Читать книгу Противостояние - Стивен Кинг - Страница 24

Ллойда Хенрида, которого газеты Феникса окрестили «нераскаявшимся убийцей с лицом грудного младенца», вели по городской тюрьме двое охранников. У одного из них текло из носа, и оба выглядели кисло. Другие обитатели крыла усиленного режима приветствовали его. Он был местной знаменитостью.

– Хеээээй, Хенрид!

– Давай, парень!

– Держись, Хенрид!

– Молодец, браток!

– Ублюдки с дырявым ртом, – пробормотал охранник с насморком, а затем чихнул.

Ллойд счастливо усмехнулся. Он был поражен своей новой славой. Здесь было намного лучше, чем в его первой тюрьме. Даже еда была вкуснее. Когда ты крупная птица, к тебе поневоле появляется уважение. Он подумал о том, что Том Круз чувствует себя, наверное, примерно так же во время мировой премьеры.

На выходе из крыла особого режима его провели через металлический детектор.

– Все в порядке, – сказал охранник с насморком, и другой охранник, сидевший в будке из пуленепробиваемого стекла, махнул им рукой. Они прошли в другой коридор. Здесь было очень тихо. Единственными звуками были щелканье каблуков охранников (Ллойд был обут в мягкие тапочки) и астматическое придыхание, раздававшееся сперва от Ллойда. В конце коридора еще один охранник поджидал их у закрытой двери. В двери было крохотное зарешеченное окошечко.

– Почему в тюрьмах всегда такая гнусная вонь? – спросил Ллойд просто для того, чтобы поддержать разговор. – Даже в тех местах, где нет камер. Может, вы, ребята, ссыте здесь по углам?

– Заткнись, убийца, – сказал охранник с насморком.

– Ты плоховато выглядишь, – сказал Ллойд. – Тебе надо бы домой, в постель.

– Заткнись, – сказал другой.

Ллойд заткнулся.

– Привет, мешок с дерьмом, – сказал охранник у двери.

– Как поживаешь, чертов хер? – нашелся Ллойд. Ничто не освежает так, как небольшая перебранка. Два дня в тюрьме – и он уже начал ощущать, что впадает в прежнее состояние ступора.

– За это ты лишишься зуба, – сказал охранник у двери. – Ровно одного, можешь сосчитать.

– Эй, послушай, ты не можешь…

– Могу. Там во дворе есть парни, которые убьют своих дорогих мамочек за две пачки «Честерфильда», мешок с дерьмом. Хочешь недосчитаться двух зубов, парень?

Ллойд ничего не ответил.

– Ну, тогда все в порядке, – сказал охранник. – Ровно один зуб. Ведите его, парни.

Слегка улыбаясь, охранник с насморком открыл дверь, а другой ввел Ллойда внутрь, туда, где за металлическим столом сидел, просматривая бумаги, назначенный судом адвокат Ллойда.

– Вот ваш человек, шеф.

Адвокат поднял голову. Он еще и бриться-то не начал, – подумал Ллойд,

– но что ж поделать? У нищих нет выбора.

– Спасибо вам…

– Этот тип, – сказал Ллойд, указывая на дверного охранника. – Он обозвал меня мешком с дерьмом. А когда я что-то ему ответил, он сказал, что поручит какому-то парню выбить один из моих зубов! Как насчет жестокого обращения с заключенными?

– Это правда? – спросил адвокат у охранника.

Дверной охранник закатил глаза, словно желая сказать «Боже мой, как вы могли в это поверить?»

– Эти ребята, шеф. Им надо писать сценарии для телека. Я сказал «привет», он сказал «привет», вот и все.

– Это дьявольская ложь! – с выражением воскликнул Ллойд.

– У меня на этот счет свое мнение, – сказал охранник и холодно посмотрел на Ллойда.

– Я в этом уверен, – сказал адвокат. – Но я уверен также и в том, что перед тем, как уйти, я пересчитаю зубы мистера Хенрида.

«А парень-то не слаб, – подумал Ллойд. Может, он и сумеет добиться для него десятки – вооруженное ограбление. В конце концов, он кончил только одного человека – жену владельца „Конни“, и вполне возможно, что ему удастся спихнуть это на Поука. Поук не будет возражать».

Оторвавшись от своих мыслей, Ллойд обнаружил, что охранники удалились, оставив его наедине с адвокатом – его зовут Энди Девинз, вспомнил Ллойд, – который как-то странно смотрел на него. Так смотрят на гремучую змею, которой перебили хребет, но чей яд, возможно, продолжает действовать.

– Ты в полном дерьме, Сильвестр! – неожиданно воскликнул Девинз.

Ллойд подскочил.

– Что? Что вы хотите этим сказать? Кстати, вы классно отшили этого толстяка. У него был такой вид, словно он готов сгрызть все свои ногти.

– Слушай меня, Сильвестр, и слушай очень внимательно.

– Меня зовут не…

– Ты даже не можешь себе представить, в какое дерьмо ты влип, Сильвестр, – сказал Девинз, не отрывая от Ллойда пристального взгляда. Голос его был мягким и энергичным. – Тебе вынесут приговор всего за девять дней, Сильвестр, в соответствии с решением Верховного Суда, принятым четыре года назад.

– Каким таким решением? – спросил Ллойд, чувствуя себя не в своей тарелке.

Это было «Дело Маркхема против Южной Каролины». И на нем были определены условия, когда отдельный штат может самостоятельно совершить правосудие в случае, если выдвинуто требование смертной казни.

– СМЕРТНАЯ КАЗНЬ! – завопил Ллойд в ужасе. – Электрический стул? Эй, парень, я клянусь, я никогда никого не убивал!

– С точки зрения закона это не имеет значения, – сказал Девинз. – Раз ты был там, стало быть, ты принимал в этом участие.

– Как так, не имеет значения? – Ллойд почти кричал. – Это должно иметь значение! Не я прикончил все этих людей. Это Поук их убил! Он был чокнутый! Он был…

– Не могли бы вы заткнуться, Сильвестр? – спросил Девинз своим мягким, энергичным голосом, и Ллойд замолчал. Внезапно он представил себе, как птичка Твити преследует кота Сильвестра. Но в его воображении она не долбила это тупое создание колотушкой по голове и не подставляла ему под лапу мышеловку. Ллойд увидел, как стянутый ремнями Сильвестр сидит на электрическом стуле, а длиннохвостый попугай уселся на жердочке рядом с большим рубильником. Он даже смог различить шапочку охранника на маленькой желтой головке Твити.

Зрелище показалось ему не особенно забавным.

– Не существует отдельной статьи о соучастии, когда речь идет о тяжких уголовных преступлениях, – сказал Девинз. – У штата есть три свидетеля, которые подтвердят, что вы с Эндрю Фрименом были вместе. Этого вполне достаточно, чтобы твоя жесткая задница хорошенько прожарилась. Понимаешь?

– Я…

– Ладно. Теперь вернемся к делу «Маркхем против Южной Каролины». В двух словах я объясню, как этот вердикт может быть применен к твоему делу. Но сначала я напомню тебе о факте, который ты без сомнения должен был усвоить в девятом классе: Конституция Соединенных Штатов запрещает жестокие и необычные способы наказания.

– Вроде этого чертового электрического стула, – воскликнул Ллойд в приступе справедливого негодования.

Девинз покачал головой.

– В этом месте закон не дает определенного толкования, – сказал он, – и вплоть до того дела четырехлетней давности суды так и сяк переворачивали эту статью, пытаясь определить, являются ли электрический стул и газовая камера «жестокими или необычными способами наказания». И не относится ли эта формулировка к тому периоду ожидания, который выпадает на долю заключенного между приговором и приведением его в исполнение. Но так или иначе – в деле «Маркхем против Южной Каролины» человека приговорили к электрическому стулу за изнасилование и убийство трех студенток. Обдуманность преступления была доказана с помощью дневника Йона Маркхема. Суд присяжных приговорил его к смерти.

– Хреновое дело, – прошептал Ллойд.

Девинз кивнул и одарил Ллойда кислой улыбкой.

– Дело было передано в Верховный Суд, который подтвердил, что в ряде случаев смертная казнь не является жестоким или необычным способом наказания. Суд высказал мнение, что чем быстрее приговор приводится в исполнение, тем лучше… с точки зрения закона. Начинаешь усекать, Сильвестр? Понял, в чем дело?

Ллойд не понял.

– Знаешь, почему тебя судят в Аризоне, а не в Нью-Мексико или в Неваде?

Ллойд покачал головой.

– Потому что Аризона является одним из четырех штатов, где заседает выездная сессия суда по особо тяжким преступлениям. Сессию созывают только в тех случаях, когда выдвинуто и удовлетворено требование смертной казни.

– Ничего не понимаю.

– Через четыре дня начнется суд, – сказал Девинз. – Я буду тянуть, сколько могу, но уже в первый день будут созваны присяжные. На второй день штат доложит дело. Я постараюсь затянуть разбирательство на три дня и буду разводить треп во вступительном и заключительном слове до тех пор, пока меня не прервет судья. Но три дня – это максимум, чего мы можем достигнуть, если повезет. Присяжные удаляться и – если не произойдет чуда

– признают тебя виновным через три минуты. Через девять дней, начиная с сегодняшнего, тебе вынесут смертный приговор, а неделей позже ты будешь мертв, как кусок собачьего дерьма. Аризонцам это понравится. Понравится это и Верховному Суду. Потому что чем быстрее, тем лучше для всех.

– Боже мой, но ведь это несправедливо! – закричал Ллойд.

– Тяжело жить в этом мире, Ллойд, – сказал Девинз. – Особенно для «бешеной собаки» – так тебя называют журналисты и телекомментаторы. Ну и натворил ты дел. Из-за тебя даже сообщения об эпидемии передвинулись на вторую полосу.

– Я никого не убивал, – хмуро сказал Ллойд. – Поук во всем виноват.

– Это никого не волнует, – сказал Девинз. – Вот что я тебе пытаюсь вбить в твою тупую башку, Сильвестр. Я, конечно, подам протест, но, по новым правилам, он должен быть подан не позднее, чем через неделю. Если выездная сессия отклонит протест, то у меня будет еще одна неделя на то, чтобы направить ходатайство в Верховный Суд. Но выездная сессия скорее всего примет протест к рассмотрению – это новая структура, и они хотят, чтобы в их адрес раздавалось как можно меньше критики. Они примут к рассмотрению даже протест Джека Потрошителя.

– Сколько им понадобится времени? – пробормотал Ллойд.

– Они будут действовать быстро, – ответил Девинз, и его улыбка приобрела слегка кровожадный оттенок. – Видишь ли, в состав выездной сессии входят пять отставных аризонских судей. Им только и остается, что ловить рыбу, играть в покер, пить бурбон и дожидаться, пока какой-нибудь кусок дерьма, вроде тебя, не приплывет в их зал заседаний. Их средний возраст составляет семьдесят два года…

Ллойд вздрогнул.

– …и все они верят в Кодекс Запада – быстрый суд и веревку на шею. Так здесь рассматривались дела примерно до 1950 года. Когда дело доходило до виновных в нескольких убийствах, исход мог быть только один.

– Господь Всемогущий, зачем вы мне все это рассказываете?

– Ты должен знать, в какую ситуацию мы попали, – сказал Девинз. – Им надо только убедиться в том, что к тебе не будет применено жестокое необычное наказание, Ллойд. Тебе надо бы сказать им спасибо.

– Им – спасибо? Да я бы скорее…

– Кончил их? – спокойно спросил Девинз.

– Нет, конечно, – сказал Ллойд не очень уверенно.

– Наше ходатайство о пересмотре дела будет отклонено, и все мои отводы будут моментально сняты. Если повезет, суд пригласит свидетелей. Если мне дадут такую возможность, я постараюсь, чтобы они повторили все свои показания на первом суде, и спрошу их обо всем, что смогу придумать. После этого пора будет вызывать твоих школьных дружков, чтобы они рассказали нам о твоем характере. После того, как выездная сессия отвергнет ходатайство, я обращусь в Верховный Суд. Полагаю, что они отклонят мое обращение в тот же день.

Девинз сделал паузу и закурил.

– А потом что? – спросил Ллойд.

– Потом? – спросил Девинз, выглядя слегка удивленным и раздраженным безысходной тупостью Ллойда. – Потом ты отправишься в камеру смертников в тюрьме штата и будешь наслаждаться прекрасной едой до тех пор, пока не настанет время прокатиться на молнии. Все произойдет очень быстро.

– Они не могут так поступить, – сказал Ллойд. – Вы просто хотите запугать меня.

– Ллойд, четыре штата, в которых существуют выездные сессии судов по особо тяжким преступлениям, поступали так всегда. К настоящему моменту сорок мужчин и женщин были казнены в соответствии с вердиктом, вынесенным по делу Маркхема. Лишний суд обходится налогоплательщиками в некоторую сумму, но она не слишком велика, так как выездная сессия рассматривает лишь крохотный процент от общего числа убийств. Кроме того, налогоплательщики ничего не имеют против того, чтобы раскошелиться на смертную казнь. Она им нравится.

Не прошло и четверти часа, с тех пор как Ллойд купался в лучах славы, проходя по крылу строгого режима. Теперь, вслед за пустяковыми двумя или тремя неделями, перед ним неумолимо раскрывалась черная дыра.

– Испугался, Сильвестр? – спросил его Девинз почти дружелюбно.

Ллойду пришлось облизать губы, прежде чем он смог ответить.

– Испугаешься тут. По-вашему выходит, что я уже вроде как мертвец.

– Я не хочу, чтобы ты умер, – сказал Девинз. – Но мне надо было тебя напугать. Если ты войдешь в зал суда с глупой и самодовольной ухмылкой на роже, тебя немедленно прикрутят ремнями и врубят ток. Будешь сорок первым. Но если будешь слушать меня, то, может быть, мы прорвемся. Я ничего не гарантирую, но слабая надежда есть.

– Ну?

– Нам надо рассчитывать на присяжных, – сказал Девинз. – Двенадцать болванов с улицы. Я был бы рад, если бы присяжными оказались сорокадвухлетние престарелые леди, которые до сих пор помнят «Винни Пуха» наизусть и в детстве устраивали похороны птичкам на заднем дворе. Когда набирают состав присяжных, их очень хорошо информируют о вердикте по делу Маркхема. Они не выносят смертный приговор, который может быть приведен в исполнение через шесть месяцев или через шесть лет после его вынесения, когда они уже давно про него забудут. Парень, которого они приговорят к смерти, отправится на небеса через одну-две недели. В некоторых случаях само знание об этом заставляло присяжных вынести вердикт о невиновности. В некоторых случаях они оправдывали явных убийц только потому, что не хотели, чтобы кровь у них на руках была такой свежей. Хотя сорок человек и казнили в соответствии с вердиктом по делу Маркхема, но требование смертной казни по таким делам выдвигалось целых семьдесят раз. Из тридцати избежавших смерти двадцать шесть были признаны невиновными судом присяжных, и лишь четыре раза приговор был отменен выездной сессией суда по особо тяжким преступлениям – один раз в Южной Каролине, два раза во Флориде и один раз в Алабаме.

– А в Аризоне?

– Ни разу. Я же тебе говорил. Кодекс Запада. Эти пятеро старичков хотят усадить тебя на сковородку. Если мы не отстоим тебя перед присяжными, тебе крышка. Могу дать девяносто против одного.

– Сколько человек было признано невиновными постоянным составом присяжных в Аризоне?

– Двое из четырнадцати.

– Шансы не из лучших.

Девинз обнажил зубы в своей кровожадной улыбке.

– Следует отметить, – сказал он. – Что один из этих двух находился под защитой вашего покорного слуги. Он был виновен, как смертный грех, Ллойд. Совсем как ты.

– Если меня признают невиновным, они ведь не могут привлечь меня снова, а?

– Ни в коем случае.

– Так что либо все, либо ничего.

– Да.

– Черт, – сказал Ллойд, вытирая лоб.

– Раз ты понял ситуацию, – сказал Девинз, – и понял, на чем будет основано наше сопротивление, то перейдем к делу. Ты сказал мне и полиции, что ты… эээ… – Он достал из портфеля бумаги, посмотрел их и выудил нужный лист. – Ага, вот оно: «Я никого не убивал. Всех убил Поук. Это была его идея, а не моя. Поук был чокнутый, и по-моему, это большая удача, что он подох».

– Да, так оно и есть. Ну и что? – сказал Ллойд опасливо.

– А то, – сказал Девинз, – что ты боялся Поука Фримена. Ты боялся его?

– Ну, не совсем так…

– Ты боялся, что он тебя убьет.

– Да, но…

– Боялся до ужаса. Поверь в это, Сильвестр.

Ллойд нахмурился. Он выглядел как старательный студент, который никак не может ухватить смысл услышанного.

– Не позволяй мне вести тебя, Ллойд, – сказал Девинз. – Я не хочу этого. Тебе может показаться, что я хочу представить дело так, будто Поук все время был под действием наркотиков…

– Но он действительно был под кайфом! Мы оба были!

– Нет. Ты не был, а он был. А когда он нахмурился, он совсем сдвинулся…

– Парень, да ты, пожалуй, прав. – В памяти Ллойда возник призрак Поука Фримена, который весело завопил «Ннннноооо!» и выстрелил в женщину, стоявшую у прилавка.

– И он несколько раз угрожал тебе оружием, когда…

– Нет, он никогда…

– Угрожал. Он сказал, что убьет тебя, если ты не будешь ему помогать.

– Ну, у меня был автомат…

– Я уверен, – сказал Девинз, пристально глядя на Ллойда, – что если ты хорошенько пороешься в памяти, то вспомнишь, как Поук сказал тебе, что автомат заряжен холостыми. Вспоминаешь?

– Ну, когда вы мне об этом напомнили…

– И именно ты был удивлен больше всех на свете, когда из него стали вылетать настоящие пули, верно?

– Точно, – сказал Ллойд и энергично кивнул. – Меня чуть удар не хватил.

– И ты уже собирался направить автомат на Поука Фримена, когда его пристрелили, избавив тебя от этой необходимости.

Ллойд посмотрел на адвоката с зарождающейся надеждой во взгляде.

– Мистер Девинз, – сказал он чрезвычайно искренне, – именно так и было дело.