Читать книгу Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014 - Татьяна Карасова - Страница 7

Для Израиля годы правления Джонсона были особенно важными. Развивались деловые отношения с Соединенными Штатами. Объем экономической помощи Израилю резко увеличился, от суммы 40 млн долл. в 1964 г, поднявшись всего за два года до 130 млн долл. Как уже указывалось, все попытки Бен-Гуриона оформить союзнические отношения с одним из ведущих западных государств ранее закончились неудачей. США при Эйзенхауэре и Кеннеди отказывались от настойчивых предложений Бен-Гуриона заключить официальный союз с Израилем. С тем же предложением он в мае 1963 г. обратился к Де Голлю, который также ответил отказом, хотя позднее, через год, принес премьер-министру Эшколу официальные заверения, что Франция и Израиль являются «союзниками и друзьями». Впрочем, к тому времени острота вопроса о союзе с западными странами практически сошла на нет.

Политика поставок современного оружия Израилю

По-прежнему, одной из наиболее важных проблем для Израиля было получение современных видов вооружений. Основные поставки военной техники в начале 1960-х гг. шли из Франции. Позже, летом 1966 г., между Израилем и Францией был подписан новый договор о поставках 50 самолетов «Мираж-V»[188]. Однако и этого было недостаточно, Израиль остро нуждался в самых современных видах вооружения, которые могли поставить только США. На протяжении пяти лет президентского правления Джонсона удалось подписать три соглашения о продаже оружия Израилю. Впервые встал вопрос о прямых массированных поставках американского оружия. Соглашения предусматривали поставку 210 танков «Паттон М-48А» (оснащенных 105-милиметровой пушкой), затем самолетов «Скайхок А-4» и позже – боевых самолетов-бомбардировщиков «Фантом F-4B».

Вместе с тем, прорыв в области поставок вооружения еще не означал, что отношения между Вашингтоном и Иерусалимом были абсолютно безоблачными. Сам процесс принятия решения о военных поставках Израилю, как и во времена Кеннеди, велся в форме напряженной и длительной дискуссии между Белым домом, Советом национальной безопасности, Госдепартаментом и Пентагоном. В частности, Госдепартамент, как и прежде, резко сопротивлялся самой идее поставок современного оружия Израилю[189]. Несмотря на то что Роберт Комер, координировавший ближневосточное направление в Совете национальной безопасности в администрации Кеннеди и Джонсона и активно поддерживавший в свое время сделку с «Хоками», продолжал играть ключевую роль также при сделках с танками и самолетами «Скайхок», он был вынужден вести жесткие переговоры не только с премьер-министром Эшколом относительно условий продажи, но, главным образом, с собственным Госдепартаментом. Как и в истории продажи ракет «Хок» при Кеннеди, в центре продолжительных переговоров стоял вопрос политической компенсации со стороны Израиля (в те годы во главе правительства стоял Бен-Гурион) за оружие, которое он намеревался приобрести. Джонсоном вновь в жесткой форме было выдвинуто требование к израильскому правительству по решению проблемы палестинских беженцев как необходимое предварительное условие для утверждения сделки. Но, как обычно, электоральные расчеты накануне выборов в 1964 г. и необходимость обеспечения традиционной электоральной поддержки еврейской общины Демократической партии, изменили отношение демократов к данному вопросу. Срыв решения о поставках «Хоков» Израилю мог привести к потере голосов сторонников произраильского лобби и членов еврейской общины. Коалиция сторонников произральского лобби была твердо уверена, что готовящаяся сделка принесет администрации ощутимые политические результаты в виде израильских уступок в вопросе о палестинских беженцах и по проблеме его ядерной программы. Однако никаких уступок не последовало. Правительство Бен-Гуриона снова отвергло американские условия. На уступки пошел Джонсон. В результате, решение о поставках оружия, обещанного Израилю еще при Кеннеди в 1962 г., было представлено администрацией Джонсона как «создающий атмосферу доверия шаг», призванный смягчить позиции Израиля по ключевым вопросам, но непосредственно не связанный с предъявлением Бен-Гуриону какие-либо специфических требований[190].

Выборы Джонсон выиграл с большим преимуществом. После этого на переговорах, связанных с продажей танков «Паттон», а затем и в связи с продажей самолетов «Скайхок» и «Фантом», администрация проявила бóльшую твердость. Переговорный процесс был тяжелым. Роберт Комер, специальный советник президента по вопросам национальной безопасности МакДжордж Банди и его заместитель Карл Кейсон, наученные прошлым опытом, изменили тактику и подготовили специальный план поэтапных предложений и компенсаций за них. Теперь каждое американское предложение больше не ограничивалось абстрактными обещаниями израильтян в будущем «предпринять соответствующие пропорциональные шаги», а должно было быть подтверждено конкретными шагами, предпринятыми до окончательного соглашения о продаже оружия, или эти шаги должны были осуществляться параллельно с поставками и их оплатой. Израиль, по их мнению, теперь должен был заплатить политическую и стратегическую цену за необходимое ему оружие. По выражению израильского специалиста А. Бен-Цви, новая тактика переговоров отошла от модели «туманных будущих обещаний» в пользу решений в «туманном прошлом»[191].

На первый взгляд, дорога к быстрому утверждению сделки с танками должна была быть проложена еще в ноябре 1963 г. За считанные дни до убийства Кеннеди Пентагон признал необходимость усилить вооружение бронетанковых войск Израиля и положительно ответил на просьбу Эшкола, изложенную им в письме к Кеннеди от 4 ноября 1963 г. В конце 1963 г. казалось, что окончательное утверждение сделки продажи танков «Паттон» будет достигнуто в течение считанных недель[192]. Однако при Джонсоне Госдеп энергично воспротивился этой идее, утверждая, что продажа танков Израилю сведет на нет все усилия, предпринятые администрацией Кеннеди, чтобы открыть новую страницу отношений с арабским миром в целом, и с Египтом – в частности. На протяжении последующих месяцев стало ясно, что, несмотря на формальное утверждение Белым домом продажи в январе 1964 г., план еще далек до практического осуществления[193]. Непростые переговоры по военным поставкам значительно осложнились в связи с продолжавшимся «водным кризисом»[194].

Данный кризис был вызван давним спором Израиля с соседними арабскими государствами по вопросу об использовании вод р. Иордан, а также проявлением конфронтации между Сирией и Израилем, обострившейся перед Шестидневной войной. Он был связан с уже упоминавшимся «планом Джонсона». Весной 1964 г. Израиль вновь поставил вопрос об использовании воды озера Кинерет. В 1964 г. закончилась прокладка всеизраильского водовода и началась перекачка воды из Кинерета для орошения земель на юге страны. Эти действия с негодованием были встречены арабской стороной. Израильское правительство заявило, что поскольку о. Кинерет полностью находится на его территории, мероприятия по строительству водовода не затрагивают интересы арабов. Но Каирское совещание глав арабских государств приняло решение воспрепятствовать израильскому плану. Лига арабских стран на своем саммите в сентябре 1964 г. также решила, что, с политической точки зрения такая договоренность не соответствует интересам арабов[195]. ЛАГ выразила готовность защищать план отвод вод военными средствами. На том же совещании была основана Организация освобождения Палестины (ООП), которая была признана официальным представителем палестинского народа. Наиболее влиятельной силой в ООП стал ФАТХ (Движение за национальное освобождение Палестины) под руководством Ясира Арафата, который со временем возглавил всю организацию. ФАТХ сразу же начал вооруженную борьбу против «сионистов» и при поддержке Сирии предпринимал террористические вылазки на территорию Израиля.

Сирия приняла решение отвести от Израиля часть воды р. Иордан. В ответ Израиль усилил военное патрулирование на территориях, прилегающих к иорданским источникам рядом с кибуцем Дан. Сирийцы ответили огнем, повлекшим за собой серию пограничных инцидентов. Израильская авиация разбомбила место проведения работ сирийцами, и затормозила мероприятия по отводу Иордана[196]. Явно неадекватная израильская реакция, приведшая к эскалации напряженности в регионе, обеспокоила даже Комера и его сторонников. В Белом доме открыто заговорили, что действия Израиля и их открытая поддержка со стороны США могут не только подорвать экономические и стратегические интересы Америки в арабском мире, но и нанести ущерб самому Израилю. Однако, невзирая на то, что именно Израиль инициировал эскалацию кризиса, Джонсон безоговорочно поддержал его позицию в ООН.

Реакция арабских государств была настолько резкой, что даже сторонники новых поставок вооружений Израилю стали возражать против прямой продажи ему танков. 28 мая 1964 г. Комер в меморандуме Джонсону подчеркивал: «Если мы настолько открыто встанем на сторону Израиля, что арабы пойдут на союз с Москвой, Израиль потеряет столько же, сколько и мы. Наша сегодняшняя политика дает арабам возможность не отклоняться слишком далеко от Запада. Это просто здравый смысл»[197]. Белый дом опасался, что прямые военные поставки Израилю окончательно подорвут американо-арабские отношения. Была предпринята попытка убедить Западную Германию принять на себя роль «подрядчика-исполнителя» при осуществлении поставки танков (в ответ на поставку Америкой более современных танков самой Германии). Она потребовала долгих месяцев утомительных переговоров между Вашингтоном и Бонном, который, мягко говоря, не выражал особого энтузиазма по поводу идеи оказаться непосредственно вовлеченным в этот сложный и щекотливый вопрос. В конечном счете, инициатива была оборвана на ранней стадии ее практического осуществления, после того как «германский заговор» был раскрыт международной прессой и причинил большое неудобство германскому канцлеру Людвигу Эрхарду. Немцы успели передать Израилю только 40 танков из 120, но после огласки сделки Западная Германия решила 12 февраля 1965 г. приостановить эти поставки[198].

В Вашингтоне считалось, что со «штатскими ветеранами» будет легче работать, чем с военными кругами, близкими к Бен-Гуриону. Однако и на этот раз добиться новых уступок Вашингтону не удалось. Для Джонсона это означало, что, несмотря на растущую зависимость от Вашингтона, израильские политики не будут беспрекословно одобрять все политические решения его администрации по Ближнему Востоку. Поэтому, когда в Белом доме было принято решение о военных поставках Иордании, президент был вынужден послать Фейнберга, который откровенно заявил Эшколу: Израиль получит американское оружие, только если будут осуществлены военные поставки Иордании. Посланцы Вашингтона разъясняли израильскому правительству, что президент готов рассмотреть вопрос о прямых поставках оружия, но танки будут поставляться и Иордании, чтобы не дать возможности Советам занять этот рынок вооружений. Такой ультиматум нужен был Джонсону, который хотел избежать дальнейших бурных публичных обсуждений данного вопроса на заседании израильского правительства. Он предчувствовал, каким громогласным нападкам подвергнется это решение со стороны старой гвардии МАПАЙ[199].

Ультиматум был принят к сведению, в итоге были подписаны компромиссные договоры, предусматривавшие согласие правительства Эшкола на второстепенные компенсирующие уступки, например, на согласие Израиля смириться с продажей 100 танков «Фатон» и 20 самолетов «Старфайтер F-104» Иордании. Однако он не пошел на компромисс в центральных вопросах. В частности, премьер-министр решительно отверг любую уступку по вопросу о беженцах и в области ядерного израильского комплекса.

Наконец, американская администрация выразила готовность поставить Израилю оставшиеся 170 из 210 танков напрямую, без посредников (подвергая при этом опасности статус США в арабском мире), но взамен потребовала от правительства Эшкола заплатить более высокую цену. В центре внимания администрации при вынесении повторного решения по вопросу продажи танков опять стоял реактор в Димоне. Американо-израильский диалог по вопросу продажи оружия можно сравнить (хотя он был менее острым и конфронтационным по своему стилю) с тем, который велся между Бен-Гурионом и Эшколом, с одной стороны, и Кеннеди, с другой, на протяжении третьего и последнего года правления его администрации по вопросу ядерного центра в Димоне.

И вновь проблема израильской ядерной программы

Вопрос о ядерной программе превратился в основное звено конфликта в процессе принятия решений о продаже оружия, стоявших на повестке дня в течение пяти лет пребывания президента Джонсона в Белом доме, оттеснив проблему палестинских беженцев на второй план.

Хотя лично Джонсон, в отличие от Кеннеди, не был столь же чувствителен к теме ядерной программы Израиля и особенно не интересовался данной темой, Госдепартамент и Пентагон в начале 1965 г. усилили нажим на Эшкола, вынуждая его согласиться с периодическими инспекциями американских ученых в Димоне, а также открыть реактор для режима инспекций Международного агентства атомной энергии. Это требование было вызвано информацией, поступавшей в течение 1964 г. от американской разведки, о намерении Израиля приобрести французские ракеты типа «земля – земля» средней дальности, которые могли быть оснащены ядерной боеголовкой[200].

В ответ на возрастающее беспокойство американцев в связи с планами Израиля приобрести во Франции баллистические ракеты, которые могут представлять собой «значительный шаг к приобретению ядерной мощи»[201], правительство Эшкола – как и в годы Кеннеди и Бен-Гуриона – согласилось разрешить представителям администрации США лишь одноразовое посещение Димоны, без принятия на себя каких-либо обязательств открыть реактор для постоянных посещений американскими специалистами. Такое посещение состоялось 30 января 1965 г., и инспекторы, как ни странно, пришли к выводу, что не обнаружено что-либо, что «могло бы свидетельствовать о намерении развить ядерную мощь в ближайшее время»[202].

Продолжительные переговоры, которые вели в Израиле в конце февраля и начале марта 1965 г. Р. Комер и посол А. Гарриман, не привели к смягчению израильской позиции. Единственной израильской уступкой стало принятое обязательство, что «он не будет первым государством, которое введет в действие ядерное оружие в регионе»[203]. Несмотря на столь жесткую неуступчивую позицию Израиля и острое сопротивление Госдепа, Джонсон самолично утвердил план поставок танков непосредственно из США (что проложило путь для последующего решения о продаже самолетов «Скайхок» Израилю). 10 марта 1965 г. было, наконец, подписано американо-израильское соглашение, в соответствии с которым администрация приняла на себя обязательство поставить Израилю танки, оставшиеся от немецкой сделки, и, в дополнение, предоставить ему возможность приобрести определенное количество боевых самолетов, если не у Западной Европы, то у США[204].

Позднее, в дополнение к этому обязательству, принятому в связи с продажей самолетов «Скайхок» в 1966 г., Израиль в результате сильнейшего нажима американской стороны в процессе переговоров о продаже 50 самолетов «Фантом» в 1968 г. обещал также не пользоваться американскими самолетами для транспортировки ядерного оружия[205]. Однако, как и прежде, несмотря на все усилия американской стороны вынудить Израиль позволить проведение регулярной полугодовой инспекции реактора в Димоне и в дополнение подписать Конвенцию о предотвращении распространения ядерного оружия (второй параграф, которой обязывал присоединившихся не заниматься какой-либо деятельностью, предназначенной для приобретения ядерного оружия или его производства), Тель-Авив остался верным своей традиционной политике и не принял на себя обязательства помимо тех, которые ранее декларировал и которые de facto не ограничили значительно его свободу маневрирования.

Тем не менее, снова с личного благословения президента, 28 декабря 1968 г. было принято окончательное решение о продаже «Фантомов», невзирая на энергичное сопротивление Государственного департамента и оговорки Пентагона. Накал противоречий между Джонсоном, с одной стороны, и Госдепом и Пентагоном, с другой, напоминал по своей остроте ситуацию с решением Трумэна о признании Государства Израиль. Израильский специалист Бар-Он в связи с этим решением Джонсона считает, что в данном вопросе президент «поставил на чашу весов свой личный авторитет», вынудив Государственный департамент и Пентагон смириться с его мягким отношением к Израилю. «Требования, которые предъявили Израилю государственный секретарь и министр обороны, – вынес свой приговор Джонсон, – представляли собой попытку оспорить мой авторитет и мои решения»[206].

В те дни впервые были четко определены параметры соблюдения израильтянами формулы ядерной «непроницаемости», которая с тех пор превратилась в центральный опознавательный знак израильской политики в данной области. Эшкол твердо сопротивлялся любому требованию разрешить присутствие постоянной международной инспекции в Димоне. Он также категорически отказался подписать Конвенцию о предотвращении распространения ядерного оружия. Как справедливо отмечала известный российский специалист И. Звягельская, в вопросах о поставках современных вооружений Израилю Джонсон руководствовался двумя главными обстоятельствами: набиравшим силу противостоянием США и СССР на Ближнем Востоке, усиливавшим роль Израиля как американского союзника, и соображением, что поставки обычных видов оружия могут сдержать израильскую ядерную программу[207]. Время показало, что этот второй расчет американского президента оказался неверным. К концу 1966 г. проект РАФАЭЛЬ – производство атомной бомбы – был закончен.

Фундамент «особых отношений», заложенный при Джонсоне до войны 1967 г., создал предпосылки перехода от отношения к Израилю как к второстепенному клиенту к новому формату «особой системы отношений: патрон – союзник»[208].