Читать книгу Часы командора - Татьяна Владимировна Луковская - Страница 4

Раз речные пейзажи не вдохновили, значит стоит забраться немного повыше. Алена, спрыгнув с велосипеда, повела его в гору на меловой холм. Где-то там, как помнилось еще с детства, лежал большой гранитный валун, можно на него сесть и написать виды Алексеевки, или чуть пройти и сделать наброски старинного парка. Как заядлый краевед Борис Яковлевич не раз рассказывал, что до революции там располагалась барская усадьба Карлинка, как ее прозывали местные. Вдохновленная рассказом Аленка как-то уговорила своего деда Илью сходить к таинственной усадьбе, каково же было ее разочарование, когда вместо рисовавшегося в ее воображении особняка, беседок и тенистых аллей, взору предстали густые дикие заросли и чахлый пруд; ни намека на дом или какие-то другие постройки, не было даже развалин.

– И это усадьба? – разочарованию ребенка не было предела.

– Так больше ста лет прошло, что же ты хочешь? – развел руками дедушка.

И только повзрослев, Алена по достоинству оценила заброшенный парк: изящные липы, серебристые тополя и неподвластные времени еще очень юные дубы. Деревья включали воображение, и оно показывало девушке: то уютную веранду с раскрасневшейся барынькой у самовара, то пару лебедей в пруду, от которого теперь осталась затянутая тиной лужица, то красавца офицера, гарцующий на вороном коне по парковой аллее. Тот, канувший в прошлое мир, казался идеальным раем. Хотя, конечно, умом Алена понимала, что это было далеко не так.

Вот и сейчас, бросив велосипед с этюдником у камня, художница в блокноте сделала несколько зарисовок лежавшей как на ладони Алексеевки и отправилась вдоль оврага по едва заметной тропинке к одичавшему парку. Голова закружилась от аромата цветущих лип, смешивающегося с терпким запахом мелового чебреца. Обойдя заросли по кругу, Алена вышла к прудику, за ним тянулось поле подрастающего подсолнечника. «Надо приехать сюда, когда подсолнухи зацветут, вот красотища будет».

Наевшись досыта спелой земляники и приглядев пару отдельно стоящих тополей для наброска, Алена решила вернуться к камню за этюдником и велосипедом, но тут прямо из-под ноги вылетел удод, настоящий, с хохолком и длинным тонким клювом, очень смахивающий на экзотического попугая. До этого момента Алена видела удодов только в Интернете. Достав телефон из болтавшегося на шее плетеного футляра, художница решила временно переквалифицироваться в фотографа и стала на цыпочках подкрадываться к беззаботно бродящей в траве птице.

Но удод держал дистанцию и приблизиться к себе фотоохотнице не дозволял. Алена уже плюхнулась на коленки и поползла, прикрываясь травой. Еще немного! Объектив поймал хохолок… Удод взмахнул крыльями и, дразня Алену, перелетел на три метра дальше, потом сделал еще взмах и уселся на ветку липы. Алена сменила режим, навела телефон, сделала приближение. «Бабушке с дедушкой покажу, вот удивятся». Но и тут хитрюга оказался проворней. Издав гортанный звук, словно бранясь на охотницу, он полетел в самую гущу парка. «Ах, ты ж, зараза!» – выругалась Алена и полезла за птицей.

На лицо неприятно упала паутина, над ухом назойливо запищали комары. «Может ну его, этого удода? Велосипед без присмотра бросила, надо возвращаться… Ну, уж нет!» – Алена упрямо сжала челюсти, и дуэль между девушкой и птицей продолжилась.

Осторожно, перешагивая сухие ветки, почти не дыша, охотница подползла к краю выплывшей из-за веток поляны. Удод описал в открытом пространстве петлю и сел на сучок торчавшей из земли коряги в двух метрах от Алены. Щелк. Готово! Неужели. Прекрасный кадр! Девушка собралась подняться, чтобы, отряхнув колени и выпрямившись в полный рост, выйти из парка, но тут в дальнем углу поляны она заметила человека. Худой мужчина, стоя к ней спиной, энергично махал небольшой лопатой или киркой. Да нет, это точно лопата. Жарища, но незнакомец был в джинсовой куртке и черной кепке.

Алена замерла. Липкое чувство страха приклеилось к горлу. Место глухое, никого на сотни метров вокруг. Мало ли кто это и что здесь забыл. Незнакомец все время нервно дергал плечами и оглядывался. Кажется, молодой парень, а может и нет, при повороте головы видно только профиль, да и кепка, надвинутая на глаза, отбрасывала на лицо тень.

«Да он же в старинном парке клад ищет! – пришло прозрение. – На этом пустыре, наверное, дом стоял». Алена расслаблено улыбнулась. Сколько же в мире чудаков. Что здесь можно найти? Кирпичи? Она уже хотела выйти, чтобы полюбопытствовать, но дерганное поведение кладоискателя остановило ее. Парень явно стеснялся своей страсти, так чего смущать. Кто-то крючком вяжет, кто-то книжки пишет, а кто-то вот, по заброшенным усадьбам с лопатой бегает.

Так же тихо Алена задним ходом отползла в чащу и осторожненько вынырнула на просторы полей к белому свету. После мрачного парка вид начинающего спускаться к горизонту солнышка поднимал настроение. «Надо возвращаться, а то бабушка будет волноваться». Окунуться с головой в пейзажи сегодня не получилось, всему виной настроение.

Велосипед и этюдник так и валялись у камня. Подобрав вещи, Алена поднялась опять к парку, оседлала боевого коня и покатила вдоль подсолнечного поля, чтобы спуститься к селу по другой, более покатой дороге.

Уже на подступах к дому Алена услышала отголоски бурного торжества у соседей: музыка, громкие голоса, смех. Праздник был в полном разгаре. Прикусив губу, Алена провела велосипед во двор.

– А я уж деда хотела тебя искать отправить, – встретила ее недовольным ворчанием бабушка.

– А чего не позвонили, у меня телефон с собой был? – буркнула внучка, понимая, что виновата.

– Еще бы ты на звонки отвечала, – высунулся из летней кухни дед.

Ой! При «ловле» удода Алена отключила звук, а вот снова включить забыла. Экран показал пять пропущенных вызовов.

– Простите. А я птичку сфоткала, ба, деда, смотрите, – подлизываясь, поднесла она телефон родным.

– Ну-ка, ну-ка, – дед напялил очки. – О-го-го, хорош! А где такого отыскала?

– В Карлинке.

– Где? – бабушка всплеснула рукам. – Да разве можно одной в такую глушь по нашим-то временам таскаться? А если с тобой что случилось бы?

– Я не одна, там ребята рядом на мотоциклах катались, – соврала Алена.

– Аленушка, не уезжай так далеко одна, – погладила внучку по волосам Валентина Федоровна.

– Не буду, – искренне отозвалась Алена.

Иногда получается врать не только родным, но и себе.

После полуденного зноя вечер дарил приятную прохладу. Алена уселась на качели под яблоней и погрузилась в виртуальный мир соцсетей. Подружки засыпали фотками из разных частей света, в основном на заднем плане плескалось ласковое море. Алена с родителями тоже собиралась уехать на побережье ближе к августу, а сейчас ей оставалось только усердно лайкать счастливых подруг и прислушиваться к веселью у соседей.

– Эй, красавица, – позвал ее мужской голос.

Алена вздрогнула и вскинула голову, из-за забора выглядывал брюнет Вася.

– Шашлычка хочешь? – предложил он с заискивающей улыбочкой.

Для этого долговязого парня соседка Антона явно была не маленькой, а что надо.

– Нет, спасибо, я уже поужинала.

– Пойди сюда, что скажу, – махнул он Аленке рукой, да иди, не бойся.

– Отсюда говорите, у меня слух хороший, – вспомнилась Алене сказка про лису и колобка.

– У меня личное, я не могу кричать, – улыбнулся ей Вася, хитро щуря карие глазки.

– А мне бабушка не разрешает к поддатым полицейским близко подходить, – тоже оскалилась в ехидной улыбке Алена.

– А я не мент, я этот… – Вася еще сильнее прищурил правый глаз, – сантехник, вот.

– Руки-то свои, сантехник, видел? – это в сад заглянула Валентина Федоровна. – Шарапов, в операциях по внедрению не участвуй, расколют.

Алена как никогда обрадовалась бабуле, пьяные заигрывания ей надоели.

– Пока, Вася, – махнула она рукой и, засунув смартфон в карман, выпорхнула из сада.

– Что, женихи одолели? – усмехнулась бабушка.

– Да какие там женихи, – отмахнулась Алена.

– Ну, тогда пойдем за двор, семечки пощелкаем.

На улице это был заведенный издавна ритуал: усесться на лавочку возле своего дома или подсесть к соседям и, отдыхая от дневных забот, почесать языками, пощелкать семечки, поглазеть на прохожих. В детстве Алена обожала вечерние посиделки и с удовольствием грела уши взрослыми разговорами, но теперь сидеть с бабушками, когда бушует лето и ее ровесницы гуляют с парнями, было невыносимо. Алена чувствовала себя неудачницей. Нет, претенденты, пройтись в обнимку, были, но не те, о ком мечталось. И как насмешка – за забором колокольчиком зазвенел женский смех.

– Парит, ночью дождь жди, – указала бабушка на собирающиеся за меловыми холмами тучи.

«Лучше бы сейчас пошел, чтобы этих веселых подмочило», – недобро подумалось внучке.

И тут в конце улицы показалась знакомая фигура. Кто там идет, Алена узнала сразу и даже привстала в волнении. Походка вразвалочку, голова немного запрокинута назад, левая рука машет в такт шагам, правая сжимает черную папку. Это Антон! Антон?!! В форме и фуражке, по виду уставший, «заморенный», как любит говорить дед, обычно расправленные плечи опущены. А как же день рождения, гости? Они без него веселятся?

– Вот кто-то с горочки спустился, – с легкой иронией в голосе запела бабушка. – Наверно милый мой идет. На нем защитна гимнастерка, она с ума меня сведет.

– Ну, ба! – перебила ее Алена, сильно краснея.