Читать книгу Голубки воркуют…2. Коршуны снова на охоте - Татьяна Ренсинк - Страница 6

Когда Иона сделала несколько глотков воды и, казалось, немного успокоилась, Пётр поставил перед нею стул и сел ближе:

– Любимая, я никогда не сделаю ничего такого, чтобы предать нашу любовь, изменить вдруг тебе с кем бы то ни было.

– Но ты не сопротивлялся! – навернулись на глаза милой слёзы.

– Я могу и надежду дать, если понадобится для дела, но никогда не зайду далеко, – серьёзно говорил Пётр.

Он постоянно касался её подбородка, чтобы вернуть к себе блуждающий взгляд, но Иона отдёрнулась:

– Ты будешь брать меня с собой! Ты обещал и оружием научить пользоваться, драться!

– Я много обещал, – подтвердил он. – Даже думаю, слишком много. Я не могу тебе позволить участвовать в каком-либо деле.

– Почему?! Ты обещал, ты должен! – смотрела милая с крайним беспокойством, но он был искренен и хотел, чтобы она всё же поняла:

– Потому что ты женщина, которую я люблю и потерять не хочу, тем более в какой-нибудь схватке.

– Ах, – нервно засмеялась та. – Вот, почему ты попросил моих родителей остаться! Чтобы меня занимали, чтоб я сидела дома, тебя ждала, а ты бы шлялся неизвестно где?!

– Ты зачем вышла за меня замуж? – подступала обида и к Петру. – Если нет доверия,… зачем?

Он видел, как и ей было трудно дышать, будто сердце не давало покоя душе, разрываясь на части. Иона снова отвела взгляд, но молчала, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Взяв её руки в свои, Пётр прикоснулся к ним губами:

– Верь мне,… любимая.

– Любимая, – кивнула она. – Ты говорил так, будто любви и нет вовсе. Я не мечтала о том, чтобы тебя не видеть больше, когда обвенчаемся. Ты же полон иных планов. Твоя жизнь продолжает кипеть в той же каше, с теми же людьми, что и до меня.

– Ты хочешь, чтобы я выбрал между тобой и службой, – понял Пётр, и любимая молча посмотрела в глаза, а неудержимая слеза скатилась по щеке.

Глубоко вздохнув и выдержав паузу, он всё же ответил:

– Я могу выбрать, Иона,… могу… Понимаю, что, возможно, должен выбрать… Однако, пока что это невозможно. И дело не в этой женщине или другой, – сразу добавил он, видя, как милая хотела возразить, но слёзы уже душили её. – Эта дама до моего отъезда в Россию просила заняться поисками неких египетских статуэток, которые очень ценны и дороги её отцу. Тот ничего пока не знает. Сердце слабое. Ему не говорят, чтобы уберечь. Я отдал это дело своему товарищу по службе. Теперь я вернулся, эта дама прознала, что я дома, явилась и требует взять дело на себя, поскольку мой товарищ куда-то пропал с её деньгами, что она ему уже заплатила. Вместе с тем пропал, по её словам, и бывший жених, заставший её однажды с моим братом прямо здесь, – как можно короче рассказал Пётр.

Видя, что Иона слушает и верит, он поднялся с ней за руки и притянул в объятия:

– Она пыталась соблазном заставить меня участвовать в поиске статуэток. Я обещал придти к ней и выслушать весь рассказ. Я должен, – снова не дал он милой вставить и слова возражения. – Я должен выяснить, где пропавшие друзья и что происходит.

– Ты возьми меня с собой хотя бы к ней, – вымолвила умоляюще Иона. – Я же всё равно не пойму и слова из вашей беседы. Мне бы хоть видеть тебя.

– Хорошо, – вытерев её щёки ладонями и одарив каждую поцелуем, Пётр вздохнул свободнее. – Возьму,… хулиганка ты моя… Иди, приведи себя в порядок, я подожду в гостиной.

Оставив любимую, он вышел в кабинет, а оттуда прошёл к гостиной, из-за двери которой слышал доносившиеся звуки клавесина. Улыбнувшись тому, что кто-то красиво играл весёлую мелодию, Пётр открыл дверь.

Радуясь видеть отца Ионы, который сидел в домашнем халате перед клавесином и энергично наигрывал, он встал рядом. Следя за стоящими на подставке нотами, по которым лилась музыка, он кивал, пока тесть не запнулся.

Подыграв вместе с ним на клавишах, Пётр засмеялся:

– Вы любите музыку! Здесь с моего переезда музыка не звучала ещё!

– Вы многое потеряли, граф, – хвастливо заметил тот. – Что ж Вы поставили сей инструмент здесь, а играть не собирались?

– О, это моя матушка приказала привезти его сюда, чтобы играть, когда будет навещать, – улыбнулся Пётр. – Правда, с тех пор так и не случилось сего.

– Зато приехала сразу, как только Вы её пригласили познакомиться с нами, – погрозил пальцем тесть. – Нельзя же так, голубчик. Надо почаще навещать друг друга. Родня же!

– У нас иное воспитание… Может даже менталитет уже не русский, – вздохнул Пётр и отошёл к напиткам, налив себе и тестю по рюмке коньяка.

– О, – протянул тот, встав рядом и замечая, что его что-то беспокоит. – Слышали,… ругались? Помирились хоть?

– Надеюсь, – прошептал Пётр и подал ему рюмку. – За надежду!

– Ах, всё сладится. Она вспыльчивая, конечно, – пригубил коньку тесть и улыбнулся. – Уж какая уродилась. Кстати, – прошептал он, оглянувшись на дверь. – Вся в мать.

– Вас никуда не отпускает? – шепнул вопрос в ответ Пётр, и тесть сделал удивлённый вид:

– Вы не собираетесь сидеть дома! Не только женщина заслуживает счастья, но и мы, мужчины.

Соглашаясь, но не зная, что ответить, Пётр сделал глоток своего коньяка и обратил внимание на появившегося на пороге слугу с конвертом на подносе:

– Вам срочное письмо, граф. Мальчишка у дверей сказал, чтобы немедленно прочли.

Он подошёл, вручая конверт, и Пётр, отставив на поднос рюмку, стал читать…