Читать книгу Нико-лав - Татьяна Богатова - Страница 3

Через полтора часа, когда работа на сложном участке подходила к завершению, у Валеры в кармане спецовки заработала рация – большой чёрный аппарат, с антенной.

– Валерий Николаич, – пронзительно заверещал в трубке голос Ольги, дежурной по станции, – когда откроете путь?! Мне состав с рудой некуда принимать!

– Оля, солнце моё, – терпеливо ответил Лавров, наравне с путейцами участвовавший в замене рельса, – если ты помнишь, то путь я закрывал на два часа. Так что, имей терпение. Через полчаса явлюсь перед твоими светлыми очами и отмечу в журнале окончание работы.

– Ой, ну вы можете и по рации отзвониться, – ответила Ольга, которой хотелось поскорее определить прибывшие на станцию вагоны с рудой на отремонтированный путь.

– Ну что ты скажешь, не желает меня видеть, – насмешливо произнёс Валера и продолжил уже на полном серьёзе. – Оля, нарвёшься ты когда-нибудь на неприятность, с твоей доверчивостью.

Все работы на железнодорожных путях необходимо было фиксировать в журнале, в помещении станции, в кабинете дежурного, под личную подпись руководителя работ, как правило, мастера или, в крайнем случае, бригадира. Ольга, ровесница Лаврова, несмотря на то, что занимала должность дежурного восемь лет, необходимый опыт так и не приобрела. Отличаясь суетливостью и некоторой небрежностью, она часто ставила под угрозу безопасность работы. Валера был единственным из троих мастеров на станции, кто постоянно предостерегал Ольгу и пытался ей помочь. Остальные мастера и тем более, путейцы, только яростно ругались, большей частью нецензурно, на бестолковую дежурную. Оля обижалась, плакала, однако, не прикладывала никаких усилий со своей стороны, чтобы работать внимательнее.

Когда спустя полчаса Валера зафиксировал в журнале на станции завершение ремонтных работ, Ольга уже во всё горло разорялась по громкой связи, пытаясь втиснуть на этот участок поезд, превышающий своей длиной протяжённость пути. Не устававший поражаться тупости дежурной, Валера деликатно заметил:

– Оля, солнце, если ты поставишь состав на пятнадцатый, то тепловоз перекроет стрелку.

Подняв взгляд прозрачных серых глаз, тридцатилетняя женщина, худощавая, в джинсах и серой водолазке, с тускло-рыжими, схваченными резинкой в хвост волосами, неосознанно посмотрела на Валеру, словно на пустое место.

– А, следовательно, – терпеливо продолжал пояснять Лавров, – ты преградишь движение на этом участке станции. Образуется транспортный коллапс.

– Блин, – вскочила Ольга, услышав, наконец, мастера, – а куда его?!

– Принимай на девятый.

– Там порожняк на выезд ожидает! – вскрикнула дежурная, имея в виду состав с пустыми вагонами.

– Посмотри сама, – кивнул Валера на огромное световое табло на стене, – внешний путь уже свободен. Светофор на выезд синий. Выпускай свой порожняк и принимай руду на девятый.

Прошло несколько секунд, прежде чем Ольга сообразила, как следует поступить.

– Ну всё, я отписался, – помахал ей раскрытой ладонью Лавров.

– Валера, – позвала Ольга, усевшись на своё место за пультом, – не уходи, пожалуйста. Давай, я тебя кофейком угощу.

– Ольгунь, – уселся напротив дежурной Валера, – спасибо, конечно, но ты же знаешь, что кофе я не люблю. К тому же, в столовую собирался. Дело к обеду.

– Ну, посиди, пожалуйста, хоть немного, – протянула дежурная. – Мне с тобой спокойнее. А то эти все… орут… как собаки…

– Оль, ты будь хоть немного повнимательнее и никогда не спеши. Лучше сделать чуть медленнее, чем наворочать что-нибудь.

– Да знаю я, – дёрнула плечом Ольга. – Как же достало всё! С трудом смены выдерживаю!

– Может быть, стоит сменить работу? – мягко заметил Лавров. – А то так и до нервного срыва недалеко.

– А куда мне податься-то, с нашей специфической железнодорожной специальностью?! Где я ещё тридцадку в городе заработаю? Вовку-то как одной растить?

– Ну, тогда будь поспокойнее. Пусть лучше обвиняют в медлительности, чем премии лишают.

– Спасибо тебе, Валера, – убрала сухощавой пятернёй рыжую чёлку со лба Ольга. – Попытаюсь. А вот скажи мне, пожалуйста, ты разве свою работу любишь? Не встаёшь каждое утро с мыслью, чтоб она провалилась?

– Вообще-то нет, – пожал плечами Валера. – Мне нравится производство. К тому же, знаю здесь всё, от и до.

– Вот, – воскликнула Ольга, – в этом всё дело! И чего я дура в проектный институт не пошла?! Позарилась на заработки на комбинате! А теперь подруги мои и в проектном столько же получают.

– Почему бы тебе сейчас туда не пойти?

– Да поздно уже! Три копейки стану там зарабатывать, пока руку не набью на проектах. А ты, Валер, сразу сюда пришёл? В проектном не пробовал?

– Нет, Оля, проектная работа не для меня. Ну а всё остальное в городе, так или иначе, связано с торговлей. Уж это точно не моё. Опять же, здесь, на комбинате зарплата нормальная.

– Ну да, ты же один, без семьи. Тебе, конечно, твоего сороковника хватает.

– Оль, да мне бы, вообще-то, и на семью хватило. Разве нет?

– Смотря какие запросы были бы у твоей жены. А чего ты, Валер, не женишься?

– Оля, стоп, – поднял раскрытую ладонь Валера. – Ты переходишь границу наших с тобой добросердечных отношений и становишься на зыбкий путь занудства. А я этого не терплю.

– Нет, а чего ты всегда так реагируешь? – вскочила Ольга, краем глаза посматривая на табло. – Чего я особенного спросила? Такой мужчина, как ты, просто обязан создать семью, детей родить.

– Ольгунь, я не падок на лесть и не подвержен влиянию стереотипов.

– Семья, дети это, по-твоему, стереотипы?

– Стереотип это слово «обязан».

– Ах, вот как?!

– Именно, – улыбнулся Валера её горячности, поднимаясь со стула. – Оль, я пойду. Кушать хочется. Если что, ты звони, ладно?

– Иди уже, – угрюмо пробурчала Ольга, отворачиваясь к окну.

В этот миг производственный процесс отвлёк дежурную от нарочитого проявления обиды и позволил Лаврову беспрепятственно покинуть помещение станции.

***

– Николав, – раздался в трубке сотового весёлый голос Алёшки, – время первый час. Мы обедать пошли.

– Конечно, идите, – ответил Валера. – Поосторожнее там. Я путь открыл для движения.

– Хорошо, Николав, поняли.

В отличие от путейцев, перекусывающих в вагончике принесённой из дома едой, Валера предпочитал обедать в столовой. По дороге туда, он встретился со Славой Давыдовым, мастером соседней станции и профоргом железнодорожного цеха.

– Привет, Слава, – протянул ему руку Валера.

– Привет, – расплылся в улыбке Вячеслав, невысокий, широкоплечий, подтянутый мужчина, тридцати пяти лет, по причине частичного облысения, наголо бривший свою светловолосую голову. – Как дела? Не женился?

– И ты туда же, – усмехнулся Валера.

– А кто ещё? От Олечки что ли идёшь? – догадался Слава.

– Со станции, – уточнил Лавров.

– Ну конечно, – не обратил внимания на уточнение Слава, – одинокая женщина с ребёнком. Она просто спит и видит, как бы женить на себе красавчика-мастера. Да что там говорить, ты предел мечтаний всех девушек в округе, радиусом в десять километров.

– Кто бы говорил, – добродушно усмехнулся Валера. – Ты-то сам всё ещё с Лидой?

– Насмехаешься, зараза, – рассмеялся Славик. – Ты не любил, тебе не понять. Да вот, представь себе, женился на каждой, которую полюбил. Но заметь, ни одну не обманывал и никого из четверых детей не бросил.

– Ну я, вообще-то, тоже детей не бросал.

– Так у тебя ведь и нету, кажется?

– Успеется.

– А если серьёзно, Валер, почему не женишься?

– Славик, да тебе-то зачем? – весело удивился Лавров. – Сам три раза женился и меня хочешь затянуть в свой круг любителей брака?

– Да ну тебя, – фыркнул Славик. – Живи как знаешь.

А жизнь у Валеры Лаврова, в плане отношений с женщинами, была, пожалуй, намного более насыщенной, чем у трижды женившегося Славика. Во всяком случае, разнообразнее.

Вот и сейчас, после обеда, Валера почувствовал гон, призыв своего тела, который одолевал его, независимо от того, какое было время года. И в середине тёплой весны, как сейчас, и знойным летом, и прозрачной, расцвеченной осенью и снежно-студёной зимой, охватившее Валеру вожделение непременно ставилось им во главу всего.

Вынув сотовый телефон, Лавров без промедления начал организацию своего вечернего, чаще всего переходящего в ночное, времяпровождения. Первой на память пришла Жанна, врач-стоматолог, яркая, рыжеволосая, двадцативосьмилетняя женщина.

«Валер-а-а-а! Валер-а-а-а! Я буду нежной и верной!» – зазвучала вместо гудка популярная песня Афродиты.

Набирая номер Жанны, Лавров каждый раз не переставал удивляться, неужели этот сигнал настроен на всех звонивших или предназначен ему одному. Он понятия не имел, можно ли сделать это технически и всё время забывал уточнить у Жанны или у ребят на работе. Женщина ответила довольно быстро.

– Привет, моя любовь!

– Привет, Жаннуль! Я сегодня нагряну к тебе?

– Конечно! Жду, любимый! Что за церемонии?

– Ну мало ли?! Вдруг ты сегодня занята или вообще, замуж вышла, с тех пор как мы с тобой виделись в последний раз.

– Валерик, счастье моё ненаглядное, ты же знаешь, тебе я только отдана, с тобой нежна, тебе верна.

– Ух ты! Даже в рифму говоришь!

– Всё ты, моя радость, вдохновляешь!

– Я был бы не против – вдохновить тебя на что-нибудь менее возвышенное, чем стихи.

– Приветствую всякого рода вдохновение.

– Значит, договорились?

– Само собой!

– В семь я у тебя. Или подъехать позже. Ты на работе?

– Нет, любимый, я уже отработала в первой половине дня. Если только по магазинам пробегусь.

– Даже не заморачивайся! Вкусности за мной.

– Договорились, Валерик! Жду тебя!

***

Путейцы бригады Лаврова, все как один, понимали, что у мастера намечается горячая встреча. Валера начал спешить сразу, как только договорился с Жанной. Никогда не гнушаясь физически помогать своим подчинённым, в случае перспективного свидания Валера утраивал усилия, лишь бы побыстрее завершить запланированную на вторую половину дня работу и ни на минуту не задержаться на комбинате.

Качество выполняемого задания при этом не страдало. Производя привычные действия автоматически, при этом в мыслях Лавров уже прокручивал сценарий встречи. Валере с трудом хватало усилий, останавливаться в тот момент, когда дело доходило до постели. Его светло-зелёные глаза, погибель женщин, почти не мигая, смотрели в одну точку, бурлившая в шее кровь, устремляясь в голову, стучала в висках.

Когда-то давно, практически в самом начале работы Валеры в этой бригаде, путейцы пробовали подшутить над любвеобильным мастером. Однако, Лавров на подколки не реагировал, и их попытки очень быстро сошли на нет.

В душ после работы Валерка устремился самым первым. И потом, ослепительно чистый и благоухающий приятным парфюмом, с нетерпением поджидал Алёшку, чтобы вместе оправиться по домам.

Алёшка Кирюшатов, который добирался на работу на машине, «Ладе» двенадцатой модели, великодушно подаренной живущими в деревне родителями, три раза в неделю забирал с собой Валеру, когда тот не уезжал пораньше в железнодорожное управление комбината, для участия в оперативном совещании цеха.

Алёшка с завистью поглядывал на Лаврова, нетерпеливо постукивающего пальцами по дверце автомобиля изнутри.

– Николав, – позвал он Валеру, – возьми меня как-нибудь с собой, к девчонкам.

– Чего-о-о? – насмешливо протянул Лавров, приподняв тёмную бровь.

– На свидание, говорю, возьми, – упрямо повторил Алёшка. – Тебе что, жалко? Вон у тебя сколько девчонок. Наверняка, у них подружки есть классные. Вот ты меня и познакомь!

– Ты у меня получишь свидание, свисток! – ухмыльнулся Валера. – Уши надеру, вот и будет тебе свидание!

– А я тебя подвозить не буду, – пробубнил Кирюшатов себе под нос.

– Куда ты денешься?! – расхохотался Лавров и примирительно кивнул следом. – Ты мне это брось, Алёшка. Не становись на скользкий путь разврата.

– Тебе, выходит, можно, а мне нет?

– А тебе нет! Ты зачем женился на своей Дашке? По девчонкам бегать? Чего ты у них не видел, что дома можешь получить? Ну ответь!

– Да видел-видел, – продолжал по-стариковски ворчать Алёшка. – Только жди, пока Васька уснёт, а сами раньше него засыпаем от усталости.

– Лёха, ну ты и недогадливый. Парню твоему сколько? Года полтора? Конечно, Дашка твоя устаёт. Ну вот, ты придёшь, погуляй с ним на улице, он и уснёт быстрее. А Дашка тебе, тем временем, ужин соберёт.

– Погуляй… Устаю я… Иной раз придёшь, рук-ног не чуешь.

– А собирался к девчонкам, – опять рассмеялся Валера, обнажив в обаятельной улыбке белоснежные, ровные зубы. – Нет уж, Алёшка, давай-ка, дома с этим делом устраивайся. Чего твоя Дашка любит? Может, сладкое? Вот и купи ей, она рада будет. И ночью у вас, наверняка, всё получится.

– Она «Чоко-пай» обожает. Давай, Николав, заедем в супермаркет по дороге, а то у нас в магазине, рядом с домом, его не бывает.

– Конечно, давай заедем. Мне тоже надо гостинчик прикупить.

Спустя полчаса, когда Алёшка с Валерой вышли из супермаркета, нагруженные пакетами со снедью, Лавров хлопнул своего молодого коллегу по плечу.

– Учись, Лёха, праздник женщине делать! И не понадобятся тебе никакие девчонки.

– Николав, а ты-то сам почему не женишься? – задал Алёшка вопрос, давно не дававший ему покоя.

– А ты зачем женился? – насмешливо глянул на него Валера.

– По залёту, – поскрёб пальцами коротко стриженый, тёмно-русый затылок Алёшка, честно ответив на вопрос.

– Это, Лёха, не залёт, это судьба. А она не ошибается. Она знает, кого с кем сводить. Вот подарила вам с Дашей Ваську и сделала счастливыми. Лет через несколько поймёшь, что никого лучше твоей Дашки на свете нету.

– А ты-то сам почему? – не унимался Кирюшатов. – У тебя что, это… как его… превалирует полигамия в характере?

– Лёха, ну ты даёшь!!! – покатился со смеху Лавров. – Ты это в интернете вычитал?

– Не важно, – невольно улыбнулся в ответ на заразительный смех мастера Алёшка. – Ты не говоришь, и я не скажу, где вычитал. Может, сам придумал. А ты, если в поиске находишься, то мог бы так и сказать, а не юлить перед другом.

– А я Лёшка, – посерьёзнел Валера, – не в поиске. Просто, пока не встречу такую, что будет для меня как для тебя твоя Дашка, жениться не собираюсь.

– А как ты поймёшь, что нашёл?

– Ну, знаешь, торкнуть должно, как бы… засверкать всё вокруг…

– А меня не торкнуло, когда я с Дашкой…

– Торкнуло, Алёшка, торкнуло, – вновь рассмеялся Лавров, – только ты этого не понял сразу, по причине твоей ослепительной молодости. Так что, слушайся старшего товарища и мысли о девчонках выбрось из головы. Понял?

– Понял, – насупился Алёшка, но кивнул.

– Вот-вот, – снова похлопал его по плечу Валера, – уши береги!

– Зараза ты, Николав, – широко улыбнулся Алёшка.

– Поехали уже!