Читать книгу Колумб в космосе - Светлана Орехова - Страница 11

В пограничной зоне Солнечной системы ниже орбиты Нептуна пронеслась вибрационная волна материи. Что-то пошло не так с туннелем, информационное энергетическое поле пропахало борозду в космическом вакууме и наконец разверзлось ближе к Сатурну, едва ли не на орбите самого дальнего из его спутников. Световая волна очертила края туннеля, и «Колумб» буквально выбросило через информационный барьер, закрутило, он нескоро остановился, и то благодаря усилиям Вениамина.

Миссия завершилась с ужасающими последствиями. Самое главное конечно же то, что корабль лишился своего капитана, погибшего самой чудовищной наверно из всех смертей, но об этом ещё почти никто не догадывался. Вторым приговором была почти полная потеря материала – они попали в магнитную ловушку, почти все данные с носителей стёрлись или исказились, остались показания и записи учёных, но что они могли дать, если у многих было в лучшем случае сотрясение, в худшем обширная амнезия; а они даже не могли быстро добраться до Земли: один из плазменных двигателей оказался неисправен: у него отказала электрическая система возбуждения.

Экипаж оставлял желать лучшего: из-за влияния сильного поля у многих образовались провалы в памяти, работники энергетического отдела, вдобавок, ощутили облучение реактора, вышедшего из-под контроля, а один из пилотов потерял сознание и почти что впал в кому из-за перепада давлений и короткого промежутка в безвоздушной камере всё по причине того же давления.

Сказать, кто очнулся первым нельзя, но как только Женя открыл глаза, первой мыслью его было то, что он не спас капитана. Скрутившие его ребята лежали буквально на нём – корабль наклонило, давление вжимало в отсек со скафандрами. Молодой человек сразу ощутил резкую боль в голове, зажмурился и сморщился от невыносимого треска. Внезапно всё кончилось, давление отпустило, и он с ребятами шмякнулся на пол.

Ныла челюсть, Евгений провёл рукой по лицу – вроде ничего не сломано. Потом он дотронулся до затылка и память тут же вернулась на короткий миг. Молодой человек вспомнил, как пытался открыть шлюз, как его швырнуло к стене, он потерял сознание, была чудовищная вибрация. Женя вскочил и схватился руками за рычаг шлюза, вжавшись лицом в холодный иллюминатор.

– Капитан, – прошептал он задыхаясь. – Как мы могли допустить это! Кто?!

Он съехал на пол и почувствовал приступ тошноты. Снова что-то происходило с кораблём. Оставалось только молиться, что хоть один из пилотов остался жив, иначе они упадут на Сатурн. Баллистик осознал, что в ухе всё ещё находится гарнитура, а он в изолированном коридоре. Женя вызвал кабину первого пилота. На другом конце раздалось глухое потрескивание.

Веня сейчас изо всех сил тянул штурвал, стараясь стабилизироваться верньерными – единственным что пока на удивление исправно работало. Пытка продолжалась недолго, но всем на борту казалось, что это вечность. Первому пилоту удалось «посадить» корабль на постоянную орбиту вокруг одного из спутников, теперь опасность упасть на планету им не грозила.

На корабле воцарилась тишина, его медленно понесло по эллиптической орбите в направлении Сатурна и закрутило вниз, они сделали круг вокруг непримечательного металлического спутника, и снова в иллюминаторе показались кольца газового гиганта.

– Говорит первый пилот, – с передышками произносил Веня, вытирая кровь с виска и оглядывая разбитую панель. – Капитан?.. Автоматика отказала, мы летим обратно на ручном управлении… Капитан?!

Никто не ответил ему. Тогда мужчина взволнованно крикнул в микрофон, вспомнив что произошло до входа в прыжок: «Таня! Боже, кто-нибудь, ответьте мне… Таня!» Спустя несколько минут лёгкий дрожащий голос Татьяны раздался в кабине управления:

– Я не помню, – прошептала девушка, – я… что-то с глазами, всё плывёт. Что произошло?

– Мы провалились, – ответил Веня, понимая, что худшее ещё впереди, – мы отошли от курса. Отправь радиограмму на Землю. Мы попали в магнитную ловушку… я помню два солнца… А капитан?..

Девушка всхлипнула. Вениамин понял, что произошло ужасное. Он устало опустился на панель, закрывая лицо руками. Капитан остался там.

Веня уже хотел спросить, но вдруг в наушнике раздался голос:

– Вы оставили капитана! – нервно закричал Евгений. – Включение плазменных тогда – полнейший идиотизм!! Я бы мог спасти его! А сейчас у нас ничего нет!..

– Женя? – изумлённо прошептал первый пилот, поднимая голову. – Где ты? Как?.. Капитан…

– Я пытался открыть этот чёртов шлюз!

– Ты в коридоре, там осталось мало воздуха, – воскликнул мужчина. – Эй, вытащите его кто-нибудь!.. Таня, нужно снять герметизацию, у меня не работает система вентиляции. Скорее! Я отключаюсь.

Девушка зашарила руками по панели, пытаясь встать. Картинка перед глазами расплывалась, последнее, что она помнила, это вспышка. Кажется компьютер вышел из строя перед прыжком, в первое мгновение у неё перед глазами ещё стояли ряды цифр, но сейчас девушка поняла, что её панель не работает.

Она с трудом подняла голову и стянула с себя гарнитуру. Нужно срочно снять герметизацию со всех отделов. Но она не могла найти кнопку. Девушка в панике огляделась, чтобы попросить помощи, но все вокруг были в не лучшем положении. Тогда она снова вдела гарнитуру и стала спрашивать что-то. Нашёлся человек, объяснивший, как отключить запрет между уровнями. Девушка ввела комбинацию через ручную виртуальную клавиатуру, где положение знаков она знала наизусть. Потом она включила гравитационные лифты, чтобы можно было оказать помощь на других этажах. Осталось только вызволить Женю. Татьяна уже потянулась к клавишам, но тут перед глазами помутнело, и девушка упала в обморок.

Баллистику пришлось вызволять себя самостоятельно при помощи аварийного щитка, на котором оказался сварочный аппарат. Как только дверь с скрежетом отъехала в сторону, молодой человек бросился в главный зал настолько быстро, насколько позволяло ему состояние.

В изолированном коридоре был бункер с электромагнитной защитой – маленькое помещение, куда могли поместиться трое людей, как правило столько обслуживало участок коридоров, где он оказался. Если бы не потеря памяти, молодой человек точно первым делом бы кинулся туда и нашёл нечто очень интересное. Как раз в этом отсеке, обитом толстыми двухметровыми свинцовыми стенами и скрывался тот, кто воспользовался вторым скафандром, чтобы так предательски обойтись с капитаном.

Раздался громкий едкий смех: Герман закрыл глаза и громко неуёмно засмеялся, сжимая в ладонях куски металла. Под ногами валялся раскорёженный баллон из которого высыпалась руда. Он заперся тут как только совершил свой омерзительным поступок, поэтому его память не пострадала.

Немцу нужно было вернуться на Землю не как психу и нарушителю порядка. Он долго думал, как же обойти наказание, никто кроме капитана не посмел бы обвинить его, но члены команды не подтвердили бы данных о планете, они дали слово. Так что он мог рассчитывать на свободу только в случае катастрофы. А когда отказали внешние экраны, немец понял, что это шанс. Миллет не мог сдержать восторга: случай представился лучше всего, что он планировал.

Сначала немец конечно не хотел убивать капитана, он подумывал спрятать баллон где-нибудь на корабле во время всеобщей суматохи, чтобы потом вернуться за ним. Но что-то такое случилось – ведь Герман видел, как капитан общался с Женей, как его сопровождала радистка. Он был с ними отвратительно честен! И мужчина не мог сдержать злобы от унижения, которое испытал – он решил стереть это волевое выражение с лица капитана, заставить его почувствовать то же, что чувствовал он, когда был заперт в своей камере. Только услышав объявление он бросился к тому сектору, где Сергей Павлович должен был выйти в космос.

Ненависть клокотала, и останься Таня рядом со шлюзом, может быть он убил бы и её, но девушка поспешила спасать корабль. Пока все занимались его спасением, Герман и провернул дело.

Он быстро облачился в скафандр, провернул рычаг и вышел в камеру. Тут корабль начало трясти, немец, который сначала хотел застопорить оба механизма, решил, что шкура дороже. Он взял маленький кусочек иридия и заварил его в поворотное кольцо внешнего шлюза, чтобы при попытке открыть его, штыри бы вышли из своего положения, и попасть внутрь оказалось бы невозможно. Он так торопился, что даже не решился снять скафандра и добрёл в нём до защитной камеры. Как раз в этот момент объявили готовность к прыжку, Женя был уже внизу и пытался открыть шлюз. У него бы могло получиться спасти капитана, если бы молодой человек сразу обратил внимание на отсутствие скафандра и вышел в камеру, чтобы отварить кольцо. Но, он решил, что автоматика справится быстрее, что стало роковой ошибкой.

Смерть капитана, катастрофа, потеря памяти… Герман рассчитывал таким образом сыграть ужасную трагедию и надавить на жалость Центра, а потом добить их ошеломляющими сведениями об отступлении с курса и таинственной планете. И всё получилось так, как Миллет и предполагал. Его самодовольство зашкаливало, единственным, что омрачало картину, было кручение и встряска, ощущавшаяся даже в защитной камере. Герман встревожился за своё положение – его могли заподозрить – и поспешил выйти. Как он думал, он находится в коридоре один.

Только мужчина переступил порог камеры, как попал в темноту, нарушаемую только искрящей проводкой и тревожной сиреной. Внутри у Миллета похолодело, кажется всё было куда серьёзнее, чем казалось в стенах защитной камеры. Он осторожно переступил порог и вспомнил о скафандре. Надо бы снять его, но нет возможности сделать это перед панелью. По скафандру его могут вычислить, придётся уничтожить. Немец стянул с себя латы и оплавил их из оружия, добавив сверху пламени горелки с аварийного щитка. Теперь скафандр походил на бесформенную груду.

Смотря на эту груду, Герман неожиданно осознал, что, настолько сильно заботясь о себе, он не придал внимания факту, что не знает наизусть координаты тёмной планеты. Он надеялся на системы корабля, но похоже даже системы здесь дали сбой. Матеря себя и чёртов корабль, немец поспешил к двери, чтобы как можно быстрее попасть в главный зал. В нём ещё теплилась надежда, что компьютеры смогли зафиксировать координаты их прыжка или последнее перемещение – хоть что-то!

В коридорах было сумрачно, сухой спёртый воздух, освещение часто мигало, пахло гарью и местами шипел где-то в стенах азот, грозя отказом системы.

Герман побледнел, когда увидел следы крови у шлюзовой камеры, громко выругался и спешно побежал на мостик: плохое предчувствие завладело им. Противный немец намеревался лишь избавиться от капитана, но сейчас выяснилось, что он мог потерять самое ценное – координаты, а может быть даже и был замечен в коридоре кем бы то ни было.

Мужчина вбежал в зал. На десяти этажах люди медленно приходили в себя, везде сновали врачи. Экраны темнели, иллюминатор показывал Сатурн.

Немец бросился было к капитанскому мостику, но тут нарвался на Женю. Так как он был почти единственным, кто вошёл в зал после Евгения, да и вид его говорил сам за себя – конечно Женя выместил всю злобу именно на нём. И, сам того не зная, оказался прав.

– Где ты был? – прошептал он, оборачиваясь к Герману и спускаясь с мостика, где врачи оказывали помощь несчастной радистке. – Те… Тебя же… не было в зале. Нет. Где ты был!

Миллет ошеломлённо замер на месте.

– Это ты!! – неистово заорал Женя, спрыгивая и подходя вплотную к немцу. – Ты убил его! Ты! Тебя же так интересовал иридий.

Он замахнулся и отвесил Герману по виску. Немец всё ещё пребывал в ошеломлении и не подумал закрыться. От удара он упал на пол. Теперь-то сознание вернулось к нему и Герман стал лихорадочно спасать свою шкуру, ссылаясь на то, что у молодого человека не в порядке с психикой.

– Ох, да, правда? – распинался Женя, захлёстываемый злобой. – Я псих? Тогда кто же ты! Ты даже не подумал о том, что у него есть дочь. Паршивый предатель!

Тут подоспели врачи и вкололи молодому человеку успокоительное. На этом разборки кончились. Миллет проводил взглядом носилки, вежливо отказался от помощи и затравлено оглядел зал. Кажется всем сейчас было настолько плохо, что многие не обратили внимания на ссору. Вокруг него были люди, реально нуждавшиеся в помощи, все они выглядели один не лучше другого. Да и мало ли – эти выкрики действительно могут счесть за бред.

Но страх разоблачения не ушёл до конца. «Он что-то помнит, – подумал Герман и холодок пробежал по спине, – но как! Он ли был в том коридоре и пытался спасти капитана? Так он же его и убил! А ведь так даже лучше… я жертва, он жертва, обвиняет меня… Центру такие заявления и самоуправство точно не понравятся».

Он понял, что возможно является единственным, кто вообще помнит о планете и эта догадка взбесила Германа. Ему захотелось разнести к чертям здесь всё – его мечта осталась по ту сторону памяти.

А всё из-за этих глупых наивных инопланетян! О, они поплатятся за это, они обязательно поплатятся! День, когда они обнаружили эту планету станет худшим днём, самой большой ошибкой в их истории!

Новая мысль согрела сердце Миллета – он уже сладостно предвкушал ужас на лицах сизых и своё царственное положение. Он желал теперь больше всего на свете ещё раз посмотреть им в глаза и прочесть в них не безразличие, а ужас. А ещё он желал презрительно посмотреть в глаза своему капитану. Как же однако жаль, что он убил его, вот жаль – так не вовремя.