмир, – протянул боярин Саврасов, не спуская с собеседника пристального взгляда. – С иной стороны я сейчас тебя увидел. Только вот неясно мне: с плохой ли или с хорошей…

– Врагом я тебе, Лука Дементьевич, никогда не был и не буду, – негромко произнёс Ратмир, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

– Я ведь, Ратмир, понял в тот раз, что и у тебя самого, похоже, какие-то недовольства к Великому государю имеются, – боярин Саврасов пытливо смотрел на собеседника.

– Почудилось тебе что-то не то, – неожиданно открыв глаза, как-то отстранённо посмотрел на него Ратмир. – Повторяю, Лука Дементьевич, не бери ты себе это в голову. По твоим делам я сейчас еду в Александрову слободу. Всё по убийству дочери твоего друга – боярина Скобелева – хлопочу.

– За это тебе, Ратмир, от меня поклон низкий. Жаль только, что не дал ты мне полного ответа на мой первый вопрос, – утирая взмокшее от летней жары лицо, промолвил боярин Саврасов.

– Полный ответ на все вопросы знает только Господь наш Вседержитель. А мы всего лишь тля земная в помыслах своих и чаяньях, – пожал печами Ратмир.

Так они проехали ещё некоторое время по колее, проложенной многочисленными повозками вдоль полей и пашен, под жарким летним солнцем. Вскорости показался первый охранный пункт в Александрову слободу. Добротная деревянная изба стояла чуть поодаль от колеи. Саму же колею перекрывала мощная деревянная балка, укреплённая на врытой в землю деревянной основе размером с добрый бочонок. К балке была привязана толстая конопляная верёвка, конец которой тянулся к небольшому навесу, стоявшему рядом с колеёй. Под навесом, на покрытых волчьими шкурами лавках, вальяжно сидели за широким деревянным столом три опричника в чёрных, грубого сукна рясах и монашеских шапках, подбитых козьим мехом поверх округлых шлемов. Тут же у бревенчатой стенки стояли остро заточенные колья.

– Кого там несёт нелёгкая? – недовольно пробормотал один из них, заслышав доносившийся издалёка стук копыт и скрип колёс. Не поворачивая головы от стола, он потянулся рукой за колом.

– Какая разница – кого, – философски заметил второй, пытаясь игрушечной деревянной сабелькой подцепить тоже игрушечный деревянный щит, находившийся сбоку в лежавших на столе горкой игрушечных воинских доспехах и снаряжении. – Всё одно – придётся вставать и проверять доездные бумаги.

– Ну, это лучше, чем вставать в полночь и стоять чуть ли не до утра на службе в церкви, – недовольно произнёс третий, внимательно следя за каждым движением руки второго. – Э-э, Фома! А вот мне кажется, что ты вон ту сабельку-то двинул чуток.

– Ага, как же! – пробормотал второй, пыхтя от напряжения, тщетно пытаясь сабелькой вытащить щит так, чтобы не потревожить остальные игрушки. – Если тебе чего кажется, то это совсем не значит, что так оно и есть.

– Всё, останови, Фома. Ход за тобой. Подъезжает вон уже повозка-то, – прикрикнул на него первый опричник и, проведя широкой ладонью по тёмной, окладистой бороде, добавил: – Боярина Саврасова повозка. Может пусть его проезжает? Каждый день, почитай, туда-сюда ездит.

– Порядок должен быть первым делом! – назидательным тоном произнёс оторванный от игры недовольный Фома и направился к повозке с колом в руках. Ратники, гарцевавшие рядом с повозкой, внимательно следили за опричниками. Один из них спешился и открыл дверь повозки. Из неё, потягиваясь, выбрался боярин Саврасов, следом появился Ратмир.

– Доброго здравия вам, бояре! – кивнул им головой опричник Фома. – Память доездную извольте предъявить.

– А это со всем нашим удовольствием, – бодро улыбнулся боярин Саврасов, доставая из-за широкого обшлага рукава кафтана исписанный лист. – Хоть ноженьки поразмять тут. А то едешь и едешь в повозке. На каждой ухабине трясёт аж мочи нет.

– Это ещё пока сухо, боярин Лука Дементьевич, – дежурно пробегая глазами по бумаге, произнёс опричник Фома. – Вот когда дожди начнутся, да земля размякнет – вот где будет самая преисподняя.

– Это ты прав, служивый, – усмехнулся боярин Саврасов, принимая бумагу обратно. Он глянул на стол, где лежали горкой игрушечные доспехи и спросил: – Всё в бирюльки играете?

– А что ещё прикажешь делать, Лука Дементьевич? Службу несём исправно, а в свободное время отчего же и не поиграть, – пожал плечами опричник и перевёл взгляд на Ратмира: – Не видел я тебя ранее, боярин. Бумагу требуется предъявить, даже если ты и с Лукой Дементьевичем.

– Не боярин я, – пояснил Ратмир, также доставая бумажный лист из обшлага рукава.

– По печатному делу он мастер, – пояснил боярин Саврасов. – Изучал науки в Италии. Вот и выписали его для контроля за постройкой печатной мастерской. Великий государь затеял важное дело.

– Ко двору-то сегодня представляться будешь? – спросил опричник Фома, внимательно изучив доездной лист Ратмира.

– Это уж как Великий государь решит, – ответил за Ратмира боярин Саврасов и добавил: – А Ратмир теперь частенько будет сюда наведываться. Так вы уж его особо не задерживайте, братцы.

– Да я и сам не прочь в бирюльки поиграть. Но уж в следующий раз только, – улыбнулся Ратмир.

– Ну-ну, посмотрим. Среди наших я – лучший игрок! – важно выкатил грудь второй опричник.

– Это когда же ты, Фрол, стал лучшим? – изумлённо повернулся к нему опричник Фома. – Ты же вот только мне два раза уже проиграл! – и махнул рукой боярину Саврасову и Ратмиру: – Езжайте с Богом!

Те не стали испытывать терпение опричников и поспешили к повозке. Через пару минут они в сопровождении ратников двинулись дальше.

Так они проехали ещё через три кордона, и на каждом из них им пришлось доставать доездные памяти. На каждом из кордонов опричники внимательно изучали бумаги, на одном из них даже осмотрели всю повозку.

– Каждый день вот так добираешся, Лука Дементьевич? – полуутвердительно спросил Ратмир.

– Не каждый день, конечно, но частенько. Сам же знаешь – я ведь и в земской Боярской Думе состою, – вздохнул боярин Саврасов. – А здесь, в слободе, я для Великого государя иногда как толмач выступаю между земскими и опричниными приказами. Он же ни в какую не хочет с Боярской Думой мириться. Всё ему перевороты да козни боярские чудятся.

– Между двух огней ты, Лука Дементьевич, – сочувственно заметил Ратмир.

– Знаю. Каждую ночь под утро просыпаюсь и далее заснуть не в силах, – посетовал боярин Саврасов. – Всю судьбу моих убиенных товарищей боюсь повторить. Ну, а тебе, Ратмир, придется сегодня в слободе в мастерской по книгопечатанию объявиться, и будешь наезжать туда, контролировать печатные дела. Великий государь большой интерес к книгопечатанию проявляет. Может и к себе вызвать для отчёта. Да ты – человек грамотный – найдёшь, что ему рассказать.

– Найти-то найду, – кивнул Ратмир. – Только не стоит забывать, что и сам царь Иван весьма начитан и умён.

– Так ты же не обманывать его идёшь, а помочь в печатном деле. Сам же выбрал такой документ. Хотя мог бы просто корчму открыть. Было там местечко тёплое. Не захотел же ты!

– Да, умственные упражнения мне больше по душе, – усмехнулся Ратмир, и опять глянул в окошечко повозки: – Вот и заветные три версты.

– Слава Богу, доезжаем! – вздохнул боярин Саврасов.

Выехав из густой лесной чащи, они оказались у ещё одного охранного поста и, пройдя очередной тщательный осмотр опричниками, выехали в чистое поле.

Ратмир смотрел на широкую равнину, разделявшую оставшуюся позади лесную чащу и видневшееся на горизонте городище. Вот уже более семи лет сочетание слов Александрова слобода внушало страх и ужас всему боярскому сословию, да и простым людям тоже. Ратмир уже бывал здесь несколько лет назад, но удивился тому, как быстро разросся этот некогда маленький городок.

Их повозка въехала на территорию, где в большом количестве рядами располагались деревянные терема и хозяйственные постройки.

Можно было заметить, что терема купцов держались особняком от изб ремесленных мастеров.

Сами царские хоромы с пристройками и теремами приближённых находились за высоким земляным валом, обложенным кирпичами, вокруг которого был вырыт глубокий ров, заполненный водой. Окружал слободу высокий забор из толстых, ошкуренных, с заточенными концами дубовых брёвен.

Повозка боярина Саврасова подъехала к единственному подъёмному мосту, соединявшему царские владения с остальной территорией.

Внушительного размера опричники, охранявшие въезд на мост, молча, проверили доездные бумаги боярина Саврасова и Ратмира, внимательно осмотрели повозку, оглядели сопровождавших их ратников и разрешили проезд на царскую территорию.