Читать книгу Год в Сирии между миром и войной - Таня Дибоу - Страница 11

Знакомство с достопримечательностями Дамаска.

Столичные женщины.

Рынок Сук аль-Хамидия.

Сумасшедшее движение, безбрежная торговля, беседы с кальяном в кафе, сказители баллад.

Я с первых дней испытываю искреннюю радость оттого, что живу в Дамаске. И это логично. кто бы не захотел оказаться в таком древнем городе? Дамаск можно смело назвать самой старой столицей мира. Считается, что первые упоминания об этом городе в древнеегипетских папирусах относятся к XVIII веку до н. э. Это самый важный и примечательный факт о Сирии. Немногие города могут похвастаться такой солидной историей.

В прихваченных с собой путеводителях по Сирии я помечаю маркером интересные культурные объекты и сегодня начну с ними знакомиться.

Погода, как на заказ: солнечно, безоблачно и довольно тепло – около 15 градусов. Акклиматизация прошла успешно, но я еще не совсем привыкла к такой солнечной погоде зимой.

В первый раз иду в город вместе с мужем. Как гид Дамаска он, конечно, никудышный, потому что родом из другого района, из деревенских окрестностей города Хама на северо-западе Сирии. В Дамаске живет всего год после учебы в России. Но он уже неплохо ориентируется в городе и знает те места, которые глаз туриста не пропустит.

А тут таких местечек немерено, ведь Дамаск – своего рода альфа и омега в истории человечества. Здесь, согласно преданию, после изгнания из Эдема построили свое жилище Адам и Ева. И сюда же накануне Страшного суда спустился на Землю Иисус. «Дамаск – это настоящий кусок неба» – так лестно отзывался о городе пророк Мухаммед и сравнивал его с раем на земле.

И мне интересно, прочувствую ли я этот рай и историческую красоту. Посмотрим, насколько справедливо Дамаску присвоен этот титул.

Уже с утра повсюду чувствуется современный ритм города. Многовековую историю сразу и не разглядишь. Вокруг кипит современность – торговля, люди, транспорт. Вроде все как и в других мегаполисах.

Дамаск – огромный город. Здесь живут около 2 миллионов человек, а с учетом всех пригородов – около 4 миллионов, плотность населения – 14 864,41 человек на квадратный километр¹⁴.

Я обожаю большие города. Меня нисколько не раздражает эта суета, а напротив, придает сил и заряжает на новые идеи и дела. Мне нравятся такие города хотя бы потому, что можно влиться в бурный поток людей и своим присутствием не разрушить привычный ритм жизни. Ты становишься неразрывной частью незнакомого тебе города. Здесь, в Дамаске, у меня тоже возникло такое чувство.

Местные жители отовариваются, общаются, торгуются. иностранцев в городе практически не видно. Считается, что, в отличие от египта и Турции, туризм в Сирии не очень развит. Здесь редко увидишь среднестатистического туриста «all inclusive»¹⁵.

Путевки по Сирии охватывают преимущественно древние места, и туристов возят на автобусах от одного исторического объекта к другому, из одного города в другой. Отели тоже довольно простые, без шикарных бассей- нов, развлекательных аттракционов, шоу, дискотек и т. д.

^{14Статистика на 2011 год. Для сравнения: плотность китайского Шанхая – 18 630 человек на квадратный километр, Москвы – 4833 человека, плотность Таллинна – 2734 человека на квадратный километр.}

^{15All inclusive (в переводе с англ. «все включено») – система обслуживания в отелях, при которой питание, напитки (чаще всего местного производства) и многие виды услуг (развлечения, экскурсии) включены в стоимость проживания.}

Может показаться, что страна вообще закрыта для иностранцев. А все из-за того, что она находится в напряженных отношениях с соседним Израилем и активно поддерживает многие ливанские и палестинские организации, которые борются за возвращение территорий палестинцам.

Отсутствие толп туристов меня даже успокаивает. Я люблю окунуться в быт обитателей города, оставаясь при этом почти незамеченной. Мне важно ощущать себя независимой, свободной от взглядов местного населения, затеряться в толпе.

Удивительно осознавать, что ты – в арабской стране, а на улицах к тебе никто не пристает, не пытается заговорить и даже не провожает настороженным взглядом – все заняты своими делами и на иностранцев реагируют очень дружелюбно. На базаре продавцы местных деликатесов часто предлагают туристам попробовать их товар бесплатно. и ничего зазорного не будет, если вы, даже отведав угощение, откажетесь от покупки.

Вообще торговля здесь идет повсеместно. В уличных лавках можно купить фрукты и овощи, сладости и напитки. Многие продавцы предлагают свежевыжатые соки из апельсинов, лимонов, грейпфрутов, граната, киви, сахарного тростника, а также молочно-банановые коктейли. Горожане за столиками с наслаждением пьют фруктовые коктейли из больших, похожих на пивные, кружек. Бесчисленные магазинчики сладостей предлагают торты, пирож- ные, печенье, восточную халву с фисташками, сладкую пахлаву в сиропе с орехами, тягучий разноцветный рахат-лукум, обсыпанный сахарной пудрой. Запах стоит обалденный. Пройти мимо, не отведав этих вкусняшек, невозможно. Моя страсть к сладкому заводит нас в один из таких магазинчиков.

– Добро пожаловать в Сирию! Пробуйте, угощайтесь, пожалуйста! – радушно встречает нас продавец. На прилавке – несколько серебряных подносов со сладкой пахлавой.

– Шукран! Шукран!¹⁶ – только успеваю я повторять в ответ на восточное гостеприимство.

^{16Спасибо! Спасибо! (араб.)}

Отведав десяток маленьких сиропных квадратиков, я покупаю целую коробку пахлавы разных видов. идем дальше. Торговцев – видимо-невидимо. Одни продают с прилавков, другие развозят товар по районам Дамаска на маленьких белых грузовичках или на тележках.

– Помидоры! Помидоры! картошка, картошка! – несется из рупоров на фургонах.

Достаточно выкрикнуть, что ты хочешь купить, и машина остановится, а ты сможешь выбрать свежие фрукты или овощи.

Другие же, наоборот, призывают не купить, а отдать старые ненужные вещи за символическую плату:

– Старые вещи! Собираем ненужные вещи!

Например, можно сдать алюминиевые конструкции, сломанные стиральные машины, телевизоры и прочую технику, а также старую мебель. В общем, всякий хлам на переработку.

Я хоть и люблю суету города, но эта уличная торговля уже гремит у меня в ушах и слегка напрягает. Хотя, с другой стороны, иногда весьма удобно: можно купить все сразу и недалеко от дома.

Дамаск гудит и жужжит этой уличной торговлей. По сравнению с ним, улицы моего родного города больше похожи на немое кино. Одни горожане, подобно муравьям, беспрерывно работают, другие, как кузнечики в траве, сидят на лавочках и стрекочут так громко, что их слышно аж в соседнем квартале.

Поначалу я побаивалась, что как иностранка со славянской внешностью буду казаться здесь чужой и не впишусь в общую картину. Непокрытая голова, светлые волосы, белая кожа и голубые глаза – все то, на что арабы обычно обращают внимание. В восточной стране, например, в Египте или на турецких курортах, европейские женщины воспринимаются как голливудские звезды, местные мужчины часто смотрят на них с вожделением.

В Дамаске моя внешность воспринимается местными жителями вполне нормально. Мужские взгляды скромные и спокойные. Непокрытых женских голов здесь почти половина. Можно сказать, что единого облика в одежде у местных женщин нет, наоборот, настоящее многообразие силуэтов. Вот идет девушка в узких джинсах и в платке, а следующая – уже без него. Вот несколько девчонок выбежали из школы в опрятных белых платочках и в синей школьной форме.

Есть, конечно, и такие, кто тяготеет к традиционным мусульманским одеяниям. Встречаются дамы в длинных одеждах, похожих на осеннее пальто или плащ. В Сирии довольно трудно встретить девушку, с головы до ног закутанную в черную мантию и покрытое лицо чадрой. Если вдруг попадется такая на пути, то это скорее всего будет приезжая из консервативных стран аравийского полуострова. Классический сирийский стиль головного убора для мусульманки – плотно повязанный белоснежный платок. Восточные мужчины любят блондинок и иногда шутят по этому поводу: «а у нас полстраны блондинок с этими белыми хиджабами¹⁷».

Самые модные девушки – христианки и алавитки. Это красотки с шикарными блестящими темными волосами в обтягивающих модных джинсах, гордо виляющие бедрами. и как же без восточного макияжа? Глаза выразительные, брови высоко вздернуты, цвета яркие, много блеска. Блеск здесь – важная часть не только макияжа. он обильно присутствуют во многих атрибутах одежды – на бейсболках и шарфиках, на футболках и блузках. на солнце все это весело блестит и придает хозяйке уверенность в том, что она не останется незамеченной.

Милыми мне кажутся мусульманские девушки с белыми и пестрыми платочками на головах, в джинсах, ярких блузках и туниках. они как бы олицетворяют слияние мусульманского и западного миров.

Я с нескрываемым любопытством наблюдаю за сирийскими женщинами и в какой-то момент с удивлением осознаю, что сама являюсь объектом их живого и доброжелательного интереса. Их жесты и взгляды вызывают положительные эмоции.

Все искренне улыбаются мне.

^{17Хиджаб – традиционный арабский женский головной платок.}

Рассматривая одежду здешних дам, я понимаю, что представительницам слабого пола следует соблюдать несколько незамысловатых правил: не носить одежду с открытыми плечами, глубоким декольте и короткие юбки. Говорят, если девушка будет слишком сексуально одета, к ней подойдет полицейский, объяснит, как надо правильно одеваться, на машине отвезет модницу домой или отпустит с просьбой быстрее переодеться.

Однако хоть отцы и мечтают иметь в семье мальчиков, это вовсе не означает, что они не любят девочек, наоборот, дочерей балуют именно отцы, а не матери. С папами у них добрые доверительные отношения. И мальчикам, и девочкам обязательно прививается уважение к старшим. Мнения и советы родителей – закон для детей, которому надо безропотно следовать.

В то время у меня детей еще не было, а местные женщины моего возраста обычно уже имели по два-три ребенка. Поэтому сирийские женщины часто интересовались: «А нет ли у тебя какого-нибудь женского недуга или болезни, дорогая?» Основной постулат сирийской семьи: если ты замужем, значит, должны быть дети. Попробуй объясни, что не всегда и не везде так получается. По сути, они ставили меня в положение, когда мне приходилось оправдываться. Я отвечала, что пока не было времени думать о детях, что я посвятила себя учебе в университете. Взгляды сирийских женщин выражали недопонимание и огромную жалость ко мне: «Как, милая девочка ты наша? Ты так много и так долго училась всему, но не поняла и не научилась главному – быть мамой».

Однажды я стала даже объектом диалога двух сотрудниц центра, они обсуждали бездетных женщин. Я случайно подслушала их разговор, когда закончила занятие с ребятами. Дамы забыли закрыть дверь в кухню и за чаем громко сплетничали.

Но понять, не противоречит ли твоя одежда местным традициям, можно и без полицейского. Об этом тебе скажут осуждающие взгляды прохожих. Все-таки Сирия – мусульманская страна, а ислам предписывает девушке-мусульманке быть скромной. Одежда, по исламским традициям, должна скрывать тело женщины от посторонних глаз. Открытыми могут оставаться только лицо, кисти рук и стопы.

Эти предписания не распространяются на христиан, но даже они придерживаются здесь умеренности в одежде и редко оголяют на людях ноги.

Я гуляю по Дамаску налегке, порхаю, как птичка. небо прозрачное, синее, по-прежнему без облачка. Высокое солнце нежно щекочет мои щеки, греет и заряжает энергией. Досадно только, что воздух наполнен песком из пустыни, с гор. Песчаная пыль – в домах, на одежде, в волосах, на открытых и закрытых прилавках магазинчиков. Сор летит также от транспорта с дороги.

Дороги Дамаска – особая тема для разговора. улицы заполнены сигналящим транспортом. Здешнее автомобильное движение, не побоюсь этого слова, – настоящее сумасшествие. Ах, эти дороги…

На первый взгляд кажется, что на дорогах царит хаос и правил дорожного движения в Сирии не существует. Сирийские водители ка- жутся мне беспечными и немного сумасбродными. Они, например, не пользуются поворотниками, а если им нужно повернуть, высовывают руку из окна и показывают, куда им надо. Вижу, как из крайней правой полосы водитель выруливает влево – без предупреждения сигналом поворотника, просто помахав рукой и что-то выкрикнув. Действует принцип: если много жестикулировать и сигналить, то все обойдется – машины как-нибудь разъедутся, а пробка сама собой рассосется.

Благо на улице тепло, и окно с водительской стороны всегда от- крыто. Так что можно махать рукой, можно кричать на проезжающую машину или на пешехода, который, кстати, к правилам дорожного движения относится аналогично – переходит дорогу где и когда ему вздумается, нисколько не опасаясь снующих туда-сюда машин. Крики, сигналы, жестикуляция, раздражение, эмоции – отличный сюжет для фильма в жанре экшн.

На оживленных улицах мало светофоров. Посередине дороги часто стоит полицейский со свистком и громко свистит, когда загорается красный, настойчиво показывая жезлом, что пора бы остановиться.

Регулировщик нужен обязательно. Если его нет, водитель, подъезжая к перекрестку, норовит пересечь ограничительную полосу, остановиться вне видимости светофора и узнает о смене его света только по гудкам стоящих за ним машин: мол, давай езжай, чего замешкался, не видишь, что ли, давно зеленый!

Движение постоянно сопровождается громки звуками торможения и резкого газования. Впечатление такое, будто все хотят кого-то догнать и перегнать. С непривычки головная боль от сигналов обеспечена. Местные привыкли к такому хаосу и заверяют, что дорожных происшествий сравнительно мало. Говорят, что водители здесь опытные и умеют выкрутиться из любой критической ситуации.

В случае нарушения максимум, что может сделать полицейский, это погрозить рукой или жезлом и попросить больше так не делать. Непонятно – полицейские не наказывают водителей по доброте душевной или не видят необходимости их штрафовать? Любая ситуация на дороге всегда разрешается мирно.

Маршрутные такси – один из самых распространенных и дешевых видов транспорта в Сирии. Есть маршрутные автобусы, но они ходят реже и не по всему городу, поэтому востребованы мало. В маршрутке помещаются 8—10 человек, проезд стоит около 5 лир¹⁸.

Сидим с мужем на переднем сиденье возле водителя, чтобы лучше видеть город. Но девушке одной возле водителя садиться не стоит – не принято и считается крайне неприличным. Возле руля – россыпь мелких безделушек и коробка монет, собранных у пассажиров за проезд. Водитель попался на редкость лихой и задорный – на поворотах и остановках визжат тормоза. Всю дорогу он шутит и успевает пить крепкий черный чай из граненого стакана. Останавливаемся на одном из светофоров. Рядом с нашей маршруткой тормозит микроавтобус. Водители громогласно приветствуют друг друга и, пока горит красный свет, о чем-то эмоционально беседуют.

Загорается зеленый, и мы, как бешеный шмель, жужжим колесами по улицам Дамаска. Изредка подбираем по дороге размахивающих руками пассажиров. Меня поражает особое умение дамаскцев издалека разглядеть в арабской вязи название маршрута и успеть остано- вить летящую машину. «Хорошее зрение, скорочтение и мгновенная реакция здесь, бесспорно, пригодятся», – отмечаю я. если маршрутка переполнена, ее даже не пытаются остановить. никого такое положение дел не огорчает. Приедет следующая. Маршрутки здесь ходят отлично. Конечно, без расписания и определенных остановок, но часто – до поздней ночи.

На любой улице в любое время суток всегда много такси. Стоит ненамного дороже маршрутки: за 10 лир¹⁹ исколесишь полгорода. Можно смело сказать, что половина городского транспорта – желтое такси. Куда ни глянь – везде желтые машины.

До центра доезжаем за полчаса. Раз остановок нет, выйти можно везде. Достаточно прокричать водителю и он сразу остановиться по требованию.

^{18 Лира – валюта Сирии. В 2010 году 1 евро = 53 сирийские лиры. 5 лир – это чуть меньше 0,10 евро.}

^{19 В 2010 году 1 евро = 53 сирийских лиры. 10 лир – это примерно 0,18 евро.}

Выходим из маршрутки и оказываемся под оживленным пешеходным мостом.

– Всё по пять! Сегодня всё по пять! – через рупор мотивирует на покупку продавец.

Стихийные рынки тут повсюду, и каких только товаров на них нет! По обеим сторонам дороги можно купить продукты, одежду, домашнюю утварь. На улицах людно. Центр города выглядит очень гармонично: невысокие пяти- шестиэтажные здания, дворики, узкие улочки с зелеными кустарниками и цитрусовыми. На домах – красочные транспаранты и реклама. Фасады древних построек, напротив, привлекают старыми фонарями, античными колоннадами и арочными окнами.

В этой картине ярко выделяется одно многоэтажное недостроенное здание, своими габаритами контрастирующее со всем окружающим, – серая глыба мрачных бетонных плит на столбах.

– Что это за ужас? Бизнес- или шопинг-центр? – думаю вслух я.

– Именно. Планировалось так, – говорит Мохаммед.

– А почему недостроено?

– Я с детства помню эту стройку. она началась в восьмидесятых годах. Потратили много миллионов. Но нечестные влиятельные люди проворовались, в результате – такое убожество, – рассказывает муж.

– А где эти люди, в тюрьме или как?

– Наверное. Не знаю, где они сейчас. Слышал, что замешанных в этом чиновников сняли с постов.

Этот ужасный дом – пока единственная вещь, которая не понрави- лась мне в Дамаске. Местные жители тоже не в восторге оттого, что недостроенное здание конфликтует с историческим видом города и портит Дамаск. Некоторые шутят, мол, гостям города по нему удобно ориентироваться, это своеобразный маяк. «Плохой все-таки это маяк», – думаю я, когда мы подходим к культурной жемчужине исторического центра.

Дамаск славится самым древним и самым большим базаром на Ближнем Востоке – Сук аль-Хамидия. Это рынок под сводчатой железной крышей. Не заметить вход невозможно – величественная византийская арка как бы открывает врата в мир восточных богатств.

Заходим. Господи! Какое изобилие! Вот так рынок, всем рынкам рынок! Специи, серебро, золото, ткани, платки, платья, ювелирные украшения, косметика на основе оливкового масла, ковры, овечьи шку- ры, шелковые платки, деревянные шкатулки… Глаза разбегаются, не знаешь, к какому торговцу бежать. Вещи – от пола до потолка. Прямо знакомая с детства восточная сказка.

Здесь торгуют веками. Для местных продавцов черная копоть на стенах лавки и толстый слой пыли на блюдах, кувшинах и кальянах в грязной витрине – своеобразный «знак качества». Зачем стирать пыль? Всему этому сотни лет, здесь торговали еще с древности деды и прадеды, тряся бородами и чалмами. На рынке торгуют одни мужчины. Считается, что женщинам неприлично заниматься такой публичной работой.