Читать книгу Боги с Родины. 1-ая книга, 2-ой трилогии. Ритмика - Святослав - Страница 5

Иван Васильевич не выдержал – придумать ничего нельзя! – он сокрушаясь, заявил. – Стены и пол – земля. Тюрьма!

– Но потолок другой!

– А до него, как мы достанем? Если на что-то встанем или быть может, – на кого-то.

– Давай попробуем?

– Что толку! Меня не выдержишь, а ты с ней, сделать ничего не сможешь.

– С кем, с ней?

– И с дверью также.

– Попробуем?

– Давай. Попробуй.

Поднявшись, взял её за руку, помог подняться. Стал на колени, чтобы Соня, на плечи по спине, смогла забраться, так было ей, ему, удобней. С колен поднявшись, постарался, её поднять, как можно выше, приподнимаясь на носках, чтобы ей легче упираться – в дверь погреба закрытую. Но, как не тужились они, от их усилий, не шелохнулась дверь тяжёлая.

– Вот видишь! – констатировал Иван. – Так, не получится. Впустую будем мучиться.

– Ты подойди к стене чуть ближе? – она, настойчиво, просила.

– Зачем? – спросил, недоуменно. – И так, стою, с ней, рядом. Хочешь, упёршись, оттолкнуться? Не побоишься, не удержавшись на плечах, с них навернуться?

– Поближе подойди, пожалуйста! – Соня просила. Здесь, наверху, сильнее – поток воздуха. Значит, канал проходит, рядом, – воздух подаётся.

Не специально же для нас, канал – под вентиляции вели?

Иван Васильевич исполнил просьбу, беспрекословно, сразу. Затем, носил её вдоль стен, она искала, их прощупывала, потолок, пока, – восторженно не прошептала:

– Нашла! Нашла! Быстрее опускай, теперь, мы будем думать.

– До этого, не думали? – бурча, он опустил Соню на пол, она, не хрупкой, девушкой была; спина об этом, – говорила.

– Я чувствовала, чувствовала! – затараторила она, прижавшись радостно щекой, к лицу того, словно боялась, что услышит, кто-то.

От прикасания и, ощущения – горячего дыхания, мурашки пробежали.

– Я чувствовала, что идёт, откуда-то, к нам воздух, в погреб и, – не ошиблась! – Выход есть! И я нашла тот, здесь!

– И где он? Наверху? – с трудом справляясь с дрожью возбуждения, – спросил он машинально, полу безразлично.

– Да! Наверху! Есть щель, а из неё приходит воздух! – А щель, большая? – спросил Васильевич, с усмешкой.

Он почему-то вспомнил анекдот о гинекологе, с прорабом, встретившихся, через двадцать лет, и стало – стыдно, за воспоминания.

Вопрос, восторженный пыл Сони сбил, она притихла.

– Одиннадцать – двенадцать сантиметров, – ответила она, задумавшись. – Но всё равно, – воскликнула, ведь означает это, что выход здесь!

– И хорошо, что выход есть, – осталось щель расширить, чтобы в неё пролезть, всё остальное – мусор. Не правда ли? – спокойно ей, Васильевич ответил.

Соня молчала, голову уткнув в колени.

Иван Васильевич «увидел», что – переборщил, смутился от произошедшего. И, понимая, что не прав, он повернувшись к ней, приобнял. На удивление, – не убирала рук, на них, сложила – свои руки, голову, задумалась.

– И всё-таки в том что-то есть! – с упорством, прошептала, немного всхлипывая.

– Конечно, есть! – ответил ей Иван, пока не понимая, что же – есть, если в щель эту, не пролезть.

Невольно, мысли появляться начали, о бесполезности попыток, что лучше – чувствам и желанию отдаться, – пусть и, неподходящим к этой обстановке. Он стал усиленно их прогонять и, урезонивать себя, что здесь не место им, подсказывать себе, что нужно чище – внутренне быть, и лучше.

– В обнимку хорошо, не чувствуешь, что ты один, становишься, – сильнее, – тихо сказал Иван Васильевич, гладя её, по голове.

Мы справимся. – Я это чувствую.

– Надеюсь, та ответила и…

Раздался шум, открылась дверь, увидели свет, шедший к ним, от свечки, за ней – хозяина лицо.

– Ну что? Проспались? Грубияны! – противный голос слышен. – Мне стало жалко вас. Вот, помогаю.

Отдам в полицию, в тюрьме, страшнее будет, – чем в, тёплом погребе. Забочусь, отчего-то.

– За что, в тюрьму то, нас? – немало, удивилась Соня. Закон не нарушали. Вы, к мужу приставали, не я, к Вам. За что, сюда нас бросили?

– Задержат вас, до выяснения.

Без документов и, без денег, вещей, – дорожных! Вы, инопланетяне?

Такие путешественники странные?

– Мы к вам попали из другого измерения, – хотел сказать Васильевич. Одёрнула его, Соня рукой. Тот замолчал, мгновенно. Сомнения, в поступке, поведении, остались, но он решил, – пусть говорит сама, решает. За всё, что с ними будет – отвечает.

– Мы же сказали вам, – у нас пропала сумка, в ней были: документы, вещи, деньги. Как нам теперь, домой добраться? Что с нами будет? – запричитала Соня.

Иван Васильевич смотрел и, восхищался, одновременно, удивляясь – её метаморфозе, перевоплощению.

– Кто нам поможет здесь, в чужой стране? – продолжила стенать, с огромным сожалением.

– Ладно! Не плачь! – хозяин, Соню успокоил. Быть может, что-то и, придумаю.

Только смотрите, – слушаться не будете, отправлю сразу же, в полицию! Вам ясно это?! Или посидите, подумаете, как вам лучше?

– Выбор здесь небольшой. – Мы будем слушаться!

А что предложите за это?

– Вы задолжали за ночлег, за беспокойство, придётся отрабатывать! Согласны?

– Согласны! – Соня, вмиг, за них ответила – обоих. Нужны, на штрафы, документы – деньги, помощь.

– Я о деньгах и помощи, не говорил. Не знаю, как работаете. Нужно, вам – долг, вначале отработать. Добавится питание. Посмотрим.

Ей было, главным – вылезти отсюда, а там, всё видно будет, – как быть дальше.

– Смотрите у меня! Беру за вас, на душу – грех. Если узнает кто, что приютил без документов, меня накажут, не только вас. Вам ясно?! Служба миграционная, ужасная, жестокая, у нас.

Оба кивнули головами. Хозяин слугам приказал, спустить к ним лестницу. Двое существ, спустили её вниз и, помогли им вылезти, затем, наверх сопроводили, во двор – по коридору.

Хозяин предложил – за ночь в мотеле, расписаться в счёте. Увидев, – триста лир за человека, за малым, не возмутились, но видя – грозный взгляд хозяина, улыбку – типа, орангутангов, мгновенно, расписались, не возражая.

– С вас лишнего, не взяли – за номер, полторы лишь сотни баксов. Надбавить нужно, было бы – за беспокойство. Посмотрим, позже.

Здесь, в этой книге, – подсказал хозяин – вы будете вести подсчёт затрат, за проживание, питание, услуги, телевизор. Платить вам буду за работу – по сотне баксов, возможно меньше. Зависеть будет – от старания.

– Понятно, – Иван Васильевич ответил. – А пятьдесят, удержишь за питание. И, как же, долг сумеем вам отдать, если – за ночь вчерашнюю, нам отрабатывать сегодня и, так – всё время? Не смешно.

– Вы сможете здесь подработать, в свободное, от основной работы. К примеру, девушка – по вечерам, станцует, – танец живота, с «клубничкой». Тебя, я также, где-нибудь пристрою, сказал Иван Васильевичу. Вроде, за сорт второй сойдёшь, работать сможешь ночью в «Султан-сарае».

Он засмеялся после этих слов, причмокивая, смачно, за ним загоготали сущности человекообразные, с полслова, понимая.

– А по-другому, зарабатывать, никак нельзя? И, меньше тратить на мотель?

– Конечно, можно! Тогда придётся – ночевать вам в том же погребе, где вы сегодня были. Вы сами выбираете, вас не неволю. За погреб, с вас возьму, с обоих – сотню баксов. Вы сами видите, – по божески, не граблю.

– А туалет?

– Днём, в туалет ходите, а в ночью – вазы, с собой берите, чтобы мне погреб, – не завоняли.

Я вас ни в чём не принуждаю. Я повторяю, – сами выбираете.

– Вы очень, к нам великодушны, мы ценим это и согласны поночевать, немного в погребе, – пока с долгами – Вам, не рассчитаемся, Соня ответила, ему льстя, беззастенчиво. – Такой заботливый и благородный! Спасибо вам огромное! – закончила она, с улыбкой и, низко – в пояс поклонилась.

– Условие, Иван Васильевич поставил, – работаем вдвоём.

Представил, что тот полезет к Соне, если одну её оставить.

Хозяин был довольным, – задуманное, сбылось, довольно прибыльную сделку заключил, на временной период. – нашёл рабов бесплатных, пусть, ненадолго.

Возможность дал им – привести себя в порядок. Их, покормив, обязанности, им распределил, отеля и двора – уборку, отправил их работать, сразу.

Царил большой упадок, запущение, в отеле, особенно, в подсобных помещениях.

У них создавалось впечатление, – в мотеле раньше не было уборки-генеральной, и только их здесь ожидали, чтобы они её, и, – выполнили. К обеду, сил едва осталось, чтобы, ко рту, победоносно – столовые приборы подносить и, пищу проглотить, с трудом. Пища была невкусной.

На ужин приплелись, едва соображая, что-то. После работы, прошлой ночи, решили отоспаться и, отказались идти в погреб.

Никто их не тревожил до утра и, выспавшись, набравшись сил, сознательно, – долг увеличили, позавтракав, пошли работать.

Второй день был – не легче первого, хотя, на ужин прибыли, уже – не полумёртвыми.

Они решили эту ночь, да и последующие, провести, для экономии средств, – в погребе. Ночные вазы, взяли, на всякий случай, стесняясь этого. Поэтому, «освободиться» постарались, от груза из желудка – вечером и, после ужина.

Они, с собою прихватили, – с вазами, совок. Решили, попытаться – с каналом разобраться, насколько тот, у основания – широк.

– Не думает, что убежать хотим?

– Куда? – негромко, Соня засмеялась.

– Вот именно, куда? Хотя, освоившись, я думаю, навряд ли – упустим мы, возможность эту, когда – предоставится, однажды.

– А для чего, совок мы взяли? Можно подумать, не для этого?

– Ну, не из праздного, конечно, любопытства, хотя надежд особых, в этом – нет и, не предполагаю.

– Нельзя, таким быть пессимистом! Нужно бороться до конца с любыми трудностями! Ясно?!

– Не собираюсь я смиряться с рабством. Просто, со стороны, по меньшей мере, – это смешно – для нас канал маскировали специально, зная, что мы когда-то попадём сюда. Ведь не бывает, ничего случайно.

– Никто его и не маскировал. Я больше чем уверена, – хозяин этого мотеля о нём, не знал.

Меня, так возбуждает, что воздух, по нему идущий, – прохладный, чистый.

– И, даже здесь?

– В этом вопросе, что-то есть?

– Как сильно, возбуждает? – Иван Васильевич, пытался пошутить.

– Что возбуждает?

– Воздух, – чистый и прохладный.

– Да! Возбуждает! Чувствую, что в этом тайна есть, какая-то… – Неверящий!

Она внезапно замолчала, остановилась на полуслове, не досказав того, что бы хотела рассказать. И, помолчав, продолжила, внезапно:

– Такое впечатление, что нас кто-то ведёт. Быть может, мы для этого и рождены?

– Чтобы ту сказку сделать былью.

– Смеешься надо мной?

– Зачем?

– Быть может, веселишься так.

– Нет, не смеюсь. Хотя, есть доля и, в иронии судьбы. Ты понимаешь, в каждом случае, быть должен – смысл. А я его не вижу. Зачем судьбе, нас нужно, прислать сюда? Даже, найдём канал, подкоп, и что? Что будет дальше? В чём смысл прибытия, в другое измерение?

– Не знаю. Просто, кажется.

– Креститься надо.

– Я и крещусь. Как же, без этого?

Мне кажется, – мы слишком много говорим. Может, приступим к делу?

– Давай приступим.

Иван Васильевич стал на колени.

Сбросив с себя комбинезон, – темно и, жарко, совок взяв, влезла по спине, к нему на плечи, Соня.

Вначале, что-то щупала руками, а затем пошёл в ход инструмент. Земля посыпалась на голову Ивану. Щель трудно расширялась.

– Как хорошо, что взяли лишь совок, а не лопату, она смеясь, спустилась, передохнуть, – рука устала, на весу.

– Я вряд ли чем смогу тебе помочь, – ответил ей Иван, – меня не выдержишь ты на плечах своих.

Кстати, а что мы будем делать, с землёй – насыпанной?

– Давай её, по полу разбросаем и утрамбуем, пока, не так и много.

– Пока… Давай! Трамбуем.

Иван Васильевич с ней согласился и, равномерно, по полу, землю распределил. Разувшись, пятками, протрамбовал, пока усталость не почувствовал.

– Земля сухая, – удивился, многозначно, – не из природного пласта.

– Уж мне не знать! – Соня ответила. – Ты слышал звуки, сам, местами – камень, словно. Она спрессована и, выветрена явно.

Передохнув, вновь взялись за работу. Щель, постепенно расширялась, но, в глубине её, внезапно, – камень, огромный, оказался. В него, совком воткнувшись, звон услышали и, испугались.

– Добрались! —шептала Соня, огорчённо. – Стали.

Как дальше быть? Его ведь, не пробить. А обходить, столько труда?

– Да и земли немало. Немного отдохнём, подумаем.

– Устал?

– Да ты ведь не пушинка! Ноги гудят, спина в отключке.

– Я так старалась! И…

– Давай поспим! – ей предложил Иван. – А завтра вечером, придумаем, что-либо.

– Давай, – с ним согласилась Соня, – утро, мудрее вечера.

Распределив всю землю и тщательно утрамбовав, они легли, заснули сразу, проснулись лишь, когда открылась дверь вверху. Щель не видна была со стороны, открывшейся двери, под перекрытием, напротив.

Они не выспались, и выглядели мятыми, довольно сонными и вялыми, часть времени были в прострации.

– Всю ночь, протрахались, наверное! – хозяин думал, злясь, и в этот день, старался им работы дать – потяжелее.

Дождавшись ночи, вновь ушли, спать в погреб, – раньше обычного, словно, там было им – прекрасно, в него тянуло, чем-то.

– Вот суки, таковые! – хозяин злился. – Ну ничего! Утром, – устрою! И посмотрю, как, после этого, до вечера дотянете! – он с завистью и вожделением смотрел на Соню, – манящую его, своими формами и телом, со злостью на Иван Васильевича, не отходящего от Сони.

– А может быть, бегут туда, чтобы быстрее лечь, с усталости? – подумал, успокаивая так, себя. – Я ведь сегодня завалил работой, столько накопилось за десять лет, что хватит на неделю!

Спасибо тебе, провидение, что ты прислало их ко мне, этих – «тупых» работников! Такой удачи раньше, мне, не доставалось, никогда. Огромное спасибо! Тебе, я благодарен.

– Залезть, попробуй, на меня, – Соня Ивану предложила, упёрлась в стену, ноги – шире плеч раздвинула. Ты руку всунь, в щель, глубже, ищи неровности.

Давай попробуем! – она потребовала, видя, что он не среагировал. – Может, у нас, получится.

– Тебе ведь, будет больно.

– Я выдержу.

– Ты, мазохистка?

– Поменьше говори, а пробуй!

Иван Васильевич разулся и, разделся, и заскользил по её телу, руками и ногами, не знал, как по-другому. Коленками упёршись в её плечи, а животом, невольно, в лоб.

Вставил в щель, руку. Та, напоминали больше – лаз. Наткнувшись на огромный камень, локтем упёршись в стенку, ослабил тем – нагрузку, на плечи Сони.

Рукой тянул на себя камень, найдя, в шероховатости его, выступ большой, но всё было напрасно, не получалось ничего.

В отчаянии, злости, от безнадёжности, толкнул тот камень в сторону, что было силы и, камень сдвинулся. Довольно сильный – воздуха поток, рванулся на него, из щели.

От неожиданности покачнулся и упал, Иван Васильевич. Соня, последовала следом, – не выдержала пируэта.

– Всё получилось! – обрадовано, прошептал Иван Васильевич, вскочив с земли и, высоко подпрыгнув, с радости.

Соня, с ним радуясь, вверх также подскочила и…

Обнимаясь, танец исполняли, какой-то, в темноте, – замысловатый, со смыслом непонятным – исполнения коленцев.

Как отдышались, успокоились, стали придумывать, как в лаз проникнуть, – не оттягивать на завтра.

– Когда расширим, тебя я подниму, в него залезешь, – он предложил, – оттуда и, попробуешь – поднять меня.

– Давай, наоборот, – Соня, не согласилась, – внизу тебя я выдержу, недолго, а если ты залезешь, – из неё, меня поднимешь.

Так и, решили. Иван Васильевич, забрался на неё, затем руками стал на её плечи и, ноги всунул в щель. Оттуда опустил рубашку за рукав, при помощи той, поднял одежду их, совок, на всякий случай, и Соню, по канату, – свитым из одежды.