Читать книгу Хроники рассказанных историй - Степан Олегович Носов - Страница 5

Глава I

Караван подходил к стенам древнего города. Три месяца тяжелого пути сказались на каждом из путников. Невзирая на добрые тюки, которые медленно тащили на себе верблюды, люди шли безрадостно, не поднимая головы. Торговое дело всегда было стоящим и почетным на южных берегах Великого Моря, но уж больно тяжким и опасным. Дороги, созданные еще первыми песчаными людьми, давно уже пришли в негодность, проступая на поверхность лишь время от времени. Передвигаться по незримым песчаным пространствам можно было, лишь ориентируясь по солнцу и звездам. Много путников бесславно сгинуло на просторах южных берегов, а знание пути в этих местах значило, чуть ли не больше, чем труд министра или придворного лекаря. Ар-Адон ан Акрам был одним из таких ценных людей. До него проводником был его отец – Акрам, а до него его отец. Представление о торговых путях, небольших тропах, спасительных оазисах передавалось от поколения к поколению и строго охранялось. И даже, несмотря на все это, Ар-Адон уже в возрасте шести лет остался круглым сиротой. Сначала по пути в Вильшанеш пропал вместе с небольшим караваном дед Адона. Потом отец, будучи человеком горячего нрава, поспорил, что сможет пройти через Западные Горы на ту сторону Великого Моря, открыть новый торговый путь. Никто из купцов, даже самые отчаянные и смелые, не рискнул пойти с ним. Говорили, что его видели в Ан-Тащахе и что он направлялся в предгорное селение Арураат. Больше от Акрама вестей не было.

С той поры прошло уже двадцать лет, и Ар-Адон стал одним из главных проводников на всем песчаном побережье и за его пределами. Истории о том, как он провел караван через Соляное Плато, не потеряв ни одного человека и ни одного верблюда, или о том, как он один отправился на поиски отставшего от каравана мелкого купца Зарата, и спас последнего, пересказывали по всем духанам.

В этот раз Адон вел людей из свободных городов диких песков в Ан-Шанщат – столицу побережья. Он шел впереди каравана, как всегда при подходе к городу – пешком. Еще дед Адона, когда поучал его, говорил: «Смотри, Адон! Каким бы трудным путь не был, когда походишь к селу или городу, всегда спешивайся! Уважение проявляют ногами! На лошади или верблюде въезжают только враги! Хочешь быть уважаемым гостем – иди пешком». За проводником след в след двигался помощник с верблюдом на привязи, после них охрана каравана, человек пять, а потом уже следовали торговцы и купцы.

– Не растягиваемся! Эй, Матак! Передай остальным, чтобы подтянулись, – несмотря на возраст, авторитет у Адона был непререкаем, по этой причине его командам подчинялись не только охранники, но и уважаемые деловые люди.

– О, великий обрыв! Я же сказал: подтянитесь! В город входим! Матак, эй, Матак! Передай: пусть купцы готовят пошлину за вход! Не очень-то охота выглядеть еще и скрягами!

– Медре Ар-Адон! Подождите, медре Ар-Адон! – Матак явно хотел выглядеть полезным в глазах медре. – Купцы говорят, что устали, им хочется быстрее оказаться в городе!

– Или они делают, как я сказал, или остаются ночевать на улице! Еще передай охране: пусть уберут оружие с глаз подальше! Я перестану за вас отвечать только тогда, когда уважаемые медре разложат свой товар на Мокром Рынке!

– Как скажете, медре! Медре? А когда мы придем, мне можно с вами к Калафу, к медре Калафу? – поправился Матак. Он первый раз шёл с проводником.

Год назад он – простой воришка с улиц Ан-Тащаха – попался на глаза Адону, вернее попался самому Адону, когда пытался украсть у него кошелек. Приняв усталую походку за преклонный возраст, а дорожный посох за обыкновенную палку, на которую порой опираются пожилые жители побережья, Матак напал на Адона, когда последний выходил не спеша из местного духана. Однако вместо легкой добычи получил серьезную взбучку. Адон хотел отдать его местной страже, но подумав, решил, что в лучшем случае мальчика посадят в городскую яму, в худшем же казнят, поэтому пощадил неудачливого воришку, а после и вовсе сделал его своим помощником. Адон оценил проворность и сообразительность мальчишки, решив, что такой юркий помощник ему пригодится. Матак же, поначалу порывавшийся заняться привычным ремеслом, после сытного обеда и горячей бани, решил, что лучше для него быть при деле и при уважаемом человеке.

– Медре Ар-Адон?! Так можно мне будет с вами к медре Калафу?

– Сегодня нет! Мы только пришли! Надо войти в город, проследить, что все благополучно, отдохнуть и только тогда, освободившись от дел, можно будет идти к Калафу!

– А завтра? Завтра пойдем?

– Если ты сейчас же не успокоишься и не замолчишь, то точно никуда не пойдем! – Адон устал спорить с юнцом. Он прекрасно знал, что у старого Калафа в духане есть две причины, из-за которых Матак так к нему рвется. Первая – всем известные медовые лепешки, мимо которых не мог пройти ни один мальчишка в столице. Вторая – внучка Калафа, юная Кайшан, о красоте которой слухи доходили до Вильшанеша и даже до Диких Песков.

– Как скажете, медре!

– Вот и славно! А сейчас пробегись-ка вдоль каравана, проверь все ли в порядке!

– Как скажете, медре!

– И передай медре Манушу: пусть закроет покрепче свои сундуки. Твой бывшие товарищи не дремлют, и каждый новый караван на улицах города для них, как лепешки Калафа для тебя… Давай шустрее!

До ворот столицы оставалось каких-то пол-лиги. Можно было разглядеть пики дворцовых построек и блеск разноцветных стекол Кривой Башни. Про цитадель мудрости ходило рассказов еще больше, чем про обрыв, а сама она гордо возвышалась над всеми постройками, включая дворец правителя. Ан-Шанщат стоял на берегу Великого Моря, наверное, с тех времен, когда еще не было обрыва, а по миру ходили первые люди песков, гор и лесов. Город с той поры разросся до небывалых размеров, представляя собой целое государство с отдельными прилегающими к нему территориями. По этой причине в городе было две стены: одна внешняя с Песчаными воротами, обращенными на юг, и внутренняя, древняя стена, пройти через которую можно было через Корабельные ворота с севера. Так как город строился как портовый, то первые ворота были обращены к морю, оттого и получили название Корабельные. Позднее с превращением в столицу и развитием южных торговых путей, понадобилась внешняя стена с южными воротами. Каждый, кто попадал в Ан-Шанщат, сразу оказывался между стен, расстояние между которыми порой было настолько узким, что пройти между ними мог только один человек.

Торговая площадь с рынками, постоялыми домами, духанами и самыми лучшими банями располагалась как раз за Корабельными воротами. Попасть туда целому каравану было не так просто: надо было не только миновать район Лихих Карманов, но пройти по целому лабиринту улиц, улочек и переулков. Проследовать через все это без последствий и потерь – было сродни пересечению Соляного Плато. Адон знал это очень хорошо, поэтому считал свою работу выполненной только в том случае, если караван благополучно размещался на торговой площади в своих квартирах.