Читать книгу Год в Сирии между миром и войной - Таня Дибоу - Страница 5

Начало путешествия из Ливана в Сирию.

Сутки между Бейрутом и Дамаском.

Мой первый снег на Ближнем Востоке.

На дворе – декабрь 2010 года, и я собираюсь в Сирию, по меньшей мере, на полгода. Посмотрела сводку погоды – в Дамаске днем 15 градусов тепла. Вот это да! Шерстяные кофты, шапка, перчатки и шарф, похоже, долго мне не пригодятся.

У меня билет до соседнего Ливана. Оттуда до Сирии я собираюсь доехать на местном автобусе. От ливанской столицы Бейрута до Дамаска всего 84 километра.

Я обожаю путешествовать. Длинные перелеты на самолетах, конечно, утомительны, но они того стоят. Через несколько часов ты оказываешься на другом конце мира, в другой стране, где царят другие законы и обычаи. Ты покидаешь привычную обстановку международного аэропорта и, как младенец, с удивлением взираешь на неведомую среду. Чем дальше ты от родного дома, тем ярче и контрастнее твои ощущения. Меняется все – люди, климат, природа, архитектура. и даже дышится не так, как прежде. Поэтому я с нетерпением всегда жду каждого своего путешествия. Теперь пришла очередь Ближнего Востока.

Семичасовой перелет с пересадками из Эстонии до Ливана наконец завершается. Вид из иллюминатора обалденный, все блещет и переливается яркими огнями. Море, скалы, горы, домики… Мои открытия начинаются!

При выходе из самолета немного нервничаю из-за прохождения границы. Ведь девушке с европейским паспортом, часто перемещающейся по Европе, сложно представить, что где-то ей придется заполнять декларации и соблюдать визовые формальности. К тому же у меня нет ни ливанской, ни сирийской визы. Впустят ли меня в страну или придется вернуться домой? Ливанскую туристическую визу, как и сирийскую, обещали без проблем открыть в аэропорту при условии, что в родной стране нет консульства этих государств. Транзит через ливан длительностью до 48 часов позволяет туристам получить бесплатную визу.

На паспортном контроле все проходит довольно быстро. Ливанцы приветливы и улыбчивы. Для них главное – чтобы в паспорте не было пометок о посещении Израиля. Здесь никто не любит Израиль. Сирия не может простить ему поражение в Шестидневной войне 1967 года, когда она лишилась Голанских высот. Сейчас Голанские высоты контролируются Израилем, но Сирия требует их возвращения, и Ливан поддерживает ее в этом. Не рекомендуется и ввоз в страну вещей, прямо или косвенно указывающих на посещение Израиля. Здесь, на границе, проблемой может стать даже невинный сувенир с символикой еврейского государства.

Меня немного настораживает подозрительный и пытливый взгляд сотрудника паспортного контроля, который вежливо интересуется:

– Девушка, извините, вы путешествуете совсем одна?

Я опешила. В чем тут, собственно, проблема? Мне 29 лет! Я всегда чувствовала себя вольной птицей – куда хочу, туда и еду. Полмира уже исколесила. Добро пожаловать, Таня, в новый мир!

Я читала в газетах и слышала отзывы о путешествиях представительниц слабого пола по арабским государствам. Писали, что незамужних женщин до 35 лет могут вообще не впустить в страну. Это проявление своеобразной культуры мусульман. Видимо, путешествующие иностранки кажутся им распутницами, а незамужних мусульманок обязательно должен сопровождать в поездках отец или старший брат. Женщине всегда полагается быть под присмотром мужчины.

У меня все обошлось. Через несколько минут я вышла из аэропорта и тут же поняла, почему девушкам лучше не путешествовать одним. Наверное, как раз из-за сложностей, которые могут возникнуть в пути. Женщины – существа робкие и в незнакомом месте запросто могут растеряться. Тяжелые сумки становятся непосильной ношей, вокруг говорят на непонятном языке, не все указатели продублированы на английском, а арабская вязь для понимания недоступна. Я в смятении. Вот так сюрприз! Сотрудники аэропорта на вопросы на английском только кивают и ничего вразумительного не отвечают. Слава богу, меня встречает муж! А то и правда пропала бы.

Семь вечера, на улице темень, хоть глаз выколи. Воздух сравнительно теплый, градусов 14—16, но довольно сыро. Оказывается, общественный транспорт из бейрутского аэропорта в вечернее время почему-то не ходит. Мой муж об этом тоже не знал, так как был в Ливане всего раз. Такси пришлось ждать минут двадцать. Наверное, в декабре сюда редко прилетают те, кто пользуется таксомотором.

Таксист без зазрения совести заламывает кругленькую сумму. Таксометра-счетчика в машине нет, хотя выглядит она вполне официально. Можно было бы поторговаться и сбить цену, но из меня, конечно, торгаш никакой. Здешние таксисты – отличные психологи. Оони быстро и безошибочно определяют, с кого можно стрясти деньги, и твердо стоят на своем, уверенно отбивая все неумелые попытки сбросить цену. С нами было именно так. Ни мой арабский муж, ни мои красивые глаза не помогли.

– Погода дождливая, время позднее… – приводит «веские» доводы таксист, и нам остается только уступить ему и распрощаться с немаленькой суммой.

Бейрут встречает нас проливным дождем. Для путешественника такая погода – враг номер один, а для местных – настоящая благодать. Основная часть населения Ливана и Сирии занята сельским хозяйством, а дождь – это спасение от летней засухи и предпосылка для будущего урожая.

– Давно дождя не было! – говорит таксист и добавляет, что в некоторых местах даже выпал снег и на многих участках гористой местности перекрыты дороги.

Снег в этих местах – явление редкое, ездить по заснеженным скользким дорогам здесь не привыкли и поэтому в такие дни предпочитают отсиживаться в своих уютных домах.

Тем более здесь вообще не используют зимнюю резину. А летняя при низкой температуре становится хрупкой и ненадежной. Машины с летней резиной в мороз на скользкой дороге могут двигаться только с маленькой скоростью. Поэтому снегопады практически парализуют движение на дорогах.

Нам не везет. На автобусном вокзале, откуда мы должны были ехать в Сирию, мы узнаем, что из-за проливного дождя и снега в горах все вечерние маршруты на Дамаск отменены.

Катастрофа! Что делать? Ведь после посадки в Бейруте мы планировали сразу выехать в Дамаск. А теперь придется думать и гадать, где провести эту незапланированную ночь.

Досадная задержка. А мне так хотелось побыстрее попасть в мой новый дом! Поздно, темно, сыро, неуютно… На улицах совсем безлюдно, даже спросить о гостинице не у кого. И, как назло, нет путе- водителя по Ливану. С неба валит снег с дождем, мы с чемоданами в руках, промокшие и озябшие, скитаемся по улицам в надежде встретить хоть одного прохожего. И вот он! Ура, мы спасены! Этот ливанец кажется нам самым милым человеком на земле, так как он сообщает, где находится хороший и сравнительно недорогой отель, куда мы и отправляемся.

Зимнее ливанское утро. Дождь льет без остановки. Небо затянуто сплошным серым полотном и меланхолично, как на грустной картине. Ни малейшего намека на солнце. В гостинице – такая же гнетущая и бесконечная тоска. Смотрю из окна на бескрайнее море, но пока ни искупаться, ни прогуляться по песчаному пляжу нельзя. В номере уютно, но хочется поскорее покинуть его. Невольно возникает вопрос, а что мы здесь вообще делаем?

Людей почти нет. В гостинице мы познакомились лишь с одной очаровательной пенсионеркой из Англии. Даже за завтраком мы, кроме нее, никого не видели. Похоже, здесь мы были только втроем. Английская дама поведала нам, что любит именно декабрьский Бейрут: туристов нет, а проживание в гостинице с полным питанием очень дешевое. Жару она не выносит. Любовь к Ближнему Востоку у нее появилась уже на пенсии, когда она впервые посетила этот регион с экскурсоводом. Последние годы путешествует одна и знает здешние места не хуже местных ливанцев. Она рассказала нам о красотах Ливана, и мне очень захотелось самой увидеть их.

После завтрака дождь прекратился, мы немного погуляли по городу. Бейрут показался мне типичным современным городом. Он больше похож на маленькую и компактную Швейцарию. Много роскошных вилл и дорогих машин, мало людей. Даже не верится, что я – на Ближнем Востоке. В преддверии Рождества на балконах, на деревьях и кустарниках висят гирлянды.

Мне захотелось купить пару сувениров и восточной еды. Три часа пробегала по магазинам – и без толку, не нашла ничего, что могло бы меня порадовать. Все кажется знакомым и таким… западным. Словно я уже где-то это видела. А душа жаждет чего-то специфического, уникального, восточного. Даже решив перекусить, мы не смогли найти открытого чисто ливанского кафе или ресторана. Почему-то все заведения в обед еще закрыты. улицы пестрят европейскими вывесками. Обедаем в McDonald’s.

Я жую привычную картошку и смотрю в окно. На крышах многих зданий и на столбах развеваются на ветру национальные флаги с изображением кедра и местных политических лидеров. Пасмурному декабрьскому дню эти красно-бело-зеленые ливанские флажки придают своеобразную живость.

– А почему так много флагов и плакатов? Может, местный праздник какой-то? – спрашиваю я у мужа.

Мохаммед привычно пожимает плечами:

– Не думаю, что дело в празднике. В этих краях любят развешивать флаги. В Сирии почти так же, для этого государственный праздник не нужен, – улыбается он и добавляет:

– Обычная политическая показуха и выражение преданности и патриотизма.

Из-за избыточной национальной символики у меня возникает ощущение, что в стране идет предвыборная кампания или готовится парад. Все эти флаги, транспаранты, портреты почти полностью закрывают здания и делают улицы похожими друг на друга.

С общественном транспортом тоже странная картина. Остановок и автобусов мы почти не видели. Местные жители передвигаются в основном на своих автомобилях.

Мы вернулись в гостиницу за вещами, намереваясь быстро собраться и ехать в Дамаск.

Когда мы сдавали ключи, молодой администратор вежливо по- интересовался, куда мы направляемся и почему не хотим погостить подольше. Узнав, что мы собираемся в Дамаск, он нас огорчил: из-за выпавшего ночью мокрого снега дорога туда до сих пор небезопасна и автобусы, скорее всего, еще не ходят.

Предположение администратора подтвердилось. Приехав на на автовокзал, видим что нет ни одного автобуса в соседнюю Сирию. Даже билетные кассы закрыты.

Всё будто вымерло. Дорожного сообщения между двумя странами нет уже второй день.

– Черт побери эту погоду! Просто жуть! И почему именно здесь и сейчас, когда некуда податься и нечем заняться? Что нам теперь делать? – я кричу и просто закипаю от недовольства и беспомощности в чужой стране в середине вокзала.

И тут мы слышим спасительные возгласы.