Читать книгу Часы командора - Татьяна Владимировна Луковская - Страница 3

Солнце нещадно жарило, накаляя железо велосипеда, из-под косынки по вискам и шее струился пот, знойный воздух сушил горло, сбивая дыхание, позади равномерно хлопал по спине деревянный этюдник. Но велосипедистка не собиралась сдаваться и зло крутила педали, преодолевая подъемы и спуски извилистой луговой дороги. Алена ехала на пленэр. Погрузиться с головой в искусство – это как раз то, что сейчас требовалось оскорбленным чувствам.

– Аленка, ты куда это по такой жарище? – окликнули велосипедистку бабули-ягодницы, спешившие обратно в село с двумя пятилитровками, доверху набитыми ароматной земляникой.

– Рисовать, – не вдаваясь в лишние объяснения, на ходу крикнула Алена.

– Гляди ж ты, охота пуще неволи, – услышала она в спину.

И снова ветер в ушах. Уехать, скрыться, погрустить в тишине и одиночестве.

«Я, значит, маленькая! А он кто? Старенький. Старый пень, двадцать семь – это ж уже песок сыпется. Да и рыжий, тоже мне красавец!» Велосипед тряхнуло на кочке, Алена с силой вцепилась в руль, едва не слетев в высокую траву. «А мне, между прочим, если он не знал, девятнадцать… будет через три месяца. В старину в моем возрасте уже по двое детей имели, а то и больше. А ему – маленькая!» Обида припекала сильнее летней жары.

Не то, чтобы Аленка напрашивалась на этот день рождения, но ведь можно же было и пригласить, так, по-соседски.

А ведь день начинался с надежд. Еще вчера к Антону приехали друзья. И уже с утра Алена слышала через забор стук топора и веселые немного подшофе голоса.

– Ребята, ну кто же мясо в уксусе маринует, это же не здоровая пища? – раздался немного капризный женский голосок.

– А в чем надо, в майонезе? – пробасил незнакомый мужской голос.

– Фу! Дуйте за минералкой.

После небольшой возни скрипнула калитка. За штакетником проплыла знакомая рыжая макушка. «В магазин пошел».

Алена метнулась в дом. Вытащила из шкафа голубенький сарафанчик, распустила светло-русую косу, суетливо расчесала прядь за прядью, подкрасила ресницы, критично оглядела отражение, добавила немного синих теней, выделить голубые глаза, потянулась за туалетной водой.

– Ален, ты куда это? – удивленно вскинула брови бабушка.

– Клумбу за двором полоть, – покраснела внучка. – Я же тебе обещала.

– А-а-а, – понимающе протянула бабушка, – и каблуки обуй, одуванчики поддевать хорошо.

– Ну, ба!

– Что «ба»? – покачала головой Валентина Федоровна, но приставать больше не стала.

Полоть в коротком сарафане было не очень удобно, приходилось все время следить, чтобы сильно не наклониться. Распущенные волосы путал ветер, кидая их в лицо.

Алена время от времени поглядывала в конец улицы. Ну, чего он там так долго, за это время можно было не только минералку, а целого слона купить? И вот Антон появился. Вместе с незнакомым другом они тащили объемные пакеты. Алена увлеченно кинулась пропалывать и без того уже чистый палисадник.

Парни приблизились, и до уха долетел характерный звук ударяющегося о стекло стекла.

– Ого, какие тут у вас васильки на клумбах растут, – присвистнул незнакомый высокий брюнет, с тонкими игривыми бровями и насмешливым выражением худого вытянутого лица. – Здравствуйте, очаровательная селянка, – карикатурно поклонился он Алене.

– Она не селянка, она к бабушке на каникулы приехала, – шепнул Антон брюнету. – Привет, соседка, – подмигнул он Алене, отчего в груди у девушки сладко заныло.

– Привет, – пересохшими губами почти прошептала она.

Парни прошли мимо к калитке Тишиных.

– Давай ее вечером к нам пригласим, – услышала Алена предложение брюнета.

– Вась, ты чего? Она ж еще маленькая, Кристинку кадри, – категорично отрезал Антон.

«Маленькая?!» Алена была раздавлена. Влетев в дом, она нервно скинула сарафан, оторвав при этом две пуговицы, влезла в тертые шорты и бесформенную футболку, перекинула через плечо этюдник и вывела из сарая своего боевого коня. «Только бы бабушка не кинулась что-нибудь расспрашивать, а то ведь разревусь, потом стыдно будет».

– Ба, я прополола, я на пленэр, – торопливо крикнула внучка, распахивая калитку.

– Косынку на голову надень, – сочувственно крикнула Валентина Федоровна, приятно иметь все понимающую бабушку.

Впереди показалась застарелая вонючая лужа. Алена спрыгнула с велосипеда и, раздвигая траву, стала обводить его вдоль воды. Позади зарычали моторы. Не снижая скорости и посигналив велосипедистке, мимо пронеслись местные байкеры. Для них зеленая жижа не была серьезной помехой: красивой грязной волной они по очереди колесами разрезали лужу, рисуясь перед Аленкой, и скрылись в зарослях вербы. А вот интересно – если Алена в свободной льняной футболке чувствовала себя словно в бане, то как эти страдальцы в кожанках и шлемах сейчас будут козлами скакать по гребням меловых «гор»? Просто тихий ужас.

Аленка хорошо знала пацанов. Предводителем стаи был Витька Копытин, парень ее подружки Светки. Смешной, лопоухий и крупноносый, он с давних пор был любимым объектом для Светкиных шуточек. Шрек, Чебурашка, покемон – самые безобидные из ее прозвищ.

– Вить, а ты все время в шлеме, чтобы уши не было видно, да? – хихикнула Светка как-то.

– Садись, прокачу, узнаешь, – снисходительно улыбнулся Витек.

Светка уселась за ним на мотоцикл. Уж куда ее там Витька катал, Аленка не знала, но только после этого гулять по вечерам стало не с кем: у Светки с Витьком начался бурный роман, а Аленке оставалось вместе с бабулей грызть семечки на лавочке… и вздыхать по Антону.

«А вот и не буду вздыхать, больно надо». Сложно заставить парня, который в детстве катал пухлощекую девчушку на раме велосипеда и чинил ей кукол, разглядеть в повзрослевшей соседке женщину. Наверное, это вообще невозможно. Особенно, если этот парень уже успел вляпаться в брак (как неосторожно выразилась бабушка), развестись, побегать за заезжей фифой с ребенком, хахаль которой (это уже не бабушка, а соседка бабка Стешка выболтала) ни много ни мало оказался местным олигархом и хозяином всех сельхозпредприятий в округе1. Куда уж Антоше до воротилы бизнеса.

Короче, жизнь у Антона бурная, теперь еще должность оперуполномоченного получил, нос дерет и страдающую соседку в упор не замечает. И оттого Аленка гонит велосипед прочь от несчастной любви.

Но видно день такой, что неприятности следуют одна за другой. Впереди из-за поворота появилась лошадка, везущая телегу с сеном. Подумаешь, преграда, отойди в сторонку и подожди, пока протарахтит. Но дело было не в телеге, и даже не в милой лошадке, а в колоритных персонажах, сидящих на облучке и мирно беседующих «о природах и погодах». Два забавных старичка умели попить Аленкиной кровушки. И надо же было в такой момент отчаянья встретить именно их! Хозяина телеги, Бориса Яковлевича, еще можно было пережить, бывший завклуба и страстный коллекционер всего – от старинных утюгов до фарфоровых козочек – просто любил пообщаться с молодой художницей на высокоинтеллектуальные темы, часами рассказывая о полотнах великих художников и экспонатах районного краеведческого музея. Здесь Аленке требовалось только терпение и согласно кивать головой, совсем другое дело – дед Митрошка, этот лез с подколами и все время старался пристроить бесхозную невесту. Особенно часто дед приписывал жениховство внуку Бориса Яковлевича Стасу, угрюмому и нелюдимому подростку лет семнадцати. Этот заумник и классический ботан как огня боялся девиц и бегал от Аленки большими кругами, что вызывало у деда Митрошки приступы безудержного веселья и удвоенного зубоскальства. Сейчас дед ехал после рыбалки, довольный неожиданным «такси» и собеседником. Его удочка торчала из сена, отдыхая от утренних трудов.

– Откуда такие беспардонные берутся, в городе их что ли этому учат? Зашвырнул каменюку, всю рыбу мне пораспугал, – сетовал на кого-то дед Митрошка, но не злобно, с улыбочкой.

– Да, нынешняя молодежь совсем бездуховная пошла, – соглашался дед Борис. – О, Аленушка, а ты куда это по жаре? – заметил он велосипедистку.

– Здравствуйте, – вежливо поприветствовала Алена, стараясь быстрее провести велосипед по краю.

– Так Стасик же твой тоже на рыбалку пошел, догоняет, – тут же выдал дед Митрошка. – Лови его, Аленка, лови, а то уведут жениха.

«Дался мне ваш дикий, пусть уводят».

– Да, хороша была бы невестка, – поддакнул дед Борис, – да она по милиционеру нашему сохнет, по Антохе рыжему.

Аленка почувствовала, как кровь приливает к щекам. Она-то думала, что об ее чувствах никто не знает, ну разве что бабушка догадывается, а тут оказывается – вся округа в курсе. Интересно, а сам Антон тоже? Какой кошмар, день окончательно загублен.

– Да не милиционеры, полицейские теперь, – уточнил дед Митрофан.

Телега успела проехать, но дед все же обернулся и крикнул Алене:

– Рыжий тоже ничего, одобряю.

Но Алена уже крутила педали.

Доехав до рыбацких мостков, она поставила этюдник, подточила карандаш, привычными движениями разложила краски и палитру. Писать решила акварелью, чистой и полупрозрачной, омочила кисть водой и… не смогла начать. И ракурс реки с мостков художнице не понравился, и освещение, и Антон все время в голову лез, отбивая вдохновение.

А тут еще Стасик нарисовался. Зажав под мышкой удочку и размахивая большим ведром, он прошел за спиной у Аленки, не поздоровавшись. Может не заметил? Хотя, когда он с ней здоровался? «Даже этому чучелу я не нравлюсь», – вздохнула Алена.

Чучелом Стас, конечно, не был, его можно было даже назвать симпатичны: темно-русые волосы, густые немного срастающиеся у переносицы брови, прямой аристократичный нос. Но вечно бегающий, не смотрящий в глаза взгляд, сутулость и втянутая в плечи шея портили впечатление.

Внезапно Стасик развернулся, прошел мимо Аленки как мимо пустого места и уселся прямо на край мостков, забросив в воду удочку. «Ничего себе, номер!»

– Эй, рыбачек, если что, я сюда первой пришла, – возмущенно кинула ему Алена.

Ноль эмоций, даже не повернулся. «Да, что ж за день такой!? Подойти что ли и дать этому грубияну этюдником по башке? Представляю, как Антон будет меня арестовывать за тяжкие телесные. Ну, можно просто слегка толкнуть Стасика в спину, чтобы искупнулся. Нет, он явно сильнее, мало ли, что у него в голове, прибьет еще этот неадекват. И на помощь позвать некого».

Вздохнув, Алена собрала вещи, снова перекинула этюдник через плечо и поколесила дальше на поиски удачной натуры и уединения.