Читать книгу Роза Марена - Стивен Кинг - Страница 23

Когда в следующую среду Рози и Пам Хаверфорд спускались на служебном лифте после работы, Рози обратила внимание, что Пам выглядит бледной и нездоровой.

– У меня месячные, – сказала она в ответ на участливый вопрос Рози. – Прямо какие-то судороги чертовы.

– Хочешь зайти выпить кофе?

Пам задумалась, а потом покачала головой.

– Иди без меня. Все, чего я сейчас хочу, – это вернуться в «Д и С» и отыскать свободную спальню. Прежде чем все притащатся с работы и начнут щебетать, приму мидол и посплю пару часиков. Если мне это удастся, вероятно, снова почувствую себя человеком.

– Я пойду с тобой, – сказала Рози, когда открылись двери и они вышли из лифта.

Пам отрицательно покачала головой.

– Нет, не надо, – сказала она, и лицо ее осветилось благодарной улыбкой. – Я сама прекрасно справлюсь, а ты уже достаточно взрослая, чтобы выпить чашку кофе без гувернантки. Кто знает, может, ты даже наткнешься на что-нибудь интересненькое.

Рози вздохнула. Для Пам что-нибудь интересненькое всегда означало мужчину, и, как правило, с буграми мышц, выпирающими из-под майки. Что до Рози, то она это уже имела в достатке и спокойно могла обойтись без мужиков этой породы весь остаток жизни.

Кроме того, формально она оставалась замужем.

Когда они с Пам вышли на улицу, она взглянула на свое свадебное колечко с бриллиантом. Насколько этот взгляд имел отношение к тому, что вскоре случилось, она так никогда и не узнала. Свадебное кольцо, о котором она прежде никогда не задумывалась, неожиданно привлекло ее пристальное внимание. Камень был чуть больше одного карата – бесспорно, самая дорогая вещь, которую когда-либо дарил ей муж. До сего дня мысль, что кольцо принадлежит только ей и что она может избавиться от него, если пожелает (и любым способом, каким только пожелает), никогда не приходила ей в голову.

Рози дождалась с Пам автобуса на остановке за углом отеля, несмотря на протесты подруги, твердившей, что она доедет и сама. Ей действительно не нравилось, как выглядела Пам, – краска сошла с ее щек, под глазами появились темные мешки, а от уголков рта спускались болезненные морщинки. Кроме того, приятно, когда тебе нужно заботиться о ком-то, а не наоборот. Она уже собралась было и впрямь сесть в автобус с Пам, просто чтобы убедиться, что та доедет нормально, но в конце концов мысль о свежем горячем кофе (и, быть может, кусочке пирога) оказалась соблазнительнее.

Она осталась на тротуаре и помахала Пам, усевшейся у окна. Когда автобус тронулся, та помахала ей рукой. Рози еще несколько секунд постояла на остановке, а потом повернулась и пошла по бульвару Хитченс к «Горячей Чашке». Ее мысли вполне естественно вернулись к первой прогулке по этому городу. Она не очень хорошо помнила те часы – в основном лишь то, что она, будучи неприкаянной, заблудилась и испугалась, – но по меньшей мере две фигуры сохранились в ее памяти – беременная женщина и усатый мужчина. Особенно последний, облокотившийся на косяк входной двери бара, с кружкой пива в руке, и приглашавший ее трахнуться.

Эти воспоминания на какое-то время полностью вытеснили спокойную радость сегодняшнего дня, как иногда бывает с нашими самыми дурными воспоминаниями о том времени, когда мы чувствовали себя потерянными, беспомощными и несчастными. Она прошла мимо «Горячей Чашки», даже не заметив кафе, глаза заволокли грустные воспоминания. Она все еще думала о том мужчине в дверях бара, думала о том, как страшно он напугал ее и как жутко напомнил ей Нормана. В лице и фигуре не было никакого сходства, но поза была той же самой. Он стоял так, словно готов был прыгнуть и повалить ее, – достаточно лишь одного ее приглашающего или покорного взгляда…

Чья-то рука ухватила ее повыше локтя, и Рози едва не вскрикнула от испуга. Она оглянулась, ожидая увидеть либо Нормана, либо того усатого мужчину. Вместо этого она увидела парня в строгом летнем костюме.

– Простите, если напугал вас, – сказал он, – но мне показалось, что вы сейчас шагнете прямо на проезжую часть.

Она огляделась и увидела, что стоит на углу бульвара Хитченс и Уотертауэр-стрит, на одном из оживленнейших перекрестков в городе, по меньшей мере на три квартала дальше «Горячей Чашки», а может, и на все четыре. Машины шумно проносились мимо стальным потоком. Внезапно ей пришло в голову, что этот молодой человек, быть может, сейчас спас ей жизнь.

– С-спасибо. Большое спасибо.

– Не стоит, – сказал он.

На противоположной стороне Уотертауэр-стрит зажглась белая надпись: «Идите». Молодой человек бросил на Рози взгляд, исполненный любопытства и повышенного внимания, а потом сошел с остальными пешеходами с тротуара на проезжую часть и исчез в толпе.

Рози осталась стоять на прежнем месте, испытывая некоторую растерянность и одновременно глубокое облегчение человека, пробудившегося от дурного сна. «Именно это и было со мной, – подумала она. – Я не спала, я шла по улице, но все равно мне снился дурной сон».

Она опустила голову и увидела, что обеими руками крепко прижимает сумочку к телу, точь-в-точь как держала ее во время того долгого и бестолкового поиска Дархэм-авеню пять недель назад. Она перекинула ремешок через плечо и пошла в обратном направлении.

Район фешенебельных магазинов начинался за Уотертауэр-стрит. На улице, по которой она сейчас шла, оставив Уотертауэр-стрит позади, магазинчики были помельче. Многие из них выглядели обветшалыми, бедными, еле держащимися на плаву. Рози шла медленно, заглядывая в витрины комиссионных лавчонок, пытающихся выдать себя за дорогие ломбарды, обувных магазинчиков с рекламными вывесками: «Покупайте американское» и «Последняя распродажа». Она проходила мимо лавок уцененных товаров под названием «Не больше 5», с куклами на витрине, изготовленными в Мексике или в Маниле, лавок кожаных изделий «Все для мотоциклиста» и магазина, претенциозно называющегося «Авек Плезир», с удивительным набором товаров – искусственные члены, наручники, трусики с дырами в нужном месте, – разложенных на черном бархате. Она долго смотрела на витрину, поражаясь этим довольно интимным штучкам, выставленным на всеобщее обозрение, а потом наконец перешла улицу. За полквартала отсюда была видна «Горячая Чашка», но Рози в конце концов решила, что и без кофе с пирогом для нее достаточно впечатлений. Она просто сядет на автобус и вернется в «Д и С».

Но произошло нечто другое. Наискосок на перекрестке, где она только что перешла улицу, расположился не бросающийся в глаза фасад магазина с неоновой вывеской: «Залоги, займы, покупка и продажа хороших ювелирных изделий».

Внимание Рози привлек последний вид услуг. Она снова взглянула на свое свадебное кольцо и вспомнила, как Норман говорил ей незадолго до свадьбы: «Если будешь носить его на улице, носи камнем к ладони, Роза. Это дорогой камешек, а ты всего лишь маленькая девчонка».

Она спросила его однажды (это случилось до того, как он начал учить ее, что безопаснее не задавать лишних вопросов), сколько стоило кольцо. Он ответил, тряхнув головой и снисходительно улыбнувшись – улыбкой родителя, чей ребенок хочет знать, почему небо голубое или сколько снега на Северном полюсе. «Не важно, – сказал он. – Знай лишь, что передо мной стоял выбор: или камень, или новый „бьюик“. Я выбрал камень. Потому что я люблю тебя, Роза».

Теперь здесь, на перекрестке, ее снова посетило то чувство, которое пробудил его ответ, – страх. Человек, способный на такие экстравагантные поступки, вызывает страх. Это было романтично. Но с бриллиантом такого размера, оказывается, небезопасно разгуливать по улице. Потому что он любил тебя, Роза.

И быть может, он действительно любил, но не безумной любовью. Это было четырнадцать лет назад, и у девушки, которую он любил, были ясные глаза, высокая грудь, плоский живот и длинные сильные ноги с крутыми бедрами. И когда эта девушка ходила в туалет, в моче у нее не было крови.

Рози стояла на углу, возле фасада магазина с неоновой вывеской, и смотрела на свое свадебное кольцо. Она пыталась предугадать, что будет ощущать – страх, ностальгию по быстро ушедшей любви или, быть может, жалость от расставания с вещью, к которой давно привыкла. Когда же не почувствовала ровным счетом ничего, она повернулась к дверям магазина. Скоро она покинет приют «Дочери и Сестры», и, если кто-нибудь в этом заведении предложит ей разумную сумму за ее кольцо, она сумеет уйти из приюта, ничего не задолжав за еду и жилье или даже с парой сотен в кармане.

Может, я просто хочу избавиться от него, подумала она. Может, она и дня больше не хочет провести с этой вещью, которая напоминает ей все ужасы ее прошлой жизни.

Табличка на двери гласила: «Заем и Залог города Свободы». Эта надпись поразила ее какой-то странностью – она слыхала несколько шутливых прозвищ города, но все они имели отношение к озеру или к погоде. Потом она прогнала эту мысль, открыла дверь и вошла внутрь.