Читать книгу Боги с Родины. С Нибиру анунаки. 1 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант - Святослав - Страница 14

– Словно я в сказке! – глубоко вдохнул Артём, трав диких аромат, вдыхая восхищённо и, чистый воздух. Кому захочется спуститься – вновь, где сумрачно и скалы – нет солнца, света и тепла – как нет деревьев и цветов, зверей, птиц, леса?

Солнышко – ласково, лучами нежило – живое. Не замечаемое ранее – особо, словно даря – надежду вновь.

– Изменится всё вскоре, «уйдут» (царьки) невежды – лизоблюды, и с ними – демократы, казнокрады «великомученики» и великобоссы. Останутся на свете – с праведными, лишь трудовой народ, честь, правда – жизни продолжение – в идиллии, без бюрократов, беззакония, гонителей – не только веры, чести, правды. Будет – как завещал – Господь, по праву, ему – данному.

– Дай Бог, дождаться такой вести! – Артём, мечтая, улыбнувшись, думал. – Я верю, что настанет день – когда проснутся люди и, объяснят – бескровно, честно. Чтобы властители, не только создавали жизнь – благоприятную, себе и своим «семьям», «ушли» бы с глаз – быстрей. Не пачкали, других – собой и, не примазывались к людям, будто – из общества.

С хорошим настроением и радостью, что на поверхности – не в полутьме у Тени, шёл по течению реки – Артём, любуясь – красотой подворий, казачками, лучами солнышка, птиц пением.

Дорожка вывела, виляя – обходя кустарники, деревья – к паромной переправе.

Паром, как специально – ожидал.

Артём лишь появился на причале, тот – тут же к берегу – пристал. При переправе у паромщика узнал – для сбора рыбы – по артелям, из хутора Рыбачий – уходит ежедневно – рыбовозка. Добраться до Пустошкино – возможно из Маныческой и из Арпачина.

Водитель – взять Артёма согласился, но – при условии, что будет тот в дороге – рассказывать, всё время – анекдоты. Вскоре по грейдеру неслись под смех – о Петьке, Чапаеве и Анке, евреях, чукчах, Вовочке, без выражений – междометий.

Выйдя за Арпачином, на развилке – дорог районного значения, он – поблагодарив водителя, с хорошим настроением – отправился – в показанную сторону. Осталось до Пустошкино, лишь – три километра. Преодолел Артём за полчаса их – на подходе к хутору, спать захотел – настолько сильно, что был – не в силах удержаться, чтобы пройти – немного. До хутора – недалеко, но ноги заплетались, глаза слипались – идти не получалось. Едва добравшись до стожка – ближайшего, с трудом залез – наверх и, сразу – отключился. Усталость обняла, заснул он – моментально. В слабо осознанных видениях – поплыли образы и следствия – итогов: разговора – с Святейшеством и мыслей. Происходящее увидел по-другому – со стороны, без наваждения.

Поднявшись над собой – паря во сне, он видел – многое – вокруг себя.

– Кто-то, оглядываясь – возмущался, а кто-то – «руки опустил», сдавался. Генсек – и не догадывался даже, ведут страну Великую когда-то – народ, с политбюро – к какому будущему. – Что? У нас воруют – разве?

– Странное ощущение? – спросил себя Артём. Сплю, вижу…. Кажется? Похожее…, наверно, ведь «Настоящих буйных – мало, … и нету вожаков» – вспомнилась песня про дурдом – Высоцкого.

Сами собою называемые – оп (от) позиции, дотягивались слабо – к диссидентам, вождями уничтоженных. Авторитета не имеют оп (от) позиции – сегодняшней, за ними – не пойдёт народ. Часть создана – занять пустое место и, показать – что есть противодействие – для власти и коррупции. Копни – чуть глубже и, увидишь – рожу похожую на у …, ежа и – через то же.

На пустыре – в сторонке от других компаний, слушали песню – несогласные, о псе ненужном – никому. От завываний под гитару – Артёму певца – жальче стало, чем – пса бездомного. Сказать ему хотел – ты в гнесинку – не попадёшь с таким вокалом, подумал – твой концерт не буду слушать – даром. И, удивляясь, хлопавшим в ладоши – прислушался к словам из песни.

Те говорили, что он прав – во многом, что мы для них – что псы, подкармливаемые – показушно перед выборами (раньше), заброшенные – на превратности судьбы.

– Сейчас, от нас и этого не нужно – проголосуют и без нас. Как надо – сложат голоса в корзину – нужную и, подведут итог, произнесла – одна из несогласных.

Обходятся – спокойно без народа, распределяя – достояние между собой, противодействия чужим на аукционах – устраивая беспредел, когда сместить кого-то нужно – заботу показать нам – показушно.

Сказку – о значимости голосов – придумала администрация, чтобы пар выпустили мы – буря в пустом стакане не понимая, собственной – не значимости, не лезли больше – никуда, задумавшись – над собственной судьбой…, остановились – находясь в прострации [97].59

Они, показывают перед нами – беспомощность, придуманную – ими. Для этого – полаять иногда, на них – нам разрешают и пальцем на себя – указывать не возражают, когда фасады власти – изменяют.

Разум, иллюзией победы – всполошившийся, не видит проигрыш – фактический.

В стаканах «бурю» создавая перед нами – манипулируя спокойно – чувствами, пока причины этой «бури» – разбираем и ходим с ленточками белыми, срываясь глупо – в «мелочи» при обсуждении, решают для себя – задачи уровня глобального, такого что не снилось нам – обманутым, властителями – узурпаторами.

– Кто грабит – население страны? За это им – по-прежнему верны, и почести – как прежде – воздаём, даря своё доверие и власть, а с ними и – отечество своё.

В ответ – жируют во всю сласть – глумясь над нами, насмехаясь – нисколько не боясь, что видим – как народ ограбили и – грабят до сих пор. А – что осталось…, вывозят за бугор – безбожные воры…, уроды.

– Чтобы простому человеку – не досталось, вор прячет капитал чужой – в обшор; – продекламировал певец. И не грозит ему – позор. Мошенников преступниками – не считают, и воровать им – вволю разрешают.

Кто сел впервые – тех простят, а тех – кто много крал, срок им в тюрьме – скостят. Амнистию им проведут и всех своих «обиженных» – спасут, давая срок – условно, негодяям:

Мужицким, Кузнецовым…, и так далее. На фоне всех мошенников – из тюрем, отпущенных на волю ими – «в законе» выглядят давно и, продолжают на должностях – царить спокойно, жировать – в российских городах, краях и областях.

Артём чуть было не проснулся – слыша это.

Там, неужели, править городами – могут, быть мэрами, их замами – воры? «Пробиться», могут в МЭРы, в губернаторы?

Поддерживаю полностью я – несогласных! Как хорошо, что нет – в нашей стране – тех мерзкие тварей, что приснились мне во сне – подумал он. Там – те – руководящие «в верхах», не лучше тех – что «снизу». Кто-то – расталкивает энергично, чтобы урвать кусок – чуть больше, лучше. Крадут у общества, у ближнего – не думая, что – это, в меньшей мере – неприлично. Не знают, что такое благородство – легализованные сволочи, уроды. Зато, когда – деяние достойного – находит место славы, почести, то греются в лучах его известности – как в собственных. Хотя, в другой бы ситуации – и не заметили, если бы – не было случайности. Ведь есть возможность – «приобщиться» к благородству…. Его деяний став – последователями, ценителями – по всей жизни. Обозначая, что по духу – с теми схожи, не только благородством…, но и действием – с народом.

Теперь – учитывая это, положен им кусок – намного больший, отрезать от народа, по праву – значимости власти. Став требовательными и бесстыжими – добавят наглости и к значимости.

Артём внезапно понял, что в этом сне бывал не раз и знает многое – об этой жизни. Поэтому он понимал – что говорила Тень. Под облаками – нечисть вечная.

– Из партократов стали демократами, затем великобоссами, ведь чувствовали, – будучи (став) избранными, могут куски от общества рвать больше. Продолжат – беззаконие творить и вседозволенность, в форму законов партии их облачив – в счёт бонусов им причитающих, за членство – среди избранных.

За всё нужно платить – и возраст выхода на пенсию – работающим – можно увеличить, тем самым – сэкономить – на пособии. Заботой о народе – прикрываясь, за счёт инфляции, прибавив пенсии, дешёвые давать – лекарства, присваивая – благоденствия всеобщие. А увеличив стоимость валюты – продав её внутри, можно поднять – зарплаты депутатам и выплаты пособий -нищим.

Зомбируя – наш разум и, подчинив его, себе – народами манипулируют. Где-то – конфликты создают, где-то раздоры, войны. Освобождают и насилуют – сердца, загнав часть – в стойла, часть – умоют кровью. Под правилом – одна беда не ходит, корректировку производят и – создают, для вида – несогласных. Стакан воды и буря – в нём. Всё просто и так ясно! От снов – таких, не пробудиться – невозможно. Артём решил – продолжить путь. Но, на него обрушились – ком, мыслей собранных. Словно зверюга – на беспомощную жертву, что – гнал издалека, тот – долго.

Почувствовал. Он аннунак – горнорабочий, с планеты «Родина» златодобытчик, по имени – Думузи. Контрактник доброволец, с женой красавицей – контрактницей Инанной, работает в командировке – на Земле. По договору – зарабатывает благоденствия – для жизни будущей на Родине.

Недавно – сын родился, тот – говорит немного. Так далеко тот – на поверхности…

И, слава Богу, что не здесь! – Какой-то бред – подумал он, малыш, сюда попасть – не может.

Думузи – под землёй, на глубине – пять тысяч метров, остался жив, после – большого взрыва и обвалов – в шахте. Надеется оттуда выбраться с друзьями – по несчастью. Надеется и верит, что их – ищут. Возможно, что найдут – живыми и спасут. Быть может.

– Держите крепче! – Думузи крикнул Уту, Нинхурсагу – держащим стойки, между кровлей [99], почвой [100] – хрустящей в выработке – всей.

– Немного и, не сдержим! – ответил Ут, нет мочи. Костёр бы выложить, но леса [101] – рядом нет. Балки подпора в восьми метрах – до них не дотянуться.

Страх медленно входил – в сердца. Вверху хрустело – страшно. Возможно, копит напряжение, находит кровля – место, чтобы рванув – осесть, по выработке – всей. Став их – убийцей…. Их не найдут или – найдут, не скоро.

Казалось – миг, другой – присуха [102]60 сядет с кровлей, оставив – пятна лишь от них – взамен живого места.

Опасность – в воздухе горячем, пространство, заняв, предупреждала – деликатно, что медлить им – нельзя.

Незамедлительно – принять решение, сейчас же – нужно.

Отбросив – шляпу [103], выстрелила – тумба, Ута, чуть-чуть не зацепив – по голове.

– Крепь [104] обрезную вставить – можно, пока ещё – не поздно. Не выдержат нагрузки – стойки. Трещат, так жалобно – что слушать, нет возможности – их треск. Как будто говорят – не выдержим мы, лопнем, спасайтесь дураки – пока не поздно.

Предупредив – чтобы держали, Ут кинулся за балками – броском. Их вставив, сразу бросились бежать – по бремсбергу [105], что было сил.

Сзади рванул метан. Осела кровля. Сжав резко – газ, штыб [106], со множеством – частиц породы, заполнил всё пространство – бремсберга и штреков – спереди и сзади.

Свет поглотился – мраком и, электричество – исчезло. Огромная горячая волна – ударив с силой в спины, отбросила к откаточному штреку – как бревна, раскидав по бремсбергу – шахтёров. Здесь, и до взрыва было – душно. Воздух с поверхности – комфорт не добавлял. Сейчас приток – вообще не чувствовался.

Выжить, казалось – невозможно, но умирать – никто не думал, не желал.

Каждый из тройки – знал, что без него, друзьям – до клети [107]61 – не добраться. Лишь вместе – смогут выбраться – наверх, друг другу помогая – спасателей дождаться.

Не слышали хлопок – обрушившейся кровли. Лишь дрожь почувствовав, могли вздохнуть – спаслись от смерти.

Но долго, протянуть не смогут – взаперти. Без воздуха не выжить. Душно. Нет пищи и воды. Не водятся здесь – даже крысы. Какая-то – дурная забежит и, сразу же – исчезнет, уйдёт – выше. Не любит в уровне, том – жить.

Ощупав тело, не найдя в нём – повреждений, Думузи попытался в темноте – искать друзей-товарищей. В сплошной – кромешной тьме, не видно ничего – на ощупь. Фонарь, потерян – в бегстве.

Первым найти – случайно Ута смог, идя на ощупь – по завалам, камням. Уткнувшись головою в пол, лежал тот – обездвижено. Со стороны затылка, голова – разбитая, от крови – липкая.

Проверив пульс – немного успокоился. Найти пакет желая – скорой помощи, собрав остаток сил, Думузи – приподнялся. Держась за стенку, к штреку отка'тному – направился, ища второго друга – Нинхурсага. И сразу на него – наткнулся. Сидел тот отрешённо, словно кукла, к стене – прижавшись. Вначале непонятно – жив он, нет… Обрадовался, слыша – дыхание, тот потерял – сознание. Думузи – путь продолжил – радостно, остались после взрыва – живыми – все. Их было – трое. Ночная смена – небольшая.

От штрека откатного, были – невдалеке, им – вероятно, это – жизнь спасло. Поток взрывной волны из бремсберга – ушёл в него. Штрек затянул волну в себя – забрав всю силу – взрыва. Со временем, когда осел штыб взвешенный, дышать – намного легче стало.

Найдя «спасатель» – помощи пакет и коногонку, обрадовался слишком рано – светильник не включался.

Взяв флягу, в темноте отправился – обратно. Пить воду – сам не стал, хотя хотелось – сильно; язык прилип к гортани – намертво.

Он понимал – что обессилит, воды напившись и – не сможет, обратно возвратиться – сразу. Добравшись к Нинхурсагу и – дав тому – попить, борясь посильно – с жаждой, направился – к подранкуУту. Сидел тот также, у стены – со шляпой рядом, где он, того – оставил. Проверив пульс и, голову обмыв – на ощупь – перевязал её. Затем – немного приподняв, обмыл – лицо. И, после выдоха, залил немного – в рот, воды ему – из фляги. Только потом – позволил и себе, воды глоток – желанной.

Представить раньше никогда не мог – блаженство первого, затем второго, третьего глотка воды – приятной.

Остановила боль, пронзившая на скорости огромной, с ног до макушки головы, не уходящая из тела Боль, появившаяся вдруг, внезапно, не прекращалась долго, будто в нём дом себе нашла, надолго. Хотелось биться головой о стену, но разума оставшаяся часть, не разрешала это делать. Прижавшись головой к стене, и опустившись на пол, старался «удержать в руках» себя, не позволял расслабиться. Сколько, так – просидел, не помнил, знал – что долго, сознание внезапно потеряв – от боли сильной, слабости огромной.

– Всё хорошо, решил – очнувшись. Остались жив -, значит, не помрём и – выберемся из завала. Ведь, не везде – осела кровля?

Он испугался мысли – подумать, не успев, и оценить – последствия. И развивать не стал – почувствовав, что уши не болят и голова. Услышав – Ута стон, обрадовался – слух вернулся.

– Как чувствуешь себя? – спросил он Ута.

– Скорее – отвратительно, чем положительно, ответил тот. А Нинхурсаг как? Жив?

– Жив. Ждёт, недалеко отсюда. Сумеешь приподняться? На это хватит сил?

– Попробую. Хотя – мне кажется, что не получится – подняться.

Пытался приподняться – сам, но, застонав, попытку прекратил – как безуспешную. И – опустился.

– Не получается, невольно констатировал – предположение, вдохнув – тяжёлый тёплый воздух. Наверно, слишком сильно – ши-банулся.

– Давай, тебе я – помогу, Думузи – предложил ему.

Отсюда – нужно выбираться. Возможно, был обвал – неполным. И, новая волна – придёт, нельзя здесь – оставаться.

Ут был – массивным аннунаком, весом – под триста килограмм, при росте – меньше шести метров, подверженный в жизни мечтам – когда-то похудеть – понравиться контрактницам.

Думузи к Уту подошёл – вплотную и, поднимая, прижимал его – к стене. С трудом сумел поставить – на ноги, придерживая – разговаривая:

– Пошли? Пойдёшь – дружище?

Не получается?

Через минуту предложил он Уту – держаться на его спине. Взвалив на плечи – попытался, сделать шаг – самостоятельно.

Шаг оказался – неудачным, почти – безрезультатным, пока плечом на стену – не опёрся.

Так и принёс Думузи – раненного Ута, к контуженному – Нинхурсагу.

Тот – отойдя от боли, ожидал – когда Думузи с Утом – доберутся. Он бы отправился на помощь к ним, если сумел бы – приподняться.

Обрадовавшись – рядом, вместе были вновь, друзья обнялись – как смогли.

– Мы живы! Вместе! Хорошо.

Бежал Думузи впереди, поэтому не ранен был – за нами спрятался и, цел остался – Ут, еле слышно Нинхурсагу – прошептал.

– Совсем не помню, ничего произошедшего – ответил Нинхурсаг.

Пока меня тащил он, так – устал!

Думузи слыша утверждение, ответил – бежал не первым, а последним. Меня Бог миловал – когда от взрыва я упал. Вы впереди меня – по ходу были. Второй волною – вас накрыло, когда лежал.

В какую сторону, идти нам – нужно? По штреку вправо или влево?

– Кто знает! – выругался Ут. Всё в голове – смешалось. Ты штреки знаешь – лучше нас. И, спрашиваешь – почему-то?!

Не соображает голова? Вот это – переделка!

Ствол главный – далеко отсюда. Вентиляционный – слева штрек, идти им – много дальше, но в нём возможен – воздуха поток. Вправо уходит – штрек откаточный, им – ближе. Но – проблем, с подачей воздуха, в нём – больше.

– Наверное – добавил Нинхурсаг, здесь вентиляции – и не было. Или мне душно – одному? – пытался пошутить, меняя интонацию – в последнем слове.

– Быть может, всем нам – кажется? – ответил Ут. Возможно, душно и – на самом деле?

– Наш бремсберг, шёл с уклоном – сверху вниз ….

– И это помогло – бежать. А сила взрыва – по прямой прошла, сверху голов, что нас спасло – Думузи повторил, с трудом, выталкивая изо рта – слова. И штрек втянул в себя волну, она, почти нас не затронула.

– Возможно – Ут предположил. Бежал я – не последним…, пытался – вспомнить, и осёкся; уверен не был он, как было всё – на самом деле, что кажется ему теперь.

Вообще-то – не всё помню. И, ничего – не соображаю, будто – с раздельным полушарием. Наверно – фантазирую.

– Давайте – час-два отдохнём, сил наберёмся и в дорогу – Думузи предложил – друзьям. Заснул сам – первым, ответа не дождавшись – усталости поддавшись. Устал, идти – невмоготу.

Он знал – найдут их скоро. Наверное – уже искали.

Переживания, тревоги – забрали силы. Произойти, что с ними может … – не представляли.

Волнение затихло, это и помогло – заснуть. Жизням друзей опасности – не угрожали.

Проснувшись, чувствуя – что отдохнул, Думузи путь хотел продолжить – чтобы к стволу добраться и, на-гора [108]62 в клети родной – подняться.

Стал Ута поднимать, чтобы взвалить на плечи – не получилось. Поняв – что делает Думузи, приблизился к ним – Нинхурсаг и, в темноте – помог поднять – подставив дружески плечо, тому – под руку.

Вдвоём нести – намного легче Ута. После удара – Нинхурсаг немного отошёл. Идти, в любую сторону – довольно сложно.

Достав НЗ [109]63 из точки, отдохнуть, решили – вновь, чуть-чуть. В точке лежала – коногонка. Свет – ярко осветил – карман, завалы в штреке и – нагромождения. Было достаточно его, чтобы масштаб представить – ясно, произошедшей – катастрофы.

– Как вообще остались живы – после такого выброса? – Думузи удивился, смотря на порожняк – разбросанный, куски руды золотоносной – с самородками.

– Скорее всего – здесь не «кобыла [110]64 села», произошло невероятно – страшное. Всё, так – перекрутило и смешало, разбросало… – Ут прошептал. Метан взорвался. Невероятно…

– Словно ребёнок маленький – обидевшись, игрушки разбросал – проказничал. И, испугавшись – не убрав, всё бросил – видя, что натворил – последствия огромной катастрофы.

Думузи вспомнил – о любимом сыне – непослушном, невольно – улыбнувшись. Роднее сына и жены – ведь не было – на свете.

В памяти всплыл – недавний разговор – с сынишкой, случившийся до катастрофы – примерно за неделю, что он найдёт красивую жену – себе, прекрасней всех – на свете.

– Где нахватался слов таких…, подумал с умилением Думузи – забыв, как рассердившись в тот момент – ему ответил:

– Когда полюбишь девушку, тобою избранную – она прекраснее, любой на свете – будет.

– Нет! – возразил тот. Чтобы не ошибиться, всех нужно – перепробовать! И лишь потом – одну из многих – выбирать. Не нужно мне – стыдиться неуверенности, чтобы потом – не ошибиться и не мучиться.