Читать книгу Книга поколений. Нижегородским троцкистам посвящается - Татьяна Дмитриева - Страница 15

Смирнов Иван Никитич – российский революционер, советский политический деятель, один из лидеров Левой оппозиции.

Смирнов родился в 1881 году в Рязанской губернии в семье крестьян. Он окончил в Москве городское училище и в 1899 году стал членом РСДРП, а в 1903 году – членом партии большевиков. За нелегальную подпольную работу в разных городах России его 7 раз арестовывали, он 6 лет провел в тюрьмах и 4 года – в ссылках.

В 1917 году Смирнов участвовал в организации совета солдатских депутатов Томского гарнизона. Во время Гражданской войны был членом Реввоенсоветов республики, был фактическим руководителем Сибирского бюро ЦК РКП (б), руководил большевистским подпольем Урала и Сибири, считался организатором разгрома Колчака.

С августа 1919 года по сентябрь 1920 руководил Сибревкомом и даже получил неофициальную кличку «Сибирского Ленина».

С августа 1920 года моя бабушка, Жестяникова Роза Вульфовна, работала в Омске, в Сиббюро ЦК РКП (б) управляющей делами. Она знала Смирнова шапочно, встречала его иногда по работе. Это знакомство стало компрометирующим материалом в деле ее обвинения, но доказать, что между ними была контрреволюционная связь, следствие не смогло, так как к моменту ее ареста Смирнов был уже несколько месяцев назад расстрелян, как и его товарищи по оппозиции.

Современники, знавшие Смирнова в те времена, вспоминают его как человека честного, выдержанного, бесстрашного, мужественного и очень спокойного. С апреля 1920 года, после IX съезда Смирнов стал членом ЦК РКП (б). Этому не помешало даже то, что он с 1919 года состоял в Центральном организационном бюро Меньшинства партии социалистов-революционеров.

На следующем, X съезде, его вывели из состава ЦК за поддержку Троцкого по вопросу о профсоюзах. Смирнов был предложен в кандидаты в члены ЦК, но было много недовольных, что он не вошел в ЦК: 123 делегата из 479 сами вписали его фамилию в бюллетень в качестве члена ЦК. Ничего подобного не было в истории партии ни до, ни после этого.

Смирнов после съезда занимался партийной и хозяйственной работой, а в 1923 году был назначен Наркомом почт и телеграфов.

Не знаю, кто был прав – Википедия или Жестяникова, которая на допросе показывала, что, когда она приехала в Москву в 1922 году поступать в МГУ, Смирнов помог ей устроиться в общежитие почтового ведомства. Возможно, Смирнов уже работал там, но еще не занимал должность Наркома. Хотя в ряде материалов упоминается, что в то время он занимал должность Наркома восточной промышленности, поэтому он вполне мог устроить бабушку в общежитие.

С 1923 года Смирнов И. Н. примкнул к левой оппозиции РКП (б) и стал одним из ее лидеров. Под левой оппозицией в 1920-е годы понималась совокупность различных оппозиционных групп. В ее состав в разное время входили Лев Троцкий, Евгений Преображенский, Тимофей Сапронов, Карл Радек, Леонид Серебряков, Иван Смирнов, Христиан Раковский, Лев Сосновский, Александр Воронский, недолгое время – Григорий Зиновьев, Лев Каменев, Надежда Крупская.

15 октября 1923 года 46 видных партийных и советских работников, в том числе, И. Н. Смирнов, подписали обращение в ЦК РКП (б), известное как «Заявление 46-ти».

В Заявлении говорилось об установлении в партии режима фракционной диктатуры, о подавлении инакомыслия ради сохранения единства партии и о том, что самонадеянные узурпаторы не могут, как это доказал кризис, «свести концы с концами в экономической области». Октябрьский пленум ЦК и ЦКК РКП (б), однако, осудил это выступление.

Тем не менее, 5 декабря 1923 года общее собрание Политбюро ЦК и Президиума ЦК приняло компромиссную резолюцию «О партстроительстве», которая включала многие положения «Заявления 46-ти» и предшествовавшего ему письма Троцкого. В резолюции признавалась необходимость установления режима рабочей демократии, под которым понималась свобода открытого обсуждения всеми членами партии важнейших вопросов партийной жизни, а также выборность должностных лиц и коллегий снизу доверху».

Учившиеся в то время в Москве бабушка и дедушка не могли не принять участия в дискуссии, которая широко развернулась в стране. На партсобраниях принимались резолюции – в поддержку ЦК или против. Бабушка сомневалась, но голосовала за линию ЦК, а дедушка раз или несколько раз проголосовал за резолюцию левых. Около трети участвовавших в дискуссии высказалось против, но эту статистику приводили сторонники ЦК, поэтому трудно подвести точный итог.

В январе 1924 года состоялась XIII партийная конференция, осудившая взгляды членов левой оппозиции. Их обвинили во фракционности и нарушении резолюции X съезда РКП (б) «О единстве партии», а также в «меньшевистском уклоне».

За участие в оппозиции в декабре 1927 года, на XV съезде ВКП (б), Смирнова, в числе 75 активных троцкистов, исключили из партии, а в начале 1928 года по 58-й статье за контрреволюционную деятельность приговорили к 3 годам ссылки в Закавказье. Репрессивная машина еще только набирала обороты, и приговоры были мягкими.

Смирнов не желал менять свои взгляды и капитулировать перед правящей фракцией, но пришел к выводу, что со сталинизмом можно бороться только изнутри. Поэтому он написал заявление о разрыве с оппозиций, после чего был возвращён в Москву и восстановлен в партии. Его назначили управляющим трестом «Саратовкомбайнстрой», а с 1932 года – начальником Управления новостроек Наркомата тяжёлой промышленности СССР.

«Капитулянты» не отказались от борьбы. В 1931 году Иван Никитич Смирнов возглавил подпольную организацию, в которую вошли многие известные «капитулянты»: Е. А. Преображенский, И. Т. Смилга, С. В. Мрачковский, В. А. Тер-Ваганян и др. В том же году, в июле, оказавшись в командировке в Берлине, Смирнов восстановил связь с Л. Д. Троцким, которую по возвращении в СССР поддерживал с помощью тайных оппозиционеров, выезжавших за рубеж по долгу службы.

В 1932 году Смирнов даже прислал для «Бюллетеня оппозиции» статью «Хозяйственное положение Советского союза», в которой впервые были показаны размах забоя скота во время коллективизации, серьёзные диспропорции в промышленности, последствия инфляции для всей экономики и т. д.». В заключение И. Смирнов писал: «Вследствие неспособности нынешнего руководства выбраться из хозяйственно-политического тупика, в партии растет убеждение в необходимости смены партруководства». Таким выводом Смирнов подписал себе смертный приговор.

В конце 1932 года, благодаря доносу, ОГПУ вышло и на подпольную организацию И. Н. Смирнова. О том, по каким вопросам «смирновцы» расходились с генеральной линией партии, в 1936 году на допросе рассказал Е. А. Преображенский:

– они были против взятых темпов коллективизации, против дискредитации середняцких хозяйств, против жестокости по отношению к кулакам: в результате такой политики возникли проблемы с продовольствием;

– «смирновцы» осуждали нереальные темпы индустриализации, в результате которых срывались планы капиталовложений, сроки строек, рабочие работали на износ, а их материальное положение ухудшалось;

– их не устраивало отсутствие внутрипартийной демократии, из-за чего невозможно было обсуждение важных для страны вопросов;

– они чувствовали идеологический застой и критиковали политику партии в Коминтерне, в частности по вопросу участия компартии в борьбе с фашизмом в Германии.

Из этих постулатов следовал неизменный вывод о необходимости борьбы с политикой ЦК и руководством партии.

В начале 1933 года по делу о «контрреволюционной троцкистской группе Смирнова И. Н., Тер-Ваганяна В. А., Преображенского Е. А. и других» было арестовано 89 человек. У них была изъята троцкистская литература и переписка со ссыльными троцкистами.

На следствии Смирнов принадлежность к подпольной оппозиции отрицал и признался лишь в том, что имеет сомнения относительно «колхозного строительства, проводимого партией», и что делился своими сомнениями в узком кругу товарищей.

Про сомнения и узкий круг товарищей мы еще услышим в заявлении Жестяниковой в Партком ИМЛ и во время допросов, когда ее пытались выставить активной троцкисткой.

«Смирновцы» были приговорены к разным срокам заключения, а некоторых даже после покаяния Сталин временно простил (до 1936 года). Смирнова приговорили к 5 годам лишения свободы, которые он отбывал Суздальской тюрьме особого назначения. В августе 1936 года, вместе с Мрачковским, Тер-Ваганяном и Гольцманом, он стал фигурантом Первого Московского процесса по делу так называемого «антисоветского объединённого Троцкистско-Зиновьевского центра». Теперь группа Смирнова преобразовалась во время следствия в террористический центр, организовавший в конце декабря убийство С. М. Кирова и ряд других, не удавшихся, покушений.

Сталин так хотел обвинить Смирнова, что следствие даже проигнорировало его абсолютное алиби – нахождение в заключении. НКВД под руководством Ягоды шантажировало заключенных судьбами их родственников. Бывшая жена Смирнова, на первом судебном процессе державшаяся мужественно, на этот раз умоляла Смирнова принять участие в фарсе ради их детей.

24 августа 1936 года Военной коллегией Верховного Суда СССР вместе с другими подсудимыми он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян на следующий день. Рассказывают, что, отправляясь на расстрел, И. Н. Смирнов сказал: «Мы это заслужили своим поведением на суде», – хотя Троцкий именно его поведение на процессе нашёл наиболее достойным.

В конце 50-х годов Смирнову и его соратникам было отказано в реабилитации, и только в июле 1988 года, когда фракционность перестали считать преступлением, он был реабилитирован Пленумом Верховного Суда СССР.

Его старшая дочь после заключения и ссылки все же была расстреляна, а младшая дочь Елена (Владлена) бежала из Москвы, чтобы не попасть в детский дом. Вторая жена – Александра Николаевна Сафонова прошла через ссылку и лагеря, а Первая жена – Роза Михайловна Смирнова после тюрьмы и лагерей тоже была расстреляна.