Читать книгу Почти непридуманные истории для взрослых - Таня Ли - Страница 12

18 августа 1987 года, Женева

Мне 19 лет, в ноябре будет 20. Меня зовут Маруся Мунис. Дурацкое имя, не правда ли? Отец дал мне это имя после поездки в Россию. Он преподает в университете славянскую культуру. Ничего привлекательного в их культуре не нахожу.

Кто-то мне подсказал, что это хорошо – вести дневник и записывать свои мысли. И правда, его пишу только я и читаю только я. Не нужно ни с кем делиться.

Сегодня ко мне на автобусной остановке подошел мужчина. У него был странный вид. Когда он со мной заговорил, мне показалось, что я его знаю, может быть, раньше где-то встречались. Его зовут Серж. Ему 29 лет. Дал свой телефон, попросил позвонить. Сказал, что у меня красивые глаза. Дома целый день рассматривала в зеркале глаза. Ничего особенного в них не нашла. Накрасилась. Тушь комочками. Надо купить новую.

20 августа 1987 года

Три раза набирала его номер и бросала трубку. Так и не решилась с ним поговорить.

Завтра день рождения моей мамы. Что ей подарить, не знаю, у нее все есть. Наверное, куплю шелковый шарфик.

21 августа 1987 года

Серж позвонил сам. Сказал, что это секрет, как он нашел мой номер. Мне было приятно. Рассказал, что в городе будет еще месяц, потом уезжает работать в другую страну. Предложил встретиться на набережной в 7 вечера. Паникую. Нужно придумать, что надеть. Тушь! Купить срочно!

23 августа 1987 года, 5 часов утра

Что со мной?! Ничего не понимаю! У меня кружится голова. Проболтали с Сержем 9 часов подряд. Набережная, кафе, его комната. Как я могла себе такое позволить!!!

Тушь купить так и не успела. Пришлось накраситься старой. На колготках пошла стрелка. Я выглядела чудовищно. А он говорил, что я самая красивая девушка на свете!

У него большие руки. Сказал, что он геолог, еще месяц будет работать в Вале́, проводить какие-то исследования, а потом уезжает в Америку. Это так далеко! Зачем? – говорю. – Работа. – А зачем тогда меня позвал? – говорю. – Понравилась, – говорит.

1 сентября 1987 года

Взяли с Сержем лодку с мотором на причале. Катались часа три. Весело. Сумку уронила в воду, дневник весь намок. Сушила его утюгом. Хочется петь!

Спрашиваю: а ты английский знаешь, как ты в Америку поедешь? Он смеется: знаю! Проводил до самых дверей, но ко мне не пошел. Мне завтра рано вставать.

Он красивый. Глаза голубые, волосы светлые, вьются. Похож на голливудскую звезду. Сказал, что мама у него русская, отец американец, а французский так хорошо знает со школы. По-моему он инопланетянин или агент КГБ.

1 октября 1987 года

Он уехал. Сказал, что приедет через два месяца и мы поженимся. Пока не знаю, радоваться или грустить, и ничего не понимаю.

За месяц столько всего произошло! Встречались перед его отъездом каждый день. Сентябрь был таким теплым. Серж носил меня на руках, срывал цветы с клумб в парке Perle du Lac, падал на колени, дарил мне их. Очень смешно и романтично. Я столько не смеялась за всю свою жизнь, как за этот месяц. Один раз занимались любовью в Gardin Botanic в большом павильоне тропических растений.

Так легко с Сержем. Ничего, скоро он вернется и все будет хорошо!

– Надо же, – говорит, – мою бабушку звали Маруся, Мария.

– Так как все-таки, Мария или Маруся? – спрашиваю.

– Это одно и то же, – говорит.

2 октября 1987 года

В институт не пошла, плохо себя чувствую.

5 октября 1987 года

Взяла больничный. Грустно. Голова кружится. Ничего не могу делать.

Серж не звонил.

10 октября 1987 года

Серж не звонит. Сказал тогда, что как устроится, позвонит. Может, что-то случилось? Где он? Что с ним? Реву каждый день.

1 ноября 1987 года

Ходила в госпиталь. Сдала анализы. Я беременна. Рассказала все матери. Она орала. Потом ревела. Как мне быть? – говорю. Она сказала, что поговорит с тетей Майей, пойдем делать аборт. Майя дежурит в приемном отделении скорой помощи сутки через трое и обо всем договорится.

13 ноября 1987 года

Мой день рождения. Заснула в 6 вечера. В 8 пришла мать, разбудила и подарила клетчатое платье. Пусть сама его носит. Не хочу никого видеть. Завтра иду на аборт.

14 ноября 1987 года

Долго сидела в госпитале. Думала. А вдруг я сделаю аборт, а завтра приедет Серж. Что я ему скажу? А потом я развернулась и ушла домой. Дома спала, читала учебник по экономике. И посчитала, когда родится ребенок. В середине июня. Жара будет, экзамены…

Ничего. Ненавижу Сержа. Если когда-нибудь встретимся, про ребенка ничего не скажу.

Экзамен не сдала. Вырвало прямо на ступеньках института. Козел! Вспоминаю, как мы на лодке катались.

Отца переводят на работу в Цюрих. Через две недели переезжаем.

2 февраля 1988 года, Цюрих

Ребенок начал шевелиться.

Все время одна. Сложно. Мать смирилась. Вяжет розовые кофточки. Я ей говорю: кто их носить будет? У меня будет мальчик! А она: а вдруг девочка?

8 марта 1988 года

А ну его к черту этот дневник, не буду больше писать. Перечитала с самого начала, и стало очень грустно. Сегодня, нет, завтра его выброшу!

22 мая 1988 года

Нашла случайно дневник среди моих конспектов, думала, потеряла или выбросила его.

Я огромных размеров. Ноги отекают. Брюки себе сшила.

Доктор назначил на 18 июня. Мать говорит, соленое не ешь, а я ей назло ем и еще больше отекаю.

25 июня 1988 года

Я родила девочку. Красивая. На меня не похожа – вылитый Серж. Ох и намучилась! Если б знала, что роды – это так тяжело, никогда бы не переспала с Сержем. Чудовище! Ненавижу!

26 июня 1988 года

Я на него больше не обижаюсь. А вдруг он умер? А вдруг не умер, но ему плохо?

А нам хорошо. Мне с моей девочкой так хорошо! Назвала Лизой. Вот она, лежит рядом, такая беленькая, с перевязочками на ручках и пухлыми губками.

15 июля 1988 года

Жара. Лиза все время спит. Мы гуляем по набережной. Она хорошо ест. Такая милая, совсем меня не беспокоит. С ней так хорошо! Я ей все время что-нибудь рассказываю, даже если она ничего сейчас не понимает. Мне просто хочется с кем-нибудь поговорить.

10 августа 1988 года

Отец с матерью почти не помогают, хорошо хоть из дома не гонят и счета все оплачивают. К друзьям своим меня теперь не берут и соседей сторонятся, чтобы вопросов лишних не задавали. Мать-одиночка, мать-одиночка…

Отец сказал, мне пора выходить на работу, в ясли детей берут с трех месяцев. Сержа почти не вспоминаю. А когда вспоминаю, плачу. Мать говорит, что я дура, что он наверняка с другой. Может, говорит, хоть из твоей дочери что-нибудь получится.

Вчера мне приснился Серж. Он улыбался: вот видишь, ты не верила, что я приеду, а я приехал. Потом уходит, машет мне рукой, я бегу за ним, падаю и просыпаюсь.

25 июня 1989 года

Лизе годик. Не могу поверить!

Пригласили соседей. Подарили одежду и погремушки. Из всех подарков Лиза выбрала маленькую лодочку. Весь день с ней играла, а вечером пускала ее в ванне.

1 июля 1989 года

Родители смотрели за Лизой, а меня пригласил соседский парень на вечеринку. Ну и напились же все! Чувствовала там себя не в своей тарелке. Танцевала с высоким брюнетом. Обменялись телефонами. Он пытался меня целовать, мне не понравилось. Ушла быстро, хотелось домой к Лизе. Ночью обнимала ее, вкусно пахнущую молоком.

Снова снился Серж. Ничего про него не знаю, даже фамилию его не знаю. Что я ей скажу, когда она подрастет и спросит меня, кто ее отец? У меня есть время сочинить красивую историю про летчика-испытателя. Или скажу правду про геолога. Погиб в экспедиции, спасая товарища.

Вот урод! А говорил, что любит, поженимся. Никогда больше не буду верить мужчинам. Так хочется, чтобы он вернулся. Они похожи с Лизой как две капли воды.

Октябрь 1990 года, Чикаго

«Серж, прости меня, я никогда не смогу иметь детей». Он посмотрел на жену с нежностью: «Ну что ты, не расстраивайся – мы усыновим ребенка. А пока взгляни-ка, что я принес».

В коридоре стояла картонная коробка. Он открыл ее и достал маленького спящего щенка лабрадора. Щенка назвали Кевином. Тамара заботилась о нем, как о собственном дитя.

Щенок рос, грыз тапочки и новый диван. Повсюду оставлял лужи, которые хозяева ему снисходительно прощали. «Теперь у нас настоящая семья!»

Декабрь 1991 года, Чикаго

«Тамара, мне предлагают возглавить проект в Цюрихе. Да, я понимаю, это далеко, ты привязана к своей стране, мы не сможем часто приезжать к твоим родителям. Но это шанс посмотреть мир, что скажешь?» – «Конечно, соглашайся! Когда ты сможешь приступить к работе? – «В феврале».

Февраль 1992 года, Цюрих

– Лиза, осторожней. Ты упадешь!

– Не упаду, я смелая, сильная, как папа.

– Лиза, перестань, погляди на свои колени, все в синяках, девочки не должны быть такими!

23 февраля 1992 года

Нашла свой дневник. Полезла в кладовку и увидела коробку со старыми журналами, и там – он. Перечитала свои короткие заметки.

Родители уехали в Германию. Я осталась с Лизой одна. На праздники привожу Лизу к ним, хоть какая-то помощь. Денег не хватает, но у них не прошу. С работой сложно, диплом я так и не получила. Учиться пойти не могу, нужно работать. А работы почти нет. Три раза в неделю работаю в библиотеке. Лиза просит новые сапожки. Попробую купить в этом месяце.

Ветер сильный. Туман. Комната почти не обогревается. Заболела, сижу на больничном вторую неделю. Может, умереть? А Лиза?

Март 1992 года, Цюрих

«Хочешь еще шампанского, дорогая?» – «Серж, это вторая бутылка, у меня голова кругом». – «Ты сегодня великолепна, ты самая красивая женщина на свете!»

Тамара поправила шелковый шарф и улыбнулась: «Мы самые счастливые, правда?» – «Завтра поедем на Женевский автосалон выбирать тебе машину, как ты хотела. И в первые же выходные – в Баден-Баден. А летом купим лодку и будем по выходным на ней загорать. Неплохая идея, ты не находишь, дорогая?»

5 марта 1992 года, Цюрих

Зачем я вообще живу? Может, отвести Лизу к матери, а самой прыгнуть с моста? Неплохая идея. С моста Пон Бютан, с него все прыгают. Все равно я никому не нужна. Лизе уже почти четыре. С родителями она ладит. Наверное, так я и сделаю.

Два дня холодильник пустой. Лизе купила яблоко, на рынке мне дали морковку и две картошки. Сварила суп. Яблоко разделила на три дня. Хорошо, Лизу кормят в детском саду. Говорят, она ест лучше всех. Здоровая, подвижная девочка.

3 июня 1992 года

«Дорогая, сегодня за тобой заедет агент, и вы поедете смотреть новый дом. Лодку я уже выбрал. Она будет готова к концу месяца».

4 июня 1992 года

Сегодня хозяйка меня предупредила, что больше не желает дожидаться задолженности по оплате за квартиру. Просит освободить помещение к концу месяца.

25 июня 1992 года, 15.30

Цюрих. Озеро. Яхта «Surprise»

«С днем рождения, Серж! – сказала Тамара, целуя мужа в щеку, пахнущую дорогим парфюмом, – сегодня какой-то особенный день, я это чувствую!»

Кевин бегал по яхте, все обнюхивал, лаял на брызги воды и радостно вилял хвостом. Тамара лежала в шезлонге в черном купальнике от Шанель, в шляпе с большими полями и пила шампанское. Серж управлял яхтой. Он поправил белую капитанскую фуражку и улыбнулся: «Жизнь удалась!»

25 июня 1992 года, 16.00

«Мамочка, так хорошо на лодочке кататься! Можно я буду трогать водичку? Смотри, какие кораблики, я на таких хочу кататься». – «Это яхты, детка». – «Унас тоже будет такая». – «Конечно будет. Осторожно, ты так упадешь!»

Серж вышел на палубу. Жена дремала. Ветра почти не было. Метрах в тридцати он разглядел лодку, на которой сидела маленькая девочка и девушка держала весла. Девочка наклонилась, чтобы дотронуться до воды, не удержалась и упала за борт. Девушка закричала и прыгнула за ней.

Серж мгновенно понял, что случилась беда, прыгнул в воду и поплыл. Он вытащил захлебнувшегося ребенка, потом помог забраться в лодку девушке.

Девочка тяжело дышала, девушка дрожала. Она подняла глаза и сказала «спасибо». – «Маруся?!»

26 июня 1992 года

Нет, так не бывает. То, что вчера произошло, мистическая и не поддающаяся объяснению история. Что меня понесло на озеро? Зачем я это сделала? У меня оставалось немного денег, которых все равно не хватило бы заплатить за месяц за квартиру.

У Лизы был день рождения, и мне так хотелось ее порадовать. Я взяла сумку с документами, бросила в нее дневник, а все остальные наши вещи оставила на время у хозяйки в кладовке.

Мы купили с Лизой мороженое, и она сказала: «Мне хочется покататься на лодочке!» Я взяла напрокат лодку с веслами на причале и подумала: было бы хорошо сейчас нам утонуть. Мы бы превратились в русалок, жили долго и счастливо на дне чистого озера. Нам не нужно было бы думать о деньгах для оплаты счетов, о том, что нам есть завтра, во что одеваться. И никакой хозяйки квартиры!

Когда я увидела Сержа, то подумала, что я уже в раю. Он сидел в мокрой одежде, тряс меня за плечи, что-то кричал. Лиза плакала. Потом он взял весла, и мы подплыли к яхте. Женщина в шляпе говорила по-английски и была в растерянности. Серж ее представил: это моя жена, Тамара.

Тамара помогла мне и Лизе перебраться на яхту, снять одежду и завернула нас в полотенца. Нашу лодку Серж привязал на буксир. Так мы доплыли до берега.

– Мы довезем вас домой, – сказала Тамара, – где вы живете?

Я не знала, что мне ответить, сегодня я вернула ключи хозяйке. Расслышала, как жена Сержа шепнула ему на ухо: «Девочка в шоке, мы не можем их оставить на улице, поедем к нам».

Серж подогнал машину прямо к причалу. Сейчас три часа ночи, не могу уснуть. Ничего не понимаю. Как это все могло произойти? Когда мы ужинали, Тамара спросила, есть ли у меня муж или родители, может, я хочу им позвонить?

– Наш папа геолог, он погиб, спасая друга, – сказала Лиза.

Серж выронил на пол нож.

– Какая смышленая девочка, – сказала Тамара.

– А ты тоже смелый, меня спас, а я чуть не захлебнулась, – добавила Лиза, глядя на Сержа.

– Ну что ж, пора спать, я постелю вам в гостевой комнате, а завтра будем разбираться.

Я никак не могла уснуть и слышала, как в соседней комнате Серж разговаривает с Тамарой. Он говорил, что нас нельзя пока отпускать никуда, надо дать нам прийти в себя. Тамара сказала, что гордится им, что он самый смелый мужчина на свете, что она его любит. Они говорили по-английски, и это все, что я поняла.

1 июля 1992 года

Уже пять дней мы в доме Сержа.

На следующий день, как все произошло, воспользовавшись моментом, когда Тамары не было дома, Серж подошел ко мне, обнял без слов. В горле у меня стоял комок, хотелось заплакать, но слез не было, давно все выплакала.

– Я искал тебя повсюду. Приехал через три месяца в Женеву, мне сказали, тут такая не проживает. Адрес новый мне не дали. Я вернулся в Чикаго. Через год женился. Я думал о тебе почти каждый день. А потом все прошло. С Тамарой мы вместе работали, а теперь вот здесь живем. У нее русские корни, как и у меня. Она говорит на пяти языках, мы одного возраста, и она хороший, добрый человек. Я многим обязан ей. Мне надо ей все рассказать.

– Не надо, Серж, мы с Лизой как-нибудь сами, а Тамара и вправду хорошая. И она вряд ли поверит в нашу историю.

– Лиза моя дочь, и рано или поздно нам нужно будет ей об этом сказать. – Серж что-то говорил, накручивая на палец локон моих волос, я почти ничего не слышала, стояла и дышала им, кивала, мол, да, конечно, как скажешь. Я пыталась восполнить этими минутами всю многолетнюю пустоту внутри души. Чувствовала, как моя рана затягивается рядом с ним и я обретаю силу.

3 июля 1992 года

Не знаю, как мне быть. Тамара к нам с Лизой очень добра. Она не отпускает нас. Серж ей пока ничего не сказал. Сегодня она ездила в магазин и купила мне и Лизе красивую одежду. Хочется рассказать ей правду. А если она разозлится? Хотя я не могу себе этого представить, она такая добрая. А меня ну просто бесит, когда она целует Сержа при мне и говорит, как его любит. Надо уезжать от них. Только куда?

4 июля 1992 года

Сегодня снова не могла заснуть. Слышала, как они занимаются любовью. Нарочно встала, включила свет везде и громко расставляла посуду на кухне.

5 июля 1992 года

Тамара уехала в Берн по делам. Лиза спала в саду в гамаке. Я лежала в своей комнате и читала. Серж постучал в дверь: можно? Ну и все. Все было точно так же, как почти пять лет назад в его комнате в Женеве.

Я поступила скверно, но была счастлива.

5 июля 1992 года

– Маруся, ты мне поможешь приготовить ужин?

– Я помогу, – сказала Лиза, – мама спит.

– Ну и хорошо. Держи-ка ложку. Я сделала салат, мы польем его маслом, а ты его помешаешь.

6 июля 1992 года

С самого утра я сразу почувствовала в доме напряжение. Тамара взяла Кевина на поводок и сказала, что прогуляется. Серж сидел грустный в своем кабинете.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Я все рассказал Тамаре. Сказал, что вам нужно уехать, так будет правильно. Я буду оплачивать вам жилье и все расходы.

– И что Тамара?

– Ничего. Мне кажется, она не верит, что Лиза моя дочь.

Тамара вернулась с прогулки. По ее лицу невозможно было ничего прочитать. Она, как обычно, улыбалась, суетилась на кухне, готовила салат, нарезала хлеб, кормила Кевина. Только после ужина сразу ушла спать.

7 июля 1992 года

– Нет, Серж, это неправильно, если ты будешь снимать жилье Марусе и Лизе. Лиза твоя дочь – и это удивительно! Ты всегда так хотел детей. Они должны жить с тобой.

Я стояла за стенкой в соседней комнате и слышала, как Тамара говорила это.

8 июля 1992 года

Не знаю, как было бы правильней поступить в такой ситуации, но я больше не могла смотреть Тамаре в глаза. Хотелось извиниться перед ней, но вместо этого я положила в рюкзак свой дневник, несколько футболок, джинсы, собрала Лизу, и мы поехали на вокзал. Взяли билеты с пересадкой до Мюнхена и через час уже сидели в электричке. Лиза спрашивала, почему мы уехали, «Серж такой хороший, и Тамара». Я сказала, что бабушка с дедушкой скучают.

15 июля 1992 года

Отец с матерью приняли нас прохладно, когда узнали, что нам теперь негде жить. Сказали, что надо пытаться устроиться на работу. Думаю, я поступила не очень хорошо, не попрощавшись с Сержем и Тамарой. Я оставила записку на холодильнике и телефон моих родителей в Мюнхене. В конце написала «спасибо».

20 октября 1992 года

Мы по-прежнему живем с родителями. Я работаю в ресторане. Платят немного, но нам с Лизой хватает. Думаю, в следующем году смогу снимать квартиру и мы с Лизой переедем.

1 ноября 1992 года, самолет Мюнхен – Цюрих

До сих пор в ушах звенят слова Тамары. Серж погиб в экспедиции в России на Кавказе. Погиб, спасая друга.

С самого начала день не заладился. Проливной дождь, сложный маршрут, а горы не терпят легкомысленных ошибок. Коллега Сержа предложил сократить путь и пойти через гору, в обход получилось бы гораздо дольше. На перевале оступился и сорвался в ущелье. Он был жив, но потерял сознание, и Серж его вытащил. А сам, обессилев, поскользнулся на краю пропасти и полетел вниз, цепляясь за торчащие между камней корни, ветки…

Нелепая смерть. Зачем ему было все это? Этот исследовательский романтизм? Он мечтал стать геологом с детства, хотя мог бы и не работать. Ему по наследству перешло неплохое состояние, и Тамара – дочь богатого промышленника.

Не верю, что его нет, просто не верю.

Она встретила нас с Лизой. Обняла меня и сказала: «Теперь мы с тобой равны, Маруся. Его нет ни у тебя, ни у меня».

25 декабря 1992 года

Рождество справили с Тамарой и Лизой тихо, по-семейному. Над камином фотография Сержа. Свечи зажгли. Тамара предложила переехать к ней. Ей гораздо хуже, чем мне, я это вижу. Она сказала, что в Америку возвращаться не хочет, будет жить здесь. Попросила, чтобы мы жили с Лизой у нее. Лизу любит, балует. Иногда обнимает ее, целует и называет «мой маленький Серж». Лиза, конечно, ничего не понимает.