Читать книгу Колумб в космосе - Светлана Орехова - Страница 3

Прошло пять земных месяцев, за которые было преодолено расстояние в одиннадцать световых лет, корабль класса 7 «Колумб» выбросило из туннеля куда дальше расчётных координат, но тем лучше: теперь Денеб Кайтес вообще не составлял никакой помехи. Согласно закону действия гравитации, теперь только Тау Кита действовала на корабль, притягивая с окраин своих владений судно, что позволяло сэкономить топливо и время. Экспедиция была распланирована по часам, теперь же они могли позволить себе лишний день или лишний облёт вокруг планеты, посещение спутника или другого уголка системы, возможно даже лишний груз. Но это было как капля химического топлива в полный бак, поэтому капитан выбрал время.

Корабль вынырнул из туннеля уже «эффективной материей», реальной массой с реальным весом. Информация на выходе создала подобие вязкого желе, не реального желе естественно, а энергетическую заслонку. Как только материя достигла конечного преобразования, при прохождении этой заслонки тензорные частицы возбудили информационное поле, и атомы встали на те места, на которых находились до начала прыжка. По протончику, по малейшей частице, за время, не доступное ни одной из когда либо существующих камер замедленной съёмки, они воссоздали сначала атомный порядок, затем атомы сцепились в молекулы, и так, пока не появилось то, что мы обычно называем «металлом», «кожей», «пластиком». Корабль материализовался посреди темноты космоса и поплыл вперёд под действием инерции, очерченный по контуру светом далёких звезд. В какой-то момент сзади замерцали плазменные двигатели, произошла короткая продувка, стабилизировалось давление, и через пять минут «Колумб» уже набирал свою крейсерскую скорость.

Таня открыла глаза, вновь услышав окружающий мир и отрапортовала капитану о координатах, возникнувших в следующее мгновение на экране. Она отчего-то всегда закрывала при квантово-реактивных прыжках, коих на счету у юной радистки было уже семь, считая этот. Такая странность объяснялась детским страхом ослепнуть: раньше Таня носила очки, но современная медицина исправила единственный недостаток, мешающий летать в качестве радистки на судах класса 7.

– Капитан экипажу, – раздалось во всех динамиках спустя десять минут, – прыжок совершён успешно. Мы вышли на галактические координаты два часа, двенадцать минут, сорок три и три сотых секунды… Повторяю, два часа, двенадцать минут, сорок три и три сотых секунды. Притяжение звёзд незначительно. Прибытие в систему Тау Кита через неделю. График обычный. Желаю приятного полета.

Голос Сергея Павловича смолк. Экипаж вернулся к своим делам, а капитан обратился к энергетическому отделу за подробным отчетом.

Вдруг раздался лёгкий, но вполне ощутимый толчок – это вновь заработали плазменные двигатели; «Колумб» серебристой светящейся чертой полетел по курсу. Антианнигиляционные экраны всё так же подняты. Они брали немного энергии, а эта часть Пространства всё же мало известна.

Танечка легонько вздохнула и подошла к большому иллюминатору в десять этажей высотой – обзорное окно, которое было видно из любой точки главного зала. Члены команды давно не обращали внимания на иллюминатор: ну был он и был, картина снаружи вполне типична. Некоторые разве что изредка косились на «широкое окно», отрывая взгляд от панелей и экранов, чтобы снять напряжение с глаз. Иллюминатор представлял интерес только внутри звездных систем, при посадке или когда впереди появлялась туманность, сейчас там ничего не было, только темнота космоса. Ближайшие шесть дней вид будет одинаковым, разве что полоски звезд будут перемещаться, пропадать и появляться снова, гипнотизируя взгляд цветной вермишелью спектровых искажений.

Они летели на большой скорости, не меньше третьей космической. Экраны снаружи отфильтровывали губительное излучение, изменяя цвета, да и сами слои бронированного, «копчёного» оксидом цинка толстого кремниевого стекла причудливо искажали вид. Поверхность стекла была немного прохладной на ощупь, следы пальцев отражались на месте прикосновения, но тут же исчезали. Таня прислонила ладонь к иллюминатору и попыталась сосредоточиться на звёздах. Первые пару минут глаз ещё сражался с переменчивой картинкой, но после всё начинало мелькать. Девушка зажмурилась и отвела взгляд, осмотрев зал. Вскоре искры пропали, и она сосредоточилась на образе капитана: Сергей Павлович был прирождённый капитан, статный, плечистый, с огнём в глазах, ничто в нём не выдавало истинного возраста, разве что морщинки в уголках глаз.

Капитан оглянулся и едва заметно кивнул ей, с тенью улыбки на лице. Видимо отчёт команды его вполне устраивал. Девушка вздохнула и вернулась на рабочее место. Она надела гарнитуру, поправила микрофон и положила пальцы на сенсорную панель, тем самым активируя её. Перед глазами появилась трёхмерная картинка, сбоку потекла струйка цифр. Татьяна ввела координаты, откуда поступил сигнал на Землю, и стала устанавливать связь с хозяевами системы Тау Кита.

Прошёл назначенный срок, «Колумб» влетел в систему бледной звёзды. Последние несколько дней они постепенно сбрасывали скорость, чтобы не промахнуться. И вот притяжение загадочной Тау Кита овладело кораблем, стало притягивать его, как мощный магнит. «Колумб» слегка сопротивлялся, помахивая изредка верньерными двигателями, но сила водородно-гелиевого паука была неимоверна: космическая бабочка попала в его паутину.

Что ожидали увидеть члены круга двенадцати? Они научили себя не удивляться, не предвосхищать. Это только первое путешествие на ближайшую Альфа Центавра и первое испытание прыжка вселило в них дикий восторг, взбудоражило человеческую фантазию относительно безграничных просторов космоса. А сейчас что? Ожидать зелёных человечков с огромными головами, как говорили раньше о представителях других планет, было глупо. Они направлялись в планетарную систему, где состав элементов идеально схож с их системой. Отсюда пришёл сигнал, который они смогли расшифровать. Значит ожидать стоит образа и подобия. Да, безусловно, различия во внешнем виде и моральных устоях будут, но зелёные человечки?.. Уж увольте!

Ученых куда больше интересовали геолого-экологические и энергетические отличия планеты и системы в целом. Для этого они и прилетели. Земле пока что не грозила экологическая катастрофа – социалистическая политика и активные исследования полимеров предотвратили парниковую катастрофу, а разработки в области электромагнитных полей и исследование собственного гравитационного потенциала планеты избавили растущее население от углеводородного голодания. Сейчас Земля, это прожитый рубеж, стабильная, но устаревшая модель, пришло время колоний. Здесь бы пригодился опыт другой цивилизации: не исключено, что какой-нибудь из спутников преподнесёт колонизаторам сюрприз в виде двойного тяготения или обогащённой кислородом гидросферы. А может быть приобретённый опыт позволит удешевить добычу полезных ископаемых или топлива.

Сейчас присутствующие в зале всё чаще стали бросать взгляд в сторону иллюминатора. И вот уже в нём показался краешек планеты. Таня сейчас сидела на месте, связывалась с жителями этого лилового чуда, чтобы получить разрешение на посадку и сверяла показатели планеты с земными, моделируя отчёт. Поэтому планету она увидела рывком, среди мелькающих перед глазами строчек, та только на миг блеснула в свете своей бледной звезды.

А капитан, Сергей Павлович Колумб, вот кто мог полюбоваться планетой во всей красе. Он стоял на своём мостике, заложив руки за спину и спокойно лицезрел происходящее в десятиэтажный «монитор», попеременно получая успешные рапорты из энергетического отдела и лично от первого пилота. Но красота другой солнечной системы не занимала: его мысли почему-то предательски думали о Земле. «Жаль, что Тошка не видит, – говорили они, – и ты даже не попрощался с ней. Не заехал… Ты был занят?» Эта насмешка собственного мозга капитана немного взбесила. Он приказал себе не думать и вызвал по связи первого пилота.

– Приземлимся через полчаса, – торопливо ответил мужчина, ловко управляясь с нежными верньерными. – притяжение несколько слабее, чем наше. Но незначительно. Посадка будет мягкой! А что говорят снизу? (он шутливо назвал своё место приземления «снизу»)

– Татьяна! – тут же крикнул Сергей Павлович. – Что говорят?!

– Они выслали координаты, – отрапортовала девушка, разбирая ворохи цифр и знаков. – …3,9… 4…7,1… нет, 71 – широта… Быть может у них зимы не бывает?

– Скоро узнаем, – улыбнулся капитан, – может у них лето, как наша зима.

«Колумб» стал снижаться. Включились электрические двигатели на брюхе судна, они создали своего рода магнитную подушку, и корабль плавно опускался на поверхность планеты. Плазменные двигатели уже «остужали», теперь они заработают только спустя месяц, когда корабль отправится в обратный путь. Реактор тоже медленно переходил в номинальный нерабочий режим, угольные стержни и сопротивление, реверсировавшее полюса мощного поля токамаков, сделали свое дело: «Колумб» по-своему заснул.

Экипаж, точнее те, кто не был обязан участвовать в посадке корабля, а именно учёные и врачи, высыпали в главный зал и прильнули к иллюминатору, который снова вызывал интерес. Сейчас в него приближалась на них поверхность лиловой планеты, которая оказалась на удивление похожа на Землю: каменистая почва, странные, придающие планете цвет лиловые моря, горы со снегом как на Земле (чем ниже корабль опускался, тем реальнее становились цвета, искажаемые ультрафиолетовыми защитными фильтрами). На мгновение даже могло показаться, что под кораблём протянулись Гималаи, а атмосфера, совсем как земная, усыпана периной облаков. Похоже и климаты двух далёких планет были схожи, но самым главным подарком была схожая атмосфера! Анализаторами тут же выявили её состав: тридцать пять процентов кислорода, стандартный состав азота и инертных газов, двуокись углерода почти отсутствовала (видимо климат регулировался каким-то другим природным механизмом, потому что массивных обледенений обнаружено не было, хотя на Земле бы при отсутствии парникового газа наступил ледниковый период). Это означало, что воздух здесь чище и насыщеннее, чем в Альпах, чем на Эвересте! Они никогда не вдыхали такого чистого приятного воздуха, поэтому экипаж получил предостережение первое время не перенапрягаться, чтобы не потерять сознание от «идеальности» лиловой планеты.

– Татьяна, – спокойно, даже умиротворённо произнес капитан, – спросите, как они называют свою планету. Как нам обращаться к ним? Дешифратором? Их двоичные коды схожи с нашими?

– Не совсем, – не скоро ответила девушка, перебирая пальцами по виртуальным клавишам. – Система чисел одна и та же, но нашего языка они конечно же не знают, ни одного из наших диалектов. Они вообще общаются числами! Это… я не совсем поняла, это похоже на общение машины с машиной, они передают ультракороткие волны… друг другу?..

На лице девушки читалось изумление. Пощадив её самолюбие, Сергей Павлович с улыбкой ответил: «Вы разберётесь, не торопите время. Лучше предупредите электронный отдел, чтобы снабдили учёных переговорными блоками с большим объёмом памяти». Таня кивнула, поднесла ко рту микрофон и тихо заговорила в него. На другом конце группа людей уже стала распаковывать коробки с переговорными блоками – своего рода миниатюрными компьютерами, переводящими язык людей на машинный язык и обратно, хотя обратно было куда сложнее – им приходилось, используя все известные языки подбирать аналоги из человеческого словаря. Иногда получалась полная бессмыслица, но все члены экспедиции надеялись, что простых слов и предложений хватит.

Стоит вернуться к планете – она предвосхитила все их ожидания. Несмотря на то, что учёные давно привыкли к неожиданностям, они всё же смотрели на пейзаж за толстым стеклом иллюминатора с жадным нетерпением. Корабль вошёл в средние слои атмосферы, и вокруг зароилась непонятная бежевато-розовая пыль или туман – не понятно. Это их облака, догадались учёные, занося пометки в личные дневники, с повышенным содержанием окислов силикатов, уже интересно. Пыль врезалась в корабль и рассекалась потоками воздуха вдоль корпуса. Сначала даже испугались, что она может повредить двигатели, потому что концентрация облачности была колоссальной, почти как на Венере, но вскоре стало ясно, что облака состоят из кристаллизованной взвеси, где силикаты сморожены. На такой высоте температура была низкой, верхние ряды облаков были плотными, почти безводными и не циркулировали по вертикали, а перемещались в основном только на своей высоте – они-то и выполняли роль теплоудерживающего фильтра. А непрерывное перемещение делало климат планеты почти однородным, по крайней мере за время спуска не было обнаружено ни ледников, ни пустынь.

Ниже картина менялась, но состав облаков оставался таким же, за исключением – появлялось больше воды. Эти облака, тяжелее, чем верхнее, совершали нормальный процесс циркуляции, участвуя в водном круговороте. Они были более рыхлые, а цвет имели более насыщенный розовый (это от кристаллов и капелек воды отражалось море). Как только облака разошлись, стало видно море. У них розовые облака, лиловое море – это похоже на сказку о пряничном домике!

Меж тем корабль уже пересёк береговую линию, и взорам собравшихся предстала равнина, окаймлённая кругом извивающихся высоких деревьев с синеватой корой и раскидистыми синевато-зелёными кронами. Трава, да, у них была и трава, и тоже зелёная, как на Земле; кое-где из неё проглядывали сиреневато-серые камни. Это был весь пейзаж неизведанной планеты, нигде вплоть до горизонта не наблюдалось признаков цивилизации. А они летели не сбавляя скорости, потому что не получили более чётких указаний.

Первый пилот сверился с только что полученными координатами – они что должны садиться в траву? Но тут он увидел впереди что-то блестящее, вытянутое в длину, как бы отрывающееся от поверхности и стрелой уходящее вверх. Посадочная площадка! Довольно странная, больше похожа на лыжный трап, но сесть можно. Что и сделал «Колумб», круто развернувшись по ходу движения. Благодаря мастерству Вениамина, он с первой попытки вписался в траекторию полосы и опустился на её поверхность.

– Подайте изображение на экраны! – приказал капитан, склоняясь над мониторами, пока его детище с лёгким гулом опускалось на трап.

На мониторах появилась картинка внешнего мира. Полоса выглядела надёжной, но тип материала определить не удалось: она походила на блестящий пластик или кристаллизованную полупрозрачную породу. Стало даже интересно – выплавляли её прямо здесь или где-то в горных рудниках. Довольно протяжённая трасса, для её транспортировки понадобилось бы сил как для воздвижения пирамиды.

Из-под полосы неожиданно вытянулись блестящие металлические захваты и легли на верх корпуса корабля, прочно зафиксировав его. Щёлкнули замки. Это произошло так быстро, что «Колумб» не смог бы даже успеть запустить двигатель, не то что взлететь. Захваты оказались подвижными, словно были сделаны не из металла, а из мягкого податливого материала, резины например или пластмассы. Им крупно повезло, что размеры Бурана-7 похоже соответствовали размерам инопланетных кораблей, иначе «Колумб» могли повредить выдвинувшиеся автоматически захваты.

Все на корабле хранили молчание. Сергей Павлович только хмурил лоб, поглядывая на экраны. Их что не ждали? Такого не может быть – они же сообщили свои координаты, вышли на связь, они не могли их не ждать! Что же тогда?

У него в голове тяжело проползла мысль о том, что их ждали, но с другой целью. Эта мысль наверно появилась сейчас в головах многих. Но он, как капитан, был обязан не допустить паники своего экипажа. Это было тяжело, потому что сердце капитана так и не отпустили земные переживания.

Вдруг небо пронзила вспышка – к взлетно-посадочной полосе пулей приближалась серебристая капля с сильно оттянутыми назад хвостами. За ней последовали ещё три. Все они подлетели к углублениям сбоку полосы и плавно спикировали в них. На корабле с замиранием сердца ждали. Таня, сама того не замечая, нервно выстукивала пальцами на столе вопросы. Ей казалось, что она задает вопросы существам в тех капсулах, и вдруг процессор загудел, на виртуальном экране замелькали числа, затем они преобразовались в слова и глухой шелестящий голос динамика произнёс: «Система соответствует вашим жизненным показателям: давление, состав воздуха… – тут компьютер замолк на секунду и продолжил, – гравитационно-магнитные показатели соответствуют на…

На экране на мгновение высветилось 90. Компьютер не мог перевести цифры на их язык.

Вновь выждав паузу, он продолжил: «Выходите, мы проводим вас в город». Это звучало конечно не как ультиматум, но довольно резко. Колумб не знал, что делать: он был не готов к такой решительности хозяев. Хотя, с другой стороны – что они теряют? Они же прилетели сюда, как исследователи, так пусть же исследуют. В конце концов эти оковы на их корабле могут быть всего лишь средством защиты: вполне возможно, что на планете бывают бури (но никому и в голову не пришло, что эти самые оковы служат хозяевам отправной точкой при взлёте, потому что их корабли отличались от земного).

Капитан сказал Танечке, чтобы перевела гостям пару фраз, потом велел членам общества двенадцати (а штатным учёным не разрешили покидать корабль до выяснения всех обстоятельств) спуститься, взять переговорные блоки и выйти к главному шлюзу.

– Вы желаете взять оружие, – робко осведомилась Татьяна, зная, что вопрос не очень корректен.

– Нет, – твёрдо, но не отчитывающе, ответил Сергей Павлович, – мы не завоеватели. А сегодня мы вообще гости. Всем придерживаться плана.

Их встретили радушно, если конечно понятие радушности было в сознании хозяев, достигавших двух-трёх метров в росте.

Они, как и предсказывалось, оказались удивительно похожи на людей: те же пропорции, только более вытянутые; узкие угловатые лица, прямые греческие носы с аккуратными ноздрями, округлые влажные глаза сиреневатого цвета; сама их кожа была какой-то бледно голубой, а у некоторых отдавала в сиренево-бежевый. Похоже всё на этой планете отдавало в сиреневый, синий и лиловый.

– Приятная планета, – подумал капитан, оглядываясь, – так ли приятны её хозяева?

Сергей Павлович, уже не молодой, сорокасемилетний капитан – выдержка будет получше чем у любого вина. Он летал с самой юности: сначала помощником управляющего реакторами (тогда ещё летали на кораблях класса Буран-4, Буран-5, ни о каких прыжках сквозь Пространство и речи быть не могло!), он болтался в рейсах по всей Солнечной системе, вскоре был повышен до пилота, но поуправлять так и не довелось. Он только и делал, что сидел, сверял курс и смотрел, как искажаются звёздные следы при разгоне и торможении. В то время ещё летали физическим способом, хоть и быстро, измеряя расстояние парсеками, световыми годами. Капитаном тогда тридцатилетнего Сергея сделал весьма плачевный случай: они попали в катастрофу, незамеченная навигаторами магнитная аномалия тёмной материи стала заглатывать корабль. Сергей имел отменное здоровье, поэтому, почти не обращая внимания на невыносимейшую головную боль, сумел вопреки всем законам гравитации посадить корабль на астероид, подорвав при этом один из двигателей. Спасательный легкоходый челнок прибыл только спустя неделю, когда они поравнялись с орбитой Нептуна.

Именно с этого плачевного момента началась новая история полёта. Изобрели совершенно фантастический способ перемещения в Пространстве – квантово-реактивный прыжок! Это стало возможным благодаря изучению физики высоких энергий и информационных полей, поведения векторных и тензорных частиц и изучения их матриц преобразования. И результат был настолько поражающим человеческую психику, что первое время лётчики просто отказывались лететь на новых моделях, они не могли представить себе расщепление и сборку в рамках живого существа: переход через туннель казался смертью. Как можно было собрать заново человека по кваркам! до того же уровня молекулярного уровня! Многие из лётчиков были не то чтобы глубоко, но верующими, и сам процесс сборки собственного тела казался им невозможным; какое же место тогда отводилось душе, если физика позволяла такие чудовищные эксперименты. Все были поражены и сбиты с толку, все, кроме Сергея. Он обладал бесстрашием, которому позавидовали бы спартанцы и силой, которая не снилась и нейтронным звёздам. Он один совершил первый прыжок, так как был знаком с автоматикой и реакторами. На маленьком, управляемом компьютером узконосом вытянутом конусе с одним рабочим реактором малой силы он за час проскочил всю Солнечную систему, когда на старой модели на это понадобилось бы несколько недель, не менее.

Его транспорт был увешан датчиками и камерами на отсоединяющихся мини зондах, основной целью которых было детально описать процесс перемещения. Здесь было всё возможное оборудование: рентгеновские, гамма-камеры, инфракрасные датчики, визоры, счётчики радиации. Съёмка велась по открытому каналу, все данные и изображения тут же поступали на пост в Королёве с дублированием еще на десять независимых международных центров.

Вот наступила тревожная минута молчания, Сергей выключил двигатель, запустил программу оцифровки своего энергетического состояния и глубоко вдохнул. Система была не идеальна: все приборы погасли, он остался в почти полной темноте, как вдруг вспышка пробежала по краю иллюминатора, резко подскочила сила тяжести, его вдавило в кресло и перехватило дыхание. Сергей замер, не в силах пошевелиться, не закрывая глаз. По челноку прошла вибрация, в его голове испуганно мелькнула мысль, что это разбалансировка реактора или столкновение с инопланетным телом, которое не увидели сенсоры. Но тут же вибрация перестала существовать, как и всё, что его окружало; момент – и всё погрузилось в темноту, а потом перед глазами появились уже другие звёзды и поверхность одного из спутников Нептуна. Сергей быстро схватил управление и машинально перевёл его на автопилот – у него перехватило дыхание. За секунду, за одну секунду он оказался в пределах Нептуна, хотя только что был в пограничной зоне Земли и Венеры!

Что касается мини зондов и прочего оборудования – при образовании туннеля оно испепелилось, исчезло. Губительная сила стёрла начисто всю технику, не защищённую защитным полем. Во время прыжка в зоне «горизонта» туннеля образовывалось огромное количество антиматерии, которая буквально разрывала всё материальное вокруг. Несмотря на катастрофические последствия для оборудования, лётчик остался жив. Квантово-реактивный прыжок признали неизбежной ступенью эволюции астронавтики.

С этого триумфального момента, Сергея именовали Гагариным, Колумбом космоса. Эта фамилия мореплавателя отчего-то цепко закрепилась за бесстрашным капитаном, и он стал Колумбом.

Начались полёты. Дальние исследования соседних систем, соседних звёзд, первый полёт в систему Центавра, первое восхищение, первое потрясение от знакомства с неземным разумом на его же территории. До этого они могли позволить себе лишь устанавливать радио контакты или же встречать пришельцев на Луне.

Но теперь всё обстояло иначе!

Капитан Колумб быстро взлетел по лестнице почёта, стал уважаемым профессионалом. Ему доверяли самые опасные и казалось бы невозможные задания. А он любое выполнял. И теперь лицо уже не молодого космонавта украшали морщины мудрости, он представал перед глазами товарищей человеком, прошедшим через всё, что только мог противопоставить непокорный своевольный космос маленькому кораблю. Он был расчётлив, но он был честен и безотказно бросался на помощь любому в космосе.

А сейчас он оглядывал эту миролюбивую планету и думал, что же привезёт в подарок дочери. У него была двадцатидвухлетняя дочь, учащаяся в Высшем училище космического управления (бывшем МГУ). И Сергей Павлович знал, что втайне она завидует и ему, и всем, кто летает с ним к звёздам.

– Капитан, – позвал мужчину голос, – не теряйтесь!

Колумб поднял глаза и увидел, что компания из двенадцати землян и трёх сизых представителей планеты уже довольно далеко ушла. Он почти бегом поспешил нагнать их и стал слушать.

– Нам ещё не доводилось встречать особей, общающихся звуковыми волнами, – монотонно говорил блок в его руке, – ваши устройства – мы приняли за разум.

В группе пробежался шумок, все с интересом уставились на сизых, а Таня решилась спросить, как же они отправили им радио ответ.

– Мы сами сказали его, – ответил голос, – это… – он замялся, подбирая слова, – усилитель. У нас другая техника, она нас слушается.

– Фантастика! – воскликнула Татьяна. – Мой бы вычислительный блок меня слушался!

– Что такое вы назвали? – недоуменно раздалось из динамика.

– На вашей планете нет устройств, делающих за вас расчеты, звёздные курсы и вычисления переменных? – объяснился за Таню математик.

Сизые похоже не совсем поняли его вопрос, но после некоторой паузы ответили: «Мы считаем сами. Мы говорим цифрами, мы есть цифры». На этом разговор прервался. Гости решили дать передышку своей психике: мы есть цифры, они что же компьютеры? У некоторых даже появилось на мгновение желание рассмотреть под рентгеном пару особей сизых, но они тут же отбросили эту затею – раз инопланетяне так отличаются от землян, то не обязательно что в мозгу у них будут стоять примитивные чипы для обработки. Это глупость! Нужно абстрагироваться и мыслить шире.