Читать книгу Тише воды, ниже травы - Татьяна Гищак - Страница 6

Красный Дракон.^{15 сентября.}

Carmos: Любовь к женщине – это сила или слабость?

Aborax: Любовь к женщине – это сила и удовольствие. Женщина – ближе к Нему, она вырвала человека из оков неведения, она – Его алтарь.

Carmos: Поступки женщины могут обезоружить.

Aborax: Только не меня. Нельзя ставить себя в зависимость от женщины. Свободен ты, свободна она. Ели не делать ее своей собственностью, то и сам не попадешь в зависимость. Зависимость – это слабость.

***

Единственным человеком, с кем нормально могла общаться Аня в своем классе, была Света Карнаухова. Свету считали странной, но Ане ее странности нравились. По мнению Ани, у Светы был имидж, самобытность, свое собственное мнение, которое мало зависело от мнения толпы. Первого сентября она явилась в школу в джинсах и пуловере. «У меня нет белой блузки», – невозмутимо ответила на претензии Ларисы Викторовны. Аня же знала, что у нее есть замечательная белая блузка, почти новая. Света просто не хотела выглядеть, как все. «Свобода выбора – основное качество сильной личности», – любила говорить Света, и Аня сильно уважала ее за это. Почти все девчонки в классе носили длинные волосы, Света же принципиально стригла свои темно-русые волосы чуть ли не под ежик. Аня немного завидовала подруге. Сама бы она никогда, наверное, не решилась так себя вести. Себя она считала слабохарактерной. Однажды она тоже захотела постричься, но мама одобрила максимум каре. После стрижки ее светло-русые густые волосы быстро отросли, и все стало по-прежнему. Мама считала, что ей больше идет «высокая» прическа. Перед выступлением на очередном конкурсе, а на тот момент Аня серьезно занималась современными танцами, мама укладывала ее волосы лаком так, чтобы свисало несколько локонов и всегда говорила: «Ты моя принцесса», хотя сама Аня считала, что до принцессы ей далеко. Лоб – большой, глаза – маленькие, скулы выпирают и рот до ушей. Еще ей не нравились ее брови и уши. Единственное, что устраивало ее в собственном отражении в зеркале, это был нос, – просто нормальный ровный нос, но с одним носом красавицей не станешь. Почему она вызвалась писать контрольную по алгебре? Кому и что она хотела доказать? Да ничего, собственно. Она почему-то подумала, что Света оценит такой поступок и поддержит ее, но то, как Света себя повела в этой ситуации, сильно ее разочаровало. В тот день они поругались. Потом, конечно, помирились, хотя осадок все равно остался.

– С какой это дури ты вызвалась писать эту контрольную! – налетела Света, как только они встретились в школьном коридоре утром на следующий день после истории с подвалом. – Еще легко отделалась.

– Вот как? Ты считаешь, что я сама виновата? – опешила Аня.

Несколько дней назад подруга согласилась с тем, что писать контрольную было ее решением. И каждый имеет право принимать свое собственное решение. А теперь она снова в чем-то ее обвиняет! Аня собралась с мыслями и добавила:

– А Глебушка, конечно же, ангел с крылышками?

Аня знала, что Лавров нравится Свете. Впрочем, он нравился почти всем девчонкам 9-Б класса.

– Глеб – нормальный парень, – встала на защиту Лаврова Света.

– Если бы тебя закрыли в подвале, ты бы так не говорила, – буркнула Аня. – Ты так влюблена в него, что не замечаешь очевидное!

Они заходили в класс, и ее последнюю реплику услышала Марго.

– Кто в кого влюблен? Карнаухова? – воскликнула она и захихикала. – Любви покорны даже такие как Карнаухова. – Марго отвлеклась от своего занятия, – она приводила в порядок прическу, а сидевший рядом на парте Юрик решил поддержать ее колкость:

– Карнаухова влюблена в Шахову, это же очевидно! Друг другу сцены ревности закатывают.

В классе находилось еще несколько человек, но мало кто из них обратил внимание на этот диалог. Лицо Светы покрылось красной краской, но она промолчала. Промолчала и Аня. Обе они проследовали к своей парте – второй в среднем ряду. Аня почувствовала на себе пристальный взгляд Марго, когда проходила мимо нее. «Наверняка знает о том, что вчера было», – подумала она. С Марго, как и с Лавровым пререкаться было себе дороже. Аня ничего ей не могла противопоставить. Марго была красивой. Что бы она ни сказала, Марго найдет слова, чтобы все перекрутить и унизить.

Аня быстро обвела взглядом класс, – ни Жоры, ни новенького не было.

«Снова все замнут, и Лавров будет кривить свою многозначительную улыбочку». – Аня поставила сумку на стул возле парты, но сумка упала, и пришлось лезть под парту, чтобы достать вылетевший пенал.

Жора в этот день не пришел в школу. Новенький явился перед самым уроком и тоже вел себя как будто ничего не произошло. Лавров «кривил улыбочку», Света дулась, не веря в то, что Глеб Лавров мог заключить Аню в подвале, а мама вечером заявила, что если так и дальше пойдет, придется переводиться в середине учебного года в другую школу.

***

Аня чувствовала себя ужасно. Несколько попыток поговорить с подругой закончились самым плачевным образом. Любое слово, сказанное против Глеба Лаврова, она воспринимала в штыки и, в итоге, совсем обиделась и пересела за пятую парту. Одноклассники, узнав, что ее мама приходила к директору жаловаться, пускали колкие шуточки, а Глеб Лавров начал издеваться. Раньше он практически не обращал на нее внимания, но после инцидента с подвалом Аня стала ловить на себе его взгляды. На уроках этот взгляд сверлил ей затылок, и как только она оборачивалась, Лавров расплывался в ехидной улыбке. Проходя мимо ее парты, он как бы ненароком старался зацепить за рукав. Выходя из класса, как бы случайно наталкивался на нее. Каждый раз он говорил «извини» и прикипал к ней взглядом. Целую неделю Аня держалась как могла. Она старательно изображала абсолютное безразличие к таким знакам «внимания». Но «знаки» быстро заметили девчонки, в том числе и Света.

– Те издеваешься надо мной? – в пятницу Света догнала ее по дороге домой. – Ты прекрасно знаешь, что мне нравится Глеб, и заигрываешь с ним чтобы меня подразнить?

Аня растерялась. Она много думала о том, как помириться с подругой, но такое ее поведение еще больше могло их разделить. Попыталась объяснить:

– Света, мне Лавров не интересен. И я ему, так понимаю, тоже. Мне от его цепляний ни холодно ни жарко, а от того, что ты так реагируешь – больно. – Они остановились. – Он специально это делает. – Аня смотрела не отрываясь на подругу и не узнавала ее. Лицо розовое, глаза блестят. – Наверное он думает, что так настроит против меня тех, кому он не безразличен.

Света смотрела на Аню в упор.

– Как у тебя все легко объясняется. Я видела, как Марго наблюдает за вами. Ее ты точно разозлила. Марго считает, что Глеб принадлежит ей и обзывает тебя «драной курицей».

– Спасибо за информацию. Теперь ты понимаешь, что это игра против меня?

– Я ничего не понимаю. Ты Лаврову как будто не мешаешь, чего бы это он тебя прессовал? Из-за контрольной? Так он уже отомстил.

Света начинала сомневаться, и Аня была рада этому.

– Вот увидишь, Марго еще покажет себя. Мало мне Лаврова, так еще Марго начнет приставать. – Ане очень хотелось, чтобы хоть кто-то в классе был на ее стороне. Они ведь были подругами со Светой и всегда друг друга понимали. – Я же говорила тебе раньше. – Аня старалась быть убедительной. – У него принцип – разделяй и властвуй. Если ты от меня отделишься, Лавров будет считать, что добился своего.

К сожалению, влюбленность в Глеба оказалась сильнее. Света не вернулась к ней на вторую парту, но вместо нее в понедельник к Ане пересел Лавров.

Он никогда не сидел за одной партой с девчонками. Последние полгода его несменным соседом по парте был Костик Корчинский. И тут такое…

Аня как обычно готовилась к уроку. Предстоял урок в кабинете физики, а точнее – лабораторная работа.

Глеб Лавров поставил свою сумку на вторую парту, сел и начал вынимать тетради. Как будто он сидел за этой партой всегда!

– Это место Светы Карнауховой, – сказала Аня после минутного замешательства. «Этого еще не хватало».

– Шахова, я что-то не вижу здесь Светы Карнауховой. С четвертой плохо видно каракули Василия Петровича.

Аня высидела всю лабораторную чувствуя, как горят щеки, и теряясь от мыслей, что ей делать. Лавров вел себя непринужденно, шутил. Как ей показалось, специально дотронулся своей ногой к ее колену, от чего Аню так шарахнуло в сторону, что она чуть не упала со стула.

Она надеялась, что при возвращении в класс, где обычно проходили все другие уроки 9-Б, непрошеный сосед сядет на свое место, но он зашел первым и по-хозяйски расположился на второй парте. Это был демонстративный спектакль, и практически весь класс с интересом наблюдал за ним. Интерес Светы Карнауховой и Марго был приправлен метанием молний и скрежетом зубов.

Свободное место было только возле новенького. «Он подумает, что я к нему цепляюсь…, и с пятой парты я точно ничего не увижу на доске….»

Она нерешительно остановилась возле свободного места в ряду возле окна.

– Падай, место не куплено. – Это можно было воспринять как предложение. Оно облегчило принятие решения.

– Я не надолго, – заверила его Аня.

– Да тут треугольничек намечается! – заржал рядом Юрик, но под испепеляющим взглядом Лаврова понят, что сказал лишнее и заткнулся.

Зато Марго решила развить тему.

– Шахова отвергла Лаврова. Какая отважная курица! – При этом она сверлила взглядом не Аню, а Лаврова.

Ситуацией воспользовалась Света. Не долго думая, она схватила свою сумку и ринулась ко второй парте.

Дальше случилось то, что чуть не свалило Аню с ног.

– Иди в жопу, Карнаухова, – нагрубил ей Лавров, когда Света собиралась примостить на бывшее место Ани. – Маргарита, любовь моя, для тебя есть тепленькое местечко.

Ржание Юрика поддержала половина класса.

Марго улыбнулась и демонстративно прошла мимо «тепленького местечка». Света остановилась на месте, как вкопанная, а у Ани защемило сердце от жалости к подруге.

Звонок на урок оказался спасительным. Аня чувствовала, что Света возвращается назад, как в тумане.

Учитель географии, Людмила Васильевна, зайдя в класс, перенесла свое грузное тело к учительскому столу и дала указание всем присаживаться.

Аня села за парту, не сводя взгляда со Светы. Та же уставилась в одну точку, наклонив голову.

От созерцания «убитой» Карнауховой Аню оторвал Андрей.

– Смотри, – дернул за рукав.

Аня стала наблюдать за тем, как Андрей вытянул стержень из шариковой ручки, вместо него засунул кусок изрядно пожеванной бумажки и дунул, зарядив «пулей» Лаврову в ухо.

От неожиданности тот подскочил на стуле и завертел головой, пытаясь понять, что случилось.

Аня не смогла сдержать смешок, и Глеб Лавров это заметил.

Заметила и Людмила Васильевна.

– Что там за веселье за последней партой?

Аня закусила губу и открыла тетрадь. К этому времени на доске уже появилось несколько фраз и какая-то схема, из которой Аня, как ни жмурилась, смогла разобрать только название «геополитическая структура». Пришлось списывать с тетради соседа.

«Ладно, пусть уж так, чем рядом с Лавровым», – успокоила она себя.

***

Залепив Лаврову жеваной бумагой в ухо, Андрей Еременко почувствовал необычайное облегчение. Он с удовольствием отметил, как перекосилась его самодовольная физиономия. Сидел бы Лавров рядом, – в среднем ряду на четвертой парте, – такого эффекта не получилось бы. В открытую конфронтацию идти было нельзя, но вообще никак не реагировать Андрей не мог – хотя бы подразнить, спровоцировать – уже легче. Андрей ожидал, что Лавров на такой плевок обязательно отреагирует, и готов был на многое, но того, что произошло, от него не ожидал.

На следующей перемене Марго пригласила его отметить свой день рождения. Андрей был уверен, что сделал она это не без ведома Глеба. Марго вручила пригласительную открытку со словами:

– Андрей, рада буду видеть тебя на своем дне рождения в это воскресенье. Там написан адрес.

Свидетелями этого приглашения оказалась половина класса. При этом Марго не ушла сразу – ждала ответа. Ждали ответа и остальные.

– Спасибо, приду с удовольствием, – парировал Андрей.

Марго победоносно ухмыльнулась мельком глянув на Шахову, которая при этом читала (или делала вид, что читает) учебник истории.

«Вот оно как…», – Андрея начала веселить такая ситуация.

– Аня, ты не против? – он решил подлить масла в огонь и не ошибся.

Шахова оторопело подняла на него взгляд, а Марго передернула плечом. Было прикольно смотреть, как увеличиваются зрачки ее завораживающих миндалевидных глаз.

– Аня, ты отпустишь меня в гости к этой медузе-горгоне? – как ему хотелось, чтобы Шахова подыграла, но та покраснела и заерзала на стуле.

«Жаль», – немного расстроился Андрей, но для Лаврова хватило и этого. Он вскочил с места и угрожающе прорычал:

– За горгону ответишь, падло… Кто заговорит с Шаховой, тому темная! – Обвел взглядом класс. – Поняли!?

– Ерема, ты идиот, – услышал Андрей в свой адрес от Магулова.

Жорик на передней парте втянул голову в плечи.

Обиженная Марго выскочила из класса, за ней – Лавров.

Все смотрели на Андрея осуждающе. Шахова уставилась в одну точку в учебнике истории и захлюпала носом.

Андрей не мог понять такой реакции. Он не выдержал:

– И вы принимаете такое? Его идиотские бойкоты и угрозы? Это бред!

Его слова наткнулись на молчаливую стену.

Прозвенел звонок. Все так же всхлипывая, Аня собрала свои тетради в сумку и встала с места, чтобы выйти из класса. Из-за Лаврова и этого новенького она стала общим посмешищем. Мишенью. Она на сто процентов была уверена, что класс выполнит указание Лаврова, и все будут от нее шарахаться как от прокаженной.

– Сиди, – сказал Андрей в приказном тоне и потянул ее за руку, но Аня резко одернула руку и ушла.

Она не помнила как добралась домой. Все, что произошло за эти несколько часов в школе, перевернуло все с ног на голову. Она решила, что в этом классе она больше не появится.