Читать книгу Особняк с видом на счастье - Сёстры Кузнецовы - Страница 16

За обедом я увидела всю семью. Мачеха поразила меня ещё больше, чем падчерица. Она совсем не походила на горничную докторши, на саму докторшу она больше походила, или на учительницу, на стенографистку из юридической конторы, наконец. А уж характеристика Перепетуевой «Дунька-вертихвостка», которая в фигурных ботиночках задирает юбки, не выдерживала никакой критики. Я думала, что Евдокия гораздо моложе, а ей точно за сорок. Видимо, она ровесница Захара. Изящный, но скромный наряд: палевая блузка с глухим воротом, строгая коричневая юбка. Гладко причёсанные волосы – настоящая деловая женщина со вкусом. Николка, худенький подросток, весь обед не поднимал глаз от своей тарелки. То ли стеснялся чужого человека, то ли сам по себе такой тихий, зато его сестра болтала без умолку. Про горжетки, жакетки и браслетки, про дочку меховщика, у которой всего этого добра в избытке.

Наблюдая за обедающим семейством, я пришла к мысли, что моя нанимательница зря тратит деньги, а я время. Передо мной обыкновенные люди со своей размеренной жизнью, не помышляющие ни о каком злодеянии. Понятно, что Пелагея Поликарповна недолюбливает Евдокию (и это ещё мягко сказано), ей больно видеть на месте умершей дочери чужую женщину, и внуков жалеет, беспокоится как бы мачеха сирот не обидела, поэтому и мерещится ей злой умысел. Учитывая её преклонный возраст, это вполне объяснимо. И я должна быть объективной и не идти у неё на поводу, хотя она моя работодательница. Я решила понаблюдать ещё денёк, а затем серьёзно поговорить с Перепетуевой.

Следующим утром я вспомнила, что приехала в Москву «хлопотать» и вышла из дома. Пройдя метров сто вдоль улицы, поравнялась с приоткрытой каликой, ведущей в густой вишневый сад. И вдруг в ноги мне уткнулось что-то мягкое, пушистое и пищащее. Я подняла мохнатый комочек, оказавшийся крошечным котёнком. Он умещался у меня на ладони. Из-за забора донёсся женский голос: «Барсик, Барсик, ну, не кот, а божье наказанье, разгульное создание…» Заглянув в калитку, я увидела седую женщину в синем платке.

Поздоровавшись, я протянула ей беглеца:

– Ваш?

– Ой, спасибочки, мой. На всю улицу один такой гулящий. Ещё лапы разъезжаются, а туда же!

Бережно взяв у меня котёнка, женщина указала мне на скамью около забора, и я обрадовалась, что случай свёл меня с любительницей поболтать.

– Вы в Перепетуевскую лавку служить устроились? Что Дунька в прынцессы вышла? Не может сама за прилавком стоять?

– Нет, что вы, в лавке нет наёмных работников, хозяева сами справляются. А я к Пелагее Поликарповне приехала из Коломны.

– Родственница али так, знакомая?

– Знакомая, я по делу приехала, а больше никого в Москве не знаю.

Женщина как-то странно взглянула на меня и перешла на шёпот:

– Ну, и как? В доме-то не страшно?

– Нет, а должно быть страшно? – удивилась я.

– Конечно, если дом, этого, как его, зелёной бороды.

– Какой бороды?!

– Да я всё время путаюсь, может, борода и сиреневая. Сказка есть такая в книжке у Зинкиной внучке, страшнющая, про мужика, который жен своих убивает, и у него борода была какого-то цвета.

– Синяя, – машинально уточняю я, – так при чём здесь дом, в котором я остановилась?

– Да, хоть в горошек, только с чего бы это молодым, здоровым бабам помирать?

– Так вы про Агриппину? Она грибами отравилась.

– Сумнительно, – лаконично возразила моя собеседница.

– Но почему?

– Да потому, что и Пелагея, и дочь её были женщины очень аккуратные и чистоплотные. Если бы, к примеру, Зинка Сердюкова грибами отравилась, это можно допустить.

– Почему Зинка может отравиться грибами, а другие нет? – спросила я и тут же пожалела об этом. Потому что моя собеседница сразу ушла в сторону от интересующей меня темы о моих хозяевах.

– Да Зинка неряха, каких свет не видывал. Позапрошлый год Зинка огурцы солила и из уха прямо в бочку серёжку уронила и засолила её вместе с огурцами. Потом весь дом перевернула, сережку искала, и на свою сноху, Симку, подумала, что она серьгу украла. А когда огурцы съели, пропажа и обнаружилась. Симка и Стёпка, Зинкин сын, так обиделись на мать, полгода с ней не разговаривали. Зинка даже хотела подарить Симке серьги, а они золотые, и…

Забыв о вежливости, я прервала собеседницу:

– Но ведь не только в аккуратности дело, грибы бывают ядовитые.

– Только не у Пелагеи, она в деревне росла, по грибы с детства бегала. У неё ещё бабушка грибами торговала. Так что уж в чём в чём, а в грибах Пелагея разбирается и дочь свою этому обучила. Оно, конечно, в жизни всякое бывает, но всё же сумнительно. Ну, даже если допустить, что Агриппина сама грибами отравилась, то с Меланьей-то как же?

– С какой ещё Меланьей? – робко спросила я.

– Ну, ты, девонька, даешь! У людей живёшь, а ничего про них не знаешь. Это вторая жена Захара.

– Но вторую жену Захара зовут Евдокия, – возразила я. И тогда женщина заговорила со мной тоном, каким говорят с тяжело больными людьми:

– Деточка, Евдокия третья жена Захара, до неё была Меланья.

Макароны на моей голове зашевелились, и я робко спросила:

– Кто такая Меланья? И что с ней случилось?

– Бездетная вдова, они с мужем из губернского города приехали, из какого точно не знаю, сказывали, дом там хороший продали. Муж её хотел извозом заняться, лошадок прикупить, извозчиков нанять душ пять-шесть, видать, деньжата водились. Да заболел, заразился чем-то, вроде, в трактире воды выпил нечистой. Возьми да и помри. А Меланья в лавку к Захару ходила и доходилась. Ну, оба вдовые, дело житейское.

Я слушала внимательно, как любимую сказку в детстве, и нетерпеливо спросила:

– А что потом?

– А потом всё как у людей, ребёночек родился, мальчик.

– Где он сейчас?

– Там же где его мать, на том свете… – Рассказчица поспешно перекрестилась, я исправно последовала её примеру. Я не спросила, как это случилось, слова застряли в горле, но моя собеседница меня поняла и продолжила: – в бане угорели Меланья с сыночком.

– Но это несчастный случай, каких много. Сколько людей гибнет в банях по неосторожности, – наконец-то смогла вымолвить я.

– Гибнут те, кто баню с водкой смешивает, по пьяному делу, а Меланья женщина обстоятельная была, да ещё с ребёнком. – И, помолчав, соседка добавила своё коронное словцо: «Сумнительно». А затем продолжила:

– А теперь вот Дунька на Захаркину удочку попалась. Это же какую дырку надо иметь в голове, чтобы замуж выскакивать за убивца. Всей улицей её отговаривали. К её господам фельдшер ходил, мужчина не молодой, но очень положительный. Замуж звал, бусы дарил, полушалки, на извозчике возил в парк духовой оркестр слушать. Барыня Дуньку уговаривала выйти за этого приличного человека, приданое ей обещала. Но какое там, видать мозгов совсем нет, выскочила-таки за душегуба. Но докторша ей приданное всё равно дала. Говорят, не большое, но и не маленькое…

– Да, почему вы Захара душегубом называете? Ведь не доказано ничего.

– Когда докажут, поздно будет, лишь бы Дунька жива осталась, храни её Господь. Да, и ты, девонька, осторожна будь там. А то ко мне перебирайся, у меня тесновато, но угол за занавеской, я тебе сдам за дёшево. Только к Зинке не ходи, у неё такая грязища и на полу, и на языке.

Клятвенно заверив свою новую знакомую не ходить к Зинке, я побрела к дому с надписью: «Бакалейная лавка». На душе было смутно, а картины в уме рисовались одна страшнее другой. Мотив для убийств у Захара имелся. Самый распространённый и простой мотив: деньги.

Агриппину с детства прочили в жёны Захару, а он мог её не желать, как, впрочем, и сама Агриппина его. Но они поженились, чтобы не пришлось делить лавку. И Захар мог захотеть стать единственным хозяином и отравить Агриппину грибами. Потом он снова вступает в брак, его избранница одинока, из другого города, с деньгами. И Захар снова убивает, и опять убийство очень похоже на несчастный случай. Каждый раз после смерти своей жены Захар становится богаче.

Но как же ребёнок? Ведь это был сын Захара. Впрочем, у убийц всегда своя психология и мораль, точнее, полное её отсутствие. И теперь дважды вдовец женился в третьей раз. И опять взял жену с деньгами – со слов соседки, барыня дала за Евдокией немалое приданное. Значит, Евдокии грозит опасность? Но Пелагея Поликарповна уверена, что опасность грозит Захару от Евдокии. Но этому тоже можно найти объяснение: Захар отец её внуков, она за них беспокоится, а значит и за их отца тоже. Может что-то неладное подозревает, но видит всё в ином свете, чем есть на самом деле. А меня наняла, чтобы я или рассеяла эти подозрения, или предотвратила преступление. И мне нужно докопаться до сути и не дать совершиться новому убийству. Но как это сделать?