Читать книгу Направо пойдёшь… - Татьяна Богатова - Страница 5

После того как Ольга покинула семью Лисицыных, она почти перестала бывать у них. Обосновавшись в съёмной квартире, девушка питала надежду каким-либо образом залучить к себе Петра. Всякий раз, с готовностью отзываясь на просьбы о помощи, чаще всего Лисицын являлся к сестре вместе с сыном. Толку от этого, по мнению Щегловой, не было никакого. Поговорить с Петром по душам не удавалось. Лисицыны по-прежнему оставались единственным близким окружением девушки, которая за всё время пребывания в северном городе ни с кем не построила, да и не пыталась построить, дружественных отношений. Она сама принимала приглашения безгранично благодарных ей супругов Лисицыных крайне редко, делая исключение только ради дня рождения Севы. На дни рождения Петра, не говоря уже об именинах Светланы, Ольга не приходила никогда, каждый раз приводя для этого убедительные доводы. С неподдельной искренностью выражая сожаление по поводу того, что она не смогла прибыть на празднование, девушка передавала подарки Лисицыну и его жене на работе. Удивляясь при этом, тем не менее, Пётр не давал себе труда доискиваться до причин странного поведения сестры. Ему было невдомёк, что ей невыносима сама мысль о том, что её возлюбленный, принимая поздравления, каждый раз с необычайным теплом и любовью говорит о своей жене. В свою очередь, Щеглова пригласила семью Лисицыных в полном составе к себе домой только один раз – на новоселье. А во время своего дня рождения, приходившегося на третье июля, старалась, взяв отпуск, уехать к приёмным родителям, либо по туристической путёвке на отдых. Пётр со Светланой, делая скидку на непростой характер Ольги, не придавали этому значения, поздравляя её после возвращения.

Через три года, после того как Ольга стала жить отдельно, почти обустроив к тому времени собственную квартиру, девушка решилась на признание. Выдумав какое-то неотложное дело, типа укрепить в прихожей бра, которое даже не было куплено, она пригласила к себе Петра.

Отворив Лисицыну дверь, девушка опрометью устремилась в кухню, откуда доносился завлекательный запах зажаренной в духовке курицы.

– Проходи, пожалуйста, – крикнула Ольга из кухни, – я уже накрываю.

– Так, вроде, – растерянно разулся Пётр, – помощников кормят после того, как они работу сделают.

– А мы поступим наоборот, – весело воскликнула девушка, – сперва ужин, а потом уже работа.

Она выглядела очаровательной хозяюшкой, нарядившись в синее, домашнее платье, с белыми ромашками на нём, серединки у которых были почему-то ярко-красными, подхваченное на талии фасонистым фартучком из розовой, полупрозрачной ткани с оборочками.

– Петька, ну что ты засмущался? – Ольга настойчиво потянула молодого мужчину за рукав форменной одежды, – Давай, быстренько, руки мыть, и за стол. А то я уже курочку достала.

– Вкусно пахнет, – согласился Лисицын, покорно направляясь в ванную.

– Вот и не отказывайся, – отозвалась из кухни проворно накрывающая на стол Ольга. – Ты же с работы. Когда ещё дома ужин сготовишь… Света, кажется, сегодня дежурит? – с затаённою мыслью оставить мужчину у себя на ночь, приступила к выяснению девушка.

– Дежурит, – подтвердил Пётр. – Но ужин нам с Севой она, наверняка, приготовила.

– Ничего, – уверенно произнесла Оля, – Севка уже большой, во втором классе. Один поужинает. А такой курицы ты, наверняка, не пробовал. С соусом из горчицы и…

– И с чем ещё? – улыбнулся её задору брат, покидая ванную.

– Не скажу, – лукаво улыбнулась в ответ Ольга, усаживая Петра за стол, и как бы невзначай, погладила его ладонями по плечам.

Воодушевлённый перспективой вкусного ужина, Лисицын не обратил на её жест никакого внимания, с удовольствием принимаясь за еду. Едва притрагиваясь к своему блюду, любовавшаяся Петром Ольга насилу дождалась окончания ужина.

– Спасибо, сестрёнка, – допил последний глоток чая Пётр и оглядев кухню, устремился взглядом в прихожую. – Давай-ка, показывай, где будем вешать бра.

– А я его ещё не купила, – легкомысленно отмахнулась Оля.

– То есть как? – опешил Пётр.

– А вот так, – рассмеялась девушка. – Забыла, представляешь? Вернее, не нашла такого, которое нравится. Поскольку, тебя уже пригласила, то решила хотя бы накормить, как следует. Ничего страшного, повесим в следующий раз. Может, кстати, и выбрать поможешь? Сходим вместе, посоветуешь.

– Оль, на неделе не получится. После работы мы не успеем до закрытия в магазин. В эту субботу я дежурю, а в воскресенье обещал со Светланой и Севой в краевой центр съездить. Там какую-то выставку динозавров из латекса привезли. Севка от них просто с ума сходит.

– Петя, – необычайно тихо и проникновенно произнесла Ольга, – может так получится, что тебе не придётся ехать с ними. Света с сыном прекрасно могут съездить одни.

– Это ещё почему? – удивился Лисицын.

– Я хочу, чтобы ты остался со мной, – выпалила девушка, – потому что люблю тебя.

– Оль, – как обычно, в случае недовольства, сдвинул брови Пётр, не в силах поверить, что она говорит всерьёз, – я тоже тебя люблю, сестрёнка моя милая.

– Я не сестрёнка, – воскликнула она, – а давно уже взрослая женщина. И я тебя люблю! Люблю, с того самого дня, когда ты прыгнул за мной с моста в реку.

– С какого моста, – оторопел Пётр, пытаясь вспомнить обстоятельства происшествия, о котором упоминает разволновавшаяся девушка.

– Мост через Матыру, – горячо пояснила Ольга. – Неужели ты забыл?! Вы там с Пашей рыбу удили. А мы с Сашкой Пановым купаться полезли. Сашка лучше меня плавал. Он на середину реки поплыл, а я за ним, потому что он кричал, будто мне слабо. Силёнок не хватило, и я стала тонуть. Ты удочки побросал и за мной в реку с моста кинулся. Помнишь?

– Припоминаю…

– Ну, вот! Ты прыгнул, а Паша нет.

– Всё правильно, он к берегу побежал, чтобы тебя поскорее принять. Пашка тебя домой на руках нёс, забыла?

– Помню, – угрюмо сказала Ольга и упрямо повторила, – а спас ты!

– Ну, ладно, – поднялся из-за стола Пётр, – вспомнили, и будет. Спасибо тебе за вкусный ужин. Купишь бра, позвони. Приду, повешу.

– Петя, подожди, – подскочила следом девушка.

– Что ты ещё выдумала? – вновь сдвинул брови Лисицын.

– Послушай меня, пожалуйста, – жалобно попросила она.

– Ну, слушаю, – остановился он, не опускаясь обратно на табурет.

– Сядь, прошу тебя. Это недолго.

– Оль, – покорно занял своё место за столом Пётр, – ты выдумала что-то для себя и мучаешься, а между тем…

– Петя, – вскричала она, опираясь локтями о стол и растопырив около висков пальцы рук, – ну, выслушай же меня!

– Я слушаю, – испугался Лисицын назревающей истерики.

– Петя, – грустно притихла Ольга, – ничего я не выдумала. Просто полюбила тебя с того самого дня, когда ты вытащил меня из реки.

– Оль, о чём ты? – нетерпеливо перебил её брат. – Тебе десятый год шёл. Какая тут любовь?

– Неужели, ты на самом деле считаешь, что девочка не способна полюбить? У меня было такое же сердце, как у других. Только, более пылкое. Поверь мне, Петя, что я ни на минуту не представляла своей жизни без тебя. Думала, вот вырасту, стану красавицей…

– Так ты и стала, – подтвердил Пётр, соображая, как ему лучше завершить неоднозначный разговор.

– Вот видишь, – слабо улыбнулась девушка, продолжая, – мечты сбываются. Верила, что когда-нибудь непременно полюбишь меня. А ты, вместо этого, женился на Свете.

– Оль, – сильнее забеспокоился Лисицын, опасаясь за душевное здоровье девушки, – ерунду ты какую-то говоришь.

– Только не надо утверждать, – вновь вспылила Ольга, – что относишься ко мне, как к сестре.

– Так ведь я именно так к тебе и отношусь, – попытался пробиться к её разуму Пётр, однако, безуспешно.

– Петя, к чему обманывать самих себя? Ты прекрасно знаешь, что мы с тобой не близкие и даже не дальние родственники. Я ведь жить без тебя не могу. Специально приехала сюда, чтобы рядом быть. Знала же, как тебе трудно будет с больной Светой.

– За Светлану я буду благодарен тебе до конца своих дней, – серьёзно изрёк Пётр.

– Ты не понимаешь, – снова закричала Ольга. – Я не Свете помочь пыталась, а старалась, чтобы тебе было полегче. Я прекрасно понимала, что ты никогда не оставишь её, больную, и поэтому выхаживала…

– Оля, я никогда не оставлю Светлану, ни больную, ни здоровую, по той простой причине, что я люблю её. Пойми ты это, наконец. И перестань жить в мире иллюзий. Оглянись вокруг, и ты непременно найдёшь своё счастье. На мне свет клином не сошёлся. Вот же выдумала, – попытался он обратить разговор в шутку, – будто любишь мужика, на десять лет старше. Да у меня скоро волосы седеть начнут…

– Петенька, – внезапно заплакала Ольга, – да они и седые будут для меня дороже всего на свете, волосы твои. И глаза, и руки твои сильные. Я только тобой живу, и жить буду. Петя, я всё для тебя сделаю. Буду самой преданной в мире женой. Захочешь, детей рожу, а не пожелаешь, без них обойдёмся. А если хочешь, – воодушевилась она, – мы с тобой Севку к себе возьмём.

– Ну, ты совсем уже ополоумела, – услышав несуразное предложение, рассвирепел Пётр, вскакивая со стула.

– Петенька, Петя, не уходи, – сорвавшись с места, Ольга кинулась перед ним на колени, обхватив руками его ноги в серых брюках, с тонким, красным кантом по боку. – Я так тебя люблю! Я не выдержу больше без тебя, Петя!

– Прекрати, – наклонившись вниз, ухватил её за предплечья Пётр. – Слышишь, что я говорю, перестань немедленно! – без труда подняв её с колен, он встряхнул Ольгу, оказавшись с ней лицом к лицу.

– Я без тебя умру, – измученно потянулась она к нему, насколько позволяла его железная хватка.

– Так, – усадив её на стул, с которого недавно сам поднялся, наклонился к ней Пётр, приблизив своё лицо к горестному лицу девушки, – а теперь, послушай меня. Несмотря на то, что ты мне сестра и, к тому же, человек, которому я безгранично благодарен, так и знай, что подобных выходок я больше не потерплю. Попробуй только ещё подступиться ко мне со всякими глупостями, а того хлеще, Светлане рассказать, и я не посмотрю, что ты сестра. Оттаскаю за волосы и отправлю к родителям в Липки, поняла?

Она сухо рыдала, не в силах разжать сведённые челюсти. Он снова встряхнул её, срываясь на крик:

– Поняла?!

– Петя, не прогоняй, – с усилием разомкнула она пылавшие от унижения губы, – … не прогоняй меня в Липки…

– Никто тебя не прогоняет, – отпустил он Ольгу, обессилено откинувшуюся спиной к стене. – Живи, работай и не доставай меня своим бредом. Кстати, – напомнил он, безжалостно разбивая последнюю надежду девушки на шантаж суицидом, – не вздумай попытаться пригрозить мне самоубийством. Запомни, раз и навсегда, что этот номер у тебя не пройдёт. Я на это не поведусь!

– Петя, – прохрипела она, – так мне, теперь, и приходить к вам нельзя будет?

– Это ещё почему? – удивился Пётр. – Приходи в любое время. Только веди себя прилично, и не вноси смуту в нашу со Светланой семью. Уяснила?

– Петя, – слабо прошептала Ольга, – прости меня, и не бросай совсем… пожалуйста…

– Никто тебя не бросает. Как была сестрой, так и будешь. Зови, как только что-нибудь понадобится. Всегда помогу. А глупости разные выброси из головы.

***

2003 год

Несмотря на огромное искушение: рассказать жене Петра о своих чувствах к нему, Ольга всё-таки справилась с собой. Во-первых, она поверила, что в случае, если подобное произойдёт, Пётр обязательно исполнит обещание отправить её к родителям, предприняв для этого всё возможное. А во-вторых, Ольга решила, некоторым образом затаиться, тем самым, взяв передышку, чтобы снова вернуться к разговору о чувствах при более благоприятных обстоятельствах.

Однако, удобного случая так и не представлялось. Годы шли. Достигнув двадцатипятилетнего возраста, Ольга попыталась осмотреться вокруг, как посоветовал ей однажды Пётр. И неожиданно, наткнулась на весьма заинтересованный взгляд своего руководителя. Того самого начальника, который потом уехал на Дальний Восток. Впервые Ольга ответила на чувства привлекшего её мужчины после одного из корпоративов в ресторане, приняв его предложение проводить девушку домой. Отношения продолжались два месяца, после которых Щеглова обнаружила, что беременна.

Поделиться ей было особо не с кем. Подруг у неё не водилось. Своеобразный характер Ольги Щегловой не предполагал наличие таковых. Отношения с коллегами по работе никогда не перерастали в более близкие, ограничиваясь теплыми посиделками на праздниках. А что касалось повседневности, то девушка следовала, раз и навсегда, заведённому ею самой, удобному распорядку, и никогда, ни при каких обстоятельствах не меняла своих планов. Ольга пришла со своей проблемой к Светлане, и то, только для того, чтобы та помогла ей поскорее устроиться на аборт, с гарантированной анестезией.

– Оленька, – принялась уговаривать девушку жена Петра, – не делай этого, моя девочка!

– Света, – хмыкнула Ольга, нисколько не проникнувшись ласковым тоном Светланы, – этот ребёнок совершенно не ко времени. Его отец женат на другой, и не собирается расставаться с ней. А у меня, в свою очередь, нет никакого желания становиться матерью-одиночкой.

– Оля, – серьёзно предостерегла её Светлана, – существует огромная вероятность, что первый аборт может аукнуться в дальнейшем бесплодием. И к тому же, тебе следует поговорить об этом с отцом ребёнка. Он имеет право знать. И ко всему прочему, вполне возможно, что он любит тебя.

– А тебе не приходило в голову, – встряхнула волосами Ольга, – что Я его не люблю? А что касается отцовства, то он собирается стать папой в своей семье. Света, у него жена на девятом месяце! И со мной он сошёлся только потому, что она беременна, и соответственно, у него долго не было секса.

– Пусть так, – кивнула головой Светлана, – оставим отца ребёнка в покое. Тогда, Оля, я прошу тебя родить ребёнка для себя одной. Ну, то есть, – заволновалась Светлана, – не для одной, конечно. Ты никогда не будешь одна. Мы с Петром будем тебе абсолютно во всём помогать. Деньгами, насколько сможем, само собой. И приходить к тебе будем обязательно. А если захочешь, переезжай на первое время после родов к нам.

Едва ухватившись за эту мысль, Ольга сначала воодушевилась, однако, поразмыслив, тут же рассталась с ней. «Это невозможно, – подумала она, – жить рядом с Петей, имея ребёнка от другого. Если сейчас он хотя бы равнодушен ко мне, как к женщине, то после рождения чужого ребёнка, совершенно точно меня возненавидит».

– Света, – сурово отказалась молодая женщина, – я сказала – нет! Это не обсуждается. Я обратилась к тебе не затем, чтобы ты меня уговаривала. Мне нужно только одно – аборт с обезболиванием!

– Оля-Оля, – грустно сказала Светлана, – возможно, мои слова кажутся тебе сейчас банальными. Но, поверь мне, пожалуйста, что детки это ни с чем не сравнимое счастье. Если бы не моя травма, я непременно родила бы ещё.

– Значит, – озлобленно вскочила Ольга, – не поможешь?!

– Успокойся, – приказным тоном проговорила Светлана, – сядь и послушай меня. Прежде всего, давай поговорим с Петром.

– Если ты скажешь ему, – взвилась, усевшаяся было Ольга, – даже только намекнёшь, то я никогда больше, слышишь, никогда не приду к вам! И вообще, не буду иметь с вашей семьёй никакого дела!

– Оля, он же твой брат. Мы все желаем тебе только добра. Не обижайся, пожалуйста. Я собиралась рассказать ему лишь затем, чтобы он помог мне убедить тебя оставить малыша.

– Повторяю, – вкрадчиво, со злобой сказала Ольга, – если ты скажешь ему, то я тебя больше знать не желаю.

– С матерью, хотя бы, можешь поделиться? – печально спросила Светлана.

– Сама скажи, – буркнула Ольга. – Ну, так как, поможешь с абортом?

– Куда же я денусь? Только пообещай, пожалуйста, поговорить с мамой и подумать над моими словами. Время ещё есть.

– Не надейся, что тебе удастся меня переубедить, – вновь взвилась Ольга. – И не надо водить меня за нос по поводу сроков. Если я имела глупость залететь, то уж, во всяком случае, сведения об аборте добыть в состоянии. Я не настолько тупа, чтобы пропустить срок, когда его невозможно будет сделать.

– Оля, детка, я совершенно не считаю тебя глупой. Просто всем сердцем желаю, чтобы ты всё-таки передумала и оставила ребёнка.

– Ладно, извини. Я немного устала. Домой пойду.

– Подожди, пожалуйста, Оленька. Давай, прямо сейчас, маме позвоним!

– Звони, – равнодушно согласилась Ольга. – Только, это ровным счётом ничего не изменит.

После сообщения Светланы мать расплакалась, и когда трубку взяла приёмная дочь, она заговорила с ней настолько ласково, что у Ольги от нежности к ней сжалось сердце.

– Оленька, девочка моя милая, как я рада, – послышался голос матери.

– Чему ты радуешься, мама? – удивлённо спросила Ольга. – Я беременна от женатого мужчины, который понятия не имеет о ребёнке. И самое главное, я не люблю этого случайного отца.

– Красавица моя, это совершенно не важно! Главное, что у тебя будет малыш. Это такое счастье! Роди его, девочка моя милая.

– Мам, я вообще-то, не собиралась. Вот, пришла к Светлане, чтобы она помогла мне с абортом. А она, вместо этого, достаёт меня своими нравоучениями.

– Ты несправедлива, дочь, – посуровела женщина на том конце провода. – Светлана вовсе не мораль тебе читает, а предлагает реальную помощь. Детка, – мягче заговорила мать, – неужели ты не понимаешь, что мы все хотим, чтобы ты была счастлива, чтобы ты родила этого малыша всем нам на радость?

– Невелика радость, – пробурчала Ольга, – пополнить ряды матерей-одиночек.

– Оленька, – воодушевилась мать, – а знаешь что, приезжай-ка ты к нам с папой. Конечно, тебе и Петя со Светланой там помогут. Но я-то не работаю, и смогу твоему ребёночку гораздо больше времени уделять, чем они.

Услышав предложение вернуться в Липки, покинув, тем самым, Петра, любовь к которому так и не ослабевала, Ольга похолодела внутри и ещё больше уверилась в своём желании избавиться от нежеланной беременности.

Положив трубку, Ольга некоторое время посидела в задумчивости. Светлана украдкой попыталась уловить на её лице следы растерянности, однако, безуспешно. Ничего, кроме угрюмого озлобления, на нём не наблюдалось. Не успела Светлана отвести взгляд, как поймав его на себе, девушка полоснула по ней неприязнью.

– Я уже жалею, что обратилась к тебе, – заговорила Ольга. – Лучше бы просто пришла в больницу, да и всё. От тебя требовалось всего лишь одно: поговорить с коллегами, чтобы ко мне отнеслись внимательнее. А ты развела тут антимонию, пытаешься надавить на жалость, грозишься Петру рассказать.

– Оля, – оторопела Светлана, – о чём ты говоришь?! Об этом вообще не стоит беспокоиться. Если ты настоишь на операции, то я сделаю всё возможное, чтобы риск для тебя оказался минимальным во всех отношениях.

– Да какой ещё риск, Света?! – вскинулась девушка. – Я боли боюсь! Ты же сама как-то говорила, если неверно подобрать наркоз, то он может не подействовать.

– Я же сказала, – отвердела голосом жена Петра, – всё будет хорошо! И наркоз подберут правильно, и полежишь потом пару деньков, понаблюдаешься, чтобы осложнений не было.

– Ну, вот, – примирительно кивнула Ольга, – можешь, когда захочешь. И нечего было уговаривать меня попусту.

– А как не уговаривать, – обречённо опустила плечи Светлана, – если речь идёт о человеческой жизни, – умолкнув на несколько мгновений, она продолжила, – … твоей и малыша.

– Всё, – скривилась девушка, – не начинай снова!

– Прошу тебя, – не сдавалась Светлана, – подумай хотя бы неделю.

– Хорошо, – на удивление миролюбиво согласилась Ольга, – неделю обещаю подумать. А ты поклянись, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не скажешь Петру.

Они обе сдержали свои обещания. Однако, аборт Ольга всё-таки сделала.