Читать книгу Колумб в космосе - Светлана Орехова - Страница 7

***

Корабль уже несколько часов стоял в пустыне, отражая лучи яркого солнца. Интересно, сколько ещё оно будет висеть так, и что произойдёт, когда сменится влияние двух звёзд. Для этого нужно будет как минимум рассчитать период обращения пары, потом сравнить их размеры, светимость. Что ж, если они уцелеют здесь, то бесценный, поистине бесценный материал будет доставлен на Землю. Но, не смотря на всю его ценность, бравого капитана отстранят от должности: та же случайность, что привела его к капитанскому званию (несоблюдение устава), его и отстранит. Что ж, тем лучше, в этих экспедициях он совсем не видит дочь. Появится время заняться чем-то более важным, чем руководить такой махиной, как Буран-7 и принимать тяжёлые для себя решения. Он устал. И связано это было не сколько с возрастом, сколько с обыденностью его работы. Космос стал терять свою романтичность, свою загадку. По Солнечной системе теперь летали, как переплывали море на пароме – регулярно. А такие миссии, как эта, выдавались крайне редко. Да, он несомненно устал!

– Сергей Павлович, готовы результаты, – раздалось в динамике, и на экран капитана выплыли данные. – У этой планеты притяжение чуть больше земного, но посмотрите на показатели электромагнитного поля. Оно такой силы, что без труда расплющит железную болванку при смене влияния звёзд! И наши головы расплющит ещё проще.

– Как часто происходит смена влияния? – серьёзно спросил Колумб.

– Каждые два месяца по предварительным данным, – раздался ответ, – солнце на наш манер, то на юго-востоке, то на северо-западе. Одно, яркое – это, и второе, уже умирающее, куда более тусклое. Кажется оно уже начинает поглощаться первым, это вызывает мощные магнитные аномалии вплоть до провалов в Пространстве. Миниатюрные чёрные дыры, выбросы быстрых мезонов в больших количествах… Не представляю, как они здесь находятся, эти сизые, и как собираются улетать.

– У них двигатели на антивеществе, это не составляет труда, – сквозь зубы процедил Колумб, – но что же они сами тогда не прилетели… Капитан экипажу! Разведывательная группа во главе со мной отправится в скафандрах с повышенной магнитной защитой на разведку… Приготовить оружие! Переговорные устройства, и другие приборы, работающие на магнитном поле использовать бессмысленно, будем искать корабли вручную, – потом он дал задачку своим радистам и физикам, чтобы придумали, как заставить блоки работать в такой обстановке. Они не смогут столько времени объясняться лишь жестами.

Капитан встал, сделал круг по своему мостику, вызвал Женю, и они вместе спустились вниз, к шлюзу для выхода, где специалистами уже спешно были приготовлены костюмы и баллоны с кислородом. Спустя полчаса команда двенадцати и он, её возглавляющий, вышли наружу. Они взяли с собой и баллистика, как особо отметившегося при посадке, с целью также, чтобы он имел наглядное представление о месте, с которого придётся выводить корабль на орбиту.

Отойдя от корабля на двадцать шагов они уже стали ощущать влияние гравитации: ноги отяжелели, их скафандры не предусмотрены для этого, хорошо ещё, что магнитная защита была.

Группа пошла вперёд, петляя среди холмов пыли и непримечательных острых скал. Кажется, что от породы здесь не осталось нетронутого места. Словно гигантские черви рыли коридоры в твёрдой руде и оставляли горы отходов на поверхности, разбрасывая их случайным образом. Идти было тяжело. Спустя час утомительной ходьбы по уступам и узким расщелинкам, они выбрались на открытую площадку, откуда видно было море породы, местами перекопанной, местами с глубоко уходящими в недра каналами. Они находились в окружении пустыни, недружелюбного места, полного опасностей и провалов, маленьких долинок, усеянных острыми скалами и редких ровных площадок: как эта или та, куда они приземлились. Ситуация оказалась хуже, чем предполагал капитан, много времени уйдёт на то, чтобы перебраться через этот ад и начать поиски.

Неужели где-то здесь расположились корабли лилолианцев, добывающих драгоценный иридий. Если здесь, то точно не в поле видимости: до горизонта в обе стороны было «чисто». Действительно, только такой большой куш, как огромные залежи иридия, мог подвигнуть на проживание в таких условиях; все сейчас старались не думать о дорогостоящем металле, а сосредоточиться на спасении. Но скорее спасать надо было их.

Над головами группы пронеслась уже знакомая капля, а за ней ещё одна. Откуда они взялись, если только что небо ещё было пусто: начало складываться впечатление, что плотность атмосферы глушит звуки, или средства сизых передвигаются бесшумно. Всем сразу же стало интересно, по какому принципу перемещаются капли здесь, если магнитное поле то и дело создаёт помехи. А пилоты тем временем круто спикировали вниз и приземлились прямо перед землянами. Так как отправить сообщение на планету извне было невозможно, они ничего не знали о гостях, а те даже не могли объяснить. Пришлось Тане, знакомой с набором, писать последовательности цифр на металлической пыли при помощи своего словаря. Лилолианцы их поняли и жестами указали на свои челноки. Поехать вызвались Веня, конечно же радистка, капитан и еще двое учёных, Женя и остальные повернули к кораблю. Подвергать их риску было опасно, а молодой человек заявил, что уже получил достаточное представление о своём космодроме – он был готов приступить к работе.

Капитан и девушка сели в предложенный транспорт. Теперь уже Таня пользовалась доской, чтобы записывать на ней последовательности. Веня в это время пытался настроить их единственный блок для приёма – на корабле завалялась старая модель в толстой свинцовой броне, первый пилот присвоил его себе, пока физики решали проблему для более современной аппаратуры. Уж неизвестно, для чего блок использовался, но сейчас он мог стать единственным средством, при помощи которого они могли объясниться.

Капли легко взмыли в воздух и быстро понеслись над поверхностью в направлении экватора. Оставшиеся члены команды проводили процессию взглядом, щурясь от резкого солнца. Женя ещё отметил, что средство передвижения похоже пользуется полем планеты, потому что капли перемещались только по особым траекториям, очень соответствовавшим возможным силовым линиям. Молодой человек поспешил обсудить это со специалистом. Это важное предположение могло облегчить их взлёт.

Тем временем капли уже пересекли пустыню, пейзаж внизу поменялся. Оказалась тёмная планета куда дружелюбнее, чем с орбиты. Она заросла необычными лесами, гор не было, единственными возвышенностями были холмы из пород падавших когда-то в больших количествах метеоритов, как сочли земляне, по этой же причине было много расщелин и впадин. Это было естественно, учитывая притяжение планеты; но они немного просчитались насчёт образования многокилометровых трещин. Если бы все были наблюдательны, как Женя, то сопоставили бы характер разломов, их протяжённость и места возникновения – это никак не могли быть метеориты. Раньше именно таким способом образовалась планета, это обусловило её иридиевое наполнение, но сейчас метеориты если и падали, то сгорали и крошились ещё в атмосфере. Будь с ними молодой человек, он бы приоткрыл ещё некоторые тайны, может даже догадался о грозящих кораблю опасностях… Вообще для судов типа Бурана, да что там – для любых судов – это было гиблое место. Как правило команда укомплектована хорошими баллистиками и пилотами, но этого было мало, чтобы взлететь, нужны были такие, как Женя, и чем больше, тем лучше.

Касательно планеты: очень странно было то, что такая большая площадь растительности не обнажала нигде истинной поверхности планеты, это был сплошной лес. Была ли вообще под ногами твёрдая почва, не ясно, как не ясно, насколько высокие заросли диковинного леса. Морей, рек или озёр земляне на своем маршруте тоже не обнаружили.

Спустя пятнадцать минут они достигли базы, которая находилась довольно близко к пустыне. Два чёрных как сам космос корабля стояли на одном из холмов и заряжались, скованные уже знакомыми полосками, но здесь на корабль их было больше. Внизу, в одной из расщелин шла добыча металла.

– А мы сильно выбиваемся из полётного графика? – осторожно спросила Таня, наблюдая с обрыва, куда их доставили, за копошением внизу.

– Если за два дня управимся, то нет, – тихо ответил первый пилот, стоящий рядом. Но сам он не верил своим словам – какое-то нехорошее предчувствие закралось в душу. Чтобы не тревожить девушку он быстро сменил тему и отдал ей в руки блок. – Я настроил на приём, спрашивай. Только по существу, я не знаю, сколько он проработает.

Девушке однако всё же передалось его волнение. Она сжала увесистый блок и направилась навстречу сизым. Капитан не отставал ни на шаг. В его лице читалась суровость и недовольство своим положением, но он хорошо умел скрывать эмоции. Но похоже, чтобы полностью сбить лилолианцев с толку, ему бы следовало не думать. Кто мог предположить, что мысли окажутся главным врагом гостей и задержат их здесь больше срока.

И действительно. Они торчали тут уже неделю. Общались. Корабли починили в первые же двое суток – в их сопла забилась пыль пустой породы и каким-то образом спеклась там. Так что пришлось подрывать наросты осторожными точными ударами. Некоторые утверждали, что без вмешательства такое образование невозможно, но перевес был на стороне толерантности. Никто не пытался обвинить сизых в умышленной порче своего транспорта – просто не было причин для этого.

Лилолианцы же с особым интересом наблюдали за процессом взрыва, но не выражали желания перенять эту технологию. И, не смотря на плачевность своего положения, они не переживали, скорее наоборот чувствовали себя спасителями землян, их наставниками. Интересно, чувствовали ли себя земляне учениками? Создавалось ли у них впечатление, что неспроста послали их сизые, и послали не сразу, а тянули, словно примеривались к новой расе. У капитана даже начинало складываться предположение, что происходящие для сизых спектакль, а земляне главные действующие лица. Но он не подал виду.

Предположения отодвинула на второй план ссора. Поселение, лагерь, в котором они оказались, занимался добычей того самого иридия, так необходимого лилолианцам для полёта. Иридия здесь было очень много, просто очень… а на Земле это редкий ценный металл, который, к слову, можно было использовать при колонизации спутников. Этого не могли не заметить ведущие учёные, которым разрешено было посетить лагерь. Причём лилолианцы не ограничивали своих гостей в перемещении, они не ставили ограждений, никак не охраняли свою собственность – это буквально «развязало руки» некоторым представителям человеческой расы. Капитан же, будучи человеком исключительно благородным, бескорыстным, запретил промышлять инопланетным иридием в личных целях. Он дозволил взять только образцы для изучения.

Главный инженер, по совместительству химик, да к тому же ещё немец, Герман Миллет, был в ярости от такого приказа. Он, человек резкий во всех отношениях, не привык подчиняться приказам, когда речь шла о личной выгоде. По этой причине Сергей Павлович вообще не хотел брать Миллета на борт, но командование настояло – уж очень он был хороший специалист. И вышло его назначение всему кораблю боком.

После крупной ссоры с капитаном Миллет, дабы не попасть под арест, сбежал. Слишком громко сказано конечно: он просто ушёл и не появлялся день. Благо в этой полосе не было той мышьяковой пыли, можно было спокойно дышать без фильтра, воздух в зоне разработок был вполне приемлемый.

Послав капитана к чертям, Миллет отправился на поиски сплава. Он втайне надеялся, что сизые прямо тут сплавляют иридий или хотя бы у них есть приборы из сплава, о котором они отказались говорить на Лилоа. Если можно передавать волны на такое расстояние, да и летают лилолианцы, как уже видно, без особых затруднений, то что же будет на Земле! Он станет самым знаменитым химиком Земли! Самое главное – переиначить сплав, запутать все так, чтобы никто из членов команды не догадался, что открытие обман. Придётся конечно потянуть с торжественным заявлением, возможно даже перевести почти всё, что он добудет на опыты, оформить соавторство с каким-нибудь сморчком для отвода глаз… Но результат, результат превзойдёт все томительные ожидания!

Занятый такими мыслями, Герман спрятал за отворот баллона скафандра небольшой кусок породы и побрёл дальше. А в голове уже звучали поздравления – он уже предвкушал жизнь где-нибудь у моря, на вилле. Немец отдалился от лагеря на значительное расстояние, он шёл вниз, поэтому ни он, ни его, не могли видеть. Местность немного изменилась, стали попадаться пещерные образования, пустоты. Где как не здесь хранить металл – внутри всё рвалось от нетерпения скорее найти желаемое. И тут Миллет набрел на то, что так искал: сизые выплавляли все примеси из породы в пещерах с низким для их роста входом, чтобы держать температуру. Похоже сами они попадали в пещеры каким-то другим путём, а этот был для отвода газов, но медлить было нельзя! Поиски другого более безопасного входа могут занять остаток дня, а у него нет времени. Герман поспешил подключить кислородный баллон, перевёл его на минимальное потребление, опустил защитный фильтр, забрало шлема и защёлкнул замки. Скафандр выдержит температуру, даже если на него выйдет струя шлачных газов, главное, чтобы они не разъели костюм, а уж температура ему не помеха. Немец встал на четвереньки и подлез под нависающий камень. Там он лёг, выждал, пока струя газов выйдет наружу и прокатился вперёд.

Он наткнулся на камень и замер. Было тихо, костюм почти не пропускал внешних звуков. В пещере оказалось темнее, чем он думал; а, это всего лишь очередная струя газов. Герман осторожно встал и прошёл вперёд. Он огляделся, под ногами было подобие огромного транспортера руды до печи. Газы выходили по отводной трубе и втягивались небольшим отверстием из-за разницы температур и давления. Весь же свет в пещере был от плавилен.

Внутри никого не обнаружилось в данный момент, и немец быстро прошмыгнул подальше от отверстия для выхода газов.

Да, здесь действительно было жарко, стояла дымка от высокой температуры. Но скафандр обеспечивал комфортную температуру тела. Герман решил посмотреть печи ближе. Он включил неяркий фонарь, чтобы не споткнуться ненароком и медленно пошёл к плавильням, оглядывая пещеру. От жары её своды и особенно потолок были оплавлены. Похоже в стенах самой пещеры содержался иридий и ещё несколько металлов, которые Миллет определил по характерному блеску. Его глаза сейчас блестели не меньше. Что за находка эта планета: жители тюфяки, считают их неразумными детьми, поверхность, по которой идёшь, буквально устлана прибылью. Герман даже жадно облизнулся.

Пробравшись осторожно мимо чанов в самый центр к одной из больших печей (это было наверно то единственное исключение, когда полиморфы уступали место агрегатам, больше схожим с земными), Миллет вскарабкался наверх по лестнице, явно непредусмотренной под его рост, перегнулся через край плавильного агрегата и внимательно посмотрел в миниатюрное окошко. Внутри температура поднималась до двух тысяч по Кельвину, масса шлака вытекала через отводную трубку и испарялась, а куски иридия (раскалённые, но не расплавленные) скапливались с противоположной стороны в высоких ящиках из материала, похожего на прочный пластик, как тот, из которого сделана посадочная трасса. Жаропрочный, он не деформировался от нахождения в таких условиях. Там камни остывали сами до нужной температуры и застывали. От этого они были совсем разной формы и размера.

Германом овладела жадность. Он подбежал к одному из ящиков и стал сгребать руками в толстых перчатках россыпь иридия. Это были лишь маленькие осколки ценнейшего металла, и сейчас немец горько жалел лишь об одном: он не может взять больше. Образованный химик алчно хватал кусочки и прятал куда только можно было, он даже умудрился сорвать один из баллонов для дыхания, вскрыть его и наполнить крошкой иридия. Заварив баллон от жара печей, Герман водрузил его на место, сымитировав повреждение при падении. Теперь тяжесть склоняла назад его спину, но жадность была тяжелее и не позволяла упасть.

Как только не осталось больше места хоть для крошки иридия, Миллет нехотя повернул обратно к выводящему отверстию. Теперь кислорода для дыхания у него было вдвое меньше обычного, нужно было экономить его. У мужчины немного кружилась голова от сводящей с ума жадности и недостатка кислорода для дыхания. Добредя до выхода, он вдруг затравленно огляделся и испугался, что всё это время шёл с включенным фонарём, но похоже в пещере по-прежнему никого не было. Тогда Герман спешно погасил фонарь дрожащими руками, опустился на колени и покатился обратно наружу, что было сложнее, чем попасть внутрь из-за уклона. Чертыхаясь, он наконец выполз на поверхность, отшатнулся дальше от пещеры и поднял шлем. Задыхаясь от пьянящего воздуха, он судорожно перекрыл баллон и громко рассмеялся, катаясь по земле. Эмоции переполняли его, мужчина некоторое время не управлял собой.

Потом он внезапно очнулся от бреда. Уровень потребляемого кислорода нормализировался, головокружение исчезло. Миллет поднялся и пошёл назад, придавая себе по пути немного побитый вид. Металла в его баллоне было достаточно, чтобы обеспечить себе собственный быстроходный челнок для межпланетных перелётов, если он останется в Союзе и выхлопочет себе место в учёном совете, то это позволит оформить жильё и неплохой оклад. Советы сейчас в основном занимаются межзвёздными программами, причин возвращаться на родину у него не было, да и «кормят» русские лучше.

Немец незамеченным поднялся к лагерю и замаскировал вырванный баллон грязью, чтобы тот сразу не привлекал внимание. Чистить себя он также не стал. Герман знал, что сегодня же будет выслан обратно на корабль, но он только и желал этого. Миссия на таинственной планете завершилась, теперь мужчина хотел поскорее вернуться на Землю и толкнуть металл за хорошую цену.

Как он и предполагал, великий разговор перед высылкой состоялся – вечером капитан позвал к себе химика. Ссора набрала новые обороты, Герман никак не мог совладать с собой после посещения пещеры, а позиция капитана его крайне раздражала.

– Мы улетаем завтра, – сухо сказал Колумб. – Я не желаю обсуждать с тобой свои действия, я запрещаю разглашать координаты системы, запрещаю!.. Никогда не думал, что ты поставишь свои цели выше целей команды и смысла нашего полёта, Герман. Сейчас же возвращайся на «Колумб»! Тебя будет судить земной союз, ровно как и меня, но с одним отличием – тебя они будут судить за преступление.

Он сердито посмотрел на своего подчинённого и приказал одному из учёных сопроводить его вплоть до каюты, а сизым объяснил такой странный поступок плохим самочувствием инженера. Капитан больше не желал его видеть. Положение немца усугублялось ещё и обвинением, которое он дерзнул выдвинуть против капитана, несоблюдение закона, халатность… Такой наглости Сергей Павлович потерпеть не мог.

Герман в сопровождении сизых вернулся на корабль и был передан в руки экипажа. Ввиду сложившегося положения капитан вынужден был выслать его в одиночестве, все учёные были нужны в поселении. Этот случай позволил дезертиру выкрутиться перед командой на счёт внешнего вида. Единственным, кто не поверил ни единому слову немца, как ни странно, был Женя.

Миллета закрыли до выяснения обстоятельств в своей каюте, у него было время подумать. Заключение не продлится долго, предстоящий взлёт потребует, чтобы все находились на своих местах, поэтому капитан будет вынужден освободить его, чтобы в случае аварийного положения немец не был изолирован. А там, неизвестно, как дело пойдёт – возможностей перенести иридий будет предостаточно. Сейчас Герман занял свои мысли сизыми. Это же надо – упускать такой шанс! Использовать везде ценнейший металл и не предлагать его другим цивилизациям. Хитрые сизые! И корабли-то их подстроены под эту планету, а судя по изрытым площадкам они тут уже давно обосновались…

Вплоть до взлёта немца держали взаперти. Капитан не удосужил его разговором, мужчине приказали просто занять своё место и следовать уставу, надеясь, что хоть на это изворотливый немец ещё способен. Всё оставшееся свободное время тот думал, как избежать суда и наказания, возможно даже высылки. Надо было хорошенько просчитать, как подавать отчёт на Земле, чтобы его не упекли в лечебницу, а произвели в богатейшие люди мира. И кажется у Германа созрел чудовищный план на этот счёт.

Взлёт состоялся в назначенное капитаном время. Он понял, что экспедиция зашла слишком далеко и перестала носить характер «мирной исследовательской». Лилолианцам ясно дали понять, что больше не намерены задерживаться ни на один день. Те испытали какое-то смутное чувство, узнав об отказе, но никак не проявили себя. Они покорно кивнули, сказали, что помогут взлететь. Но землян сизые явно отпускали с неохотой: их было слишком много, будь их меньше, лилолианцы бы точно настояли на своём.