Читать книгу Ороро - Таша Янсу - Страница 4

Коза в лес идти не хотела – упиралась всеми четырьмя копытами и страшно хрипло мекала так, что в стороны разбегались собаки. Ей вторили два козленка, но послушно бежали следом. Три курицы и петух, в отличие от козы, лежали смирно в тесной клетушке на небольшой тачке, вместе с мешочками с мукой, крупой и овощами. А тут еще и коза, будь она неладна… Ингрэм терпеливо тянул ее за веревку и по привычке вздрагивал на каждый громкий шорох – руки были заняты, и если бы на него кто-то напал, он не смог бы вовремя выхватить оружие.

Он шел медленно, то и дело оглядывался, чтобы проверить козлят, слушал птиц и пытался различить их по пению, и вот впереди уже виднелся свежепостроенный забор. К этому времени коза проявила покладистость и послушание и уже сама торопилась к дому. Козлята семенили рядом и тыкались носами с обоих ее боков. Ингрэм удивленно огляделся – двор изменился до неузнаваемости. Инструменты и обломанные и целые жерди были разбросаны во все стороны, гвозди рассыпаны, мотки старых веревок из сарайчика раскиданы… Об один из них Ингрэм споткнулся и едва не упал. Самого Ороро нигде не было видно. Ингрэм насторожился – что-то случилось, пока его не было, кто-то напал, сидит сейчас, притаившись, в засаде, ждет…

– Ингрэм! С возвращением!

Откуда-то сверху на него накинулся тэйвер. Ингрэм инстинктивно выхватил меч и взмахнул. Ороро чудом успел увернуться и шлепнулся на задницу.

– Ты совсем, что ли?! – заорал он в праведном гневе.

– Прости. – Ингрэм опомнился. Попытался сунуть меч за пояс, но руки дрожали и не слушались. Он чуть не… из-за своей тревожности он чуть не убил ребенка. – Ты в порядке?

– Да, – проворчал Ороро. Прытко вскочил на ноги и уставился на Ингрэма.

– Посмотри, кого я привел, – сглотнув, сказал тот. Кивнул на уставившуюся на них козу и принявшихся сосать ее молоко козлят. Достал из тачки клетушку с курами. – Ты знаешь, кто это?

– Ваши домашние животные, – закивал Ороро. – Слышал, вы часто заводите себе животных. Ну а мы заводим вас. Вы не настолько бесполезные.

– Они не бесполезные, – возразил Ингрэм. – Курицы несут яйца, коза дает молоко. Когда козлята вырастут, у нас будет мясо. Нужно устроить их. До заката успеем починить старый курятник и сарай.

– Ты обещал, что мы поищем Дверь, если я все сделаю до твоего прихода! – Ороро притопнул ногой. – Мне кажется, ты просто используешь меня, чтобы поскорее привести в порядок свой дом!

– Не спеши с выводами. – Ингрэм достал главное, что принес сюда из деревни. Это была обычная на вид небольшая рогатка. – Знаешь, что это?

– Простая деревяшка, – едва сдерживая негодование, процедил тэйверенок. – Таких полно в лесу!

– Серая ива растет только у Полуночного тракта рядом с Цитаделью Мира, – покачал головой Ингрэм. – Из нее получаются простейшие, но лучшие артефакты поиска, хоть и выглядят простой деревяшкой.

Так утверждал брат, а уж он-то знал толк в таких вещах.

– Нам очень повезло, что у местной ведьмы завалялась подобная вещь. С ее помощью мы и найдем Дверь.

– Как же ты уговорил ее поделиться с тобой своим добром? – удивился Ороро.

– Моя семья уже несколько поколений следит за этим лесом. Жители знают меня и добры ко мне. Я попросил ведьму дать мне какой-нибудь артефакт, чтобы находить и закрывать ловушки, которые наш господин тэйвер наставил в лесу против уркасов.

Отец и брат принимали в этом участие и составили карту леса с расположением ловушек, чтобы их обходить, но карта сгорела вместе с новым домом, а без нее соваться в глубины леса было опасно – Ингрэм не был уверен, что успеет вовремя заметить ловушку, уж очень хитро они были сделаны и спрятаны. Чего и ожидалось от его брата – он предложил господину тэйверу использовать зачарованные механические ловушки, создавать которые обучался на Востоке.

– Также я достал из тайника в лесу кое-что, что поможет нам определить нужную Дверь.

Ингрэм вытащил из-за пазухи старую книгу записей брата. Теперь, когда тэйверы ушли, не было необходимости прятать те немногочисленные вещи, оставшиеся от него.

Он пролистал книгу до нужной страницы, исписанной, к счастью, обычным почерком брата, и аккуратно вырвал листок.

– Случайные Двери могут вести в самые разные уголки наших трех миров. Чтобы отправить тебя в Нижний мир, нам нужна та, которая будет выглядеть вот так. – Он указал на нужную строку с описанием. – Также, по слухам, существуют Двери в прошлое или будущее, или в другие миры. Для их появления нужно, чтобы совпало несколько природных явлений и огромная магическая сила. Не слышал, чтобы кому бы то ни было удалось это сделать, но все равно они нам без надобности. Сосредоточимся на Дверях Нижнего мира.

– Дай мне попробовать! – нетерпеливо вскричал Ороро, выхватывая рогатку. – Тогда я сам смогу найти Дверь! Что с ней делать?

– Для начала попробуй наладить связь и потренируйся, – посоветовал Ингрэм. – И держи за вилку, а не за основание. Мысленно представь себе воду. Это самое простое.

– Но я и так знаю, где родник.

– Наша цель – не родник найти, а научить тебя работать с рогаткой. Закрой глаза и представь воду. Хорошенько представь.

– Я стараюсь, – пробормотал Ороро, изо всех сил жмурясь.

Ингрэм кивнул и отправился обустраивать козу.

– Ты куда?! – вдруг взвизгнул Ороро.

Ингрэм удивленно указал на скотинку.

– Надо их устроить.

– Ох, хорошо. – Ороро снова сосредоточился.

Недоумевая, Ингрэм привязал козу на время к забору, оглядел сам забор и вскопанный огород. А ведь Ороро молодец, вон сколько дел переделал.

– Отличная работа, – похвалил Ингрэм. – Я-то думал, ты хвалишься своими умениями, а ты и впрямь очень хорош. Ты вырастешь великим тэйвером, раз уже сейчас способен на такое.

Ороро с потемневшими щеками невнятно что-то пробурчал и открыл глаза.

– Ты уверен, что ведьма тебя не обманула?

– Да. Я проверял, все работает.

– У меня ничего не получается.

Ороро развел руками и протянул ему рогатку. Ингрэм нахмурился, взял ее, прикрыл глаза, сосредоточился. Рогатка дрогнула и охотливо потянулась кончиком в сторону родника.

– Ты сам это делаешь! – с негодованием воскликнул Ороро. – Знаешь, где родник, и сам эту палку направляешь!

– Завяжи мне глаза. – Ингрэм невозмутимо протянул ему тряпицу, которой завязывал вчера лоб. – И покружи меня несколько раз, если не веришь.

Ороро не стал медлить. Выхватил тряпицу. Ингрэм даже наклонился, чтобы ему было удобней доставать. Ороро сердито сопел, старательно завязывая ему глаза. Ингрэм выпрямился, и Ороро, грубо схватив его за руку, повел кружить по двору. Заставил остановиться и несколько раз покрутил на месте.

– Давай, – недоверчиво повелел он и начал громко напевать какую-то песню на тэйверском языке – видимо, чтобы Ингрэм не услышал журчание родника.

Ингрэм, кусая губы от смеха, послушно схватился за концы рогатки. Хвост-указатель дернулся и уверенно повлек его вперед. Когда натяжение исчезло, Ингрэм опустил руки и снял повязку. Посмотрел на родник, перевел взгляд на замолчавшего Ороро.

– Еще сомневаешься?

– Так нечестно! – обиделся Ороро. – Почему рогатка слушается только тебя? Дай еще раз попробую!

Он пытался еще несколько раз, ругался и угрожал сжечь деревяшку.

– Не надо, – успел перехватить его руку Ингрэм, когда униженный потомок великого народа собирался отправить рогатку далеко в кусты. – Не расстраивайся. Должен же я хоть в чем-то быть лучше тебя.

Сарказма тэйверенок не уловил и важно благосклонно засопел. Ингрэм хмыкнул и повернулся в сторону дома.

– Стой! – взвизгнул Ороро, даже в руку вцепился, но Ингрэм и без того застыл на месте, недоверчиво рассматривая провалившуюся крышу. Спереди, когда он вышел к дому из леса, этой катастрофы не было видно, но, плутая в поисках родника по наводящей рогатке, он добрался до заднего двора, а отсюда разрушенная крыша являла себя во всей красе.

– Что? – Задыхаясь, он подался вперед, вцепился в свои волосы и дернул, не веря и отчасти надеясь, что ему привиделось. – Что это, а? Ты что наделал?!

Он обернулся к тэйверенку, вскипая от гнева, но тут же отшатнулся.

В голове вспыхнули картины войны – как низшие тэйверы разрывали голыми руками людей, как разлетались внутренности и кровь во все стороны, как размозженные головы с выпученными глазами и вывалившимися языками следили за ним с немым укором, и он чувствовал себя виноватым за то, что выжил, а они нет. Ингрэм вспомнил, как коренастый тэйвер с глиняной кожей поднял в воздух валун размером с дом и швырнул в уркасов, от которых остались лишь темные от крови мохнатые ошметки на земле. Вспомнил сражение высшего тэйвера с шэйером и что от шэйера остались лишь несколько обугленных чешуек и костей. Вспомнил и содрогнулся. Поджал губы и стиснул кулаки, с яростью рассматривая существо перед ним. Тэйверенок с отчаянием в глазах съежился.

– Ты почему крышу сломал? – елейным голосом процедил Ингрэм. – А еще так хвастался, что все можешь! Оказывается, ты всего-навсего маленький никчемный хвастунишка! Бахвалился, мол, посмотри, какой я всесильный! Говорил, я обернуться не успею, как ты здесь все наладишь, и что в итоге?! Ты только хуже сделал!

– Да я в первый раз магию по-настоящему использовал! – взвизгнул тэйверенок и яростно захлопал крылышками. – До этого только в классе да с сестрой дома! Это нечестно! Я еще слишком маленький и не рассчитал сил!

– Ты же, мать твою, тэйвер! – заорал в ответ Ингрэм.

Ороро вдруг опустил крылья, сел на задницу и разревелся в голос, размазывая сопли по лицу.

– Я ж-же все сдела-ал!.. Забор сделал, землю вскопал, я к-крышу на-ачал!.. – ревел он. Широкими движениями елозил предплечьем по лицу, но град слез все равно срывался на землю. Ингрэм даже опешил и занервничал. – А п-потом вдруг так устал, так устал, даже двигаться не мог, я так хотел показать тебе, что мы умеем не только лома-а-а-ть!..

– Что? – пробормотал Ингрэм, не зная, с какого бока к нему подобраться.

Ороро захлебывался от рыданий и выглядел таким несчастным, что у Ингрэма защемило сердце. Ингрэму не нравилось слово «ненависть», он считал, что, как и «любовь», оно должно нести смысл особой тяжести и искренности, но точно мог сказать, что ненавидел, когда плакали старики, женщины и дети – их слезы заставляли его чувствовать себя неуклюжим и виноватым.

– Ты во сне г-говорил, чтоб не ломали, чтоб перестали убивать и разрушать, – пискляво выл Ороро. – Я хотел показать… но не смо-о-о-ог!..

– Ладно, ладно, успокойся, ничего страшного.

Ингрэм вконец растерялся. Решился дотронуться до плеча Ороро. Ороро всхлипнул, обхватил его за ногу и разревелся еще громче. Ингрэм тщетно пытался высвободить ногу, в конце концов вздохнул, выпрямился и снова оглядел крышу.

– Сделаем новую, еще лучше, – сказал он. – Дождей пока вроде не предвидится. Что ж ты не сказал мне, что в первый раз серьезно колдовать взялся? Я же не знал и не стал бы ругать тебя. Для такого маленького тэйвера ты сделал очень много, тебе просто нужно отдохнуть, да?

Ороро постепенно затих, вскоре и поскуливать перестал и оторвал голову от его колена. С темного опухшего от слез круглого лица уставились настороженные черные глазищи.

– Идем.

Ингрэм потрепал его по голове. Великий потомок могучего народа осторожно отцепился от его ноги. Он плелся следом, чуть пошатываясь от недавних рыданий. Ингрэм подождал его немного и протянул руку. Ороро удивленно распахнул глаза.

– Если ты что-то не умеешь делать или сомневаешься в чем-то, скажи мне. Вместе мы разберемся с любой проблемой, хорошо? – предложил Ингрэм.

– Хорошо, – пробубнил вконец смутившийся Ороро и вцепился в его руку.

Они вместе вошли домой. Ингрэм затопил очаг и поставил котелок с водой. Вышел за оставленными в тачке продуктами, разложил их по шкафчикам, положил овощи и остатки рыбы в котелок, строго велел Ороро помешивать поварешкой и снова вышел. Поправил курятник и сарайчик и запер там скотинку, собрал просохшие вещи и вошел аккурат к тому моменту, когда Ороро поспешно давился горячей ухой, которую хлебал прямо из котелка. Ингрэм недобро покачал головой. Ороро поспешил заверить, что просто попробовал на готовность. Ингрэм обвинил его в том, что тот понятия не имеет о степени готовности еды, иначе овощи не разварились бы в непонятную кашу. Рассказывая о супах, он разливал их поздний обед по глубоким тарелкам и разламывал принесенную лепешку на куски. Ороро с жадностью накинулся на еду, а потом, сытый, засобирался подремать, но Ингрэм велел помыть посуду. Ворча и жалуясь, Ороро послушно приступил к заданию. Ингрэм же захватил рогатку, полез в сарайчик, проверил старые силки, привел их в порядок и, не дожидаясь Ороро, двинулся в лес. Тэйверенок нагнал его быстро, осуждающе хлопая крылышками и пытаясь повесить свою сумку через плечо. Лететь ему было неудобно – мешали ветки и кусты, а может просто не умел еще, поэтому шагал рядом, громко негодуя на зловредную ведьму и тупые рогатки.

– Дверь может появиться в любой части леса. Плохо то, что нам неизвестно, как далеко будет до нее идти, – сказал Ингрэм, с аппетитом заедая кашу остатками лепешки и искоса поглядывая на Ороро.

 Ороро, вяло водивший ложкой по тарелке, казался усталым и расстроенным и угрюмо молчал. Он был очень разочарован бесплодными поисками.

Ингрэм вышел во двор – проведать новых жильцов и еще раз взглянуть на огород. Будучи в деревне, он не успел купить семена и саженцы. Нужно будет наведаться туда завтра или послезавтра. Он запрокинул голову и уставился в бескрайний простор высоты. Две луны маслянисто блестели полулунцами, самая крупная, Зела, уставилась, будто огромный глаз. Ингрэм вспомнил рассказы о звездах, о которых так любил вещать по ночам брат, о далеких других мирах, о мирах-вероятностях, о многочисленных слоях, разграниченных тонкой пленкой бесплотной материи – не увидеть ее, не ощупать, не осязать. Но они есть, убеждал брат. Он общался со странными людьми, которых отец презрительно называл «подпольщиками» – они возились с запрещенными штуками, способными оспорить могущество магов. Брат знал много и на все вопросы находил ответы, но вот нет его со всеми этими знаниями – одна драная книжонка осталась, – а звезды по-прежнему мягко мерцают в бархатно-темном покрывале неба.

Ингрэм постоял так, пока вконец не продрог, и вернулся в дом. Ороро уже спал или притворялся спящим. Ингрэм, избегая знакомые скрипучие половицы, добрался до очага и подкинул еще дров. Спать не хотелось. Огонь завораживал. Ингрэм устроился на одном из отброшенных Ороро шерстяных одеял и уставился в огненные искры, предаваясь мыслям.

Дневники Гета

Домашние хлопоты в свободное время столь сильно захватили меня, что я напрочь забыл о решении вести этот дневник, но, памятуя о данном слове, решил преодолеть сонливость и внести сюда еще несколько строк.

Я нахожусь на чердаке дома. Здесь сборище разнообразного хлама: старая мебель, посуда, горшки для цветов, старая одежда, груда трухляди, которую надо бы разобрать и – уголок, который Ингрэм держал в порядке. Признаться, это глубоко тронуло меня. Все мои инструменты бережно завернуты в мягкую старую ткань, очищены и намаслены; мои старые учебники подклеены и облачены в обложку. Мне стыдно за мою небрежность, но, боюсь, я слишком рассеян для того, чтобы следить за порядком. Ингрэм же в отличие от меня куда более приземлен и практичен. Потому мы отличная команда – мы уравновешиваем друг друга. С нетерпением жду времени, когда и он сможет отправиться обучаться на Восток. Надеюсь, шэйеры и тэйверы не начнут вновь цапаться, вести, доставленные от друзей, начинают меня всерьез беспокоить.

Но довольно о грустном! Этот дневник не для того затеян, но – и друзья простят, поскольку знают меня – не могу дать слово, что меня вновь не унесет описывать не то, что я собирался.

Мой дом находится в лесу. Дед моего деда, получив разрешение господина тэйвера, залил крепкий фундамент (и глубокий погреб), возвел стены, положил крышу. С тех пор дом претерпел множество изменений – в этом мы можем убедиться, рассмотрев старые схемы, которые я перерисовал на следующей странице, – и в конце концов стал летней кухней, где хранятся продукты и старые вещи. Мы же перебрались в новый просторный двухэтажный дом.

Деревня Длинное Поле находится в нескольких верстах отсюда. Там живут наши родственники, но, как правило, старший сын главной семьи всегда остается здесь, в лесу, чтобы следить за порядком. Иногда наш славный господин объезжает свои владения – и останавливается в нашем доме, беседует с нашим отцом. Наш отец частенько отлучается на несколько дней, чтобы доложить о произошедших оказиях господину Кейзуру – низшему тэйверу, в чьи обязанности входит следить за порядком в лесу. В других деревнях, примыкающих к лесу, также есть лесничие, но большинство живут в деревнях, а не в самом лесу. Дед нашего деда, похоже, был лишен рассудка, когда принял это решение. Мне всегда было не по себе при мысли, что мне предстоит всю жизнь провести в такой глуши, и в особенности теперь, когда есть с чем сравнить. Сестре подобная участь не грозит – она выйдет замуж и переедет к мужу, но вот Ингрэм может вбить себе в голову, что обязан следовать навязанному пути, или еще лучше – сделает это, чтобы мне не пришлось здесь оставаться, полагая себя недостаточно способным к каким-либо наукам. Но ничего, у меня будет время, чтобы переубедить его и отца. Полученные знания и опыт теснятся в моей душе и голове. Возможно, отец как всегда со свойственными ему насмешкой и гневом отринет мои слова, что прозвучат как ересь и попытка бросить тень на нашего славного господина – чего я совершенно не имею в виду, все же на фоне других тэйверов наш господин отличается мягким нравом, справедливостью и щедростью… Может, стоит поговорить с господином? Кстати, он велел явиться через три дня, чтобы продемонстировать, чему я успел научиться на Востоке. Наверняка еще и заданием снабдит в обратную дорогу – за шэйерами шпионить, да доносить их хитрые приемы, но, боюсь, я его разочарую – ни до чего особенного меня не допускают, а обучаюсь я подмастерьем у станочника, одного из многочисленных мастеров Создателя артефактов – шэйера Рокх Лиена.

В награду за добрую службу мне дозволили приобрести за бесценок отличные детали для станков для резьбы по камню, да по знакомству за сущие медяки продали некоторые ингредиенты для зелий бабушки и особые кружевные ткани из легчайших паутинок. Отец был очень мною доволен, но дороже его одобрения для меня – восторг в глазах сестры и брата. Однажды их непременно надо будет свозить с собой, показать города Востока. По моим подсчетам со скоростью моего обучения я превзойду мастера через шесть лет, возможно, раньше. Уже сейчас я числюсь одним из талантливейших подмастерий, даром что пустой человек. Право же, это даже смешно – наблюдать за выражением лиц магов, когда они осознают это. Во всем этом есть печальная сторона, которая разжигает гнев в моем сердце – ибо я в отличие от магов и высших народов не брезгую общаться с пустыми и низшими, а всячески сочувствую и помогаю при возможности, мне довелось познакомиться с несколькими пустыми, которые на деле оказались не менее талантливы, чем я, а может и более. Они не умеют писать и читать и занимаются тяжелым трудом, но, бросив взгляд на мои чертежи, быстро понимают, что к чему.

«Это же так очевидно!» – говорят они.

По коже морозом проносится мысль, что со мной стало бы, если бы в тот день наш хранитель деревни не решил свести меня с Синим Стражем. Наверное, я так и остался бы гнить в глуши, не подозревая даже, на что способен.