Читать книгу Холодное дыхание осени - Светлана Ривера - Страница 2

– Милый, ты не видел мой телефон? Да куда ж ты запропастился? – роясь в сумочке, пробормотала она. – Черт, я уже опаздываю!

Уже начиная злиться, Амира швыряла все на полках.

– Не ты опаздываешь, а мы. Телефон лежит там, где ты его оставила, на тумбочке возле дивана, – спокойно сказал Иван. – И да, вот еще, надень какое-нибудь украшение.

– Вот еще! Ты же знаешь, я не люблю цацки!

– Эти «цацки» я дарю тебе уже на протяжении пяти лет. Можешь ты мне сделать приятное и уже начать их надевать?

– Вань, я не знаю, что надеть, и ты сам сказал, что мы опаздываем, –напяливая кеды буркнула она.

– На вот это. И пожалуйста, сними с себя эти кеды, надень туфли, хотя б те, что мы купили недавно.

– Ты шутишь, что ли? Что за повод-то такой издеваться над моими ногами сегодня? – отстраняя его руку с украшениями, возмутилась Амира.

– Ты можешь сделать хоть раз что-то без вопросов? Это секрет! Слышишь, сек-рет.

– Ну, раз секрет, то надевать я ничего не буду, – упрямо натянув кеды, сказала она.

Они спустились на просторную многоуровневую подземную парковку. В правом ряду блестел новенький автомобиль BMW последней модели, в котором послушно открылись двери. Амира плюхнулась на пассажирское сиденье, тут же достала телефон и начала строчить СМС подруге (и по совместительству коллеге), чтобы та ее прикрыла, если нагрянет начальство, и сказала, что она будет буквально с минуты на минуту.

Оксану эта эсэмэска совсем не удивила: Амира частенько опаздывала, да и с дисциплиной у нее случались проблемы, но она была ассом в своем деле. А еще была очень доброй, уж Оксана-то знала это не понаслышке. Они многое пережили вместе: искали работу, жилье, делили комнату в общежитии, вместе голодали там, делясь всем, что было – поддержкой, оптимизмом и пофигизмом. Потом снимали одну комнату в квартире. На аренду отдельной квартиры, хотя бы и однокомнатной, им всегда не хватало: они спускали все деньги на ерунду и развлечения. Да еще Оксанка тратила на одежду – ее гардероб ломился от разных шмоток. Куда же Амира девала значительную часть честно заработанных, подруга не знала – догадывалась только, что случайно увиденный чек о переводе денег на чей-то счет был неслучайным и, видимо, не единственным. Но Амира бывала не на шутку скрытной, если вопрос касался чего-то личного, а Оксана не любила лезть не в свои дела. Их обоих это устраивало. Много раз они выручали друг друга, и вот уже давно Амира переехала к своему парню, а Ксюха по привычке иногда покупала вместо одного круассана на завтрак два…

– Как ты быстро едешь, – слегка упрекнула Амира Ивана.

– Сама сказала, мы опаздываем. Да еще никак не привыкну к этим пятистам «кобылам» – их нужно объезжать.

Спокойный и даже сдержанный в обычной жизни Иван выплескивал свои эмоции при помощи бешеной езды и прочих адреналиновых вещей. Амира этого не понимала, хотя поначалу тоже гоняла вместе с ним, забывая о благоразумии – со страстью впиваясь в руль и вжимая педаль в пол. Но сейчас ее трудно было заставить погонять, и вообще она все чаще предпочитала водительскому рулю руль велосипедный. Сегодня она не рискнула ехать на велосипеде: небо хмурилось, намекая на дождливые выходные.

– Когда тебе отдадут машину?

– Не знаю, – беспечно ответила она. – Я еще не звонила им.

– Понятно, – бросил Иван, обгоняя очередную машину и успевая проехать в последнюю секунду на желтый свет. – Да достал он меня, пусть теперь волочится в конце, где ему место! Я позвоню по твоей машине. Если тебе что-то доверить, то машину можно не увидеть и к Новому году.

– Хм-м… – пробормотала она, шмякая по клавиатуре на телефоне.

– С кем ты все переписываешься? – приподнял бровь Иван. – У тебя есть любовник?

– Фу на тебя! – ответила Амира, недовольно убирая телефон, и чуть расстроенно добавила: – Просто на работе мне некогда этим заниматься…

– Ладно, приехали.

Амира тут же вспорхнула с сиденья.

– Да, малыш, ты забыла кое-что на заднем сиденье.

– Забыла? – распахивая заднюю дверку, переспросила Амира. – Ты их взял с собой? Боже, ну зачем?

Она достала один пакет с обувью и другой, чуть поменьше, с украшениями и нарядной блузкой.

– Мы вечером встречаемся с моими родителями, – просто сказал Иван.

– С родителями? Прекрасно, что ты мне вообще об этом сказал! А мы собирались разве?

– Да, давно не виделись. Я позвоню, как буду подъезжать.

Амира недовольно хлопнула дверью и поплелась в офис.

– Привет. – Она брякнулась в свое кресло.

– Здорово! Тебя пронесло, еще никто не спрашивал о тебе, но все равно пожалуйста.

– Ах, да ну брось! Ладно, спасибо, подруга!

Оксанка довольно хмыкнула.

– А ты чего такая кислая? Сегодня же пят-ни-ца!

– Да, но вместо того, чтобы с удовольствием тянуть пятки на диване, расслабляясь после тяжелой недели, мы потащимся на встречу с предками Вани.

– Ну и что? А что за повод?

– Откуда мне знать, из него иногда и слова не вытянешь…

Амира вздохнула, а Оксана подумала про себя, что не больно-то чем он в этом отличается от самой Амиры. Кем-кем, а молчуньей ее подруга была еще той. Не то чтобы она всегда молчала – нет, она любила поболтать. Раньше, когда они жили вместе, они могли часами валяться в выходные, ленясь встать и приготовить наконец завтрак, – болтали о всякой ерунде и даже не спали ночами и разговаривали. Но были вопросы, от которых Амира пряталась куда-то в панцирь, и, что она на самом деле думает или чувствует, было сложно понять.

– Ну, посидишь, попьешь вина на ужин – не вагоны же тебе разгружать.

Амира ухмыльнулась:

– Да лучше вагоны… Ну ладно, в конце концов, Ивану будет приятно, ты права, от меня не убудет. – Включая компьютер, она покосилась на пакет с одеждой.

Наряжаться она не любила. Этот дресс-код на работе, обязательные «прикиды» для клубов или встреч с друзьями – все это ее угнетало. Если бы ей дали волю, Амира носила бы только джинсы с майкой и кеды. Она любила за это пятницу, когда на работе разрешался неформальный стиль. Хотя в глубине души ей нравилось случайно ловить свое отражение в зеркале. Кроме того, Иван любил, когда она наряжалась, денег он на нее никогда не жалел, чуть ли не насильно отправляя на шопинг и в салоны красоты, а иногда и сам выбирал ей одежду.

При этом сам он одевался очень сдержанно и однообразно: брюки, рубашки, зимой жилеты и свитера, летом максимум вариативности – это поло.

У него был пример – его мать, всегда элегантная и красивая, делающая прически и имеющая варианты одежды на все случаи жизни. Причем наряды для торжественных случаев никогда не повторялись – она никогда не позволяла себе дважды надеть одно и то же платье, скажем, на премьеру спектакля и на чей-то юбилей или день рождения. Она обладала безупречным вкусом и чувством меры, которые передались и ее сыну, поэтому он с таким удовольствием наряжал Амиру.

Его семья была очень обеспеченной, а сам Иван работал в преуспевающей иностранной IT-компании. Можно сказать, что он сам себя обеспечивал, если не считать просторной квартиры в центре Москвы – подарка родителей и последней машины, которую он купил сам, но не без помощи отца. Конечно, он был единственным сыном, мать его обожала и желала самого лучшего. И его девушка под определение «лучшего», по-видимому, не подходила – ее мать Ивана считала ошибкой, чем-то случайно оказавшимся рядом с сыном.

Амира была, безусловно, красива, но эта красота казалась какой-то дикой, слишком броской. Смуглая, со смоляными волосами и черными, антрацитовыми глазами – невозможно было пройти мимо, даже если она была небрежно одета. Все в ней было как будто бы слишком: пухлые губы, большие глаза, пышная грудь и при этом тонкая талия. Она была лениво-сексуальна.

«Немудрено, что Иван на нее запал. Но это не может быть серьезным увлечением», – думала мать. Женой своего сына она видела изящную утонченную девушку из хорошей семьи, с хорошими генетическими данными. О корнях же этой «дикарки» ей не было ничего известно. В самом начале знакомства Иван сказал, что ее родители погибли, других родственников у нее нет и чтобы больше этот вопрос не затрагивали, так как для Амиры это болезненно.

И тем не менее сегодня они снова собирались ужинать вместе, а мать Ивана все ждала, когда сын позвонит и скажет: «Мам, привет, я хочу вас познакомить со своей новой девушкой. Вообще-то, ты ее знаешь, мы давно знакомы, она дочь…»

И тут мысли матери начинали путаться в поисках подходящей партии, но, перебирая всех знакомых, она не находила никого удовлетворяющего ее требованиям, кто мог бы стать достойной спутницей сына.

Рабочий день прошел как обычно. Вечером Амира быстро переоделась в туалете, надела украшения и чуть подкрасила губы. Герман из отдела закупок даже присвистнул при виде ее:

– Детка, возьми меня с собой, мы будем танцевать до упаду!

– Ох, отвали Герман, – закидывая за плечо сумку и на ходу доставая жвачку, отмахнулась Амира.

– А что, мне кажется, мы хорошо смотримся вместе, – поравнявшись с ней и фамильярно закинув руку ей на талию, продолжил он.

– Только учти, ровно в двенадцать ночи моя шикарная карета превратится в тыкву, а я сама – в замухрышку, – скидывая его руку, отшутилась она.

На помощь подоспела Оксанка:

– Герочка, может, ты меня подвезешь до Насовихи?

– Я тебе не Гера, – раздраженно ответил он. – Все знают, что меня просто бесит, когда меня так называют. Ладно, подвезу, но учти, ровно в двенадцать моя карета превратится в тыкву.

– Что это с ним? – спросила Оксанка Амиру. – Он что, перегрелся перед монитором сегодня? Да-а, пора тебе в отпуск!

– Мне пора, Иван приехал!

– Давай веселее, устрой сегодня зажигательный вечер для его мамочки!

– Ну, это как получится, эта мегера меня терпеть не может.

– Ну а ты будь сплошной милотой, ей назло.

– О-о-о, брось, я давно не маленькая девочка, я не пропаду. Пока!

У Ивана в машине играла новомодная мелодия, а сам он был в приподнятом настроении. На сиденье лежали цветы – красивая композиция из чайных и оранжевых роз.

– Это мне?

– Ну конечно тебе. Я подумал, что давно не дарил тебе цветов.

Цветы приятно контрастировали с ее смуглой кожей, дополняя и оттеняя ее красоту. Амира была очаровательна, но Иван все равно нашел повод ее покритиковать:

– Тебе бы пошли собранные волосы к этому наряду и этим сережкам. Не хочешь их собрать?

Романтический настрой, как пыльца, тут же слетел с Амиры.

– Зачем ты все время мне делаешь замечания? Я не понимаю. Почему ты тогда вообще со мной, если ты все время меня переделываешь и учишь? – начала заводиться она. – Не проще тебе найти кого-то другого, кого не надо учить, кто знает, как одеваться, и безошибочно определит, какая прическа подойдет к этим сережкам?!

– Не проще.

– Что?

– Не проще найти кого-то другого, – просто ответил невозмутимый Иван.

– И это все, что ты мне скажешь?

– Послушай, не стоит так реагировать на все мои замечания. Ты можешь просто их послушать и сделать, как я говорю.

– Не могу, – упрямо пробурчала Амира, надув губы, как ребенок.

Он не мог на нее злиться в этот момент, хоть она его, бывало, жутко бесила.

– Послушай, давай только не перед встречей с моими родителями. Я уже начинаю думать, что ты сама ищешь повод поругаться со мной. Ты не хочешь видеться с ними?

– Знаю, знаю, я свинья, прости, милый. Ты тут не при чем, я действительно раздосадована. И дело не в твоих родителях.

Они поцеловались и быстро помирились.

– А знаешь, я подумал, что мы давно уже с тобой не отдыхали, – сказал Иван, повернувшись к ней, пока они стояли на светофоре.

– Ну да, – как-то незаинтересованно ответила Амира, погруженная в свои мысли.

– Эй, ты где? – мягко трогая ее за щеку, спросил он.

– Я, что?.. Знаешь, надо подумать… Может, еще не время отдыхать.

– Ты меня удивляешь. – Иван не стал углубляться в эту тему, так как они уже приехали.

– Ого-о, мы что в «Кр`истал» приехали? Ты мне не говорил, – удивленно приподняв бровь, проговорила Амира.

– Да, я сам не выбирал, его выбрала мама.

– А… – Амира подчеркнула интонацией всю глубину мысли.

– Да, ты же знаешь мою маму, я сам не люблю весь этот пафос.

– Ну-ну, – недоверчиво пробормотала она, отстегиваясь и чуть поправляя прическу.

Слова Ивана все же задели ее, и теперь она, стараясь не выдать своего с ним согласия, закрепляла волосы наверх японской заколкой. Волосы волной спускались на плечи, обнажая ее лицо, красоту которого подчеркивали удлиненные серьги от Картье, мерцающие блеском бриллиантов.

Она не любила подобные заведения из-за напыщенности, сквозившей во всем, и снобизма гостей и персонала, даже людей, принимавших одежду в гардеробе. Казалось, что все, кто сюда приходил, выполняли какую-то миссию, а не просто рассчитывали вкусно поесть, выпить и поболтать. И от витавшей в воздухе искусственности и натужности общения, если не находилось того, кто мог бы разбавить эту атмосферу, Амире становилось скучно и невыносимо тягостно.

Частично это было вызвано поведением матери Ивана, Георгины. Она любила очень тонко провести черту между ней и ими, всем своим видом показывая, насколько Амира не соответствует этому миру – миру денег, власти и величия (последнее было скорее мнимым). Амира терпела, как терпит щенок, пришедший за хозяином туда, где ему неуютно и некомфортно. И делала она это исключительно из любви к Ивану. Он знал, какие угольки дымятся в ней – в любой момент может разгореться огонь все время тлеющего конфликта между ней и его матерью. Его семья еще не забыла, как в день знакомства с девушкой Ивана его мать устроила излюбленную оскорбительную пикировку, в ответ на что Амира закинула ноги прямо на стол, уронив тарелку самой Георгины.

Неудобства это принесло немало, но зато шокированная Георгина, не ожидавшая такого поведения, отстала от Миры, причем очень быстро и очень надолго, как не отставала еще ни от кого на памяти Ивана.

Конечно, потом она высказала и сыну и мужу, как сильно возмущена и какого она мнения о Мире, но Иван только посмеялся. Он был молод и влюблен по уши, и ему даже нравилась дикая эпатажность Миры.

Естественно, это не было основной причиной, по которой ее невзлюбила Георгина, – эпатаж был скорее защитой для Миры, со временем она становилась более гармоничной и спокойной, и если бы ее спросили, смогла ли бы она так поступить снова, то она вряд ли ответила бы утвердительно.

– Мам, пап, привет!

– Сынок, дорогой, ты немного опоздал.

Георгина сразу оценила роскошные серьги Амиры, скользнув по ней беглым взглядом. И хоть выражение лица было явно не в пользу девушки, все же она отметила про себя безупречный вкус наряда и украшений – ничего лишнего, и при этом все идеально сочетается.

– Мы вместе давно не встречались, – оптимистично начал Иван.

Все вместе и каждый по отдельности демонстрировали вежливость и изображали согласие, при этом каждый думал о своем и никто, кроме самого Ивана, никакой радости от встречи не испытывал. Амира и мать Ивана, как две скрещенные шпаги, встретились взглядами. Отец, Анатолий Сергеевич, лишь подумал, что сегодня был идеальный вечер для встречи с любовницей, но его пришлось отменить. Он был раздосадован этим. Сын позвонил и объявил об ужине так, как будто его давно планировали. Георгина была уже в курсе и согласна, поэтому у него не оставалось выбора. И теперь немного угрюмо и по привычке изучая меню, он на самом деле думал о том, что должен был сейчас окунуться в мир шелка и нежности в кровати у Виктории, его пиар-менеджера.

– Ну, кто что будет пить?.. – вздохнув, спросил он.

– Я думаю, нам можно шампанского, – ответил за всех Иван.

– А, ну конечно, когда плачу я, мы пьем шампанское Cristal, – неудачно пошутил Анатолий Сергеевич.

Георгина пнула его под столом, а Иван, смущенный словами отца – он еще переживал из-за того, что недавняя покупка машины не обошлась без участия родителей, – воскликнул:

– Я и сам могу заплатить!

– Сынок, дело не в этом, ты же знаешь. Ты можешь заказать сейчас хоть свежий акулий плавник на ужин, и его тут же тебе доставят. Но так не будет всегда, если, конечно, ты не согласишься работать на меня.

Так начинался их давний спор, и Иван был раздосадован, что тема вечера уходит в малоприятную для него сторону. Обуздав свой первый порыв ощетиниться и, как всегда, начать перепалку с отцом, он лишь сказал:

– Как хорошо, что акулий плавник есть у отца, его даже не надо заказывать…

Все немного нервно рассмеялись этой шутке, оставив осмысление на потом.

Георгина, соскучившись по сыну, все время что-то шептала ему на ухо, а Иван живо кивал и отвечал, но было понятно, что этот разговор только для них одних, и Анатолий Сергеевич демонстративно повел плечами, ловя взгляд Амиры и давая ей понять, что они в одной лодке. Хотя лодки у них были как раз разные.

Они перешли к заказу блюд и напитков, потом обсудили последние новости. Амира все время сидела с чуть опущенными плечами, и взгляд ее был то ли зачарованный, то ли расстроенный.

Под открытую бутылку шампанского слово взял Иван. Торжественно прокашлявшись и попросив минутку тишины, он полез в карман пиджака (да, для этого случая он даже надел пиджак). Немного нервничая и не сводя глаз с Амиры, он начал:

– Дорогие родители, Амира, я очень рад, что мы собрались все вместе в этот замечательный день, который отмечен для нас с Амирой счастливой встречей пять лет назад.

Георгина удивленно захлопала глазами, а Амира наконец отвлеклась от своих грустных мыслей и теперь, кроме Ивана, никого не замечала рядом с собой.

– Я не просто так вас всех позвал… А-а-а, ма-ам, па-ап, я хочу объявить вам, что намерен сделать предложение этой девушке и, если она согласится, просить вас дать свое согласие и благословить на брак.

Иван тщательно подбирал слова, он явно готовился к этой речи.

– Вы, конечно, можете меня осудить и сказать, что мы слишком молоды и нам еще многое предстоит узнать друг о друге. И наверное, это так, но я хочу узнавать, делиться горестями и радоваться всему хорошему, я хочу, чтобы мы были вместе и могли подставить друг другу плечо, ругаться и мириться – и быть рядом… Что скажешь, дорогая? – доставая кольцо, обратился он к Амире.

Его речь была адресована вовсе не родителям. Он знал ревность матери и решил предупредить ее своим предисловием. Георгина была сражена, повержена, и в то же время она как будто расчувствовалась: слова сына вызвали непрошеные воспоминания об их браке с мужем… О, как давно это было… И как это было весело…