Читать книгу Жена из тридевятого царства - Татьяна Луковская - Страница 8

Море вплотную подступило к валуну, на котором сидел Карелин. Иван очнулся от воспоминаний, поднял воротник куртки и побрел назад, в свой пустой дом, где никто не ждал, теперь даже веселая коза. С неба начали срываться крупные капли, кажется, сейчас вольет. Иван раскрыл ладонь, чтобы перехватить небесную влагу.

Дежавю продолжалось, в тот сказочно-роковой вечер тоже влил дождь, сорвался с неба плотным потоком, сразу отделив сидящих под бетоном набережной Ивана и странноватую «каракатицу» от всего мира.

– Вот это да! – изумилась девчонка, вытягивая руку, чтобы проверить частоту ливня. – У вас всегда так?

– Бывает иногда, – Иван тоже высунул руку из укрытия.

– А сколько идти будет? – девушка сняла смешные очки, но в сумраке надвигавшейся ночи, усиленном тучами, ее лица уже было не рассмотреть.

– Да может и до утра зарядить, – равнодушно пожал плечами Иван, – обычное дело, когда ветер северный.

– Значит нет смысла пережидать, – пробормотала «каракатица». – Пока, пловец, не купайся сегодня, пожалей родителей, – и она неожиданно ринулась прямо в дождь.

– Эй, куда?! Там же льет! – поднимая над головой куртку, побежал за ней Иван. – Вымокнешь, заболеешь еще.

– Мне на автобус надо, через двадцать минут последний уходит, – на бегу объяснила она. – Нас в Калининграде в общаге разместили.

– Нас, это кого?

Иван благородно раскинул над ней куртку.

– Практикантов, я здесь на практике две недели была. У вас классно.

– Это точно, – легко согласился Иван, и они, задыхаясь и спотыкаясь, побежали вверх по бесконечным ступеням набережной лестницы.

Спина от забрасывающего капли ветра была уже мокрой насквозь, но Ванька продолжал спасать «каракатицу», укрывая ее курткой и чувствуя себя при этом страшно благородным.

Остановка оказалась безлюдной, плохо освещенной, да еще и без защитного козырька от дождя, просто табличка на столбе с номерами, тормозящих здесь автобусов. Иван с «каракатицей» прижались к стене близлежащего кафе, чтобы хоть как-то защититься от очумевшего ливня.

– Что-то мне подсказывает, что автобуса не будет, – пробормотал Иван.

– Как это не будет? – опавшим голосом проговорила девчонка.

– Так нет же никого, чего порожний гонять, топливо жечь?

– Как это нет, а я? – глубоко вздохнула девчонка. – Ладно, я сейчас такси вызову, – пряча испуг, ровным голосом сообщила она и начала тыкать кнопки мобильника.

– Да кто тебя одну в ночь с непонятно каким таксистом отпустит, – нажал сброс на ее телефоне Иван. – Пошли ко мне сохнуть. Кофе настоящим напою, чтоб согреться.

– Ну, знаешь, таксист, которого я через оператора вызову, уж понадежней будет поддатого мужика, с непонятными намерениями, – рассердилась «каракатица».

– Чего? – усмехнулся Иван. – Ты себя в зеркало видела? Да у меня… Короче, ты не в моем вкусе, – грубовато, но правда, если и были на пляже попытки заигрывать, так это по пьяной лавочке, но дождь просушил мозги, заодно поставив их на место.

– Да ну? – в тон ему хмыкнула «каракатица», в темноте сверкнули зубки.

– Блин, откуда у вас, «толстовочниц», такое о себе самомнение? – удивился ее реакции Иван. – Хватит спорить, у меня уже носки мокрые.

– У меня тоже, – созналась девчонка.

– Пошли, переночуешь в зале на диване, а утром я тебя на автобус посажу. Можешь сейчас сфоткать со вспышкой мое лицо и матери отправить, чтобы маньяка потом легко полиция нашла, меня здесь каждая собака знает.

– Как-то я не готова мамочку на ночь глядя пугать.

– Вообще-то девчонки говорят, что я симпатичный, – не удержался от саморекламы Ванька.

– Ну, это да, бритый, наверное, ничего так, – охотно согласилась и «каракатица», – но я лучше на такси.

Ванька хотел что-то выдать по остроумнее, но тут в руках у «каракатицы» мобильник разразился полонезом Огинского, и она поспешила ответить.

– Ты где, темно уже, а тебя нет?!! Я в полицию собиралась звонить! – зашумел в динамик разгневанный и одновременно взволнованный женский голос. – И телефон все время недоступен.

– На пляже, наверное, не ловил. Лер, я сейчас при…

– Самой звонить надо, я ж тут волнуюсь, – по-матерински проворчала в трубку, очевидно, подруга «каракатицы», – понесло ее к морю, ближний свет.

– Просто так захотелось увидеть. Я уже вызвала такси, – без запинки соврала «каракатица».

– В дождь, по скользкой дороге, зашибись – какое удовольствие. Ладно жду. А к тебе тут кавалер приходил.

«Ничего себе, и у таких, с розовыми очками, есть кавалеры, – про себя хмыкнул Иван, – хотя она бойкая, обаянием, наверное, берет». Он продолжал закрывать девчонку курткой, и стоял так близко, что все слышал, даже не прислушиваясь.

– Какой кавалер? – тоже с сомнением хихикнула «каракатица».

– Ну, не первый сорт, зато солидный, в приличном прикиде, такой лысый и худой как велосипедная рама.

Каракатица выронила телефон, и он со стуком ударился о мостовую.

– Ой, – только и выдохнула растяпа.

– Я гляжу, ты под впечатлением от кавалера, – усмехнулся Иван, поднимая мобильник. – Вроде цел, – нажал он на боковую клавишу, заставляя экран светиться.

– Давай сюда, – грубовато вырвала девчонка телефон и набрала подруге. – Лера, это я телефон уронила. Да нет, не разбился. Что этот лысый сказал?

– Цветочки тебе принес, розочки, штук тридцать роз, не меньше.

Ванька присвистнул чужой расточительности. «Каракатица», прикрыв динамик рукой, шагнула в сторону, подставляясь под дождь, лишь бы Карелин не слышал голоса ее подружки Леры.

– Боже, какие секреты, – иронично процедил Ванька, но нагло придвинулся ближе.

– Ты же вспомнила, как я тебя когда-то просила, да? – с мольбой произнесла «каракатица».

В мобильнике что-то пробормотали.

– Умница ты моя, – похвалила «каракатица», – если еще придет, скажи ему, я у любовника. У какого-какого, – она оглянулась на притихшего Карелина, – обаятельного брюнета с мужественной щетиной.

Ванька хохотнул. «Этой львы облезлые, как видно, не сильно нужны», – сразу повеселел он. Нескладная толстовочница явно набирала очки в его глазах.

Девчонка еще на пару шагов отступила и что-то прошептала, слышное только подруге, затем убрала телефон и подошла к Карелину.

– Ну, пошли, куда ты там меня приглашал ночевать, – небрежно кинула она, – у меня уже зубы от холода стучат.

– Лучше побежали, – бесцеремонно схватил ее закоченевшую руку Иван и потянул за собой.

И они припустили по залитой потоками воды улице. Лужи разлетались звонкими плюхами под их подошвами, фонари косо подмигивали.

«Почему она вдруг передумала? Не хочет встречаться с навязчивым ухажером или правда замерзла, а может все же подпала под обаяние поддатого нахала?» Трезвым Карелин был значительно скромнее.

Пробежав пару перекрестков, они свернули к лесочку, пролетели по узкой тропинке и вышли к частным поместьям, жавшимся друг к другу узкой полосой.

Иван распахнул калитку одного из дворов, приглашая гостью войти, и в это время грохнул мощный раскат грома. «Каракатица» вскрикнула и прижалась к Ивану.

– Не бойся, уже дошли, сейчас найду ключ, – Карелин зашарил по карманам. – Блин, да где же он?

– Потерял? – сочувственно спросила гостья.

– Сейчас найду, побежали на веранду, там хоть под крышей не льет.

В это время грохнул новый раскат, и улица резко погрузилась в темноту: погасли и без того тускло мерцающие фонари и все огни за окнами соседских домов.

– Авария? – прошептала девушка.

– Обрыв, наверное. Блин, да где же ключ? – Ванька снова и снова прощупывал карманы, ключа не было.

– На пляже потерял? – спросила «каракатица».

– А может, в баре вытряс.

– Я, наверное, все же на такси, – пробормотала девчонка. – Очень холодно, – снова потянулась она за телефоном. – Хочешь, поехали со мной, в общаге переночуешь, а завтра слесаря вызовешь.

– У меня на кухне форточка открыта, – вспомнил Иван, – если ты свою дурацкую толстовку снимешь, то как раз в щель пролезешь, а я тебя подсажу.

– Ладно, пойдем, – легко согласилась девушка, припрыгивая от холода. – А почему ты форточки не закрываешь, домушников не боишься, или у тебя там собака? Я собак боюсь, – предупредила девчонка.

– Нет у меня собаки, дом новый, брать пока нечего.

– Как иногда полезно, ничего пока не иметь, – усмехнулась гостья, стягивая шарф, толстовку и даже свитер, в темноте мутным пятном стала видна белая футболка. – Я здесь, на веранде, вещи оставлю?

– Да, потом занесем.

Иван поднял худенькую и легкую как пушинку девицу, она пальцами ухватилась за раму приоткрытого в форточном режиме окна, подтянулась.

– Узковато, – пробормотала она, – ой, страшно, а если грохнусь?

– Я тебя поймаю.

– Где, в доме? – нервно хохотнула начинающая скалолазка. – У тебя там что?

– Там подоконник широкий, – подбодрил Иван.

– Нет, достань меня назад. Лучше я туда ногами пролезу, безопасней, просто соскользну вниз.

Они сделали рокировку. Дело пошло веселей и вскоре голова в смешной косынке скрылась внутри дома. Что-то грохнуло.

– Цела? – испугался за «каракатицу» Иван.

– Да. Просто табуретка упала, – выкрикнули из дома, – а говорил – ничего нет, хорошая такая табуретища.

– Прирожденная форточница, – похвалил гостью хозяин. – Сейчас пройдешь через комнату, поворачивай налево и до упора. А там нащупаешь ручку, так ее просто вниз опустишь. Хорошо?

Он вернулся на веранду, ожидая, когда ему откроют. Зубы отбивали чечетку, в ботинках хлюпало. «Ну, чего она там возится?» За дверью зашуршали, мелодично-приятно щелкнул замок. Никогда Карелин не думал, что так будет радоваться просто растворяющейся перед ним входной двери.

– Привет, – хихикнула гостья, впуская хозяина.