Читать книгу Пасынки лжи. Памяти свободных СМИ посвящается - Тамара Соколова - Страница 9

Вечером Ирина стремилась и одновременно не торопилась уходить с работы. С одной стороны очень хотелось все рассказать сыну, поделиться с Данилой радостью назначения и реакцией окружающих на него. А с другой, она боялась упустить хоть на мгновение полный контроль над изданием, потерять управляемость механизма, который очутился у нее в руках. Поэтому вышла она из редакции только тогда, когда уехали последние верстальщики, были отсмотрены все полосы, и типография поставила газету в печать.

На улице уже зажигались фонари. Небо на западе отливало сиреневым цветом. Ирина поежилась, становилось прохладно. Как она любила это время, когда воздух особенно прозрачен, деревья еще не сбросили листья, а запах земли, пожухлой травы, увядающих листьев кружит голову. В такие дни хочется бродить по лесу, или смотреть с высоты на вспаханные поля, или сидеть на лавочке в парке и не думать о том, что, по сути, совершенно неважно. Через двадцать лет, даже гораздо раньше, никто не вспомнит о газете «Губернаторские вести», Алевтине Медведевой и всей истории, которая сейчас кажется Ирине судьбоносной и главной.

Данила с кем-то переписывался в соцсетях, но, увидев мать, сразу закрыл компьютер.

– Привет, ты теперь всегда так поздно будешь приходить?

– А ты что не спишь? Думаю, нет. Просто первый день хотелось уйти последней. А у тебя как дела в школе? Смотри, одиннадцатый класс нельзя пустить на самотек.

Ирина повесила плащ и внимательно стала смотреть на себя в зеркало.

– Успокойся, не пускаю я. Только зря ты меня пойти на физико-математическое направление уговорила. Скучно это. Лучше было пойти на гуманитария, а потом на истфак.

Данила облокотился о косяк двери в свою комнату и пристально посмотрел на мать.

– Ну, и кому нужен твой истфак? – Ирина стала раздражаться и посмотрела на сына. – И давай рассуждать здраво. Учитель истории, а именно их готовит наш вуз, слишком узко и не очень востребовано на рынке труда, а инженерная специальность сейчас в фаворе. Таким специалистам открыты дороги, что здесь, что за границей.

– Опять ты про заграницу. Поразительный ты человек, мама, пишешь про то, что Россия – самая великая и могучая, а стараешься спихнуть меня туда, где, по твоему официальному мнению, не очень-то и хорошо.

Данила вернулся на диван и открыл компьютер. Ирина посмотрела на насупившегося сына и улыбнулась.

– Знаешь, я очень устала. Поэтому давай поругаемся завтра. А про официальное мнение я тебе так скажу, что у меня нет такого количества финансовых возможностей, чтобы говорить то, что я думаю. Мне надо тебя вырастить. Извини, ты родился не от потомка Ротшильда. Поэтому рассчитывать надо только на себя. Теперь давай спать.

Ирина прошла в комнату, наклонилась, поцеловала сына и взъерошила ему волосы.

Ей всегда хотелось обнять сына, поговорить о жизни, а не выполнять роль надсмотрщика и вечного воспитателя, но она не позволяла себе быть всегда доброй и всепрощающей. «Вырастить мужчину можно только если проявлять жесткость и требовательность», – сказал когда-то Ирине отец. Иногда она сомневалась в этой заученной фразе, но желание вложить в сына все возможности, которые ей в свое время были недоступны, требовало железного характера.

– Я очень хочу, чтобы у тебя все удалось. Я тебя очень люблю.

– Мама, а ты думаешь, что сейчас нельзя оставаться самим собой? – Данила поднял глаза от экрана.

– Не знаю. В моей среде, наверное, нет. А ты, к счастью, очень далек от всех этих ненужных знаний. Не порти глаза. Ложись пораньше.

Скрябина пошла в ванную.

Стоя под теплым потоком воды, Ирина вновь почувствовала опустошенность. Или разочарование? Было такое чувство, что она долго забиралась на гору, надеясь, что с вершины будет отличный вид: небо, море, зелень. А вдруг оказалось, что взбиралась она на мусорную гору. И кругом, куда ни кинь глаз, – свалка: летают черные птицы и пахнет человеческими отходами.